— Заставь свою тварь заткнуться, иначе я ее убью, — предупредил Маркиз.— Не стал бы заставлять, даже если бы и знал, как. — Найтхаук наконец поднялся. — Кто будет стрелять первый, и чем, по-твоему, в это время будет заниматься второй?— Я побил тебя раньше, побью и теперь! — рявкнул Маркиз.Он выхватил лазер и выстрелил; световой луч разрезал Ролика пополам. Тот пискнул, вспыхнул и умер. Но за это время Найтхаук успел достать пистолет и выстрелить. Один раз. Пуля вошла Маркизу между глаз. Его качнуло назад, потом вперед, и он рухнул лицом вниз.Рождественский Пастырь присел рядом, перевернул Маркиза, осмотрел рану.— Какое счастье, что пуля не прошла насквозь и не пробила корпус. Идиоты, вы могли убить нас всех одним неточным выстрелом.— А что мне оставалось делать? — спросил Найтхаук. — Броситься на него с кулаками?— Нет. — Рождественский Пастырь глубоко вдохнул. — Но ты мог бы приготовить даме этот гребаный коктейль. Ведь Маркиз располагал нужной тебе информацией, не так ли?— Ну и хрен с ней, — отмахнулся Найтхаук. — Мне требовалось имя убийцы, чтобы сдать его властям и получить выкуп, который обеспечит Вдоводелу пребывание в Глубоком Сне до тех пор, пока не будет найдет способ излечения эплазии. Теперь лечить его буду я, поэтому и информация Маркиза становится бесполезной, не так ли?— А как же она? — спросил Рождественский Пастырь.— Она теперь моя. — Найтхаук повернулся к Мелисенд и увидел нацеленное на него дуло одного из сонаров Маркиза.— Я сама буду решать, чья я, — холодно процедила Мелисенд. — Один шаг, и ты ляжешь рядом с ним. — Их взгляды встретились. — Я не шучу.Найтхаук осторожно засунул пистолет в кобуру, опустился в кресло.— Хотелось бы обойтись без «я тебя предупреждал», — ухмыльнулся Рождественский Пастырь, — но… Глава 20
— Мне кажется, пора принимать решение, — Рождественский Пастырь нарушил затянувшуюся, гнетущую паузу.— Я свое уже приняла, — отрезала Мелисенд.— Ты понятия не имеешь, о чем я говорю. — Рождественский Пастырь всеми силами старался изгнать из голоса презрение, — А теперь убери сонар. Найтхаук не набросится на тебя в моем присутствии, да еще при теплом покойнике.Мелисенд пристально посмотрела на Найтхаука, потом положила сонар на стол.— Вот и славненько, — кивнул Рождественский Пастырь. — Первым делом мы должны…— Первым делом мы должны отправить за борт то, что осталось от Ролика.— Забудь об этом. Есть дела поважнее.— Как вы можете выносить этот запах?Рождественский Пастырь принюхался, поморщился и кивнул. Найтхаук поднял обугленный трупик, пронес через камбуз (Мелисенд и Рождественского Пастыря едва не вывернуло наизнанку) и отправил за борт. По пути назад включил маленького кибера-уборщика, который почистил место, где пролилась кровь странного зверька, и спрыснул его дезодорантом.— Так-то лучше, — признал Рождественский Пастырь, когда молодой человек вновь уселся в кресло.— Понятно, что лучше, — кивнул Найтхаук. — Так какое решение мы должны принять?— Одно уже принято за нас. Остается только его признать.— Вы о чем?— Нам придется изменить курс. Лететь на Делурос нельзя.— Почему? — вскинулся Найтхаук.— Потому что на Делуросе лучшая в галактике Служба безопасности. — Рождественский Пастырь помолчал. — Нам вообще нужно побыстрее покинуть границы Олигархии.— Чего это вы так озаботились Службой безопасности Делуроса? Когда мы собирались туда, вы о ней даже не заикались.— Когда мы собирались туда, на борту не было мертвеца, — напомнил Рождественский Пастырь. — Спрятать его от Службы безопасности Делуроса невозможно.— Так давайте отправим его за борт следом за Роликом.Рождественский Пастырь повернулся к Мелисенд.— Хочешь рассказать сама или позволишь мне?— Рассказать что? — на лице Мелисенд отразилось неподдельное удивление.— Господи! — Рождественский Пастырь возвел очи горе. — Иногда поневоле задумываешься, а достаточно ли у каждого из вас мозгов, чтобы палкой прочертить в пыли свое имя.— Ближе к делу, — раздраженно бросил Найтхаук. Рождественский Пастырь посмотрел ему в глаза.— Ты не можешь выбросить Маркиза за борт, потому что у нас на хвосте сидит этот слизняк Ящерица Мэллой. Он подберет тело и будет шантажировать нас, если мы вернемся в Пограничье, или сдаст за вознаграждение властям, если мы останемся в Олигархии.— Мэллой, — повторил Найтхаук. — Черт! Совсем про него забыл.— Слава Богу, я не забыл про дерьмо, что тащится за нами через всю галактику.— Ладно. — Найтхаук усилием воли взял себя в руки. — Мы не можем лететь на Делурос, пока не избавимся от тела, и не можем выбросить его за борт, пока Мэллой следует за нами. Выбор небогат: или мы приземляемся на какой-нибудь планете и оставляем тело там, или возвращаемся в Пограничье.— Выбор у нас еще беднее, сынок. Нам не остается ничего другого, как вернуться в Пограничье.— Но вокруг сотни планет, — запротестовал Найтхаук.— Нам разрешат без обыска пришвартоваться к орбитальному пирсу или загнать корабль в док орбитальной станции, но я гарантирую тебе — при посадке корабль просветят насквозь, а у них слишком хорошая аппаратура, чтобы мы смогли укрыть мертвеца. И если ты не можешь сбросить тело в космос из-за этого чертова Мэллоя, то тем более не сможешь отделаться от него на орбитальном пирсе или космической станции.— Но у меня на Делуросе важное дело!— Делурос — столица человеческой цивилизации! — подчеркнул Рождественский Пастырь. — И там просто помешаны на безопасности. На пути от границы звездной системы до орбиты Делуроса VIII корабль раз десять просветят. Если засекут труп, в космопорте тебя будет ждать добрая сотня полицейских, — Рождественский Пастырь печально покачал головой. — Если б ты убил его голыми руками, мы сказали бы, что он неудачно упал и ударился. Если б воспользовался сонаром, мы бы свалили все на Святого Ролика. Но нам будет чертовски трудно убедить полицию, что Маркиз получил пулю между глаз, когда чистил свой пистолет. Вернее, твой пистолет, поскольку с пулей они определятся без труда. Понимаешь, о чем я толкую?— Понимаю. Но я все равно хочу попасть…— Хватит об этом! Сейчас нам надо вернуться в Пограничье и отделаться от тела. Иначе мы не приблизимся к поверхности Делуроса VIII ближе чем на пятьсот миль.Найтхаук глубоко задумался, прикидывая различные варианты, отметая нереальные. Наконец поднял голову, уставился на Жемчужину Маракаибо.— Одну минуту, — глаза его сузились.— Что такое? — спросил Рождественский Пастырь.— Несколько часов назад мы обсуждали одну проблему, но не смогли довести дело до конца. А потом из-за этой дурацкой стрельбы обо всем забыли.— О чем ты?— О Мэллое. Он ведь преследует ее. Может, нам пора узнать, почему?— Глупость какая-то, — зло воскликнула Мелисенд. — Мэллой — твой друг, а не мой.— Но с какой стати он тащится следом?— Откуда мне знать?— Никто не знает, — кивнул Рождественский Пастырь. — Потому что на это нет причин. А вот причина следовать за тобой у него есть. Может, объяснишь какая?— Я даже не знакома с ним, — запротестовала Мелисенд. — Видела его только в казино. — Она посмотрела на Найтхаука. — Он все время терся около тебя.— Подожди-ка, — вмешался Рождественский Пастырь. — Почему бы тебе не сказать нам, на кого ты работала, прежде чем спуталась с Маркизом?— Я не обязана вам ничего говорить!— Если ты так думаешь, то напрасно.— Оставьте ее в покое, — осадил Рождественского Пастыря Найтхаук.— Черт побери, сынок! — воскликнул Рождественский Пастырь. — Я понимаю, что тебя так и подмывает залезть ей под юбку, но мы в чертовски опасной ситуации. Ты убил одного из самых влиятельных людей Пограничья, нас преследует враг, и мы обнаружили еще одного на своем корабле. Так что перестань думать железами и вспомни, что для этого есть мозги. У нас серьезные неприятности, и одному мне с ними не справиться.— Мы справимся, будьте уверены. А от нее отстаньте.— Черт побери!— Вы меня слышали.— Хорошо. — Рождественский Пастырь тяжело вздохнул. — Мы не можем оставаться в Олигархии. Мы не можем выбросить тело за борт. Полагаю, что мы не можем возвращаться во Внутреннее Пограничье. Слишком многим известно, что мы улетали с Маркизом. Они поймут, что мы убили его. Господи, как бы я хотел, чтобы обошлось без этого.— Убили и убили, — буркнул Найтхаук. — Он — преступник, пусть и более могущественный, чем большинство. Едва ли из-за этого убийства какое-нибудь государство станет меня разыскивать.— Ты не понимаешь, — вновь вздохнул Рождественский Пастырь. — Конечно, чему научишься за два месяца.— Так чего я не понимаю?— Люди, которые мечтали о смерти Маркиза, чтобы разделить его владения и подняться по иерархической лестнице, теперь бросятся по твоему следу. Они не знают, кто значится в списке, который ты получил от своего нынешнего работодателя, поэтому постараются упредить удар и разделаться с тобой. — Рождественский Пастырь откашлялся. — Я считаю, что во Внутреннее Пограничье нам путь заказан.— Так куда же нам податься?— В Спиральный Рукав. Внешнее Пограничье официально не входит в состав Олигархии.— Это же ужасно далеко.— Разумеется, далеко, — кивнул Рождественский Пастырь. — И именно то, что нам нужно.— Я не хочу лететь в Спиральный Рукав, не хочу во Внешнее Пограничье, — подала голос Мелисенд. — Я никого не убивала.— Отлично, — кивнул Рождественский Пастырь. — Мы высадим тебя на ближайшей кислородной планете, и домой ты доберешься самостоятельно. Может, тебя даже подбросит Мэллой.— Как бы не так! — рявкнул Найтхаук.— Сынок, ей же на тебя наплевать. Возможно, сейчас ты этого не осознаешь, но в галактике миллиарды женщин. Поверь мне, ты молод, найдешь себе другую.Найтхаук заглянул Мелисенд в глаза.— Мне нужна только ты.— Это твоя проблема. А мне хватает своих. Я хочу вернуться на Тундру.— Я сильнее, чем он. Буду лучше о тебе заботиться, защищать.— Мне это ни к чему.— Я полечу с тобой на Тундру и подомну под себя империю Маркиза. Стану таким же богатым, как он, куплю тебе все, что ты только пожелаешь.— Я желаю Маркиза. Купи мне его.— Маркиз тебе на хрен не нужен. Тебя прельщали его деньги и власть.— Наоборот, он сам.— Чушь собачья.— Именно он, его умение ублажить меня. Но ты небось даже знать не знаешь, о чем речь, не так ли? — На ее губах заиграла жестокая улыбка.— Я, может, и наивен, но не глуп. Тебе со мной понравилось. Я знаю, что понравилось, — В ресторане могут понравиться разные блюда. Но лишь одно захочется заказать опять.— Нет ничего такого, что я не смогу сделать, если это удавалось Маркизу. Я научусь.— Только не со мной.— Все образуется. Вот увидишь.— Глупый, глупый клон, — она и не пыталась скрыть своего презрения. — Зачатый в лабораторной пробирке, вскормленный в чане с питательным раствором. Образованный шматок протоплазмы. Лабораторный продукт, который говорит и ходит, как человек. — Она помолчала. — Готова спорить, настоящий Вдоводел знал, как ублажить женщину. Приведи его, и я, возможно, останусь.Пистолет Найтхаука нацелился на Мелисенд так быстро, что она не успела даже протянуть руку к столу. Женщина застыла, потрясенная молниеносностью его движений.— Никогда больше не произноси этих слов! — прошептал молодой человек так тихо, что она едва расслышала сказанное.Найтхаук представал перед Мелисенд и Рождественским Пастырем в разных ипостасях: сердитый, веселый, печальный. Они видели, как он убил человека. Но ни многое повидавшая женщина, ни умудренный опытом мужчина не боялись его — до этого мгновения. Глава 21
Найтхаук перенес тело Маркиза в грузовой отсек и запечатал в герметичный кокон из быстротвердеющего пластика, поскольку не знал, сколько еще его придется держать на борту. Затем, вернувшись в рубку, заложил в компьютер курс к Внешнему Пограничью. Составляющих «Пыльной шлюхи» он не помнил, поэтому ограничился пивом.— Нам потребуется десять или двенадцать дней, чтобы добраться до Внешнего Пограничья, — объявил он. — Я там никогда не был и не знаю, какие планеты открыты. Надеюсь, вся эта информация найдется в компьютере.— Мне во Внешнем Пограничье делать нечего, — заявила Мелисенд. — Я никого не убивала, так что никому не захочется убить меня. Я хочу вернуться во Внутреннее Пограничье.— Боюсь, это невозможно, дорогая моя, — ответил ей Рождественский Пастырь.— Так я ваша пленница?— Никакая ты не пленница, — возразил Найтхаук. — Гостья. Надеюсь, больше, чем гостья.— Какая, к черту, гостья! Меня тащат неизвестно куда против моей воли. Я хочу вернуться домой.— И где же после смерти Маркиза твой дом? — поинтересовался Рождественский Пастырь.— Почему вы решили, что это не Тундра? — осторожно спросила она.— Потому что никто не летит на Тундру или на Юкон без дела, — ответил Рождественский Пастырь. — А какое там дело у тебя? Вертеть перед всеми голым задом?— Это вас не касается! — взвизгнула Мелисенд.— Может, у тебя и здесь есть какое-нибудь дело? — гнул свое Рождественский Пастырь.— Я же просил вас оставить ее в покое.Рождественский Пастырь пожал плечами.— Хорошо. Но о чем же нам тогда поговорить?Найтхаук зыркнул на него, в рубке повисла долгая вязкая тишина. Десять минут спустя молодой человек заказал у камбуза еще стакан пива.— Я тоже выпью, — поддержал его Рождественский Пастырь.— А ты? — спросил Найтхаук Мелисенд. Та покачала головой.— Как насчет поесть?— Не хочу.— Может, чего-нибудь хочешь?— Хочу вернуться назад.— Я пока не могу отвезти тебя туда.— Почему?— Как только станет известно, что я убил Маркиза, десятки, а может, сотни людей пожелают снять с меня скальп. Но ни один из них не живет во Внешнем Пограничье.— Там тоже хватает охотников за головами, — резонно указала Мелисенд.— Да, но за мою голову вознаграждение не назначено. Видела ли ты хоть одного охотника, который убивает забесплатно?— Одного видела, — ответила она. — Тебя.— Я — не обычный охотник за головами. И Маркиза убил не за так, а из-за тебя.— Я об этом не просила.— Словами, может, и нет.— Я не просила вообще, — отрезала она. — А ты убил его и теперь тащишь черт знает куда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26