Бриджет посмотрела на него, сощурившись. У этой девочки, подумал он, есть чутье, из нее получился бы классный агент.
– Обманщик! – только и сказала она.
– Посмотрите в мои честные глаза. Разве они могут лгать?
Его честные глаза были синими, а иногда они становились стального цвета, о чем он, возможно, и не подозревал.
– О, святой Себастьян двадцатого века! Ваши глаза, конечно же, не могут лгать. Мне вообще не доводилось видеть таких глаз до вашего появления. Я поражена…
– Ладно, ладно, скажу всю правду. Но только потому, что вы приставили мне нож к горлу.
– Разве? Впрочем, стоило бы.
Откинувшись на спинку стула, Эндрю, похожий на мальчишку, которому не терпится поделиться тайной с приятелем, рассмеялся.
– Но… – Он продлевал себе удовольствие. – Прежде всего, вы должны пообещать мне, что будете молчать.
– Естественно. – Девушка подняла правую руку. – Я, Бриджет Винсен, торжественно клянусь, что не пророню ни слова из того, что сейчас мне скажет мистер Эндрю Боттомли. Достаточно?
– Пожалуй, да. Но, боюсь, мне все-таки придется убить вас после всего, что вы услышите.
– Ничего удивительного. Вы же секретный агент. Чего от вас ждать хорошего, в ваших руках все может превратиться в смертельное оружие, даже эта невинная салфетка.
– Ладно, я пошутил, детей мы не трогаем, – засмеялся Эндрю.
– Ну же, не томите душу. Рассказывайте! Что вы можете знать об этом доме, чего неведомо другим?
Он приблизился к ней, перегнувшись через стол, и тихо сказал:
– Этот дом принадлежит мне!
По ее милому лицу, подобно тени, поочередно промелькнули удивление, восхищение, недоверие и, наконец, сарказм…
– Что-что? Принадлежит вам? Вы это серьезно? А мне тогда принадлежит… Биг Бен. Нет, лучше – Тауэр. И я сдаю его в аренду. Очень выгодное дельце, как вы понимаете.
Он улыбнулся и сказал:
– Я знаю, в это трудно поверить. Но теперь дом действительно принадлежит мне. Ну, или, скажем, частично.
– Частично, – повторила она и не заметила, что кладет уже восьмую ложечку сахара в чашку с чаем.
– Пожалуйста, леди, поосторожнее с сахаром. За последствия я не отвечаю, – иронично предостерег Эндрю.
– Не ваше дело, – огрызнулась она, потому что не могла прийти в себя от услышанного. – Лучше попробуйте протрезветь до того, как сядете за руль. По-моему, вы перебрали. Или считаете, что теперь моя очередь быть извозчиком?
– Нет-нет, я в полном порядке. – А она умница, подумал Эндрю.
Ему очень нравилось, как эта женщина говорила. Хотя он хотел бы заставить ее замолчать… поцелуем.
– Если я пообещаю не смеяться слишком громко, может, вы мне сообщите, как умудрились стать владельцем этого особняка? – лукаво поинтересовалась Бриджет.
– Это слишком долгая история, – ответил он. – Мы обсудим это в следующий раз, если вы не против.
– А у нас будет следующий раз? – Она посмотрела ему в глаза.
– Ну-у, если вы не возражаете, то да. А сейчас уже поздно, и у меня назначена деловая встреча. Так что…
– …Мне нужно быстренько объяснить, для чего именно я связалась с вами, – подхватила Бриджет.
– Разумно, – сказал он, усмехнувшись. – Вы можете рассказать мне только часть. Поскольку я сам рассказал вам далеко не все. И тогда при следующей встрече мы будем знать, с чего начинать разговор.
Вы слишком самоуверенны, Эндрю Боттомли!
– Не могу не согласиться, – кивнул он.
Бриджет склонила голову набок, внимательно и нежно глядя на этого едва знакомого мужчину. Она была не против новой встречи. Ей было удивительно спокойно с ним. Казалось, что все страхи должны исчезнуть, а проблемы разрешиться, едва столкнувшись с обладателем этих крепких плеч, сильных рук, синих глаз… Бриджет остановила себя, не рискуя и дальше оценивать достоинства его телосложения. Кто знает, к чему это могло бы привести? Она лишь сдержанно кивнула.
– Нам действительно есть что обсудить, но здесь слишком много ушей. Расплатитесь за ужин. Поговорим в машине. Но имейте в виду, я вас к себе не приглашаю. Договорились?
Он достал бумажник и вынул из него несколько купюр, не отвечая на последний вопрос. И только когда официант отошел, с сожалением сказал:
– Договорились.
Когда они подошли к выходу, Бриджет расцеловали в обе щеки метрдотель и какая-то женщина, которая вышла из кухни, вытирая руки о передник.
– Вы популярны во всех ресторанах города? Если да, то у нас могли бы сложиться прекрасные отношения. Во всяком случае, до тех пор, пока у меня не иссякли бы денежные запасы, – заметил Эндрю.
– Держу пари, что вы так же популярны во всех спортивных залах города, – засмеялась Бриджет.
Они вышли на улицу, и он попытался открыть перед ней дверцу машины, но Луиджи, опять оказавшийся рядом, опередил его. Усевшись за руль, Эндрю сказал:
– Вообще-то я более известен и популярен в музеях, которые очень люблю.
– Какая неожиданность! Кстати, нам нужно ехать в сторону Бонд-стрит, а там объясню, куда сворачивать.
Мистер Боттомли запустил двигатель. Они поехали и уже через пятнадцать минут оказались на месте – рядом с особняком в викторианском силе, отделенным от тротуара изящной железной оградой.
– Вы тут снимаете квартиру? – спросил Эндрю.
– Нет, это дом моих родителей. Они живут здесь, когда бывают в городе. Мы любим его и никогда не продадим. Правда, моя сестра, приезжая в Лондон, никогда не останавливается тут. Но я – младшая из сестер и могу жить в нем столько, сколько захочу, – сказала она, копаясь в сумочке в поисках ключей, – а теперь вспомните клятву о молчании. Это касается и вас тоже.
– Ну, вы-то меня убивать не будете!
Он выключил отопление, зная, что стекла сейчас запотеют, и станет холодно. И тогда, может быть, последует приглашение на чашку чая. Во всяком случае, он надеялся, что это произойдет. А надежда умирает последней – это был его девиз.
Лобовое стекло быстро покрывалось влагой. Бриджет, нервно перебирая все отделения сумочки, начала рассказывать:
– У меня достаточно много обязанностей в предвыборном штабе. Я имею отношение к пресс-релизам, организую сборы пожертвований, пишу речи, доклады. Иногда даже приходится конверты заклеивать… Словом, делаю все.
– Понятно, – сказал Эндрю.
Он видел, что Бриджет нервничает, и очень боялся, что она передумает посвящать его в свои проблемы.
– Так вот, что касается моих обязанностей, – продолжила она чуть погодя. – Однажды, работая с документами, я наткнулась на несколько имен. Например, встретила ваше имя.
– Но все-таки вы не знали, где я работаю, поскольку пробовали найти меня в старом офисе.
– Надо же, я пользовалась старым справочником! – с досадой сказала она. – Хотя теперь это не столь важно. Главное, что вы имеете хорошую репутацию, Эндрю.
– Я никогда не работал для репутации, – сказал он жестко и тут же понял, что его тон мог задеть ее. – Извините, немного перегнул палку. Не хотел вас обидеть.
– Ладно. Нормально. Я сама путаюсь в словах и смущаюсь. Обычно я говорю достаточно внятно. Но у вас действительно классная репутация. Вы известны, например, как меткий стрелок. Очень лояльны и, безусловно, заслуживаете доверия.
– Ну вот, совсем засмущали.
Она повернулась и продолжила свой рассказ, глядя ему в глаза.
– На прошлой неделе, – сказала она и опустила веки, прежде чем посмотреть на него снова. – Боже, как это тяжело!..
– Просто скажите обо всем быстро, – посоветовал он и взял ее за руку.
Пальцы у нее оказались ледяными. Она была не только взволнована, но и испугана.
– Хорошо. На прошлой неделе, в четверг, я задержалась, потому что нужно было отправить почту. Заклеивала конверты…
Итак, почта, корреспонденция из штаба возможного лидера партии… Эндрю, мысленно забегая вперед, пытался угадать суть проблемы.
– Продолжайте, – подбодрил ее он, поскольку его собеседница замолчала.
– Поймите, мне трудно говорить об этом. Мистер Кларк очень хорошо ко мне относится. Что же касается моего отца, то он просто восхищается этим человеком. Они служили вместе в армии. И я обычно называла его «дядя Роберт». И до сих пор иногда называю его так… – Бриджет едва не плакала.
– Ну, раз уж вы начали, объясните же, наконец, что именно было в том письме, которое вы прочитали? Речь ведь идет об этом, не так ли?
– Да, исходящая почта, – уточнила она и вздохнула. – Должно быть, это какая-то ошибка. Он не мог сделать ничего плохого. Я знаю, он не смог бы этого сделать.
– Что было в письме? – повторил Эндрю, сжимая ее пальцы.
– То… чего не должно было быть у нас в офисе вообще, – сказала она, убирая руку. – Вы знаете, мистер Кларк возглавляет комитет, и они имеют дело с очень важным материалом…
– …И с деньгами, Бриджет. Они имеют дело с огромными суммами. Везде деньги – это власть, а власть – это деньги. Теперь давайте попробуем еще разок… – настойчиво попросил он. – Итак, что было в письме?
– Завтра, – сказала она быстро и открыла дверцу. – Приходите завтра вечером в офис. Около семи. Уже никого не будет, и я вам тогда его покажу.
– Так вы его не отправили?
Она покачала головой.
– Нет. Я не рискнула. Поскольку уверена, что эту информацию нельзя выпускать из штаба. Даже мне не следовало бы ее читать…
– А вы не повредили конверт? – спросил Эндрю.
– Слава Богу, нет. Он был плохо заклеен. И я хотела сделать это как следует, но не нашла банку с клеем. Иногда наш офис превращается в жуткий бедлам. Я решила переложить письмо в другой конверт. Поэтому и увидела содержимое… – Голос Бриджет был очень тих. Эндрю пришлось наклониться почти к самым ее губам, чтобы расслышать слова сквозь монотонный шум дождя. – Я покажу вам все завтра, – выдохнула она и распахнула дверцу, но вдруг повернулась, сказав: – Но вы не должны об этом никому говорить, пока мы не выясним, что происходит. Даже если это была его почта, это не значит, что сам мистер… – с надеждой начала она.
– Мы поговорим об этом завтра, Бриджет, – остановил ее Эндрю, доверительно коснувшись ее руки. – Мы во всем разберемся.
– Я тоже думаю, что это ошибка. На самом деле ничего страшного нет… Спокойной ночи!
– Пока.
Накинув капюшон, и не раскрывая зонта, она побежала под тугими струями вдоль ограды к калитке, потом поднялась на ступеньки крыльца, освещенного двумя фонарями, висевшими по обе стороны массивной двери. Свои ключи в сумочке ей, судя по всему, так и не удалось найти. Пришлось звонить. Дверь открыла горничная. И, прежде чем войти в ярко освещенную прихожую, Бриджет оглянулась и махнула ему рукой.
2
В десять утра Эндрю проследовал мимо разодетой в пух и прах секретарши в респектабельный офис Юджина Боттомли, старшего сына бывшего члена парламента Марка Боттомли.
И это его родственники, надо же! Совсем недавно он даже и не подозревал о том, что богатые, социально и политически значимые люди тоже, оказывается, относились к тому же роду, что и он сам.
Поработав предварительно в библиотеке с газетным материалом, а так же побеседовав с достаточно информированными лицами, Эндрю был в курсе скандала и той трагедии, которая развела шотландский клан по разные стороны баррикад. Вывод его был таков: меньше всего родственникам из той ветви, к которой принадлежал он сам, хотелось иметь дело с Марком Боттомли как в личном, так и в гражданском плане.
Вокруг этого имени было много шумихи и грязи. Несколько раз бывшего члена парламента пытались убить. Причем подозревали как бывших партнеров по бизнесу, так и его жену. Хуже всего было то, что последняя вот уже десять лет страдала потерей памяти, и сестра-близнец, якобы судившаяся за убийство, заняла ее место, причем не только в доме Марка Боттомли, но и в его постели.
Полный бред! Это, конечно, была любимая пища журналистов-стервятников. Хотя иногда подобные вещи случались на самом деле, причем с хорошими людьми.
Теперь, правда, все это принадлежало далекому прошлому: клубок проблем был распутан, судьбы исправлены и всем светило перспективное будущее. Но, оказывается, пресса знала еще далеко не все.
Согласно информации, которой располагал Эндрю, его бабушка была женой отца Марка Боттомли, которого звали Эдди. Причем единственной законной женой. Но у Эдди на стороне имелась еще одна женщина. То есть выяснялось, что Марк Боттомли был незаконнорожденным. Понятное дело, что бульварные газеты, разнюхав этот факт, подняли бы новую шумиху.
Однако Эндрю пришел сюда не ради шантажа. А просто хотел объяснить сыну бывшего члена парламента, что никто из другой ветви семьи не собирается разглашать всплывшую на поверхность тайну и выносить сор из избы.
– Эндрю! – Руки Юджина радушно потянулись к нему. – Или мне лучше назвать тебя кузеном?
Тот пожал протянутую ладонь и почувствовал сухое тепло и мощь, и это его приятно удивило.
– Нет-нет, зови меня просто Эндрю, это будет нормально, – сказал он, садясь.
– Ты уже разговаривал с членами своей семьи? – спросил Юджин, усаживаясь в кресло напротив.
– Да, мы немного пообщались, когда ехали домой после похорон бабушки Вирджинии. В июле я не мог быть дома, так как сопровождал премьера в поездке в Австралию, но потом, конечно, заехал. Они узнали много интересного там, в Шотландии.
– Конечно же все новости от моего словоохотливого дядюшки, – усмехнулся Юджин и, повернувшись в сторону открытой двери, спросил у появившейся секретарши: – Что-нибудь случилось, Джин?
– Простите, не принести ли вам с мистером Эндрю по чашке чая?
– Будешь? – переспросил Юджин.
– С удовольствием! – Эндрю обворожительно улыбнулся секретарше. – Без молока, пожалуйста.
– Нет проблем, – сказала девушка, и щеки ее покрылись нежным румянцем. – Один момент.
Секретарша развернулась так стремительно, что едва не налетела на дверной косяк.
– Ты всегда так потрясаешь женщин? Я сомневаюсь, что она вспомнит обо мне, зато тебе принесет еще и печенье.
Эндрю ухмыльнулся и устроился в кресле поудобнее.
– Я думаю, что это кровь шотландских воинов, вольных стрелков. На некоторых женщин ее скрытая магическая сила действует безотказно. Они сами не замечают, как возбуждаются.
– Если честно, то я считаю, что в этом действительно что-то есть, – хохотнул Юджин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18