И глазами Найл видит весь
этот кошмар, а мысленно ощущает восторженный экстаз молодых людей, их
радость самопожертвования. Даже боль в момент смерти не причиняет им
мук, они получают от этого удовольствие, радость... Они счастливы!
Правитель почувствовал, как трещит и ломается от переживаемого разум,
и тут же понял, что не одинок в этом - ведь молодые смертоносцы,
выросшие во время похода рядом с людьми, не могли, никак не могли
смотреть на двуногих как на пищу. Они уже привыкли считать их равными. И
вдруг - такое! Собственное сознание кричит: "Нет!" - а единое, в которое
ты влился, шепчет: "Убей!" - и кружатся, кружатся под мертвенно-голубым
светом, в ярких отблесках огня обнаженные жертвенные тела.
Защитная стена в мозгу Найла лопнула - его захлестнула волна
восторга, счастье близкой смерти, образ сочного, спелого персика и
горечь разочарования. Он почувствовал себя так, словно залпом выпил
сразу два кувшина терпкого красного вина, и бессильно отдался единению.
x x x
- Ну, что случилось? - встревоженно спросил Симеон, поддерживая
голову Найла.
Над головой тихо трепетали зеленые листья, сквозь крону просвечивала
далекая снежная шапка.
- Я на улице?
- Да, - кивнул медик. - Вчера ты пришел на четвереньках, стал
подпрыгивать, оплевал всю Завитру и пытался, извини, приклеиться
задницей к дереву. Я думал, ты уже все...
- Где она? - Найл приподнялся на локте, нашел взглядом ученицу
медика: - Прости, я не хотел тебя обидеть.
- Ничего, - смутилась девушка. - Просто я очень испугалась.
- Так что случилось, Найл? - потребовал ответа Симеон.
- Ну, представь, что ты... - правитель опять покосился на Завитру, -
...когда ты в постели с женщиной и тебе очень хорошо, она от полноты
чувств причиняет тебе боль. А тебе от этого не плохо, а наоборот, еще
больше наслаждаешься... Понятно?
- Ну-у... в общем, да.
- Так вот. Умножь это на миллион и представь, что все это вчера
свалилось на мою голову.
Медик немного подумал, потом кивнул:
- Ты полежи пока, Завитра за тобой посмотрит.
Правитель еще немного отдохнул, время от времени ощущая на лице
нежные, почти невесомые прикосновения то ли пальцев, то ли губ девушки,
потом надолго провалился в дрему и окончательно пришел в себя только к
обеду. К его удивлению, "стол" накрывали мужчины и женщины вместе.
Никаких надсмотрщиц с кнутами, понукающих раболепных слуг, никаких
построений с деревенеющими людьми. Похоже, порядки Провинции коренным
образом отличались от городских.
На этот раз спокойно поесть Найлу никто не помешал, и он в полной
мере отвел душу, в одиночку употребив большую корзину персиков и
несколько гроздей винограда. Вместе с водой гостям принесли слабенькое
вино, и Симеон настоятельно рекомендовал всем выпить хотя бы по стакану
- в качестве профилактики от возможных заразных болезней. Затем появился
толстяк и пригласил всех в дом.
- Помещения освободились, дорогие гости, - приговаривал он, борясь с
обидой. - Тесновато, конечно, но все не под открытым небом.
Тантон повел людей на холм, к воротам замка. Проходя мимо стены, Найл
в изумлении остановился:
- Симеон, смотри!
- Что? Стена как стена. Старая.
- Щелей нет между камнями. Ни известковой прослойки, ни другого
раствора. Это же декоративные камни. На самом деле весь замок - монолит!
- А какая разница?
- Ну как ты не понимаешь?! Этот дом сложен вовсе не из отдельных
валунов, все это - один-единственный искусственный камень!
- Уж не хочешь ли ты сказать, что точно таким же образом можно
изготавливать и каменные инструменты?
- Не знаю, - Найл потер лоб, - как-то не думал. Интересная мысль.
И они побежали вдогонку за остальными.
Людям в замке отводились нижние этажи. Высокие комнаты с большими
окнами обычно вмещали - судя по количеству топчанов - десять человек, но
теперь эти грубые деревянные лежаки хозяева раздвинули к стенам, а пол
застелили циновками, так что все гости поместились в пяти помещениях,
расположенных по сторонам широкого коридора. Заканчивался коридор витой
лестницей, сложенной из розового камня. Найл не удержался от любопытства
и пошел по ней наверх.
С каждым пролетом становилось все темнее - окна плотно затягивала
паутина, сильно пахло мускусом. У правителя появилось подозрение, что он
наткнулся на какой-то тайный лаз, но внезапно сверху брызнул
ослепительный свет, и Найл оказался на небольшой смотровой площадке,
откуда открывался роскошный вид на море, пляж внизу и густые зеленые
кроны под стенами.
- Красиво...
Правитель еще немного потоптался, а потом пошел вниз, в отведенные
гостям комнаты.
Пока Найл отсутствовал, сюда принесли большие кувшины с водой и вином
и высокие корзины с яблоками. А еще в каждую комнату подселили по
три-четыре местных жителя - чтобы было кого расспросить, если что-то
непонятно.
- Надеюсь, у вас нет жалоб, уважаемый Посланник? - очень вежливо
спросил хлопотливый толстячок.
- Нет, Тантон, все в порядке.
- Мне неудобно вас беспокоить, - продолжал заламывать руки толстяк, -
но вас не обидит, если я иногда буду обращаться с просьбами к вашим
служанкам, Посланник? Дело в том, что обычно здесь живет намного меньше
людей, и я боюсь не справиться с обычным числом помощников...
- Хорошо, Тантон, обращайся.
- Благодарю вас, Посланник, - низко поклонился толстячок и попятился
за дверь.
Найл огляделся по сторонам и ощутил некоторое неудобство. Отвык,
похоже, от закрытых помещений.
- Ладно, - негромко сказал он, - пойду искупаюсь.
Окунувшись в прохладные волны, правитель погулял вдоль берега,
выискивая места, где могли бы водиться креветки, но не нашел, выбрался
на траву, в тень пышного кустарника, и вскоре снова заснул.
Разбудил его шумный плеск - на берегу моря возились "детишки". Ребята
забрались в воду по грудь, а паучата пытались их достать: лезли в
глубину, плотно сжимая дыхальца, тянулись волевыми лучами.
- С ума сошли! - прикрикнул на них Найл. - Утонете!
Подростки всей гурьбой снялись с места и отбежали в сторону. А по
дорожке к замку тяжело шли мужчины с корзинами. Похоже, близилось время
ужина.
В замкнутом помещении правителю показалось душно. Он предпочел бы
поесть на улице, но не хотелось ради каприза гонять туда-сюда
наслаждающихся покоем людей, Найл просто прихватил гроздь винограда,
ломоть мяса, кусок солоноватого местного хлеба и ушел на разведанную
днем смотровую площадку.
Ночью здесь оказалось еще лучше, чем днем. Звездное небо над головой,
пляшущие искорки отраженных звезд впереди, на волнах. Свежий морской
воздух и приятное тепло от нагретого за день камня. А еще - сочное мясо
и сладкий виноград.
Снизу послышался шорох, и в проеме показалась Завитра.
- Откуда ты здесь? - удивился правитель.
- Симеон приказал от вас не отходить, - оправдалась ученица медика.
- Раз приказал не отходить, - рассмеялся Найл, - тогда иди сюда,
ближе.
Он крепко обнял девушку, поцеловал и осторожно опустился с нею на
пол.
x x x
Шли дни. Отдохнувшие люди начали было скучать, но Тантон ненавязчиво
просил то помочь принести продукты, то посыпать дорожки свежим песком,
то вымести накопившийся сор. Никто это и за работу не считал - двойное
удовольствие: и человеку помочь, и самим не так скучно.
В комнаты постепенно подселялись местные жители, восторженно
рассказывающие о предстоящем счастье. Их водили отмываться сперва в
море, потом в пресной воде, их часто навещали смертоносцы и настойчиво
расспрашивали о здоровье. Туземцы переносили все это с почти религиозным
воодушевлением.
Завитра перетащила на смотровую площадку несколько циновок, три
одеяла и вообще - обжилась. Найл не протестовал. Ночевать на воздухе с
красивой девушкой ему нравилось куда больше, чем в душном помещении с
толпой народа. Правитель купался, гулял - и тоже начинал скучать.
Посланнику, разумеется, не удалось исходить Провинцию вдоль и
поперек, но некоторое представление он составил. Долина располагалась на
узкой - примерно в половину дневного перехода - полоске суши, зажатой
между морем и горами. Эти плодородные земли омывались превеликим числом
ручейков, ручьев, речушек и рек, стекающих с гор. С той стороны, где
Провинция примыкала к пустыне, она была немного выше и суше, а чем
дальше вглубь - тем ближе к уровню моря и заметно влажнее. Стена гор
защищала здешних обитателей от бродящего по ночной суше холода, и
круглые сутки тут царило приятное тепло.
Земледельцы жили небольшими селениями - по пять-шесть дворов, причем
поля были общими для всей деревни. Трудились от мала до велика, не
покладая рук, а по вечерам в обязательном порядке все вместе купались в
ближайшей реке или ходили к морю.
Однажды правитель застал в одной из деревень странный праздник.
Жители, скинув одежды, стояли в одном из дворов, а вдоль замершей
шеренги прохаживались смертоносцы. Поначалу Найл решил, что сейчас будет
устроена экзекуция, однако на наказуемых земледельцы похожи не были: они
выпячивали груди, разводили плечи, старались незаметно приподняться на
цыпочки. В общем, всячески пытались обратить на себя внимание.
Вот одна из девушек, смущенно улыбаясь, вышла из общего строя. Густо
покраснев, к ней присоединился крупный парень, затем еще один.
Смертоносцы повернулись и убежали, а все остальные бросились поздравлять
избранных счастливчиков. Им поднесли новые светло-желтые туники, шеи
украсили гирляндами цветов. Потом все веселою гурьбой перешли в соседний
двор, где стоял пышно накрытый стол.
Стараясь не привлекать внимания, Найл подошел ближе, прислонился к
стене сарая, где деловито шуршали травой кролики. Отсюда можно было
разобрать, что избранных ждали то ли награда, то ли какое-то обучение,
то ли переход на более высокую ступень развития. Подробнее обо всем этом
не говорили и не думали. Когда мысли земледельцев начали плыть от
выпитого вина, застоявшийся правитель оставил пост и пошел к морю -
купаться.
Тантон нашел его на пляже:
- Прошу простить за беспокойство, Посланник, но вас приглашает к себе
советник Борк.
- Советник? - удивился правитель. - С радостью поговорю со столь
мудрым смертоносцем.
- Советник приглашал вас вместе с медиком Симеоном, - уточнил
толстяк.
- Хорошо, - кивнул Найл, - я его позову.
Звать Симеона не пришлось. Они с Шабром ждали правителя перед
воротами, и паук сразу повел людей в башню.
Борк, старый смертоносец, покрытый короткими седыми волосками, за
свою жизнь успел обломать коготки на всех лапах и заработать длинный
шрам на боку. Найл ничуть не удивился бы, окажись, что этот паук
участвовал в легендарных битвах людей и восьмилапых.
Обитатель большой комнаты под самой крышей рассматривал гостей с не
меньшим интересом.
- Этот, как я понимаю, прирученный дикарь, из северной пустыни, -
указал Борк на Найла. - Хороший экземпляр. А другой - явный брак. Где ты
его взял? Почему он вообще жив?
- Он не из породы, - начал оправдываться Шабр, - он из слуг жуков, а
те совершенно не следят за своими питомцами!
- Я тоже не слежу, - ворчливо ответил советник, - но порода у меня
чистая.
- Вот это мне и трудно понять! - проявил любопытство Шабр. - Как тебе
это удается, почему не происходит произвольного скрещивания?
- Смертоносец-Повелитель много потерял, когда взял на себя все
заботы, - неторопливо начал объяснять Борк. - Вы сами воспитываете
детей, сами назначаете производителей, сами осуществляете воспитание. Но
ты не должен забывать, Шабр, что поведение двуногих подражательно. Они
ведут себя не так, как им говорят, а подражают тому, что видят. А что
может увидеть ребенок на вашем острове? Вот и проявляют они себя так,
как нужно, только испытывая страх перед наказанием, только когда ты
рядом. А стоит тебе отвернуться - и все летит кувырком. Поэтому запомни
на будущее: воспитание двуногих должно быть семейным! Они должны
смотреть на родителей и поступать потом точно так же, как те. В итоге
дети растут сами, без труда с нашей стороны. Носители породы помнят, что
спариваться нужно со своей партнершей, и не допускают перекрестного
скрещивания. И все это - без дополнительного контроля и принуждения.
Ученому остается только незначительная корректировка воспитываемых
навыков и выборочная проверка закрепления установочных принципов. В
результате здесь я один поддерживаю чистоту породы, а вы, в городе, всей
толпой не можете предохранить кучку слуг от вырождения.
Найл понял, что для советника он являлся исключительно представителем
дикой расы, которая предусмотрительно оставляется в пустыне для нужд
селекции, обычным экземпляром для изучения. Не то чтобы правитель
обиделся, но тем не менее сконцентрировал волю и сильно, но не резко
нажал на паука. Смертоносец отъехал в сторону - аж лапы по полу
заскрипели, а Найл с независимым видом подошел к окну и выглянул наружу.
- Красивый вид. Хорошо здесь у вас.
Борк не обиделся. Скорее наоборот, испытал удовлетворение. Теперь он
точно знал, с кем имеет дело.
- Рад видеть тебя, Посланник.
- И я рад с тобой встретиться, советник Борк. - Найл повернулся и
присел на подоконник. - Шабр говорил мне, что ты открыл радикальный
способ поддержания человеческой породы в здоровом состоянии.
- А ты уверен, что хочешь знать этот способ, Посланник? - спросил
советник.
Как это нередко бывало при общении с пауками, присланный им мысленный
импульс имел двойной подтекст. Задавая свой вопрос, Борк интересовался,
к кому относит себя правитель:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49