Алексей ТОЛСТОЙ
АЭЛИТА
(ЗАКАТ МАРСА)
Роман

СТРАННОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ
В четыре часа дня, в Петербурге, на проспекте Красных Зорь, появилось
странное объявление, - небольшой, серой бумаги листок, прибитый гвоздиками
к облупленной стене пустынного дома.
Корреспондент американской газеты, Арчибальд Скайльс, проходя мимо,
увидел стоявшую пред объявлением босую, молодую женщину, в ситцевом,
опрятном платье, - она читала, шевеля губами. Усталое и милое лицо женщины
не выражало удивления, - глаза были равнодушные, ясные, с сумасшедшинкой.
Она завела прядь волнистых волос за ухо, подняла с тротуара корзинку с
зеленью и пошла через улицу.
Объявление заслуживало большого внимания. Скайльс, любопытствуя,
прочел его, придвинулся ближе, провел рукой по глазам, перечел еще раз:
- Twenty three, - проговорил он, наконец, что должно было означать:
"Чорт возьми меня с моими костями".
В объявлении стояло:
"Инженер, М. С. Лось, приглашает, желающих лететь с ним 18 августа на
планету Марс, явиться для личных переговоров от 6 до 8 вечера. Ждановская
набережная, дом 11, во дворе".
Это было написано - обыкновенно и просто, обыкновенным чернильным
карандашом. Невольно Скайльс взялся за пульс, - обычный. Взглянул на
хронометр: было десять минут пятого, стрелка красненького циферблата
показывала 14 августа.
Со спокойным мужеством Скайльс ожидал всего в этом безумном городе.
Но объявление, приколоченное гвоздиками к облупленной стене, подействовало
на него в высшей степени болезненно. Дул ветер по пустынному проспекту
Красных Зорь. Окна многоэтажных домов, иные разбитые, иные заколоченные
досками, казались нежилыми, - ни одна голова не выглядывала на улицу.
Молодая женщина, поставив корзинку на тротуар, стояла на той стороне улицы
и глядела на Скайльса. Милое лицо ее было спокойное и усталое.
У Скайльса задвигались на скулах желваки. Он достал старый конверт и
записал адрес Лося. В это время перед объявлением остановился рослый,
широкоплечий человек, без шапки, по одежде - солдат, в рубахе без пояса, в
обмотках. Руки у него от безделья были засунуты в карманы. Крепкий затылок
напрягся, когда он стал читать объявление:
- Вот этот, вот так, замахнулся, - на Марс! - проговорил он с
удовольствием и обернул к Скайльсу загорелое, беззаботное лицо. На виске у
него, наискосок, белел шрам. Глаза - ленивые, серо-карие, и так же, как у
той женщины, - с искоркой. (Скайльс давно уже подметил эту искорку в
русских глазах, и даже поминал о ней в статье: ..."Отсутствие в их глазах
определенности, неустойчивость, то насмешливость, то безумная
решительность, и, наконец, непонятное выражение превосходства - крайне
болезненно действуют на свежего человека".)
- А вот взять и полететь с ним, очень просто, - опять сказал солдат и
усмехнулся простодушно, и в то же время быстро, с головы до ног, оглядел
Скайльса. Вдруг он прищурился, улыбка сошла с лица. Он внимательно глядел
через улицу на босую женщину, все так же неподвижно стоявшую около
корзинки. Кивнув подбородком, он сказал ей:
- Маша, ты что стоишь? (Она быстро мигнула.) Ну, и шла бы домой. (Она
переступила пыльными, небольшими ногами, и видно было, как вздохнула,
нагнула голову.) Иди, иди, я скоро приду.
Женщина подняла корзину и пошла. Солдат сказал:
- В запас я уволился вследствие контузии и ранения. Хожу - вывески
читаю, - скука страшная.
- Вы думаете пойти по этому объявлению? - спросил Скайльс...
- Обязательно пойду.
- Но ведь это - вздор, - лететь в безвоздушном пространстве пятьдесят
миллионов километров...
- Что говорить - далеко.
- Это шарлатанство, или - бред.
- Все может быть.
Скайльс, тоже теперь прищурясь, оглянул солдата, вспыхнул гневно и
пошел по направлению к Неве, - шагал уверенно и широко. В сквере он сел на
скамью, засунул руки в карман, где прямо в кармане, как у старого
курильщика и делового человека, лежал табак, одним движением большого
пальца набил трубку, закурил и вытянул ноги.
Шумели старые липы в сквере. Воздух был влажен и тепел. На куче
песку, один во всем сквере, видимо уже давно, - сидел маленький мальчик в
грязной рубашке - горошком, и без штанов. Ветер поднимал, время от
времени, его светлые и мягкие волосы. В руке он держал конец веревочки, к
другому концу веревочки была привязана за ногу старая, взлохмаченная
ворона. Она сидела недовольная и сердитая, и, так же, как и мальчик,
глядела на Скайльса.
Вдруг, - это было на мгновение, - будто облачко скользнуло по его
сознанию, стало странно, закружилась голова: не во сне ли он все это
видит?.. Мальчик, ворона, пустые дома, пустынные улицы, странные взгляды
прохожих и приколоченное гвоздиками объявление, - кто-то зовет лететь из
этого города в звездную пустыню.
Скайльс глубоко затянулся крепким табаком. Усмехнулся. Развернул план
Петербурга, и, водя по нему концом трубки, отыскал Ждановскую набережную.

В МАСТЕРСКОЙ ЛОСЯ

Скайльс вошел на плохо мощеный двор, заваленный ржавым железом и
боченкам от цемента. Чахлая трава расла на грудах мусора, между спутанными
клубками проволок, поломанными частями станков. В глубине двора
отсвечивали закатом пыльные окна высокого сарая. Небольшая дверца в нем
была приотворена, на пороге сидел на корточках рабочий и размешивал в
ведерке кирпично-красный сурик. На вопрос Скайльса - здесь ли можно видеть
инженера Лося, рабочий кивнул во внутрь сарая. Скайльс вошел.
Сарай едва был освещен, - над столом, заваленном чертежами и книгами,
горела электрическая лампочка в жестяном конусе. В глубине сарая
возвышались до потолка леса. Здесь же пылал горн, раздуваемый рабочим.
Сквозь балки лесов поблескивала металлическая, с частой клепкой,
поверхность сферического тела. Сквозь раскрытые половинки ворот были видны
багровые полосы заката и клубы туч, поднявшихся с моря.
Рабочий, раздувавший горн, проговорил вполголоса:
- К вам, Мстислав Сергеевич.
Из-за лесов появился среднего роста, крепко сложенный человек.
Густые, шапкой, волосы его были снежно-белые. Лицо - молодое, бритое, с
красивым, большим ртом, с пристальными, светлыми, казалось, летящими
впереди лица немигающими глазами. Он был в холщевой, грязной, раскрытой на
груди, рубахе, в заплатанных штанах, перетянутых веревкой. В руке он
держал запачканный, порванный чертеж. Подходя - он попытался застегнуть на
груди рубашку, на несуществующую пуговицу.
- Вы по объявлению? Хотите лететь? - спросил он глуховатым голосом, и
указал Скайльсу на стул под конусом лампочки, сел напротив у стола,
швырнул чертеж и стал набивать трубку. Это и был инженер, М. С. Лось.
Опустив глаза, он раскуривал трубку, - спичка осветила снизу его
крепкое лицо, две морщины у рта, - горькие складки, широкий вырез ноздрей,
длинные, темные ресницы. Скайльс остался доволен осмотром. Он объяснил,
что лететь не собирается, но что прочел объявление на проспекте Красных
Зорь и считает долгом познакомить своих читателей со столь чрезвычайным и
сенсационным проектом междупланетного сообщения. Лось слушал, не отрывая
от него немигающих, светлых глаз.
- Жалко, что вы не хотите со мной лететь, жалко, - он качнул головой,
- люди шарахаются от меня, как от бешеного. Через четыре дня я покидаю
землю, и до сих пор не могу найти спутника. - Он опять зажег спичку,
пустил клуб дыма. - Какие вам нужны данные?
- Наиболее выпуклые черты вашей биографии.
- Это никому не нужно, - сказал Лось, - ничего замечательного. Учился
на медные деньги, с двенадцати лет сам их зарабатываю. Молодость, годы
учения, нищета, работа, служба, за тридцать пять лет - ни одной черты,
любопытной для ваших читателей, ничего замечательного, кроме... - Лось
вытянул нижнюю губу, вдруг насупился, резко обозначились морщины у рта. -
Ну, так - вот... Над этой машиной, - он ткнул трубкой в сторону лесов, -
работаю давно. Постройку начал год тому назад. Все?
- Во сколько, приблизительно, месяцев вы думаете покрыть расстояние
между землей и Марсом? - спросил Скайльс, глядя на кончик карандаша.
- В девять, или десять часов, я думаю, не больше.
Скайльс сказал на это, - ага, - затем покраснел, зашевелились желваки
у него на скулах: - я бы очень был вам признателен, - проговорил он с
вкрадчивой вежливостью, - если бы у вас было доверие ко мне и серьезное
отношение к нашему интервью.
Лось положил локти на стол, закутался дымом, сквозь табачный дым
блеснули его глаза:
- Восемнадцатого августа Марс приблизится к земле на сорок миллионов
километров, - сказал он, - это расстояние я должен пролететь. Из чего оно
складывается? Первое, - высота земной атмосферы - 75 километров. Второе, -
расстояние между планетами в безвоздушном пространстве - 40 миллионов
километров. Третье, - высота атмосферы Марса - 65 километров. Для моего
полета важны только эти 135 километров воздуха.
Он поднялся, засунул руки в карманы штанов, голова его тонула в тени,
в дыму, - освещены были только раскрытая грудь и волосатые руки с
закатанными по локоть рукавами:
- Обычно называют полетом - полет птицы, падающего листа, аэроплана.
Но это не полет, а плавание в воздухе. Чистый полет - это падение, когда
тело двигается под действием толкающей его силы. Пример - ракета. В
безвоздушном пространстве, где нет сопротивления, где ничто не мешает
полету, - ракета будет двигаться со все увеличивающейся скоростью,
очевидно, там я могу достичь скорости света, если не помешают магнитные
влияния. Мой аппарат построен, именно, по принципу ракеты. Я должен буду
пролететь в атмосфере земли и Марса 135 километров. С подъемом и спуском
это займет полтора часа. Час я кладу на то, чтобы выйти из притяжения
земли. Далее, в безвоздушном пространстве я могу лететь с любою скоростью.
Но есть две опасности: от чрезмерного ускорения могут лопнуть кровесосные
сосуды, и второе - если я с огромной быстротой влечу в атмосферу Марса, то
удар в воздух будет подобен тому, как будто я вонзился в песок. Мгновенно
аппарат и все, что в нем - превратятся в газ. В междузвездном пространстве
носятся осколки планет, нерожденных, или погибших миров. Вонзаясь в
воздух, они сгорают мгновенно. Воздух - почти непроницаемая броня. Хотя,
на земле, она, однажды, была пробита.
Лось вынул руку из кармана, положил ее, ладонью вверх, на стол, под
лампочкой, и сжал пальцы в кулак:
- В Сибири, среди вечных льдов, я откапывал мамонтов, погибших в
трещинах земли. Между зубами у них была трава, они паслись там, где теперь
льды. Я ел их мясо. Они не успели разложиться. Они замерзли в несколько
дней, - их замело снегами. Видимо - отклонение земной оси произошло
мгновенно. Земля столкнулась с огромным небесным телом, либо у нас был
второй спутник, меньший, чем луна. Мы втянули его и он упал, разбил земную
кору, отклонил полюсы. Быть может от этого, именно, удара погиб материк,
лежавший на запад от Африки в Атлантическом океане. Итак, чтобы не
расплавиться, вонзаясь в атмосферу Марса, мне придется сильно затормозить
скорость. Поэтому, я кладу на весь перелет в безвоздушном пространстве -
шесть-семь часов. Через несколько лет путешествие на Марс будет не более
сложно, чем перелет из Москвы в Берлин.
Лось отошел от стола и повернул включатель. Под потолком зашипели,
зажглись дуговые фонари. Скайльс увидел на досчатых стенах - чертежи,
диаграммы, карты. Полки с оптическими и измерительными инструментами.
Скафандры, горки консервов, меховую одежду. Телескоп на лесенке в углу
сарая.
Лось и Скайльс подошли к лесам, которые окружали металлическое яйцо.
На глаз Скайльс определил, что яйцеобразный аппарат был не менее восьми с
половиной метров высоты и шести метров в поперечнике. Посредине, по
окружности его, шел стальной пояс, пригибающийся книзу, к поверхности
аппарата, как зонт, - это был парашютный тормоз, увеличивающий
сопротивление аппарата при падении в воздухе. Под парашютом - расположены
три круглые дверцы - входные люки. Нижняя часть яйца оканчивалась узким
горлом. Его окружала двойная, массивной стали, круглая спираль, свернутая
в противоположные стороны, - буфер. Таков был внешний вид междупланетного
дирижабля.
Постукивая карандашом по клепаной обшивке яйца, Лось стал объяснять
подробности. Аппарат был построен из мягкой и тугоплавкой стали, внутри
хорошо укреплен ребрами и легкими фермами. Это был внешний чехол. В нем
помещался второй чехол из шести слоев резины, войлока и кожи. Внутри
этого, второго, кожаного, стеганого яйца находились аппараты наблюдения и
движения, кислородные баки, ящики для поглощения углекислоты, полые
подушки для инструментов и провизии. Для наблюдения поставлены, выходящие
за внешнюю оболочку аппарата, особые "глазки", в виде короткой,
металлической трубки, снабженной призматическими стеклами.
Механизм движения помещался в горле, обвитом спиралью. Горло было
отлито из металла "Обин", чрезвычайно упругого и твердостью превосходящего
астрономическую бронзу. В толще горла были высверлены вертикальные каналы.
Каждый из них расширялся наверху в так называемую взрывную камеру. В
каждую камеру проведены искровая свеча от общего магнето и питательная
трубка. Как в цилиндры мотора поступает бензин, точно так же взрывные
камеры питались "Ультралиддитом", тончайшим порошком, необычайной силы
взрывчатым веществом, найденном в 1920 году в лаборатории .....ского
завода в Петербурге. Сила "Ультралиддита" превосходила все до сих пор
известное в этой области.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22