Отовсюду слышались удивленные замечания по поводу несоответствия моего изящного костюма и отвратительной маски. Но эти восклицания нисколько не задевали меня – напротив, чем больше будет заметен контраст, тем больше вероятность, что меня увидит именно тот, кто мне нужен.
Но как только началось шествие, меня оттерли к стене. Еще немного – и, наверное, я была бы раздавлена, но тут какой-то великан мужчина сжалился надо мной, поднял словно пушинку, и я оказалась в первом ряду зрителей.
Оркестр в пестрых одеждах, играя веселую мелодию, прошествовал первым. Следом, в строгих костюмах, – представители городских властей. Еще дальше ехали расписанные смешными картинками платформы, на которых стояли девушки в костюмах, бросающие в толпу разные забавные безделушки. И вот наконец появилась платформа, которую везли восемь богато украшенных лошадей. На высоком троне восседал Комус – главное действующее лицо Марди-грас, облаченный в королевскую мантию, с золотой короной на голове и скипетром в руке. Он также был в маске, да еще и с пышной накладной бородой, но это ничуть не умаляло его величия, когда он милостиво раздавал царственные поклоны. Толпа разразилась аплодисментами и приветственными возгласами…
Шествие длилось уже два часа, и конца ему не было видно. Я пробилась сквозь толпу и пошла по тротуару вдоль домов, пытаясь привлечь внимание, но большинство взоров было обращено на красочное шествие. Надежды на осуществление моего плана таяли с каждой минутой.
И в этот момент я увидела, что ко мне приближается человек в костюме индейского воина. На его лице была точная копия моей маски! Я прибавила шагу, но незнакомец ответил тем же. Футах в ста впереди замаячил угол какой-то улицы, но я не знала, куда попаду, если сверну. Мой преследователь уже почти бежал, но я оказалась достаточно ловкой и проворной для того, чтобы оторваться от него. И в тот момент, когда опасность, казалось, была уже позади, я увидела другую фигуру в кровавой маске…
Я поняла, что совершила ужасную ошибку. Сообщник «индейца» был одет дофином, и, конечно, они сразу поняли, что если на карнавале появилась третья такая же маска – значит, кто-то проведал их секрет!
Я бросилась к ближайшей двери, но она оказалась запертой. Перебежав через грязную улицу, я рванула на себя другую дверь – крепкую, из тяжелого дерева, – и она, к счастью, распахнулась. Я дрожащими руками закрыла за собой железную задвижку. Теперь меня и преследователей разделяла хоть какая-то преграда. Я пересекла внутренний дворик, успев краем глаза заметить удивительно красивый фонтан, цветущие клумбы и густой кустарник. И в этот момент мне самым бесцеремонным образом напомнили, что любоваться изяществом здешней архитектуры не время: раздался грохот выстрела, и пуля просвистела возле моего уха. Я резко оглянулась и с ужасом увидела, что прямо на меня из маленького окошка, проделанного в двери, смотрит дуло пистолета. Я пригнулась и отчаянным прыжком бросилась в густые кусты – как раз вовремя, потому что вторая пуля ударила в стену в полуметре от меня.
«Дело принимает серьезный оборот», – подумала я со спокойствием обреченного. Их двое, они поняли, что я знаю их тайну, и теперь они прикончат меня здесь же, не теряя времени на театральные эффекты в зеркальной комнате. Надев маску, я совершила самый неосмотрительный поступок, какой можно было себе вообразить. Одной мне ни за что не перехитрить озлобленных убийц. В этом переулке они могут стрелять по мне до тех пор, пока не попадут: все жители на главной улице любуются шествием, и там стоит такой невообразимый шум, что звук выстрела покажется не громче треска вспыхнувшей спички.
Прячась за кустами, я неслышно пробралась вдоль стены и здесь, в углу дворика, вновь достала из кармана маску-домино. Быть может, мне удастся ввести злодеев в заблуждение – ведь мой костюм сам по себе не столь уж выделялся среди других женских нарядов.
Теперь нужно было каким-то образом выбраться из ловушки, в которую я сама себя заманила. Оставалось лишь два пути – дверь на улицу, за которой меня ждала неминуемая гибель, и дверь, ведущая в дом, надежно закрытая хозяевами.
Тогда я сняла туфлю, выбила каблуком окно и, быстро удалив из рамы осколки, сумела, наконец, пробраться в дом. Пробежав через роскошно обставленную гостиную и миновав коридор, я оказалась у парадной двери, выходившей на соседнюю улицу. Осторожно выглянув, я не заметила ничего подозрительного. По переулку быстро приближалась толпа празднично одетых горожан: видимо, они хотели обогнать шествие, неспешно двигавшееся по главной улице, и еще раз поприветствовать его участников. Когда горожане поравнялись со мной, я выбежала из дома и смешалась с толпой, как и все, танцуя и издавая восторженные возгласы.
Вновь попав на главную улицу, я решительно повернула направо и заспешила к гостинице.
Внезапно я оказалась в крепких объятиях некоего мужчины в костюме дьявола-обольстителя, который, горячо расцеловав меня, с торжествующим воплем бросился за очередной жертвой. Тряпичная кукла не среагировала бы на происшедшее столь безучастно, как я. Не чувствуя ничего, кроме почти животного страха, я упрямо пробивалась сквозь толпу ко входу в гостиницу. Не исключено, что злоумышленники уже ждали меня там, но ничего другого мне не оставалось. Если я не успею встретиться с Тео – я пропала. Только он мог меня спасти.
Мне повезло – я успела добраться до гостиницы без происшествий. Замирая каждые несколько шагов и настороженно оглядываясь, я поднялась по лестнице, пробежала по коридору, как можно тише повернула ключ в замке, толкнула дверь… и тут сильные мужские руки схватили меня и втащили внутрь.
Дикий крик ужаса застыл у меня на устах – передо мной стоял Тео. Издав возглас торжества, он наклонился ко мне и припал поцелуем к моим губам. Он целовал меня так долго и так крепко прижимал к себе, что я едва не лишилась чувств.
Наконец он отпустил меня и, заперев дверь, смущенно развел руками:
– Извини, Нэнси, ради Бога, я так хотел прийти пораньше, но дела… Устроители праздника готовы были разорвать меня на части, чтобы я присутствовал и там и сям…
– Все это пустяки, – сказала я, готовая расплакаться от радости. – Главное – теперь ты со мной. За последний день столько произошло! Я нашла зеркальную комнату.
Улыбка вмиг исчезла с его губ.
Я поведала ему обо всех ужасных происшествиях, закончив тем, как в меня стреляли несколько минут назад.
– Тебе удалось рассмотреть незнакомцев в масках?
– Постольку-поскольку. Они были совсем рядом, еще немного, и…
– Это были мужчины или женщины?
– Трудно сказать.
– А ты уверена, что скелет в трюме – женский?
– Несомненно. Ведь ты сам говорил, что Роуз была тонкой, изящной девушкой.
– Да, действительно… Значит, ты упала с табурета в каретном сарае, потеряла сознание…
– Вряд ли упала. Разве что я уже была в полусознательном состоянии. По-моему, меня кто-то напоил сильнодействующим снотворным. И так уже было однажды – помнишь? – когда я очнулась на кладбище среди ночи?
– Тогда Алвина предполагала ритуальные благовония или какое-то зелье…
– Может быть, – прервала я Тео, – но вчера ночью такого запаха точно нигде не было. Скорее всего снотворное подсыпали в молоко. Ты знаешь, я имею обыкновение пить на ночь несколько глотков молока. Вчера я осталась одна, и очень легко было догадаться, что я долго не сумею уснуть и спущусь на кухню за своим любимым молоком… В чулане стоял кувшин, а сверху лежала записка, что это самое свежее молоко. Я обрадовалась, что обо мне кто-то трогательно позаботился, и выпила. Вот в этот-то кувшин и подсыпали снотворное!
– Кто написал записку? Ты узнала почерк?
– Написано было печатными буквами.
– Так я и знал! А на плавучем доме – не заметила ли ты там каких-либо следов, оставленных преступниками?
– Никаких. Конечно, была темная ночь, и я опасалась привлечь внимание слишком ярким светом. Может быть, я на что-нибудь не обратила внимания.
Тео с досадой хлопнул рукой по колену.
– Ты не знаешь, кто сегодня приехал на праздник? – спросил он.
– Карла – мы ехали вместе. Наверное, Ситоны тоже здесь. Не знаю, как старый Мэртсон, а вот Алвина и Бесс даже, по-моему, не собирались покидать дом.
– Не может быть! В своей жизни они не пропустили еще ни одного Марди-грас. Нет, сестрицы наверняка в городе.
– Но на балу у Комуса их не будет?
– Нет – ни моих сестер, ни Сары. Это бал, где правим мы, мужчины. Из женщин же туда допускаются лишь избранные – самые прекрасные, самые очаровательные в наших краях. И попасть в число кандидаток – еще не значит стать участницей. Из каждых десяти счастье выпадает лишь одной. Я предлагал Алвину и Бесс. А какие гигантские усилия приложил Эдвин, чтобы его сестра попала в число приглашенных! Все напрасно! Когда кандидатуру отвергают, никто не объяснит тебе, почему. Быть может, по той причине, что зачастую это действительно необъяснимо. Бесс, к примеру, до войны была красавицей, какую редко встретишь. Это сейчас она подрастеряла свои необычайные достоинства – вместе с надеждой попасть на бал, – но тогда…
– Я знаю: она очень обижена на судьбу. Так, что иногда в порыве разочарования теряет контроль над собой.
– И ее обида тем сильнее, когда Айда, а следом Роуз попали в число избранных… Знаешь, мне кажется, моим сестрам недоставало шарма, делающего красоту неповторимой.
– А Сара? Разве она не очаровательна?
Тео вздохнул:
– Не берусь судить о ее очаровании. Я знаю только одно: Сара стремилась на бал, как никто другой. А Алвина, например, тут же забыла о своей неудаче, напоследок, правда, съязвив, что бал Комуса – это, мол, детская забава для мужчин, которые не способны стать взрослыми.
Я улыбнулась – в этих словах была вся Алвина.
– Может, она и права, – сказала я. – Но поскольку это веселая забава, я предпочитаю в ней поучаствовать.
– Так же как и я. Кстати, я распорядился принести сюда легкую закуску, иначе мы просто не дотянем до праздничного обеда. И вот что – начинай готовиться прямо сейчас. Даже такую красавицу, как ты, любовь моя, ждать не станут.
Он крепко обнял меня и шепнул:
– Давай на время позабудем все ужасы, постигшие нас! Я хочу, чтобы сегодня ты, самая прекрасная гостья, была и самой счастливой.
«Как я могла сомневаться в его любви и верности?!» – подумала я, сливаясь с Тео в поцелуе.
Глава тринадцатая
Рука об руку с Тео мы ступили под своды Большого Бального зала. Теперь на мне, как и на других молодых леди, не было маски, но лица мужчин были по-прежнему скрыты от любопытных взоров. Роскошные женские наряды, усыпанные драгоценными камнями, создавали необычайную атмосферу: казалось, я попала в сказку. Никогда прежде – пожалуй, только на нашей с Тео свадьбе – я не ощущала такой радости и одновременно такой гордости. Тео накануне рассказал мне, какое необычайное представление ожидает меня, и теперь волнующее ожидание волшебного действа охватило меня.
Наконец оркестр грянул церемониальный марш, и я с удивлением обнаружила, что мы с Тео – пара, открывающая бал. Как только пышный и долгий ритуал был закончен, участники бала разошлись по залу, образовав живописные группы, и начались танцы.
Первым танцем была хорошо знакомая мне кадриль, и я бросилась в пляс, уже больше не ища среди гостей «индейца» и «дофина». Я с облегчением почувствовала, что избавиться от страшных мыслей хотя бы на время бала мне, пожалуй, удастся.
А затем настал черед вальса – самого удивительного танца – короля танцев! Меня приглашали бессчетное множество раз; и каждый новый партнер, пользуясь тем, что его лицо скрыто маской, шептал мне комплименты настолько смелые, что вряд ли в другое время решился бы их повторить. Таков уж был дух этого праздника, и я, понимая это, принимала все как должное.
Через некоторое время я обнаружила, что Тео поблизости нет. Что ж, наверное, он удалился в другой конец зала – пригласить девушку, с которой хотел бы потанцевать. Было бы странно, если бы муж приглашал только свою жену.
…Веселье не стихало до утра. И вот пришло время последнего танца – попурри. Один из партнеров – высокий и стройный – показался мне знакомым. Он повел меня в самый тихий угол зала, где нас никто не мог подслушать.
– Дорогая Нэнси, сегодня мне предстоит честь сопровождать вас домой, – сказал он, и на губах его, не скрытых полумаской, появилась улыбка. – Тео попросил меня оказать ему маленькую услугу, не ведая, что оказал величайшую честь мне. Только прошу вас, Нэнси, не думайте, что я буду вести себя так же омерзительно, как во время нашей последней встречи.
– Эдвин?! – воскликнула я, и у меня перехватило дыхание. – Что с Тео, скажите? Почему он не может отвезти меня домой?
– Успокойтесь, ничего страшного. Просто здесь он не принадлежит себе. Опять возникли какие-то срочные дела… И прежде всего – простите мне, если можете, мое недостойное поведение. Больше этого не повторится.
– Ну что ж, если вы действительно искренне раскаиваетесь, я согласна ехать с вами. А Сара тоже в городе?
– Днем была, но сейчас, должно быть, уже дома. Ведь ее на бал не пригласили… Понравилось ли вам здесь?
– О, это было необыкновенно! Но сейчас я так устала, что мечтаю лишь об одном: скорее вернуться в гостиницу, переодеться и отправиться домой.
– Э-э, видите ли, в чем дело… Тео попросил меня, чтобы я отвез вас в имение прямо отсюда, с бала. Он считает, что лучше вам не заезжать в гостиницу. Тео был так встревожен… У вас дома опять произошло что-то ужасное?
– Нет, – покачала я головой, – хотя, признаюсь, и у меня неспокойно на душе.
Я не знала, верить ли Эдвину. Что если это просто уловка с целью добиться, чтобы я оказалась – с ним наедине? Что если это он был сегодня одним из незнакомцев, преследовавших меня? Но как было проверить, лжет он, или говорит правду?
– Мы отправимся в путь немного погодя, когда все начнут разъезжаться, чтобы вокруг было как можно больше народу, – сказал он. – Запомните: вы должны все время находиться рядом со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25