Между ними
сидели Линда и Данель и охраняли их.
Надо мной дежурила Эва Лапторн и девочка, с которой я познакомился в
холмах под Коринфом.
- Эй, - сказала Эва, когда я сел, выпрямился и попытался расправить
затекшие мышцы. У меня все болело.
- Добро пожаловать в нашу компанию, - ответил я. - Как я вижу, ты
доставила ребенка домой. Поздравляю.
- Не совсем, - призналась Эва. - Это ребенок доставил меня домой! Я
заблудилась в лесу.
- Меня это удивляет! - Конечно, я ни минуты не думал, что все
получилось иначе.
Я посмотрел на Элину. Она подтянула колени к подбородку и задумчиво
ковыряла пальцы ног. Пальцы на ее ногах - как и на руках - странным
образом приспособлены для этого.
- И все вдруг снова здесь, - сказал я про себя. - Не только кавалерия
Соединенных Штатов, но и золотистые девушки. Столько везения в один день у
меня не было с тех пор, как...
Я остановился, так как мне не припомнилось ни одного примера. Но то,
что я пытался шутить, было хорошим признаком.
Все, кажется, было в порядке. Лесные жители проделали отличную
работу.
Эва смотрела на меня со смесью растерянности и веселья. Выражения
лица девочки я определить не мог.
- С Майклом все в порядке? - спросил я.
Эва кивнула.
Данель покинул брата с сестрой и подошел ко мне. Я поднял в шутливом
салюте руку, но сделал это вполне серьезно.
- Большое, большое спасибо, - сказал я. - Вы стреляли классно.
Он помедлил и кивнул. Мне кажется, это было ответом скорее на мое
приветствие, чем на мои слова.
- Ты уверен, что с тобой снова все в порядке? - спросила Эва.
- Совершенно уверен. Только я голоден, очень-очень голоден. Кроме
того, мне нужен укол, но их у нас нет. Я удовольствуюсь едой.
- Нужно минутку подождать. - Эва встала и пошла прочь. Через
несколько шагов она обернулась и сообщила: - Там кто-то хочет с нами
поговорить.
- Не Макс?
- Похитительница, - пояснила Эва.
- Пусть подождет! Мы примем ее после главного блюда и ни минутой
раньше. - В действительности же все во мне жаждало поговорить с кем-то,
кто, вероятно, мог дать объяснение всей этой печальной неразберихе; но
протокол должен быть соблюден.
Я опять направил свое внимание на Данеля и девочку. Так как я знал,
что никто их них не понимал ни слова из того, что я говорил, то я не
особенно обращал внимание на свою речь. Мы втроем сидели рядом, пока не
вернулась Эва. Ничего не произошло, и все-таки мне показалось, что это не
было потерянным временем. Это что-то означало, что мы сидели _в_м_е_с_т_е.
Данель не мог быть благодарен мне за спасение брата и сестры больше, чем я
ему за свое спасение. И для того, что мы ощущали, слова были не нужны.
Как я и потребовал, женщина появилась сразу же после главного блюда.
Данель ушел, но девочка осталась. Она не проявила никакой реакции на
приход женщины. Между ними не было видно ни следа враждебности. С теорией
о киднэппинге это как-то не согласовывалось.
- Ваше имя Грейнджер, - сказала она.
- Верно.
- Вы здесь представляете Титуса Чарлота?
- Это она. - Я указал на Эву. - Я только служащий.
Женщина не почувствовала шпильки. Да этого и нельзя было от нее
ожидать.
- Вы не беспокойтесь, - успокоил я ее. - Думаю, нет никакой
необходимости доставлять вас снова на Нью Александрию, если вы не хотите.
Мы должны взять только девочку. Пожалуйста, объясните нам все. Не для
Титуса Чарлота. Для меня.
- Что вы знаете о колонии? - спросила она.
- Ничего.
- Элина вас знает.
- Да, я однажды посадил ее в автомобиль на воздушной подушке. Она,
кажется, попала тогда в трудное положение. Я боялся, что мне не удастся ее
выручить. Ее схватили полицейские.
Она холодно и изучающе посмотрела на меня. Полагаю, ее отталкивало
мое поведение. Очевидно, она знала об этом деле намного больше меня, а о
моей персоне вообще ничего не знала.
- Послушайте, я хочу сказать вам откровенно, что мне нужно, -
попытался я снова. - Если Эва рассказала вам что-то другое, это ее дело. Я
работаю у Чарлота. Но с колонией я не имею никаких дел и ничего об этом не
знаю. Только ради точности: я не ценю ни Чарлота, ни его методы, но это
сейчас неважно. Он сообщил мне, что вы подкупили Тайлера и увезли девушку.
Он не знал, по какой причине. Он сказал, что вы не мать девушки, и поэтому
может быть возбуждено дело по обвинению в похищении ребенка. Я послан
сюда, чтобы вернуть девочку, и я намерен это сделать, если вы не назовете
мне несколько очень хороших контраргументов, которые подтвердит девочка.
Мне нет никакого дела до того, чтобы заставить вас предстать перед судом -
или что там еще намерен в отношении вас сделать Чарлот. Вы можете
остаться, если, конечно, сможете договориться с людьми "Зодиака". О'кэй?
- Элина может вернуться, - спокойно ответила она. - Мы уже готовы. Я
взяла ее не против ее воли. Она знала, что я делаю и почему делаю.
- Она поняла? - спросила Эва. - Она же еще ребенок.
- Значение того, что я сделала, она понять не могла, - согласилась
женщина. - Верно, она еще ребенок. Но она еще и индрис. Она это знала.
- Хорошо, - вмешался я. - Мы принимаем это. Расскажите нам всю
историю.
Она сделала это, и история была следующей:
Все люди, завербованные в колонию, были добровольцами из района,
занятого людьми "Зодиака". Нью-александрийцы хотели знать, что они могут
показать нам, а мы хотели знать, что могут показать нам они. Мне кажется,
большинство из нас намеревались вернуться, не думая, что проведенные на
Нью Александрии годы принесут какую-либо пользу. Так оно и получилось. Мы
вряд ли могли чему-то научиться от нью-александрийцев, чему бы мы уже
давно не научились от людей "Зодиака". В принципе, мы поняли только, что
вы не можете нас понять.
Мы непонятны вам, но вы нам понятны. У нас совсем нет понятия
чуждости. Мы не можем себе представить разделительной линии между
личностями или вещами.
Мы очень легко приспосабливаемся. Некоторые из нас переняли от вас
человеческую сущность. Мы не можем стать людьми в собственных глазах или
друг для друга, но в ваших глазах мы можем быть почти людьми. Вы можете
нам доверять. Вы можете мотивировать наше поведение. Вы можете дать нам
свое "я". Вы можете дать нам все, что имеете и насколько можете понять
нас. Но вы не можете понять, что мы такое в нашем собственном языке и для
нас самих. Вы можете объясняться только с человеческими свойствами в нас,
которые вы же нам и дали. Вы не понимаете наш язык, и не можете понять,
что он означает, так как это совсем не то, что означает ваш язык.
Некоторые из нас как здесь, на Чао Фрии, так и в колонии на Нью
Александрии, не могут выучить ваш язык, так как не хотят воспринимать
человеческие свойства, без которых язык выучить невозможно. Это для нас
единственная возможность. Нельзя переводить с одного языка на другой. А
других средств к пониманию нет.
В анакаонском языке не может быть никакого обмана. Никакого
недопонимания. Никакой философии. Никакой онтологии.
Колония на Нью Александрии - стеклянная клетка. Мы наблюдаем и мы под
наблюдением. Выигрыш при этом очень мал. На ваших людей это действует так,
что они под наблюдением еще больше стараются. Титус Чарлот никогда не
сознается, что он чего-то не понимает, и не признается, что никогда не
сможет понять. Он делает опыты. Конечно, мы кооперируемся.
Нью-александрийцы нас не любят. Они пытаются любить, но у них не
получается. Мне кажется, дело в том, что мы являемся оскорблением их
тщеславия. Мы можем говорить на их языке, а они на нашем - нет. Мы можем
интерпретировать мотивы в вашем языке. Мы можем интерпретировать в вашем
языке философские концепции. Ваши люди не понимают, что это связано с
нашей приспособляемостью. Дело не в нашем "Я", так как у нас нет никакого
"я", кроме того, что дали нам ваши люди. Даже Титус Чарлот, блестящий
человек, не может понять, что мы можем использовать ваши методы
взаимопонимания лишь пассивным образом. Его позиция не позволяет ему
рассматривать проблему общения правильным образом. Он не понимает, как это
- не быть отделенным друг от друга. Он не может никак увидеть, что это мы
отличаемся от него, а не он от нас.
Элина была экспериментом, на который Титус Чарлот возлагал надежды,
что он перекинет мост через пропасть, которую он видел между нами. Она
была произведена в машине. Она росла в машине, и машина манипулировала
развитием эмбриона. Машина не заменяла и не изменяла генов, но она
реорганизовала их порядок. Чарлот говорил нам, что целью эксперимента
является подробное изучение биологического развития анакаона. Может быть,
это верно. Но он знал об индрис, поскольку мы сообщали ему об этом. Едва
ли он мог создать индрис случайно. Я не знаю, как много было других
эмбрионов. Элина была единственным, кто родился из машины. Ее передали
анакаонской супружеской паре. Не мне.
Мне кажется, Чарлот намеревался вызвать к жизни расу, от которой
произошли мы. У него было предположение, и он пытался получить
подтверждение. В его представлении быть без своего "я", значит, быть без
души. Он считал, что индрис имели свое "я". Он считал, что тот факт, что
мы не имеем своего "я", указывает на то, что индрис не только наши предки,
но и наши создатели.
Он считал нас андроидами, созданными при помощи методов
культивирования тканей и генетических манипуляций. Он думал, что может
повернуть процесс вспять. И эксперимент был успешным.
Элина - индрис. Она говорит на нашем языке, но говорит по-своему. Ее
язык можно перевести, и поэтому Титус Чарлот считает, что она - искомое
связующее звено и ключ к проблеме анакаона. Мне кажется, он прав. Элина
имеет наши средства, но ваши методы взаимопонимания. Она сможет научить
вас. Но она может научить и нас. Люди "Зодиака" дали нам человеческую
сущность. Мне кажется, нам точно так же нужна сущность индрис. Возможно, я
никогда бы не додумалась до этого, если бы до этого не восприняла сущность
человечества.
Титус Чарлот создал для себя доступ к нашим фальшивым богам. Я же
хочу иметь его и для нас и прежде всего для лесных жителей. Люди в колонии
уже все восприняли сущность человечества, поэтому мы не были уверены,
сможет ли Элина передать сущность индрис с помощью _н_а_ш_и_х_ средств
коммуникации, или взаимопонимание возможно только с анакаона, которые
отпечатали в себе человеческую сущность. Установить это мы могли только
здесь. Это объяснить почти невозможно, так как вы не имеете представления
о средствах коммуникации, о которых я говорю. Речь при этом идет не о
взаимопонимании между двумя или двумястами персонами. Эта коммуникация
включает и слова, и музыку, и другие вещи, и все эти вещи сами по себе, а
не в кодирующих символах.
Это должно было произойти _с_е_й_ч_а_с_. Это должно было произойти
прежде, чем Чарлот начал сам говорить с Элиной. Это должно было произойти
до того, как она станет достаточно взрослой, чтобы воспринять сущность
человечества. Чарлот сказал: "Не теперь - позже". Он не понимал. Я повезла
Элину на Чао Фрию. Я должна была это сделать. Она должна была пропеть
перед лесными жителями. Она должна была поговорить с ними. Она должна была
стать частью этого мира и вселенной. Она должна была побывать дома, прежде
чем вообще должна была _б_ы_т_ь_. Прежде, чем Титус Чарлот превратит ее в
человеческое существо. Я хочу вернуть моим людям сущность индрис.
Вы знаете, какие свойства индрис дают моим людям, и мне кажется, что
вы знаете также, по какой причине. По крайней мере, это вы должны понять.
Индрис находятся внутри пределов вашей духовной деятельности, даже если
анакаона вне ее. Вы можете соощущать намерения индрис. Вы знаете, почему
они не дали нам никакого "я". Вы знаете, почему они сделали нас такими
подверженными влияниям. Вы знаете, почему они сделали нас неспособными
лгать. Вы знаете, почему они создали нас такими, что мы стали частью этого
мира и частью существования, которое делим с вами. Не правда ли, уж это-то
вы понимаете?
Это-то я понимал хорошо.
Это было что-то вроде рая. Сами себя они называли богами. Людям
однажды тоже могли прийти такие мысли. Если нам однажды надоели бы
покорения, владычество и преобразования, мы назвали бы себя богами. Это
было неизбежно. Уже сейчас у нас было название этого синдрома.
Земля обетованная.

18
Я мог себе представить, какое значение этот проект имел для Чарлота.
Индрис были космической расой, о которой в Галактике теперь ничего не
знали. Они, вероятно, не вымерли, но уже не были властелинами пространства
и времени, какими они могли бы быть - потому что опережали и нас, и
галацеллан, и кормонсов. Уже это одно было проблемой первого порядка. Но
была еще одна проблема, решение которой было намного важнее: Если нам всем
надоедят наши игры и мы пойдем по стопам индрис, то тогда нам надо знать,
почему индрис не в силах были понять свои собственные творения. Почему
была невозможна коммуникация между ними и их андроидами, их роботами, их
големами?
А то, что она была невозможна, ясно следовало из истории, которую
рассказала нам женщина. Индрис создали из своей плоти и крови существ,
которых не понимали. Вопрос о том, были ли анакаона "прогрессивнее" или
"более высокоразвитыми", не стоял. Они просто были другими. И беспокоило
как раз то, что из плоти и крови индрис могли возникнуть совершенно чуждые
им существа. Какими могли бы получиться существа, которых сделали бы люди?
Я не понимал анакаона. Их мыслительные процессы были для меня книгой
за семью печатями. Но в противоположность Чарлоту я удовлетворился своим
непониманием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20