Должна быть причина и для того, что она вернулась сюда. Здесь
разыгрывается что-то очень важное, и я не успокоюсь, пока не узнаю этого.
Вам может быть безразлично. Но как же это может быть, что вы считаете себя
экспертом по анакаона и не проявляете к ним никакого интереса?! А меня это
интересует. Я хочу знать, что делаю здесь. Я уже однажды попытался помочь
девочке, теперь я пытаюсь сделать это снова. В первый раз я не знал, что
происходило - на этот раз пусть я буду проклят, если не постараюсь
разузнать это. Никто кроме меня не пытается задуматься, что могло
стрястись с девочкой. Анакаона переняли большую часть вашей культуры и
ваших мыслей, и вашего образа жизни, но мне кажется, что вы тоже
находитесь под их влиянием. Нет, не то, что вы подражаете анакаона, но
влияние все же есть. Вы удовлетворяетесь тем, что оставляете все, как оно
есть, пока развитие дает вам преимущество. Вы были не в состоянии понять
анакаона, и поэтому анакаона довели вас до того, что вы даже оставили
попытки понять их. Не только анакаона, но и все остальное. Видимо,
поколения, жившие и умиравшие в "Зодиаке", передали вам по наследству свой
ограниченный кругозор. Вы же не сделали ни малейшей попытки этот кругозор
расширить. Единственное, прироста чего вы желаете, это район святой земли,
где вы могли бы отпечатать свой след. Я думаю, что никогда больше не смогу
познакомиться с двумя такими людьми, которые были бы такими же
равнодушными ко всему, как вы с Максом.
Пурпурные джунгли Чао Фрии могут кого угодно заставить произносить
длинные речи. Это становилось уже обычным - и не только у меня. Если
раньше что-то не получалось, я держал рот закрытым и ограничивался тем,
что заботился о своей скромной особе. Но со времени моих старых дней я
стал интеллектуалом. Я спрашивал себя, что, может быть, это не я, а кто-то
другой во мне принимает такое большое участие во всем, что происходит
вокруг.
- Что мы будем делать завтра? - наконец, спросила Линда.
- Я пойду дальше, - ответил я. - Я должен. Эва пойдет со мной и,
возможно, Макс. Если Данель вернется, то мы пойдем не с Максом, а с ним.
Если, конечно, Данель здоров.
- Но тогда у вас не будет переводчика, - напомнила Линда.
- Придется обходиться так.
- Вам лучше сейчас поспать, - посоветовала она.
Я кивнул и встал, чтобы покинуть палатку. Кинул взгляд в палатку Эвы
и Мерседы. Они обе крепко спали.
В третьей палатке было темно. Не желая спотыкаться в потемках, я внес
с собой фонарь, ожидая найти Макса похрапывающим в его спальном мешке.
Но его не было.
Он исчез.

12
Когда засерело утро, я заглянул в обе палатки. Майклу стало хуже. Он
не спал, но глаза его были остекленевшими; он что-то несвязно говорил
слабым голосом. Его темно-золотистая кожа постепенно приобретала
огненно-красный цвет. Казалось, он бредил, но наощупь не был горячим.
Сердцебиение со вчерашнего вечера пугающе участилось. Конечно, я не
представлял, плохой это признак или нет.
Болезнь начала проявляться и у Мерседы, хотя она и утверждала, что с
ней все хорошо. Должно быть, причина опять была в плохом переводе. Это
выражение могло означать все, что угодно.
Некоторое время я болтался снаружи. В плохом настроении я пытался
размышлять, какие последствия может иметь для нас дезертирство Макса. Я
точно знал, куда он ушел. От нашего лагеря через протоптанную
растительность вел только один след, и это был след, проложенный Данелем.
Макс последовал за ним.
Ко мне присоединилась Эва.
- Что будем делать, если он не вернется? - спросила она.
- Да, капитан, что же мы тогда будем делать? - проворчал я. - Теперь
у нас нет ни оружия, ни рации, а есть только два больных туземца. Мы в
тисках. Так что же нам делать, капитан?
Я был в отвратительном настроении.
Гордость Эвы не позволила ей отступить в ответ на мою вспышку.
- Ты специалист по чужим планетам, - сказала она. - Ты мастер в
искусстве выживания. Я лишь отдаю приказы. Твоя задача давать мне советы.
- Спасибо, - сказал я в ответ. - Единственная польза, которую ты
имеешь от своего фальшивого звания, это то, что оно позволяет тебе свешать
на меня всех собак. Привилегия капитана, верно? Как ты чувствуешь себя в
одиночестве отдающего приказы?
- Ты бастард, Грейнджер, - холодно сказала она.
- Да, - согласился я. - Но ты все равно меня любишь.
- Ты заносчивый бастард, - поправилась она.
- И это тоже.
Она опять ушла в палатку и оставила меня с моим плохим настроением.
Мне не удалось вернуть ей ее упреки.
Вперед, Христово воинство, заметил я иронично.
- Большое? - спросил ветер.
Я один, признался я. Кого же мне еще взять?
- Эва ждет, что ты возьмешь ее.
Плевать на Эву.
- В другой раз, сказал он.
Ты все-таки понимаешь юмор, упрекнул я его.
- Это был не мой юмор, а твой.
Но у меня все же не было времени дурачиться с ним. Я и так ждал
слишком долго. Мне нужно подниматься и идти. И я начал упаковываться.
Опять появилась Эва - я как раз собрался в путь.
- Что ты задумал? - спросила она.
- Я пойду за ним.
- Ты не сделаешь этого, - приказала она.
Я был по-настоящему ошеломлен. - Ты же только что сказала, что это
мое дело, - пожаловался я. - Что я эксперт. Я должен давать тебе советы.
Вот это я сейчас и делаю. Я иду за ним. Ты останешься здесь с Линдой.
- Мы все останемся здесь и будем ждать.
- Я не могу.
- Вопрос, который я тебе задала, - напомнила она, - звучал так: Что
нам делать, если он не вернется? Мы будем ждать, не вернется ли он.
- И как долго? Еще один день? Неделю? К черту, у нас нет ни оружия,
ни рации, ничего. Только вода и продукты. Если уж сидеть среди джунглей,
но я хотел бы иметь соответствующее снаряжение. Я пойду за этим проклятым
Максом Вольта-Тартаглия, и если уж на то пошло, отберу у него его
проклятый револьвер.
- Оставайся здесь, - сказала она. Ей ничего не нужно было к этому
добавлять. Я точно знал, что это приказ. Но я поднял мятеж и зашагал
прочь.
Прямо в руки Макса Вольта-Тартаглии.
Сегодня был невезучий для меня день.
Он не дал мне времени что-либо сказать. - Хорошо, что вы готовы. Нам
надо спешить к Данелю. Я не думал, что он свалится. К нему уже подбираются
жуки. Нам надо спешить.
Я едва не терял самообладание, но от этого все стало бы только хуже.
- Вы не находите, - сказал я нежным тоном и с мастерским
спокойствием, - что должны были бы дать нам знать, когда уходили? Вы не
находите, что с вашей стороны было бы очень дружеским жестом оставить нам
рацию? И револьвер. Вы с такой легкостью рисковали нашими жизнями!
- Я не мог оставить вам ни рации, ни револьвера, - ответил он. - Вы
знаете, что у меня приказ.
- Приказ! - Я сплюнул. - Неужели у вас только приказ и ни грамма ума?
- Я же знал, что с вами ничего не может случиться, - простодушно
сказал он. - Я собирался отсутствовать только два часа, но получилось
немного дольше, чем я думал. Иначе я вернулся бы с Данелем еще ночью. Я
был уверен, что он сделает привал, как только заметит, что не может идти
дальше.
- Почему вы ничего не сказали нам? - прошипел я.
Он пожал плечами. - Я не считал это нужным.
Я подумал, что он только потому не известил нас о своем намерении
сделать небольшой поход, что это привело бы к спору. Но сейчас
бессмысленно было выяснять причину. Нам надо отправляться в путь.
- О'кэй, - сказал я, - мы идем. Но на этот раз оставьте здесь
револьвер и рацию.
- Револьвер - нет, - уперся он. - На это мне было указано особо. А
рацию я оставлю. Это правильное решение.
Это не было правильным решением, но что с ним спорить?
Мы сошлись на компромиссе и отправились.
Мне понадобилось пройти пять миль, чтобы выветрить свое бешенство.
Еще через семь миль след, по которому мы шли, стал вдруг тоньше.
Взгляд, который я бросил на Макса, подтвердил мое подозрение. Мы были
на месте, но птичка улетела.
- Он лежал здесь, - уверенно сказал Макс. - Клянусь.
- Что вы оставили с ним?
- Ничего. Это не имело смысла. Он был без сознания.
- Что вы у него забрали?
- Ничего, - ответил он снова. - Я...
- Я знаю, - прервал я его. - Вы сочли это ненужным. Значит, у него
были ружье и топор. Но ни воды и ни пищи.
- Должно быть, так.
- Большое спасибо за подтверждение. Но нам не стоит пускать здесь
корни. Он ушел туда.
Я показал направление, куда он направился. Это было то же
направление, что и раньше. И тропинка шла прямо, как стрела. Всякий
другой, попав в лес с такими большими деревьями, что из-за них ничего не
видно впереди дальше, чем на тридцать метров, заплутал бы по извилистой
линии. Данель выбрал - и без компаса - кратчайшую дорогу к своей
неизвестной цели.
- Он, должно быть, в бреду, - сказал Макс.
- Или готов на все, - сказал я. - Вы знаете, куда он собирался?
- Там должна быть гора, - ответил Макс. - Видимо, невысокая. Почва
отсюда постепенно поднимается. Листья деревьев и там образуют плотную
крышу, но припочвенная растительность вверху не такая густая. Но я точно
не знаю, куда он ушел. Он вообще может бежать прямо и бесцельно.
Я решился дать место надежде, что это не так.
И опять отправился в путь.
- Подождите! - крикнул Макс. - Я думаю, вы должны вернуться.
- Зачем?
- Нас ждут в лагере. Ситуация изменилась, и они должны знать это.
Поэтому возвращайтесь. Мы же не можем все время просто идти дальше. Кто
знает, найдем ли мы Данеля сегодня.
- Такое внимание с вашей стороны совсем не похоже на вас.
- О'кэй, - сказал Макс. - О'кэй. Итак, я должен был вам сказать, куда
я ходил последней ночью. Если вы непременно хотите знать, я намеревался
лишь сделать короткую прогулку. Только пройдя две мили, я решил идти
дальше. Поэтому я не взял никаких продуктов и не оставил рацию. Но теперь
все изменилось. Мы должны действовать прицельно Я найду его, если это
возможно. А если мне не удастся, я вернусь назад. Пока вы в лагере, с вами
ничего не может случиться. С базы вам вышлют вертолет. Если вы
пожалуетесь, что у вас нет оружия, они, может быть, смягчатся и сбросят
вам второй револьвер.
У меня не было желания идти дальше одному, так как мне казалось, что
поиски Данеля безнадежны. Если одному из нас нужно вернуться, то лучше
мне; я был тем самым, кому с самого начала этой экспедиции не везло во
всем. Я был в самом подходящем настроении сдаться и отправиться прямо
домой.
Я устало поплелся назад по протоптанной тропинке. Дорога казалась мне
очень длинной.
Находясь еще в миле от лагеря, я вдруг заметил изобилие следов
животных вдоль и поперек моего пути. По пути туда их не было. В последние
несколько дней мы часто видели их следы. Они были всех размеров, и
выражение "животное" означало просто что-то безобидное. Если они не были
размером с корову и не бродили стадами, то они приминали траву совсем не
так, как мы, но их тропы можно было легко определить. Притоптанные
растения очень быстро отрастали снова, но день или два следы оставались
заметными.
В принципе, ничего плохого в том, что следы пересекали наш путь, не
было, и все же у меня появилось какое-то беспокойство. Обычно стада
животных маршировали вереницей, чтобы не топтать растения больше, чем
необходимо. Это стадо - если это было стадо, а не нечто большее -
двигалось очень недисциплинированно.
Почти так, как будто чересчур спешило, чтобы соблюдать этикет.
В полумиле от лагеря я услышал шум. Это был доносящийся издали шорох,
и он, казалось, был слышен на приличном расстоянии. Я незамедлительно дал
возникнуть в себе здоровой мере страха. Совсем близко происходило что-то
угрожающее, а я был не вооружен. Лагерь тоже. Я вытащил из-за пояса нож -
не потому, что верил, будто он будет полезен, просто я с ним чувствовал
себя лучше.
Я не бежал, но двигался довольно быстро.
Потом я услышал, что кто-то бежит, и тут же увидел, кто это был.
Это была Мерседа, и она изо всех сил бежала мне навстречу. Меня она,
казалось, совсем не видела и собиралась пробежать мимо. Должно быть, она
бежала от чего-то, что ужасно ее испугало. Моей первой мыслью были пауки.
Потом я вспомнил о том, как легко Макс разделывался с теми, кого он назвал
магнами-странниками.
Странствующие муравьи. Гигантские.
Я встал на дороге у Мерседы и крикнул ее по имени. Она невыразительно
посмотрела на меня, а потом столкнулась со мной.
Я поймал ее и крепко держал. Она не пыталась вырваться, а, казалось,
даже была рада, что получила возможность свалиться, как будто переложила
на меня ответственность за свою судьбу. Не знаю, узнала ли она меня или
приняла за Данеля, или ей было уже все равно.
Я посмотрел ей в лицо, и на меня глянули ее слепые глаза. Мгновение я
думал, что это только от страха, пока во мне не возникло подозрение, что
она действительно была слепой.
Но заниматься подробнее этой проблемой не было времени. Враг
приближался. Я не знал, идти ли мне дальше к лагерю, или по дороге, откуда
я пришел, или прочь оттуда, откуда доносился шум - примерно под прямым
углом к нашему маршруту.
- Где остальные? - прорычал я.
- М-м-м... - выдавила она.
- Магны-странники, - закончил я. - Я знаю. Где Линда, Эва и Майкл?
Она порывисто затрясла головой. Я начал двигаться к лагерю, но она
крепко держала меня, не давая ступить ни шагу. Мне пришло в голову, что
шум теперь заполнял четверть окружности - от места прямо слева от тропы к
лагерю и направо, до того места, где тропа животных пересекла нашу тропу.
И он становился все громче.
- Нам нельзя оставаться здесь! - крикнул я.
Она обхватила мою руку.
- Я должен вернуться в лагерь, - сказал я ей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20