, хотя он за короткое время потерял много крови. Через несколько минут Хокхерст вернулся к своим людям на среднюю палубу. Он почувствовал, что общее настроение, против его ожидания, было в пользу Франсиско. Закон «Кровь за кровь!» пиратами почитался свято. Для преступного сообщества этот закон имел даже некоторое положительное значение, ибо служил сдерживанию нравов. Принцип обязательной кровной мести нередко предотвращал среди этих людей кровавые столкновения, заставлял сдерживаться в ссорах, не хвататься за оружие при каждом случае. Признание права на кровную месть было свойственно всем пиратам, даже противникам Франсиско. Видя это, Хокхерст счел благоразумным продолжить переговоры.
— Хокхерст,— обратился к нему Франсиско,—хочу высказать только одну просьбу, ее исполнение положило бы конец всей ссоре. Прошу высадить меня на ближайшем берегу. Если вы и ваши сторонники согласны, то я постараюсь убедить моих вернуться к прежнему повиновению.
— Я согласен удовлетворить просьбу,— отвечал Хокхерст,— Так же поступят и остальные. Вам это подходит, эй, люди?
— Согласны, согласны! — закричали пираты, пряча оружие и смешиваясь в кучу, как будто до этого между ними ничего и не происходило.
Старая поговорка гласит, что и среди воров можно встретить порядочного человека. Она и в самом деле подтверждается довольно часто. Было ясно, что принятое решение будет строго соблюдаться, и Франсиско мог чувствовать себя на корабле также спокойно и уверенно, как и прежде.
Хокхерст также знал, что должен будет сдержать свое обещание. Спустившись в каюту, он тщательно изучил карту, а поднявшись снова на палубу, изменил курс корабля, взяв на два румба севернее. На следующее утро он поднялся на мачту, через полчаса спустился и снова изменил курс судна. В девять часов утра с подветренной стороны показался низкий песчаный островок. Когда до него оставалось около полумили, Хокхерст направил шхуну прямо на него и приказал спустить с кормы маленькую лодку. После этого он собрал на палубе всю команду.
— Друзья мои! — произнес он.— Мы должны выполнить свое обещание, то есть высадить Франсиско на первом же берегу, который мы встретим. Вот он — берег!
На лице злодея заиграла злобная усмешка, когда он показал пиратам на пустынный песчаный остров, который не сулил своим обитателям иной судьбы, кроме медленной смерти от голода. Некоторые из команды начали возмущаться, но Хокхерста поддержали его сторонники. Кроме того, он принял меры предосторожности, изъяв, не привлекая внимания, все оружие у противников.
— Уговор есть уговор. Он сам просил об этом, и мы обещали выполнить его просьбу. Пусть Франсиско придет сюда.
— Я здесь, Хокхерст. И я откровенно скажу вам: хотя и пустынен этот безжизненный клочок земли, но я все же предпочту его вашему обществу. Пусть сейчас же принесут сюда мой сундучок!
— Нет, нет! Это не обговаривалось!—закричал Хокхерст.
— У каждого есть право на собственность. Я призываю в свидетели всю команду!
— Это действительно так! Он прав! — отвечали пираты, и Хокхерст оказался в меньшинстве.
— Пусть так и будет!
Сундучок Франсиско погрузили в лодку.
— Все теперь? — спросил Хокхерст.
Могу ли я взять с собой провизию и воду? — задал вопрос Франсиско.
— Нет! — отвечал Хокхерст.
— Да, да! — закричали пираты.
Хокхерст и тут не отважился возразить. Ворча, он отвернулся. Крумены притащили два полных бочонка воды и несколько кусков соленой свинины.
— Вот, масса,— сказал Помпей, передавая Франсиско рыболовные снасти.
— Спасибо тебе, Помпей! Но я забыл еще кое-что. Книгу в каюте. Ты знаешь какую.
Помпей кивнул и спустился вниз. Прошло некоторое время, и Хокхерст начал уже терять терпение. На воду была спущена самая маленькая лодка с небольшим парусом, двумя маленькими веслами, едва вместившая нехитрые пожитки Франсиско.
— Спускайся в лодку! — проговорил Хокхерст.— У меня нет времени!
Франсиско пожал многим руки и попрощался. И в тот момент, когда юноша должен был высадиться на заброшенный остров, даже у самых отъявленных его врагов в душе шевельнулось чувство сострадания. Несмотря на то, что они проголосовали за его изгнание с корабля, они все же уважали его за бесстрашие и духовную чистоту.
— Кто желает переправить молодого человека на остров и пригнать назад лодку?
— Я не желаю,— отвечал один из пиратов.— Я никогда не смог бы забыть об этом.
Казалось, что так думают все, поскольку никто не предложил своих услуг. Франсиско спрыгнул в лодку.
— Здесь нет места для второго. Я сам доберусь до острова!— прокричал он.— Прощайте, друзья мои! Прощайте!
— Стой! Так не пойдет! Лодки у него не должно быть, так он сможет сбежать с острова! — крикнул Хокхерст.
— Почему же он не должен иметь на это право? — возразила команда.— Пусть лодка останется у него!
— Да, да! Оставь лодку ему!
И Хокхерст снова ничего не смог поделать.
— Масса Франсиско! Вот она, книга!
— Что такое, парень? — закричал Хокхерст, вырывая из рук Помпея книгу.
— Принадлежать масса, Библия. Франсиско ждал.
— Отталкивайся! — прокричал ему Хокхерст.
— Отдайте мне мою книгу, Хокхерст!
— Нет!—отвечал злобный негодяй, бросая книгу за борт.— Ее не должно быть у него. Я слышал, как говорили, что в ней содержатся утешения для несчастных!
Франсиско оттолкнул лодку от корабля, подхватил плававшую в воде книгу и положил ее подсохнуть на банку. После этого он направил свое суденышко в сторону острова.
Тем временем шхуна подняла паруса и отошла уже на четверть мили. Прежде чем Франсиско достиг песчаной отмели, корабль уже уходил за горизонт в северном направлении.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Песчаная отмель
Франсиско остался один на пустынном кусочке суши и первые полчаса провел, глядя вслед скрывающейся за горизонтом шхуне. Мысли его были бессвязны и сумбурны. Он еще раз пережил в душе события последних дней, в которых принимал участие, думал о людях, участвовавших в них. И хотя ему очень хотелось покинуть шхуну и он глубоко презирал людей, плававших на ней, с которыми был вынужден общаться, но теперь, когда судно удалялось все дальше и его паруса становились все меньше, у него невольно шевельнулась мысль, что, может быть, было бы лучше и дальше оставаться на корабле, чем оказаться в одиночестве.
— Но нет, нет! — громко воскликнул он, поразмыслив.— Я все сделал правильно. Лучше погибнуть здесь, чем видеть то, что я видел, и не иметь возможности помочь несчастным...
Он еще раз взглянул на белые паруса, затем опустился на рыхлый песок и погрузился в грустные размышления. Но вскоре палящий зной напомнил ему о реальной действительности. Он встал, осмотрел окрестности и прикинул, что ему следует сделать прежде всего. Он вытащил лодку подальше на берег и закрепил ее причальным концом за одно из весел, воткнутое им глубоко в песок. После этого он принялся обследовать остров и обнаружил, что тот представляет собой узкую полоску земли, возвышающуюся над морем. Уровень воды здесь, в открытом море, во время приливов, по всей видимости, поднимался незначительно, но песчаная коса была настолько низкой, что море, казалось, должно перекатываться через нее. Самая высокая часть острова возвышалась лишь футов на пятнадцать над морем и представляла собой небольшой холм футов пятидесяти в окружности.
Франсиско решил убрать с берега свой скарб. Он вернулся к лодке, вытащил из нее свой сундучок, воду и провизию и перетащил их на высокое местечко. Затем снял и унес туда же весла и парус, потом перетащил туда, раскачивая и толкая, лодку, что отняло у него последние силы. Обессиленный, он едва дотащился до бочонка с водой и освежился. В полдень жара сделалась невыносимой, но она же и заставила его снова приняться за работу. Он перевернул лодку вверх днищем и уложил оба ее конца на небольшие возвышения так, что под ней образовалось пространство высотой в два-три фута. Над днищем он растянул парус, использовав в качестве колышков уключины. Под лодку он сложил бочонки с водой и провиант, оставив снаружи лишь сундучок. Соорудив себе таким образом некоторое подобие укрытия от солнца и прохлады ночи, он забрался в свое прибежище, решив остаться там до вечера.
Хотя Франсиско не было на палубе, когда шхуна брала курс к острову, он все же догадывался, в какой части океана находится. Он достал из сундучка свою карту и стал рассматривать ее, чтобы определить расстояние до точек, из которых он мог бы ждать помощи. Он понял, что остров является одним из многочисленных малых островов, тянущихся вдоль побережья Лаонго, и удален примерно на семьсот миль от острова Санкт-Томас, ближайшего места, где он мог бы встретить европейские лица. Он был также твердо уверен, что от побережья его отделяет около сорока или пятидесяти миль. Но стоило ли рисковать, чтобы приплыть к диким туземцам? Ему было известно, как отвратительно обращались с ними европейцы. Работорговцы в то время действовали одинаково: они высаживались на побережье, нападали на местных жителей, силой захватывали их и вывозили на продажу в Америку. Для него было бы счастьем встретить какое-нибудь торговое судно из тех, что регулярно обходили побережье в поисках золотого песка и слоновой кости, которые выменивались у негров на европейские побрякушки.
Один, без надежды на помощь, с запасом продовольствия на несколько дней, отрезанный от всего живого, стоял Франсиско на узкой полоске земли, которая едва ли могла оградить его от опасного и загадочного океана, глядя на волны, катившиеся до самого горизонта. Какой же малой была для него вероятность спасения! Сотни миль отделяли его от места, откуда он мог бы ожидать помощи, а единственным средством достичь его была утлая лодчонка, настоящая скорлупка, которую мог опрокинуть первый же порыв ветра.
Так горестно размышлял Франсиско. Вскоре он преодолел свою нерешительность, поскольку был молод, отважен и верил в лучшее. Жара достигла такой силы, что Франсиско, пролежавший весь день под лодкой, задыхался от недостатка свежего воздуха. Не было даже легкого дуновения над поверхностью моря. Во всей природе, казалось, царили покой и мертвая тишина. Лишь когда тени ночи окутали это одинокое местечко, Франсиско решился покинуть свое убежище, но нашел совсем небольшое облегчение. Воздух стал необыкновенно плотен, и вокруг расползался удушливый туман, столь редкий для местного климата. Франсиско взглянул на небесный свод и удивился, не увидев на нем звезд; все пространство между небом и землей занимал серый туман. Он посмотрел на горизонт, но и его не смог отчетливо разглядеть. Кругом висела та же темнота, что и над его песчаным островом. Он подошел к воде, но и там не ощущалось никакого движения воздуха. Казалось, необъятный океан застыл в оцепенении или экстазе смерти.
Франсиско откинул с пылающего лба волосы и еще раз окинул взором пустынный уголок, ставший его пристанищем, но и теперь не обнаружил на нем ничего, кроме неизменной картины смерти. Мужество покинуло его, и он упал на песок. Так он пролежал несколько часов, находясь почти на грани потери рассудка. Но затем овладел собой, встал на колени и начал молить Всевышнего о том, чтобы силы и надежда снова вернулись к нему.
Помолившись, он поднялся и, осмотрев горизонт, заметил, что картина природы изменилась. Черная масса поднималась к зениту. Темнота вокруг сделалась еще плотней. Послышались тихие приглушенные звуки, похожие на те, когда вверху поднимается ветер, но поверхность воды оставалась неподвижной и спокойной, как в пруду. Очевидными стали признаки большого, быстро надвигающегося шторма, и покинутый всеми юноша озирался по сторонам, страстно желая понять, что же должно произойти. Но вот звуки стали громче, тут и там массы воздуха приходили в движение, но с какой стороны надвигалась буря, человеческий глаз определить не мог. Однако звуки тут же пропали, будто ветер хотел лишь за считанные секунды взбунтовать инертное море. Но вот последовали шипение и завывания шторма, сотрясало воздух эхо отдаленного грома. Все ближе и ближе подходил ураган к острову и вдруг со всей силой, всем своим ужасающим гулом обрушился на одинокого Франсиско.
Так мощен и неожидан был первый шквал, что повалил его на землю. Разум подсказал юноше застыть в этом положении, поскольку поднятый ветром сухой песок закружился с такой силой, что тут же ослепил его. Он отполз бы к своей лодке и укрылся там, если бы знал, в какую сторону ползти. Но так продолжалось недолго. Вскоре ураган выбросил на островок первый вал воды, и песок, смешавшись с водой, осел и уплотнился.
Почувствовав, что промок, Франсиско поднял голову. Все пространство, которое он смог увидеть, занимали ужасающая тьма, закрывавшая весь небосклон, и пузырящаяся молочного цвета пена, покрывавшая море, поверхность которого все еще оставалась ровной, будто таким его сохраняло давление ветра. В то же время уровень воды повысился и вода залила почти половину острова, а массы пены, надвигавшиеся с ужасающей быстротой, переваливались уже на его другую сторону.
Лишь теперь раскрылись в небе шлюзы, и ливень, смешавшись с пеной, поднятой вверх бурей, обрушился на юношу, который все еще лежал на том месте, куда его уложил шторм. Поток обрушившейся на него воды подсказал ему, что дольше оставаться на этом месте нельзя. Море быстро поднималось. И прежде чем он на четвереньках немного отполз в сторону, на него с ревом обрушился новый водяной вал, снова напомнив ему, что он находится на самом опасном месте. Поэтому он поднялся и поспешил к той возвышенности, где находились его лодка и запасы.
Ослепленный водой и пеной, он ничего не мог различить. Но ему повезло, он споткнулся об один из бочонков с водой и, падая, ударился головой о сундучок. Здесь должна была находиться и лодка, но ее на месте не оказалось. Видимо, она была унесена ветром и водой. Таким образом, у него пропали все надежды на спасение. Франсиско подумал, что убегает от воды лишь для того, чтобы умереть через несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22