Конечно, она, как всегда, подслушивала. Видя, что она не делает тайны из своей бесцеремонности, я тоже решила не раздумывать долго над формой, в которую облеку свой вопрос.
– Карла, вам что-нибудь известно о колдовских ритуалах? – спросила я без обиняков.
– Не больше, чем вам, мэм. Мои родители были ревностными католиками, я воспитана в лоне церкви, и люди, верящие в колдовство, равно как и их обряды, мне совершенно чужды.
– Благодарю вас, – сказала я, не зная, верить ли ее словам.
– Простите, а почему у вас возник такой странный вопрос? – осведомилась она с подчеркнутой вежливостью.
– Видите ли, мне показалось, что я испытала на себе действие какого-то странного вещества, которое, испаряясь, вызывает галлюцинации.
– Я слышала, что подобное вещество действительно существует, – подтвердила она, поднимая стопку тарелок. – Если вы пожелаете, я могла бы узнать…
– Не стоит беспокоиться, мне достаточно того, что вы уже рассказали.
Она удалилась на кухню.
Оставшись одна, я вновь попыталась сосредоточиться на своем любимом кофе, но минуту спустя в столовую ворвалась Бесс. Она была не похожа на себя – в халате, небрежно наброшенном на ночную рубашку, со всклокоченными волосами. Бесс уселась за стол и принялась уписывать пирожные, не дожидаясь кофе и обычного в это время горячего блюда.
– Мне теперь все равно, – заявила она, не переставая жевать.
– Что ты имеешь в виду, Бесс?
– Мне все равно, как я выгляжу. Какая разница? Все равно меня не пригласили. Я уже стара для того, чтобы надевать белое бальное платье.
Она впервые поделилась со мной горькой обидой в ее жизни. Чем я могла ее утешить?
– Если бы не война, ты попала бы на бал одной из первых. Ты достойна этой чести, но тебе просто не повезло, – сказала я.
– Какая разница, в чем причина! – отмахнулась она, жуя огромный кусок бисквита, намазанного маслом. – Главное – теперь незачем рядиться в модные одежды, следить за фигурой… Кстати, не больно-то радуйся, что получила приглашение, – ничего хорошего это тебе не сулит.
– Бесс, о чем ты? О Боже, если ты в обиде на меня, я откажусь…
– Никто не вправе отказываться, если ему приказали явиться на бал. В конце концов, какое мне дело! Возможно, тебе этот праздник принесет счастье. Только не давай своим мечтам вознести себя слишком высоко. Ты очень милая девушка, Нэнси, и я желаю тебе только добра, а потому запомни мой совет.
Меня вновь начал не на шутку беспокоить ее тон.
– Я не могу понять, о чем ты говоришь, – пожала я плечами. – Скажи прямо.
Ее большие голубые глаза посмотрели на меня ласково-снисходительно.
– Если ты не догадываешься сама, то лучше я промолчу. Оставайся в блаженном неведении.
Я подбежала к ней и стала трясти за плечи – мне показалось, что к ней возвращается помешательство.
– Ты хочешь сказать, что мое замужество было ошибкой? – вскричала я.
– О Боже, как ты наивна! – усмехнулась она, освобождаясь из моих рук. – А я думала, хитрые янки всегда быстро разбираются, что к чему. Мы, южанки, несколько глуповаты, в том повинен наш образ жизни, но ведь ты северянка…
– Намекаешь на то, что Тео встречается с Сарой? Скажи, не мучай меня!
– Ты совсем выжила из ума, милочка! – возмутилась Бесс. – Как ты могла предположить, что я способна сочинять сплетни о собственном брате?
Я поднялась и быстро вышла прочь. Слова Бесс привели меня в смятение. Тео сам сказал мне недавно, что снял на месяц комнату в одной из гостиниц Нового Орлеана на случай, если подготовка к Марди-грас не позволит ему отлучиться из города. Тогда я не увидела в этом ничего подозрительного, но сейчас этот факт предстал для меня в новом свете. Как холоден и зол был он сегодня утром! Неужели причиной тому – тайные свидания с Сарой? Я гнала от себя эту мучительную, безумную мысль – но тщетно. Прежде подобное просто не пришло бы мне в голову – я никогда не подвергала сомнению верность Тео, и он, в свою очередь, не сомневался в том, что я верна ему, а теперь…
Весь день меня бросало то в жар, то в холод. Так не могло долго продолжаться. Необходимо было выяснить, правда это, или ложь. Если вдруг откроется, что Тео проводил ночи в Новом Орлеане с Сарой или с кем-нибудь еще, я не задержусь в усадьбе Мэртсонов ни на секунду. Я не могла бы жить с человеком, который меня не любит. И самое ужасное состояло в том, что возможная измена Тео могла сразу объяснить все происшедшее: Мирабел каким-то образом узнала, что мой муж мне не верен, и он избрал единственный, вполне надежный способ заставить ее замолчать. А затем он начал вновь запугивать меня, мечтая о том, когда я наконец уберусь из его дома.
Я исполнилась решимости узнать обо всем как можно скорее, еще до Марди-грас, а лучше – сегодня же.
Глава девятая
Накануне я намеревалась провести этот день за приготовлениями к празднику, примеряя платье и проверяя, в порядке ли столь необходимые мелочи – перчатки, веер. Но получилось так, что вместо этого я все утро ходила по окрестностям, и сердце мое ныло от терзавших его подозрений.
После полудня Тео пришел, чтобы вымыться, побриться и переодеться. Я не хотела с ним встречаться из боязни ссоры, но он сам нашел меня в гостиной.
– Дела вынуждают меня сегодня вечером снова быть в городе. Возможно, мне придется остаться там до самого праздника, кто знает. Алвина, Бесс, дедушка и вся прислуга будут дома, так что тебе нечего бояться. Если ты все-таки не будешь чувствовать себя в безопасности, запри дверь.
– Спасибо, все будет в порядке, можешь не волноваться, – холодно ответила я.
Он остановился и посмотрел на меня. В выражении его лица мне почудился проблеск сочувствия, но, когда наши взгляды встретились, он круто развернулся и быстро вышел. Через несколько мгновений за окном раздался топот копыт. «Куда направил Тео свой экипаж? – с тоской подумала я. – В город или к усадьбе Ситонов?»
В тот вечер Бесс не спустилась к ужину.
– У нее опять мигрень, – сообщила Алвина. – Бесс почти не участвует в приготовлениях к празднику, но волнуется не меньше других – отсюда и головная боль. Ее беспокоит, твоя поездка на бал – будет ли она удачной.
– Я стараюсь поменьше думать об этом, тем более что Тео, похоже, это меньше всего заботит. День и ночь он проводит в Новом Орлеане.
– Я знаю, – кивнула Алвина. – Что поделаешь, так бывает каждый год дней за семь – десять до праздника: он нужен в городе постоянно. Ты даже не представляешь, как ему нелегко. Столько дел!
– Конечно, понимаю… Алвина, после ужина я хотела бы погулять подольше, чтобы хорошенько устать.
– Одна? – удивленно подняла брови Алвина. – Вспомни, чем закончилась такая прогулка для Мирабел. Разумно ли это?
– Дома я чувствую себя ничуть не в большей безопасности, – отмахнулась я. – Кроме того, я достаточно осторожна. Сколько можно сидеть взаперти?
Алвина посмотрела на меня с растерянностью и даже с испугом.
«Возможно, она вспоминает, как нечто похожее происходило с Айдой. Кто знает, может быть, и к ней Тео очень скоро охладел…» – думала я.
Однако я не спешила уходить. Часов до девяти я, все еще надеясь, что Тео вернется, ждала его в комнате. Только здесь я задумалась о Саре. Разве она, моя лучшая подруга, могла, трогательно заботясь обо мне, одновременно отбивать у меня мужа? Но нельзя было отрицать другого – она по-прежнему влюблена в него и не скрывает этого.
Затем мои мысли вернулись к Аиде и Роуз. Трудно ли было утопить Аиду, не оставив никаких следов насилия на теле? Зачем? Ну, например, по наущению Сары. А потом они разделались с Роуз как с нежелательной свидетельницей и надежно спрятали ее тело. А Мирабел? Не оказалась ли она, как и ее сестра, невольным свидетелем чего-то… Но чего?
Это становилось невыносимым. Я схватила плащ, сбежала по лестнице и вышла из дома. Ночная прохлада освежила меня и немного прояснила мысли, но, когда дверь закрылась за моей спиной, я усомнилась, что поступила благоразумно. Перед Алвиной я храбрилась, на самом же деле мне было очень страшно, и в другое время я никогда не решилась бы на подобное. Но сегодня была причина, которая заставила бы любую женщину победить свой страх.
Я задумала нанести Ситонам внезапный визит и проверить, дома ли Сара. Следовало бы взять экипаж, но я не хотела, чтобы кто-нибудь знал о моих намерениях. Мне самой было неловко сознавать, что я по сути дела выслеживаю мужа, но к этому меня вынуждали обстоятельства.
Я собиралась пойти кратчайшим путем, хотя для этого нужно было миновать кладбище, потом пройти мимо реки, там, где всего несколько дней назад лежал труп Мирабел. Но когда я приблизилась к ограде кладбища, решимость едва не изменила мне. Легкий ветер покачивал деревья, и каждая из теней казалась человеком, готовым кинуться на меня. Еще немного, и я, подобрав юбки, бросилась бы домой, крича от непреодолимого ужаса. Подавляя дрожь, я поспешно миновала темную громаду затонувшего плавучего дома. Ни один луч света не блеснул в его окнах в эту безлунную ночь. Лишь несколько звезд освещали мне путь.
Когда из темноты возникла усадьба Ситонов, я долго не могла поверить, что мне удалось добраться без происшествий. Как ярко освещены у них окна, подумала я. Должно быть, смогли купить себе масла для ламп. Хорошо бы у нас его было побольше – надоело жить при свечах.
Я поднялась по широкой лестнице, взяла тяжелый латунный молоток и постучала. Стук эхом разнесся по дому. Дверь открыл Эдвин. Увидев меня, он застыл с открытым ртом, а потом принялся суетливо прятать ружье, с которым вышел мне навстречу. В конце концов, Эдвин сумел пристроить его за косяк и распахнул дверь настежь.
Я сделала вид, что не заметила его замешательства.
– Какой приятный сюрприз! – пролепетал он. – Проходите, Нэнси, я рад вас видеть. А где же ваш экипаж?
Он удивленно посмотрел мне через плечо, ожидая увидеть Алвину, Бесс или Карлу, но, никого не обнаружив, закрыл за мной дверь.
– Я пришла одна, – пояснила я. – Хотела встретиться с Сарой по поводу своего платья.
– Мне очень жаль, но Сара уехала в Новый Орлеан и, возможно, она останется там до самого бала.
– Досадно, – обронила я, – Вообще-то я собиралась прийти еще вчера, но…
– Вчера вы тоже не застали бы ее, – перебил он. – Всю эту неделю она почти не бывает дома. Присаживайтесь, Нэнси.
– Нет, благодарю вас, мне пора.
– Куда же вы! – воскликнул он, довольно бесцеремонно схватив меня за полу плаща. – Почему бы нам не посидеть запросто, по-соседски?
– Мне не хотелось бы оставаться здесь в отсутствие Сары, поймите меня правильно.
– Я думаю, нет ничего предосудительного в том, что друзья поболтают о том о сем, выпьют по бокалу портвейна. Сейчас принесу бутылочку – еще довоенный!
– Мистер Ситон, я уже сказала, что не могу остаться с вами тет-а-тет.
– Полноте, кто об этом узнает, – улыбнулся он снисходительно. – Ведь мы же друзья. Можно сказать, старые друзья!
И прежде чем я успела что-либо сообразить, Эдвин порывисто обнял меня, притянул к себе и припал к моим губам в страстном поцелуе. Я пыталась оторваться от его жадных горячих губ, и, чувствуя, что силы слишком неравны, отчаянно пнула его в голень каблуком сапога. Эдвин вскрикнул, выпустил меня и скорчился на полу, схватившись за ногу…
Только отбежав на безопасное расстояние от дома, я остановилась, чтобы перевести дух, и с брезгливостью вытерла губы тыльной стороной ладони. Мое отношение к так называемому «старому другу» претерпело за эти несколько минут весьма значительные изменения. Но на кого мне было гневаться, кроме самой себя? Могла бы и догадаться, что произойдет, если я приду сюда одна. Неудивительно, что Эдвин дал моему ночному визиту превратное толкование. Но Тео и Сара… Я почувствовала, как во мне поднимается глухая ярость. Слова Бесс, сказанные будто невзначай, становились все более похожими на правду. Что же мне теперь делать, что? – исступленно спрашивала я себя.
Слезы горькой обиды высохли на щеках, и теперь я чувствовала лишь пустоту и отчаяние.
Но ведь то, что Сара и Тео в Новом Орлеане, вовсе не означает, что они там вместе, пыталась уверить я себя. Бесс просто завидует и хочет отомстить мне, вот и придумывает всякую чушь.
Только проходя мимо кладбища, я вспомнила, что кругом ночь и неведомые опасности подстерегают меня за каждым деревом. И в тот же миг передо мной выросла фигура, облаченная в черный плащ. Из-под капюшона, растянув губы в уродливой гримасе, на меня воззрилась знакомая маска – отвратительная физиономия в обрамлении длинных спутанных черных волос.
Я коротко вскрикнула и бросилась бежать, с ужасом ожидая услышать шум погони. Миновав ограду кладбища, я свернула на дорогу, ведущую к дому, и вдруг… словно материализовавшись из тьмы, безмолвная фигура вновь возникла передо мной. Меня охватила паника – человек не мог двигаться так быстро! Стоило мне еще раз крикнуть – и я упала бы без чувств. Поэтому, не издав ни звука, я бросилась направо, прочь от кладбища.
Сердце готово было вырваться из груди, а легкие – разорваться от напряжения, но я бежала и бежала, больше всего боясь споткнуться и упасть. Это было отчаяние зверька, преследуемого безжалостным хищником. Неподвижная фигура, погруженная в гробовое молчание, вселяла куда больший ужас, чем если бы она двинулась на меня с угрожающим ревом. Чудовище словно хотело, чтобы мое внимание было целиком приковано к его застывшему лицу, которое, казалось, сам дьявол изваял из трупного мяса.
Я взбежала на крыльцо и толкнула дверь, моля Всевышнего, чтобы ее не успели запереть. Ворвавшись в холл, я дрожащими руками закрыла дверь на замок и без сил рухнула на стул, дыша, как загнанная лошадь.
Во всем доме царила мертвая тишина. Старый Мэртсон, как всегда, лег раньше всех, Алвина и Бесс поднялись в спальни следом за ним. Только Карла обычно задерживалась – потушить свечи и лампы и накрепко запереть на ночь все двери.
Лишь спустя полчаса меня перестала бить дрожь, и я почувствовала себя способной привести в порядок свои мысли и изъясняться членораздельно. Тогда я отправилась будить Алвину – к кому еще можно было сейчас обратиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25