Выходит другие дети поработали здесь после того, как он ушел
отсюда утром. Отлично. Они сделали почти всю работу и теперь ему
предстоит завершить ее.
Тубби наклонился и заглянул в дыру. Там было достаточно широко,
чтобы просунуть руку, что он тут же и сделал. И сразу же наткнулся на
другую каменную или кирпичную стену примерно в паре футов от первой. И
слева и справа было пустое пространство. Странно, зачем понадобилось
сооружать еще одну стенку, когда имеется старая.
Тубби пожал плечами, вытащил руку и стал колотить по стене. Грохот
поднялся адский, штукатурка посыпалась, сетка затряслась, куски стены
и пыль полетели в разные стороны, но Тубби не сомневался, что его
никто не слышит. Стены в этой дурацкой школе были толще, чем в
крепости.
Правда Ван Сайк вечно шнырял в этом подвале, будто он тут и жил...
А может он и вправду _живет_ здесь, подумал Тубби, по крайней мере
_нигде_ больше его никогда не встречали....Но этого странного сторожа
с его грязными лапами и желтыми зубами никто из ребят не видел вот уже
несколько дней, да он и не обратит внимания, если кто из мальчиков
(_малчиков_, подумал Тубби) станет стучать по стене в умывалке. Какое
ему, Ван Сайку, дело? Через день или два в этом клоповнике не
останется ни одного человека и его снесут. Так какое же ему дело?
Тубби работал с упорством, которое ему редко доводилось проявлять
за все пять лет страданий, сначала в детском саду, где ему прилепили
кличку "замедленное развитие", и теперь в этой дерьмовой школе. Пять
лет заставляли "проблемного ребенка" сидеть около самых старых
кошелок, этих миссис Гроссейнт, и миссис Хоу, и миссис Феррис, вечно
его парта ставилась так, чтобы они могли "приглядывать" за ним, и ему
приходилось дышать их старческими запахами, слушать их старческие
голоса и выполнять их старческие правила...
Тубби еще раз стукнул в стену, она поддалась, известка треснула
под самым его тапком, и он уставился в самую настоящую яму. _Здоровая_
яма. Прямо какая-то, хрен ее знает, _пещера_!
Для четвероклассника Тубби был довольно крупным парнем, но в эту
дыру он свободно мог пройти. Он _мог_ пройти! Целый кусок стены
отвалился и теперь это было похоже на люк подводной лодки или еще
что-нибудь такое. Тубби оглянулся по сторонам, сунул левую руку и
плечо в отверстие и его лицо расплылось в широкой усмешке. Потом он
шагнул внутрь. Да тут прямо тайный лаз!
Тубби пригнулся, влез внутрь и правой ногой, и теперь только его
голова и одно плечо торчали снаружи. Он еще больше пригнулся и даже
чуть крякнул, очутившись в холодном мраке.
_Корди или Старик прямо обделались бы, если бы видели меня здесь!_
Хотя, конечно, с чего бы Корди оказаться в мужском туалете? Или есть с
чего? Тубби было прекрасно известно, что его сестра довольно странная
штучка. Пару лет назад, когда она сама была в четвертом классе, Корди,
не пожалев на это целого утра, выследила Чака Сперлинга, лихого
бейсболиста команды Младшей Лиги, звезду легкой атлетики и вообще
первого задавалу, у речки Спун, где он в одиночестве рыбачил,
навалилась на него, сбила с ног, уселась ему на живот и, пригрозив
разбить ему камнем голову, заставила парня кое-что показать.
По словам Корди, тот, плача и сплевывая кровь, показал. Тубби был
вполне уверен, что Корди никому об этом не расскажет, и был совершенно
твердо уверен, что и _Сперлинг_ не станет рассказывать тоже.
Тубби откинулся назад, насколько позволяло его убежище, и отряхнул
волосы от штукатурки. Он выпрыгнет и до усёру напугает того, кто
первым зайдет отлить.
Он подождал две-три минуты, но никого не было. Шум и гомон
слышались из подвального коридора, но сюда никто не приближался.
Единственным посторонним шумом было бульканье воды в писсуарах и гул в
трубах, будто школа сама с собой разговаривала.
_Да здесь прямо какой-то потайной лаз_, снова подумал Тубби,
повернув голову влево и глядя вдоль темного прохода между двумя
стенами. Тут было совершенно темно и пахло точно, как под наружным
крыльцом дома, где он часто прятался от матери с отцом и играл, когда
был маленьким. Тот же затхлый, удушливый, гнилой запах.
И как раз тогда, когда ему стало неудобно в его скрюченном
положении, он увидел свет в дальнем конце прохода. Это было примерно
там, где кончалась умывалка и начиналась наружная стена... Может, чуть
дальше. Это был не совсем свет, подумал мальчик, скорее это было
мерцание. Примерно такой же чуть зеленоватый отсвет Тубби видел у
грибов-гнилушек в лесу, когда они со стариком охотились на енотов.
Тубби почувствовал, как по шее побежали мурашки. Он начал было
выбираться из дыры, но затем догадался, что это за свет и ухмыльнулся.
Туалет "Для девочек" <тут все было написано без ошибок> находился по
коридору за следующей дверью и, наверное, свет шел оттуда. Значит, там
есть дыра, мигом сообразил Тубби.
Если ему повезет, он увидит, как девчонки отливают. Может быть,
это будет даже Мишель Стаффни или Дарлин Хансен, или еще кто-нибудь из
этих задавал-сучек из шестого класса, со спущенными до колен трусами.
Тубби почувствовал, как подпрыгнуло его сердце, кровь побежала
быстрей и начал пробираться в ту сторону, дальше от дыры, глубже в
проход. Там было очень тесно.
Пыхтя, смахивая с глаз паутину и пыль, Тубби спешил к мерцанию,
уходя от света.

Дейл и остальные школьники, выстроившись в линейку, приготовились
получить табеля и разбежаться на каникулы, как вдруг раздался ужасный
крик. Сначала он показался таким оглушающе-громким, что Дейл принял
его за странный гром, раздавшийся с темнеющего за окнами неба. Но крик
был слишком высоким, дрожащим и для грома он продолжался слишком
долго. Но и человеческого в этом крике ничего не было.
В первую минуту все решили, что он идет откуда-то сверху... может
быть, с лестниц темного третьего этажа... но затем также одновременно
все догадались, что это эхо, эхо, отражающееся от стен, лестничных
маршей, даже от труб и металлических радиаторов. Крик все нарастал и
нарастал. Прошлой осенью, когда Дейл с Лоуренсом гостили на ферме дяди
Генри и тети Лины, там как раз собирались резать свинью. Так вот, эта
свинья, когда ее уже привязали за все четыре ноги и она висела над
оловянным корытом и нож уже распахал ее горло, вдруг завизжала, то
визг был примерно таким же, те же вой и хрипенье, будто ведут ногтем
по стеклу, а за ними слышится более глубокий, почти настоящий звериный
вопль, заканчивающийся странными захлебывающимися звуками. Затем все
начинается снова. И снова.
Миссис Дуббет замерла, протягивая табель первому стоящему в
колонке ученику, Джо Аллену. Она резко повернулась и глянула на дверь
и целую минуту не сводила с нее глаз, даже после того, как шум
прекратился, как будто ожидая, что вот-вот появится сам кричавший. У
Дейла мелькнула мысль, что выражение ее лица странным образом сочетало
ужас с каким-то... каким-то предвкушением, что ли.
Темный силуэт мелькнул в проеме двери и ученики, все еще
построенные по алфавиту, одновременно выдохнули.
Но это оказался мистер Рун, директор школы, его темный, в
едва-заметную полоску костюм и черные, прилизанные волосы сливались с
темнотой коридора позади него, и казалось, что его худое лицо парило в
воздухе, бесплотное и неодобрительное. Дейл взглянул на его розовую
кожу и в который раз удивился, _до чего она похожа на кожу
новорожденного крысенка_.
Мистер Рун прочистил горло и кивнул старой Заднице Дуплетом,
которая так и стояла, застыв и все еще протягивая табель Джо Аллену,
стояла с широко распахнутыми глазами и такая бледная, что румяна на
щеках казались полосками, проведенными цветными мелками на пергаменте.
Мистер Рун глянул на часы.
- Уже...э... три пятнадцать. Ученики готовы быть отпущенными на
каникулы? - спросил он, заикаясь.
Миссис Дуббет кивнула, ее правая рука изо всей силы сжимала листок
табеля, и Дейл был почти уверен, что сейчас услышит хруст костей.
- А..., ну да, - добавил мистер Рун и его глаза обежали всех
двадцать семь учеников, будто те были посетителями его собственного
дома. - Ну, мальчики и девочки, думаю, мне следует объяснить вам
причину шума, который вы только что слышали. Мистер Ван Сайк сказал
мне, что это всего лишь шум бойлера.
Джим Харлен обернулся и на секунду Дейл подумал, что тот сейчас
опять состроит рожу. Это было бы просто несчастьем, ибо Дейл был в
таком состоянии, что не выдержал бы и разразился истерическим хохотом.
А ему отчаянно не хотелось оставаться тут после уроков. Но лицо
Харлена имело выражение скорее скептическое, чем смешное и он тут же
отвернулся.
- ...в любом случае я хочу воспользоваться возможностью и пожелать
вам приятных летних каникул, - продолжал мистер Рун, - а также
напомнить вам о той привилегии, которую вы имели, обучаясь в Старой
Центральной Школе. Пока трудно с уверенностью предсказать ее
дальнейшую судьбу, но мы все надеемся, что школьный совет округа, в
своей мудрости, сохранит это здание для будущих поколений школьников.
В конце линейки стояла Корди Кук, все так же глядя в окно и
безразлично почесывая нос.
Мистер Рун, казалось, ничего не замечал. Он еще раз откашлялся,
как бы намереваясь продолжать, но затем снова взглянул на часы и
добавил: "Очень хорошо. Миссис Дуббет, будьте так добры, раздайте
ученикам их табеля". Затем коротышка кивнул, повернулся спиной и
растаял в сумраке коридора.
Старая Задница Дуплетом моргнула, словно припомнив где она
находится, и вручила табель Джо Аллену. Тот, даже не заглянув в него,
поспешил обратно. Остальные классы уже спускались по лестнице. Дейл
часто обращал внимание, что в фильмах про школу ученики всегда носятся
как угорелые, чуть только их отпустят или прозвонит звонок на
перемену. В то время как его собственный опыт в Старом Централе
подсказывал, что обычно все ученики чинно ходят колоннами, и в этом
смысле последние секунды последних минут последнего дня не были
исключением.
Колонна шестого класса прошла мимо миссис Дуббет, Дейл как и все,
получил свой табель в коричневом конверте, его обдало смешанным
запахом тальковой присыпки и пота, и он поспешил отступить назад.
Наконец получила свой табель Паулина Зауэр*, и колонна учеников
повернулась к двери, теперь уже не в алфавитном порядке. Дети, которых
ожидал школьный автобус, построились впереди, городские позади, и
миссис Дуббет встала впереди всех, подняла руки, будто собираясь дать
последнее наставление, помолчала, и, ничего не сказав, махнула,
приказывая следовать за пятым классом.

[* Z - последняя буква латинского алфавита.]

Колонну повел Джо Аллен.
Снаружи Дейл вдохнул влажный воздух и чуть ли затанцевал от света
и неожиданной свободы. Здание школы возвышалось позади него словно
огромная молчаливая стена, на игровых площадках и спортивных полях уже
мельтешили школьники, забирая со стоянки велосипеды или бегом
направляясь к школьным автобусам, откуда их уже созывали водители.
Дейл помахал на прощание Дьюану МакБрайду, садившемуся в автобус, и
бросил взгляд на третьеклашек, суетившихся словно перепелки, на
велосипедной стоянке. Лоуренс, оставив своих одноклассников, уже
вприпрыжку бежал к нему, сверкая белозубой улыбкой и толстыми стеклами
очков и размахивая пустым холщовым ранцем.
- Свобода! - воскликнул Дейл и подхватил Лоуренса на руки.
Майк О'Рурк и Джим Харлен уже стояли рядом.
- Господи Иисусе! - сразу же начал Кевин. - Вы слышали этот жуткий
крик, который раздался как раз, когда миссис Шривс построила нас?
- Как вы думаете, что это было? - спросил Лоуренс, когда они все
вместе шли по бейсбольному полю.
Майк усмехнулся.
- Думаю, это Старый Централ прощался с одним из третьеклашек, - и
он провел костяшками пальцев по ежику волос Лоуренса.
Лоуренс рассмеялся и отпрыгнул в сторону.
- Нет, правда?
Джим Харлен нагнулся, выставив зад в сторону школы.
- А я думаю, что это старая Задница Дуплетом испортила воздух, -
провозгласил он и издал соответствующий звук.
- Эй, - предостерегающе крикнул Дейл и ткнул товарища кулаком,
кивком указывая на младшего братишку. - Поосторожней, Харлен.
Лоуренс же уже катался по траве от смеха, в полном восторге от
грубоватой шутки.
Автобусы разъезжались по разным улицам. Школьный двор быстро
пустел, дети спешили укрыться от надвигающегося дождя под защитой
высоких вязов.
Дейл помедлил у кромки поля, заканчивавшегося как раз напротив их
дома, оглянулся на темные облака, клубившиеся над Старым Централом.
Воздух дрожал от зноя и избытка влаги, как бывает перед грозой, но
Дейл был почти уверен, что буря пройдет стороной. В южной стороне над
деревьями уже светлела полоса голубого неба. Листики на деревьях
ожили, запахло свежескошенной травой и летний запах цветов и сочной
листвы наполнил воздух, пока ребята, дыша всей грудью, наслаждались
налетевшим ветерком.

- Смотрите-ка, - проговорил вдруг Дейл, показывая на оставшийся
позади школьный двор.
- Это кто, Корди Кук? - спросил Майк.
- Ага.
Невысокая фигурка стояла одна около северных дверей, сложив на
груди руки, и нетерпеливо притоптывая. Она выглядела еще глупее, чем
обычно в своем слишком просторном платье, которое чуть ли не
волочилось по земле. Двое из самых младших Куков, мальчишки -
двойняшки стояли рядом с ней в таких же не по росту больших
комбинезонах. Куки жили далеко от школы и им полагалось ездить на
автобусе, но ни один водитель не соглашался гонять машину к элеватору,
поэтому ей и всем трем братьям приходилось топать домой по шпалам
заброшенной железной дороги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16