Никогда и ни за что не свяжусь ни с одним мужчиной!
12 июля, четверг
Ничего не изменилось. Отец по-прежнему безработный бабник. Манифестации Эльки перед министерством культуры и образования ничего не изменили – отца выперли с работы! А ему хоть бы хны! Ни ужаса в глазах, ни печати отверженного работающим обществом, и на биржу труда он не бегает, но занимается тай-цзи. А потом пропадает на всю ночь!
Теперь нам постоянно звонят какие-то незнакомцы, а недавно в трубку выкрикнули с непонятным акцентом: «Хидо мото! Хи хохи, жуй соку?» А вдруг родители этой Хи Йонг пришлют сюда корейскую мафию? К кому же тогда обращаться за помощью? У Антония водятся дальние родственники в Палермо, но им скоро стукнет девяносто. Кроме того, Клубень до сих пор дрейфует с бабушкой по Индийскому океану или еще бог знает где.
Последние новости: дома мама отсутствует, зато присутствует в телевизоре. Даже в редкие минуты пребывания в родном доме она без продыху говорит по телефону или сама себя записывает на диктофон. Вчера я слышал, как она ругалась с мамой Эльки:
– С ума сошла, нельзя мириться с ним перед самой записью! Придумай что-нибудь! Ну и что с того, что он извинился?
В приступе телевизионной лихорадки она даже Пузыря позвала на передачу. Тихий ужас – как можно питаться падалью?!
Ломаю голову, как обратить внимание родителей друг на друга. Ведь было же время, когда они пылали от страсти. Если я стану ребенком из неполной семьи, тогда уж точно никто не захочет мной заниматься, и пойду я прямой дорогой в дом ребенка. Или в детскую порнографию, куда обычно заманивают заброшенных детей, – и я сам не знаю, смогу ли устоять перед искушением прославиться.
5.00 утра
Тихо прокрался в комнату отца, он спал непробудным сном преступника. С виду – вылитый Джек-потрошитель, такое же невинное выражение лица. Я долго боролся с искушением засунуть ему в ухо гусеницу, но все-таки решил не портить серьезного начинания глупыми выходками. Я искал доказательства его падения, но кроме черных кружевных трусиков ничего не обнаружил. Зато уже выходя из комнаты, увидел визитку на ночном столике. Юридическая консультация. Разводы. Причем на визитке рукой отца было подписано: Суббота, 17.00. Послезавтра. Нужно срочно принимать меры!..
10.00 утра, пятница
Позвонил маме в студию, но она зашипела, что я ее отвлекаю от работы, что сейчас будет прогон ее программы и что я не представляю, как это для нее важно. Мне не удалось вставить ни слова, зато мама успела напомнить мне о «воскресном обеде для этой милой корейской художницы и ее родителей».
– Ты же понимаешь, отец столько сил вложил в эту выставку, а тут такая лажа! Должны же мы как-то исправить бестактность польских властей.
Я попытался довести до ее сведения, что у отца роман с «этой милой корейской художницей», но она приказала мне заткнуться и приготовить на обед что-нибудь изысканное.
– Сейчас люди искусства поголовно едят суши. Это подлинное искусство минимализма. На телевидении все ими объедаются. С нашей стороны суши станут выражением невербальной коммуникации, признаком того, что мы настоящая богема, а не занюханные интеллигенты. Загубишь угощение – оторву яйца. Кому? Мне?! Как представил, у меня аж в паху засвербило! Пора плюнуть на всех и податься в наркоманы.
17.00
Что такое суши, черт возьми?
19.00
Про суши я до сих пор без понятия.
19.15
У меня депрессия.
19.20
Никому я не нужен. Никто меня не любит, никто не ждет.
19.25
Депрессия не проходит.
19.30
Пойду лягу в кровать и умру, всеми позабытый.
8.00 утра, суббота, 14 июля
Не умер. Наверное, на этом свете за мной числится важная невыполненная миссия.
Спросил отца, что такое суши. Оказалось, рулончики из свежей рыбы, завернутые в сушеные водоросли и рисовую кашу, фаршированные икрой из палтуса, креветочным соусом или лососем. Подавать завернутыми в листья салата с зеленым хреном.
Аааааа! Прощайте, мои яйца!
14.00
Стою в очереди в гипермаркете ОБА – нет, OBI – со списком продуктов. Тут так красиво, столько всего интересного! Но нельзя терять бдительности, а то запросто подхвачу потребительский синдром.
Три часа бродил между рядами. В семь у мамы начинается программа, а уже завтра этот чертов званый обед! Необходимо предупредить ее заранее, иначе она узнает о том, что творится в собственной семье, от гостей. Вдруг вспомнил, что я не в парке аттракционов, и перестал гоняться с тележкой за тележками других покупателей, внезапно перегораживая им путь. Добравшись до продовольственного отдела, с ужасом обнаружил, что потерял список! Вокруг меня клубилась толпа, чей-то ребенок бился об пол, вымогая машинку с электрическим управлением, а голос в громкоговоритель каждые пять минут повторял: «Гражданин в зеленом свитере! Отойдите от витрины с сырами и не дразните охрану!» В такой обстановке я напрочь забыл, что нужно купить. Потому решил сваливать в тележку продукты, полагаясь на счастливый случай и собственную кулинарную интуицию. В последний момент вспомнил про рыбу. Наловил селедок из бочки (для придания обеду национального колорита) и пошел к кассам. Выяснилось, что я превысил сумму выданной мне наличности процентов на семьсот. С грустью вынул из тележки:
• машинку с электрическим управлением;
• бритву «Жилетт»;
• горный велосипед (распродажа!);
• набор «Юный химик»;
• набор «Юный астронавт»;
• набор «Юный гинеколог».
Выстроившаяся за мной очередь собралась меня прикончить, потому что им пришлось ждать, пока придет старший кассир и аннулирует выбитый чек. Заодно меня обвинили в подмене кодов на товарах. Кассирша завопила в микрофон:
– Охрана! Подойдите к четвертой кассе! Охрана! Касса номер четыре!
С другого конца зала к нам ринулись несколько амбалов в пуленепробиваемых жилетах.
– Что такое? Что такое? – с тревогой переспрашивали они друг друга, а очередь наперебой объясняла им, что здесь такое. В результате меня отвели в подсобку для выяснения обстоятельств.
В подсобке я испугался и, как ни крепился, заплакал – в тот момент, когда тип с внешностью профессионального убийцы с грохотом опустил за мной решетку. Конечно, можно было вообразить, будто я снимаюсь в фильме «Имя розы». Обстановка самая подходящая: темно и сыро. За моей спиной, в глубине помещения, что-то капало. Наверное, кровь невинных жертв. Поскольку я очень чувствительный, то упал в обморок.
Через полчаса
Симпатичная женщина в белом халате и с большим бюстом ласково гладила меня по голове. Было так хорошо и приятно, что я понял: меня замучили насмерть и сейчас я нахожусь на небесах. Хотя я представлял себе небеса несколько по-другому. Вокруг ни облаков, ни перьев, ни огненных колесниц. Впрочем, теперь у всех плохо с финансами. Может, им не хватило средств на окончательное оформление? Да ладно, пора покончить с детскими мифами. Ведь все, кто пережил клиническую смерть, в один голос твердят, что тот свет выглядит совсем не так, как нам хотелось бы.
Если я стал привидением, значит, могу сколько угодно наведываться к моим мучителям. Ха! Уж я им устрою веселую жизнь! Сначала родителям, потом Пузырю, Рафала оставлю на десерт. Первым делом явлюсь к маме в образе основательницы феминистического движения и сообщу, что на самом деле я мужчина, а феминизм придумал для того, чтобы дурить женщинам головы. Ур-ра! А Пузырю вставлю в задницу циркуль! И не раз. Я опять прижался к моему пухлому ангелу, но вдруг он заговорил голосом Аманды Лир:
– Все хорошо, малыш. У нас отключилось электричество, и ты испугался нашего пана Чеся. Коды в порядке, ты свободен.
Что?! Возвращаться на землю? Даже на небесах во мне не нуждаются? Потрясенный, я взял свою сумку с селедками и поплелся к выходу. В этот момент снова погас свет, сзади раздался сатанинский хохот Чеся, а в дверях я столкнулся с охранниками – ласково улыбаясь, они волокли визжащего мужчину в зеленом свитере.
Снова в земной юдоли. Не везет так не везет
А теперь бегом к маме в студию! Она должна все узнать, иначе завтра будет поздно. Если меня не пустят, возьму студию штурмом!
Дома. Ночью
Сижу в постели и не знаю, хватит ли у меня сил, чтобы описать мой визит к маме на работу. Случившееся потрясло бы воображение даже видавшего виды директора дурдома.
На проходной меня остановил охранник, один из тех, что бдит за Очень Важными Учреждениями. Он долго шуршал бумагами в поисках моей фамилии:
– Гонбчак, Гонбчак, есть такая фамилия в списке. Ведет ток-шоу. Эти малолетки начинают делать карьеру раньше, чем отвыкают от горшка.
Я догадался, что он принял меня за мою маму, придурок! Хотя, с другой стороны, это доказывает, что я вполне могу вести передачи на телевидении! Нет, охранник вовсе не идиот! Он сразу разглядел во мне юное дарование. Ничего, скоро я буду подъезжать к студии в длиннющем лимузине, а под ноги мне будут стелить красную ковровую дорожку! На самом деле на этом доходном месте должен быть я, а не мама, она обвела меня вокруг пальца! Но отмщение не за горами!
Приятно, однако, когда твоя фамилия открывает все двери. Думаю, недалек тот день, когда я вольюсь в ряды золотой молодежи и буду играть все роли в польских сериалах (по маминой протекции). Бедный, бедный Павел Делонг, отберу я у него лавры секс-символа польского кино.
Первая проблема возникла в лифте. Если вся эта чертова техника создана для того, чтобы облегчить людям жизнь, то почему мне она все и всегда осложняет? А ведь я умный человек! Правда, когда я проводил опрос в классе, двадцать девять человек из тридцати поставили мой интеллект под сомнение…
Я попал в какой-то кошмарный лифт – кругом сплошь зеркала и ни одной кнопки. Когда я пятый раз съехал с десятого этажа на первый, портье спросил, хорошо ли я себя чувствую. Потом цинично добавил, что лифт реагирует на голос и нужно просто громко назвать этаж. При этом вид у него был такой, будто он родился в этом лифте и провел в нем всю свою сознательную жизнь.
Я попытался прикинуться техником, проверяющим работу лифта. Портье, по всей вероятности, мне не поверил, потому что выразительно покрутил пальцем у виска. В лифте я громко сказал: «Пять», и проклятый механизм беззвучно двинулся. Пока ехал, страшно вспотел, к тому же селедки в сумке стали протекать, и вонючая жидкость залила мои новые мокасины.
Лифт высадил меня на девятом этаже. Ха! Вот вам ваши хваленые технические новшества! Я уже сильно опаздывал, поэтому решил спуститься на четыре этажа вниз по запасной лестнице. Не знаю, как вышло, но я опять столкнулся лицом к лицу с ехидным портье с первого этажа! Чтобы не выслушивать его комментариев, быстренько запрыгнул обратно в лифт. Наученный горьким опытом, я громко и отчетливо произнес: «Девять», и лифт без промедления доставил меня на пятый этаж. Общее время, проведенное в лифте, составило полчаса. Разве это нормально?
На пятом этаже я тут же угодил в лапы необычайно возбужденных людей. Они окружили меня со словами:
– Почему так поздно? Через минуту выходим в эфир!
Я зажмурился. Воспользовавшись моим минутным замешательством, чья-то рука напудрила мне нос, другая выпихнула под прожекторы, и я услышал голос родной матери:
– Значит, вы категорически отрицаете, что это был макет битвы на Песьем Поле?
Я оказался в компании преподавательницы закона Божьего, Пузыря и мамы, которая смотрела на мою сумку с протекшей селедкой и повторяла как заведенная:
– Этого же не было в сценарии.
Ситуацию спас оператор. С криком «Третий наезжает» он приблизил вплотную к моей рыбе какой-то странный аппарат. Мама успела прийти в себя и подбежала ко мне с микрофоном:
– А теперь поприветствуем ученика данного учебного заведения и, как говорится, послушаем голос с другой стороны баррикад. – Она пожала мне руку с такой силой, что чуть не раздавила пальцы, улыбаясь при этом открытой, доброжелательной улыбкой Терминатора. – Ну, расскажи, что тебя волнует, не стесняйся быть откровенным.
Прожектор приблизился ко мне вплотную, я почувствовал, как пудра стекает с моего лица.
– Ну, в общем… это…
– Смелее, – подбодрила мама с деланным радушием Шварценеггера, приготовившегося казнить очередную жертву. – Мы здесь для того, чтобы вместе найти выход из трудной ситуации.
– Ну… отец спутался с той самой кореянкой, а завтра обед, и я не хотел, чтобы ты узнала последняя, что он тебе изменяет, мама.
Уф!
И я расплакался, сил моих больше не было! А в студии начался чистый цирк Мама схватила сумку с селедкой и заехала ею прямо мне в ухо. Сумка лопнула, селедки вывалились на преподавательницу закона Божьего, а зрители в студии кинулись их собирать. На фоне селедочной битвы мама вещала в камеру:

– Нельзя копить в себе отрицательные эмоции, временами им нужно давать выход, чтобы достичь духовного пробуждения.
Тут к маме из толпы прилетела селедка, а оператор с воплем «Приближаемся!» чуть не задавил нас своей камерой.
По окончании передачи директор лично поблагодарил маму за новаторский метод работы со зрителями в студии. Мама все время повторяла, что ей очень приятно. Когда все и впрямь расслабились, она вдруг окинула меня взглядом сумасшедшего, только сейчас осознавшего тяжесть совершенного преступления, и зарычала:
– Гонбчак! Что ты сказал?!
Воскресенье, 15 июля
Рано утром зазвонил телефон:
– Я по вопросу терапевтического сеанса. Дело в том, что у меня срочные дела и я не смогу встретиться с пани Гонбчак в назначенное время. Скажите, можно ли повременить с оказанием помощи?
Я оторопел:
– Пациенту лучше знать, нужна ли ему безотлагательная помощь. Ну сами подумайте!
– Вот я о том и говорю! Продержится ли пани Гонбчак без меня пару дней?
Боже! Профессия психолога требует исключительного терпения. Как мама только находит общий язык с этими чокнутыми? Попытался объяснить еще раз:
– Моя мама, то есть пани психолог, сейчас занята. Может, вам лучше сразу поехать в психиатрическую лечебницу в Творки? Там точно помогут.
Звонивший минуту молчал, потом произнес очень медленно и отчетливо, будто разговаривал с дебилом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22