Майк Резник: «Вдоводел»

Майк Резник
Вдоводел


Вдоводел – 1




«Вдоводел. Вдоводел воскрешеный»: АСТ; Москва; 1998

ISBN 5-237-00223-4 Аннотация О великом «охотнике за головами» Джефферсоне Найтхауке, снискавшем себе славу под выразительной кличкой Вдоводел, ходили легенды. Однако вот уже более ста лет как он добровольно подверг себя замораживанию, ожидая исцеления от смертельной болезни. Вздохнули с облегчением бандиты на дальних границах… Но однажды случилось небывалое — Вдоводел вернулся. Вернулся, обретя новое тело и новую юность, и по-прежнему железно тверда его рука, верен глаз и смертоносен каждый выстрел… Майк РезникВдоводел Кэрол, как всегдаА также Энн Гроель и Дженнифер Херши за поддержку и терпение. ПРОЛОГ В миле под сверкающей поверхностью Делуроса VIII, столицы расползающейся по галактике человеческой Олигархии, по длинному, тускло освещенному коридору движущаяся дорожка несла двоих мужчин в сером и белом одеяниях. Их голоса эхом отдавались от стен и потолка.— Интересно, как он выглядит? — спросил мужчина в сером.Его спутник пожал плечами.— Старый и больной.— Я знаю. Но я видел столько его голограмм. Тех времен, когда… вы знаете.— Когда он по праву считался самым знаменитым убийцей галактики? — уточнил мужчина в белом.— Он убивал с разрешения закона.— Так гласит легенда.— Вас послушать, в жизни все было иначе.— Да нет, — покачал головой мужчина в белом. — Но вам известно, как создаются легенды.Дорожка вынесла их к контрольно-пропускному пункту. Они постояли, пока робот сверил их идентификационные бляхи и ретинаграммы, потом двинулись вновь, чтобы в пятидесяти футах остановиться у следующего КПП.— Это обязательно? — спросил мужчина в сером.— Здесь, совершенно беспомощные, лежат самые богатые мужчины и женщины Олигархии, — последовал ответ. — Они абсолютно беззащитны, и поверьте мне, нельзя стать богатым, не нажив врагов.— Я знаю. — Мужчина в сером указал еще на два КПП. — Их же разделяют всего пятьдесят ярдов. Неужели нас будут проверять на каждом?— Именно так.— Потерянное время.— Включите в счет доставленные вам неудобства. Спустя две сотни ярдов коридор раздваивался. Они перешли на дорожку, уходящую вправо. КПП теперь попадались чаще, и наконец странная пара остановилась у двери, ничем не отличающейся от других.— Это здесь, — объявил мужчина в белом. Они постояли перед сканером, пока тот считывал их ретинаграммы и отпечатки ладоней.— Я нервничаю, — признался мужчина в сером, когда дверь откатилась в стену.— Процедура достаточно простая.— Но он же не знает, кто мы.— И что?— Устраивает ли его состояние, в котором он находится? А если он на нас разозлится? Если он убивает людей, которые докучают ему?Комнату заполнил синий свет.— Нельзя ли поярче? — спросил мужчина в сером.— Он не открывал глаза больше ста лет, — ответил его спутник. — Комната будет ждать, пока зрачки пациента не привыкнут к такой освещенности, а потом добавит яркости. — Он зашагал мимо номеров ячеек, выбитых на специальных табличках, нашел нужную. Остановился. — Ячейка десять тысяч пятьсот сорок семь.Из стены на восемь футов выдвинулся ящик. Под полупрозрачной крышкой просматривались контуры человеческого тела.— Джефферсон Найтхаук, — промурлыкал мужчина в сером. — Тот самый Найтхаук. — Он помолчал. — Я ожидал увидеть совсем другое.— Правда?— Я думал, что он облеплен проводами и шлангами.— Вы принимаете нас за варваров, — хмыкнул мужчина в белом. — В тело имплантированы три контролирующих блока. Этого вполне достаточно.— А он дышит?— Конечно.Мужчина в сером прищурился, стараясь уловить движение груди или губ.— Я ничего не вижу.— Процесс дыхания настолько замедлен, что отследить его может только компьютер. Глубокий Сон замедляет процессы обмена, а не останавливает их. Иначе тут лежали бы тридцать тысяч трупов.— Так что же нам теперь делать?— Я уже делаю, — ответил мужчина в белом. Он приложил руку к сканирующей пластине и пробежался пальцами по выдвинувшейся из-под нее клавиатуре, набирая код.— Сколько на это уйдет времени?— Для нас с вами — одна минута, для тех, кто лежит здесь, — четыре или пять.— Почему так долго?— Если б не смертельная болезнь, эти люди сюда не попали бы. Организм у них ослаблен и очень медленно реагирует на стимуляцию. — Мужчина в белом оторвал взгляд от тела. — Многие умерли от шока в момент пробуждения.— А Найтхаук не умрет?— Вряд ли. Сердце у него практически в норме.— Хорошо.— Но я бы на вашем месте подготовился к сильному потрясению.— В смысле? Вы же сами сказали, что он тяжело болен, и эта встреча неприятными последствиями не грозит. Так в чем проблема?— Вам доводилось видеть человека с прогрессирующей эплазией?— Нет, — признался мужчина в сером.— Вид нелицеприятный. Прошу учесть.Они замолчали, так как тело начало изменять цвет. Еще две минуты, и крышка уползла в стену, открыв исхудалого мужчину, обезображенного вирусным кожным заболеванием. На его лице просвечивали острые скулы, костяшки пальцев словно торчали наружу, а там, где кожа еще покрывала плоть, она скукожилась и пошла трещинами.Мужчина в сером с отвращением отвернулся, но затем вновь заставил себя посмотреть на тело. Он ожидал, что его окатит запахом гниющего мяса, однако воздух остался чистым и свежим.Наконец веки лежащего дрогнули раз, другой и медленно поползли вверх, открыв водянисто-голубые, практически, бесцветные глаза. Больной с минуту разглядывал своих гостей, потом нахмурился.— Куда подевался Акоста? — просипел он.— Кто такой Акоста? — спросил мужчина в сером.— Мой врач. Он с минуту как отошел.— Ах, вот вы о ком, — улыбнулся мужчина в белом. — Доктор Акоста уже восемьдесят лет как умер. Вы проспали сто семь лет, мистер Найтхаук.На лице больного отразилось недоумение.— Сто…— …семь лет. Я — доктор Джилберт Эган.— И какой нынче год?— Пять тысяч сто первый галактической эры. Помочь вам сесть?— Да.Эган приподнял хрупкое тело, но как только он убрал руки, Найтхаук завалился набок.— Мы попробуем еще раз, когда у вас прибавится сил, — пообещал доктор, укладывая старика в «гроб». — Вы очень долго спали. Как самочувствие?— Голоден как волк.— Это естественно. — Эган улыбнулся. — Все-таки вы не ели уже больше века. И хотя обмен веществ нам существенно замедлили, ваш желудок пуст уже десять лет. — Эган приставил трубку к левой руке Найтхаука. — К сожалению, есть вы не можете, но это устройство снабдит вас всем необходимым.— Я бы предпочел поесть, — пробормотал Найтхаук, — раз уж меня излечили. — Он помолчал. — Сто семь лет. Чертовски долго, однако.Во взгляде Эгана, брошенном на исхудалого, обезображенного болезнью мужчину, читалось сочувствие.— К сожалению, способ излечения эплазии еще не найден.Найтхаук внимательно посмотрел на доктора, и тут Эган порадовался, что пациент не вооружен и далек от лучшей формы.— Я оставил достаточно четкие инструкции, запрещающие будить меня до того, как эплазию вычеркнут из списка неизлечимых заболеваний.— Ситуация изменилась, мистер Найтхаук. — Мужчина в сером выступил вперед.— А ты кто такой?— Меня зовут Марк Диннисен. Я — ваш адвокат.Найтхаук вновь нахмурился.— Мой адвокат?Диннисен кивнул.— Я — старший партнер юридической фирмы «Хаббс, Уилкинсон, Рейт и Химинес».— Рейт, — кивнул Найтхаук. — Он — мой адвокат.— Моррис Рейт стал компаньоном фирмы «Хаббс и Уилкинсон» незадолго до своей смерти в пять тысяч двенадцатом году. Его правнук работал у нас до прошлого года, пока не вышел на пенсию.— Понятно. Вы — мой адвокат. Почему вы решили, что меня надо будить?— Мне, право, неловко… — замялся Диннисен.— Выкладывайте.— Приняв решение погрузиться в Глубокий Сон, вы передали нам в управление ваш инвестиционный портфель…— Не портфель, — поправил его Найтхаук. — Шесть с половиной миллионов кредиток.— Совершенно верно. С тем, чтобы мы инвестировали эти деньги и обеспечивали оплату услуг клиники, в которой вы пребываете, до открытия способа излечения вашей болезни.— И вам потребовались сто семь лет, чтобы потерять все мои сбережения?— Как можно! — с жаром воскликнул Диннисен. — Ваши деньги в целости и сохранности и более ста лет приносят доход в девять и тридцать две сотых процента годовых. Если желаете, я готов предоставить цифры.Найтхаук мигнул и недоуменно уставился на адвоката.— Если я не разорен, а моя болезнь по-прежнему неизлечима, какого черта вы разбудили меня?— Ваш доход составляет примерно шестьсот тысяч кредиток в год. К сожалению, инфляционная спираль Делуроса VIII привела к тому, что клиника определила свои годовые расходы в один миллион кредиток. Если покрывать разницу за счет основного капитала, через десять лет от него ничего не останется. И нет никаких гарантий, что за это время врачи научатся излечивать эплазию.— Вы пришли сказать, что меня выбрасывают отсюда? — спросил Найтхаук.— Нет.— Тогда зачем?— Мне необходимо ваше решение, — ответил Диннисен, не отрывая глаз от изуродованного лица. — Если бы его мог принять кто-то еще, я бы никогда не посмел разбудить вас, пока…— Пока я окончательно не разорюсь, — сухо заключил Найтхаук. — Ладно, продолжайте.— Мы… то есть, ваши адвокаты… получили в высшей степени необычное предложение, которое может разрешить ваши финансовые трудности и дать вам возможность пребывать в Глубоком Сне до тех пор, пока не будет найден способ излечения вашей болезни.— Продолжайте.— Вы слышали о Солио II?— Планета Внутреннего Пограничья. А что?— Шесть дней назад там убили губернатора.— Я-то здесь при чем?— Все просто. Известие о том, что знаменитый Вдоводел еще жив, каким-то образом достигло Пограничья, и планетарное правительство Солио И предложило семь миллионов кредиток за голову убийцы. Половину вперед, остальное — по завершении операции.— Это шутка? — возмутился Найтхаук. — Я не могу даже сидеть!Диннисен повернулся к Эгану.— Доктор, вас не затруднит объяснить?Эган кивнул.— Хотя мы еще не научились излечивать вашу болезнь, мистер Найтхаук, в других областях, особенно в биоинженерии, мы достигли значительных успехов. Когда к мистеру Диннисену поступило озвученное здесь предложение, он нашел решение, которое вполне устраивает правительство Солио II, при условии, что мы получим ваше согласие.— Биоинженерия, — повторил Найтхаук. — Вы хотите меня клонировать?— Только с вашего разрешения.— Когда я погрузился в Глубокий Сон, мне сказали, что я проживу от силы месяц. Разве мне дождаться, пока мой клон вырастет и станет мужчиной? И почему вы думаете, что правительство Солио II будет ждать двадцать или тридцать лет?— Вы меня не поняли, мистер Найтхаук, — покачал головой Эган. — Мы более не выращиваем клон от младенчества до зрелости. В последние двадцать лет разработана методика создания клона любого возраста, от шестидесяти минут до шестидесяти лет. Мы предполагаем создать двадцатитрехлетнего Джефферсона Найтхаука, вашу молодую версию в самом расцвете сил.— Он будет болен?— Если мы сегодня возьмем клетку вашего тела, то да. Но в музее на Биндере Х хранится нож, которым вас ранили в молодости. Помните этот случай?— Я не раз получал удар ножом, — ответил Найтхаук.— Ну разумеется, иначе и быть не могло. — Эган помялся. — Короче, мы связались с музеем и получили ответ, что нам предоставят клетки крови с лезвия. Если они и загрязнены, мы располагаем надежными методами очистки.— Вы не ответили на мой вопрос: клон, созданный из этих клеток, будет болен?— Вряд ли — у вас в том возрасте болезни не было. Однако он, как и вы, будет восприимчив к эплазии, и случайный контакт скорее всего приведет к возникновению болезни… точно так же, как это произошло с вами.Найтхаук нахмурился.— Эплазия сжирает плоть прямо с костей. Выгляжу я чудовищно. Такой болезни я не пожелаю злейшему врагу. Как же я могу заразить ею того, кто будет мне ближе сына?— Он будет лишь вашей тенью, копией оригинала, — уточнил Диннисен. — Его единственное предназначение — сохранить вам жизнь. Иных причин для его создания просто нет.— Взгляните на эту проблему и с другой стороны, — добавил Эган. — Если вы разрешите создать клон, возможно, вы оба доживете до того времени, когда от эплазии перестанут умирать. А без вашего разрешения один наверняка умрет, а второй даже не родится.— С такой постановкой вопроса делать выбор куда легче, — признался Найтхаук и глубоко вдохнул. — Господи, как же я устал. Проспал, понимаешь, больше века, а сил совсем нет.— Я это предусмотрел. — Диннисен достал карманный компьютер. — Здесь у меня копия соглашения с Солио II и разрешение на создание клона. Отпечатка вашего большого пальца вполне достаточно для того, чтобы оба документа вступили в законную силу, — адвокат улыбнулся. — А потом мы вновь отправим вас в Глубокий Сон.— Когда будет готов мой клон? — спросил Найтхаук, пытаясь поднять руку. В конце концов Эган помог ему приложить большой палец к сканирующей пластине компьютера адвоката.— Если мы ускорим процесс, через месяц.— Так быстро?— Я же говорил, в биоинженерии мы достигли впечатляющего прогресса.Найтхаук кивнул и вновь посмотрел на доктора.— Мне надо поесть.— Это лишнее, — возразил Эган. — Раз юридические формальности улажены, бодрствовать вам ни к чему.— И найдите мне кровать, — продолжил Найтхаук.— Кажется, вы меня не слушаете, — обиделся Эган.— Через месяц у вас будет мой здоровый двадцатитрехлетний двойник, так? — спросил Найтхаук.— Да.— Вы будете учить его, как убивать?— Нет, — удивленно ответил Эган.— Может, вы? — больной повернулся к Диннисену.— Разумеется, нет.— Тогда обучение мне придется взять на себя.— Боюсь, из этого ничего не выйдет, — покачал головой Эган. — Месяц вы не протянете, а я не могу погрузить вас в Глубокий Сон и снова разбудить, когда мы изготовим клон. Процесс перехода в сон и обратно требует слишком больших затрат энергии.— Но вы же не пошлете его на задание без соответствующей подготовки!— Выбора у нас нет. А вы не в том состоянии, чтобы обеспечить эту подготовку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26