Генерал, прислонясь к широкому окну, наблюдал за уличным движением. Солнце заходило, и какой-то заблудившийся лучик коснулся его седины. Генерал обернулся. В раздумье взглянул на полковника. «Молод еще, – думал о нем генерал. – Завидно молод! А пойдет далеко. Лет через пять будет генералом, если все пойдет гладко. А вообще неприятный тип. Такой и последнюю рубашку снимет, только зазевайся». Генерал подошел к столу, достал трубку, коробку с табаком.
– Так… Ну и что же было дальше? – опросил он, закуривая.
Полковник Рокк снял очки и принялся тщательно протирать их чистой тряпочкой.
– Так шло еще два часа. Человек этот всего лишь мелкий коммунистический агитатор. Сам по себе для нас интереса никакого не представляет. Передадим его судебным органам боннской республики, и дело с концом, отсидит свой срок. А хотелось мне показать эти записи допроса вот почему. Не могу избавиться от чувства, что с Хансеном что-то неладно.
Генерал глубоко засунул руки в карманы пиджака и принялся вышагивать вокруг длинного стола для заседаний. «Наконец-то!» – подумал Рокк, хорошо знавший эту привычку генерала.
– Вы не забыли, полковник, что Хансен – одна из способнейших наших голов? И человек он с идеями, особенно когда дело касается Востока…
Полковник недовольно оттопырил губы.
– Но за последний год мы как раз там потеряли около ста человек. Я не думаю, чтобы сотрудники управления государственной безопасности набирались там из ясновидящих.
Генерал перестал маршировать и принялся рассматривать носки своих ботинок. Он гордился своими маленькими ступнями и в глубине души не сомневался, что в любой обуви и любом костюме производит сильное впечатление на окружающих. В управлении бродил слушок, что еще тогда, когда он был полковником у Эйзенхауэра, он самовольно отложил на день выполнение какого-то важного задания, так как у него не было подходящей обуви. Было это будто бы в Нормандии, и из-за этого одного дня ему пришлось ждать пять лишних лет производства в генеральский чин. Рокк был убежден, что этот слушок близок к правде. Он знал, что настроение генерала находилось в теснейшей зависимости от иной раз смехотворных мелочей.
– Ну, что вы заметили в этом допросе, полковник? – спросил между тем генерал. – Я не вижу никакого доказательства тому, что Хансен ведет двойную игру, никакого…
– Доказательств нет, но есть вот какой факт… В Вюрцбурге, помимо бюро майора Коллинза, есть еще тридцать пять руководителей подобных групп. В основном бывшие гестаповцы, есть из СД, несколько человек из СС. Все проверены и найдены безукоризненными работниками. А вот Хансен был во время войны в пехоте, обер-ефрейтором. Попал в плен под Сталинградом. И он единственный из всех руководителей групп, вернувшийся из восточного плена.
Генерал поднял руку, будто хотел защититься.
– Но вы учли, что Коллинз этого Хансена лично отыскал? Коллинз-то нас не обманывает, это исключено!
Брови Рокка недовольно поползли вверх. Внутренняя безопасность аппарата находится в его ведении. Он, Рокк, несет ответственность в тех случаях, когда что-нибудь идет не так, как нужно. Особенно сейчас, когда наступает фаза последних приготовлений, когда нужна удвоенная, может быть, утроенная бдительность. А генерал слишком мягок. Говорит просто наивные вещи. Может быть, стоит со временем продумать доверительное заявление.
– В нашем деле подозрительны все. Это основное правило. Я отвечаю за состояние внутренней безопасности управления, и я считаю нужным предпринять кое-какие действия.
Генерал вновь принялся маршировать вдоль стола. Потом подошел к окну и уставился на улицу. Он любил вид Франкфурта, открывающийся из этого окна. Здесь ему в голову приходили порой лучшие мысли. Он часто удивлялся, почему это его дела в Германии развиваются с таким трудом, а то иногда и просто стоят на месте. По временам ему казалось, что здесь, во Франкфурте, явно недооцениваются силы тех, в Восточной Германии. Разумеется, он опасался высказывать подобные мысли вслух.

– Собираетесь применить «детектор лжи», полковник? – спросил он через плечо. Ему и не нужно было оборачиваться, он знал, с каким рвением полковник Рокк кивнул ему в ответ.
– Весь Вюрцбургский центр?
– Всех. Не исключая и Коллинза. Если Хансен не виновен, это обязательно выяснится. Но главное внимание мы обратим на Хансена.
– Делайте все, что вы считаете нужным, полковник.
Рокк принужденно кивнул.
– Благодарю, генерал.
«Штучки» полковника Рокка
Полковник Рокк не стал терять времени. Ему давно не терпелось заняться этим Вюрцбургом. Утром он со всем своим аппаратом ворвался в виллу Коллинза. Сам майор казался совершенно спокойным, хотя все внутри у него клокотало от возмущения. Как и многие другие сотрудники главного управления и областных центров, Коллинз частенько посмеивался в кругу офицеров над «штучками» полковника Рокка. А полковника не любили ни в главном управлении, ни на местах.
Да, над полковником Рокком любили посмеяться за глаза, но ему и завидовали. И его быстрой карьере и связям в Пентагоне. А кроме того, эти тесты. Дай волю этому парню, и он самому президенту приклеит ярлык «красного». Бешеный, вроде покойного Маккарти. Возможно, что так и нужно действовать в Германии. Майор ничуть против этого не возражал бы, если бы не приходилось так часто и близко сотрудничать с этим психопатом. А теперь еще, как на грех, он сидит у него в кабинете.
– Неужели всех? – с хрипотцой в голосе спросил майор.
Полковник пожал плечами.
– Вы должны сами понимать, майор. Вы созвали своих людей? Они там все?
– Нет, Хансена нет в городе.
– Хансена?
– Он может появиться с минуты на минуту. Я так думаю…
– Думать позвольте мне, майор. На ближайшие два часа… – холодно заметил полковник. – Так какое помещение больше всего подойдет для наших целей?
– Подвал. Там сейчас у нас тир… – Коллинз покраснел от обиды, но Рокк наблюдал за ним совершенно равнодушно.
– Сохраняйте спокойствие, майор. Для волнения нет никаких оснований. – Рокк отвернулся от Коллинза и обратился к маленькому человечку с хищным профилем, стоявшему в ожидании приказаний у двери кабинета: – В подвал, док… А вы, майор, покажите дорогу, да с вас мы и начнем. Это, вероятно, не будет долго тянуться. Ведь вам скрывать нечего?
«Идиот… – думал Коллинз о полковнике. – Какой идиот! Но уж эти мысли я наверняка скрою…» – Коллинз нажал на кнопку, и в дверь заглянула расстроенная Пегги.
– Всех наших собрать, Пегги! – сказал Коллинз. – И Хансена, когда приедет.
– Это не обязательно, – заметил полковник. – Его задержат наши посты. Ну пойдемте, майор…
Коллинз быстро вышел из комнаты и распахнул дверь в подвал. У него еще таилась слабая надежда, что полковник споткнется на ступеньках, ведущих в подвал, и размозжит себе затылок. Но Коллинз понимал, что это уже было бы слишком большим чудом. Ладно, дьявол их забери, он проглотит приготовленное Рокком лекарство, но при первой же возможности подставит полковнику ножку, это уж точно…
У входа в тир стояли два здоровенных, сумрачного вида парня. Рокковская «гвардия».
– Обождите минутку! – донесся из подвала голос доктора, когда Коллинз хотел открыть дверь.
Коллинз покорно прислонился к свежевыбеленной стене. С улицы донесся шум автомобиля. Это приехал Хансен.
Хансен вышел из машины и увидел парня внушительного вида, присевшего у самого входа в виллу. Парень безмятежно грелся на солнце. Шляпа сдвинута на лоб, пиджак под локтем выдается углом. Парень вооружен! «Рокк! – пронеслось в голове. Помимо воли пошел медленнее. – Что же дальше?» С тех пор как «Конкордия экспорт-импорт» поселилась в этом доме, такого еще не было. Хансен постучал прямо по шляпе.
– Хеллоу!

Под шляпой оказалось совершенно бычье лицо. Парень поправил шляпу и указал башмаком на дверь в виллу, которая тотчас же распахнулась.
– Вопросов не задавать! – бросил он небрежно. – Подымайтесь в комнату вашей сопливой секретарши.
– Что же случилось? – спросил Хансен и задержал дыхание. А в голове проносились, подобно молниям, сотни самых разнообразных предположений. Если, скажем, он справится с этим парнем, то там за дверью стоит еще один! И кто знает, где стоит третий? Такие, как Рокк, стараются полностью обезопасить себя со всех сторон, прежде чем примутся за дело. Да к тому же такой поступок нарушит то правило, железное, нерушимое правило, которое он сам вписал в свой мозг на все случаи жизни: «Выдержать, вытерпеть, пока есть хоть единственный шанс!» К сожалению, не всегда узнаешь точно, есть ли этот самый последний шанс или его уже нет. Он был уже у двери, когда парень, стоявший на посту, бросил ему вслед:
– Промывка мозгов!
За дверью действительно стоял еще один, а в комнате секретарши Хансен нашел еще двух. Эти двое уютно устроились за столиком Пегги. Выпивка во время несения службы была строго запрещена. Правда, трезвый, строгий Рокк принадлежал к тем начальникам, которые при случае закрывают не то что один глаз, а сразу оба, когда их подчиненные из каких-то там карманов достают свои «эликсиры». Но сегодня Рокк держал глаза открытыми. Оба парня были совершенно трезвы. Когда Хансен вошел, один из сидевших за столом громко хлопнул игральной картой по колоде в руках своего партнера и объявил:
– Готов! Совсем готов, мой милый!
Хансен рассердился на себя. До сих пор не взял себя в руки как следует! Стоило ему услышать это «готов!», как он тотчас же невольно сделал шаг назад. Игроки за столом заметили это, и один из них без стеснения ухмыльнулся и подбородком указал Хансену в уголок у двери.
– Вон туда, мой мальчик!
В углу, рядом с дверью, на стульях для посетителей, сидели рядышком Пегги, Шукк и Франтишек. Шукк, развалясь, просматривал газету. Естественно, он не был в состоянии прочесть и строчки. Шукк был бледен как полотно. Мешки под глазами отвисли. Но это могло быть только результатом его образа жизни и никакого особенного значения не имело.
– А, ты тоже уже здесь? – сказал он мрачно. – Ну и дела! Они сейчас занимаются Коллинзом.
Хансен разыграл ничего не понимающего.
– Да что здесь происходит?
Ответил Франтишек, искоса и боязливо взглянув в сторону «игроков»:
– Какой-то дектор, мистер Хансен!
– Он хотел сказать: «детектор лжи», – пояснил Шукк.
Франтишек решил развлечься. Достал из кармана маленького чертика из красной резины, которого он добыл на толкучке. Если сжать между пальцами упругую рожицу, то чертик высовывал язык, Франтишек сунул чертика под нос Пегги. Пегги от неожиданности вскрикнула, и те двое, у стола, бросили карты.
– Эй, парень, перестань безобразничать!
Чертик был отобран.
Дверь распахнулась. Тот, что стоял на посту у входной двери, подмигнул.
– Хеллоу, мистер Хансен?!
Хансен встал. В комнатке стало очень тихо. Стоящий у двери дернул головой.
– А ну, давай, твоя очередь!
«Сдайте оружие!»
Дверь, ведущая в тир, была из толстенной стали. Открыть ее можно было только с большим трудом. За дверью – лестница в подвал, и там стоял еще один охранник. Хансен не успел спуститься вниз, как его сильно кто-то толкнул. Это был майор Коллинз. Свой пиджак он нес под мышкой, рукава закатаны выше локтей. Полное скуластое лицо влажно от пота, волосы приклеились ко лбу. Коллинз пронесся, ни на кого не обращая внимания. Он выглядел так, что было ясно: полковник Рокк испробовал на нем все свое искусство. А вот и полковник. Улыбаясь, ждет его в дверях.
– Хеллоу, мистер Хансен! Рад вас видеть… Сдайте оружие, прошу!..
Хансен достал из кобуры пистолет и положил его на открытую ладонь полковника. Пронеслась мысль: «А не это ли твой последний шанс, Хансен?» Но он тут же спохватился и, принужденно улыбнувшись, вошел в подвал. Полковник задержался. Он передал связку ключей одному из своих парней со словами:
– Проверьте-ка его сейф!
Парень побежал вверх по лестнице, а полковник вошел вслед за Хансеном и притворил за собой дверь. Щелкнул замок.
Посредине подвала стояло глубокое кресло. Несколько ламп были направлены на него. За креслом стоял небольшой столик, на котором помещался «детектор лжи». Вполне безобидный на вид аппарат размерами с крупный радиоприемник. От него тянулись к креслу какие-то провода и резиновые трубки с блестящими пряжками и круглыми электродами на концах. Натянутое белое полотно отделяло кресло от «детектора».
Хансен сбросил пиджак, расстегнул рубаху и сел в кресло, проделав это так невозмутимо, что доктор в белом халате хлопнул в ладоши и доброжелательно ему улыбнулся. Любопытной фигурой был этот доктор. В свои тридцать пять лет он добился значительной известности как психолог; в главном управлении он также был на хорошем счету. Правда, злые языки утверждали, что доктор или спивается, или уже совсем спился. Но о чем ни говорят злые языки…
– Хеллоу, Хансен! – доктор говорил, не вынимая изо рта зажженной сигареты, и поэтому слова выходили какими-то скомканными. – Держись, приятель!
Доктор пристегнул к запястью левой руки Хансена один из электродов, потом опустился на колени, поднял правую штанину и пристегнул к ноге Хансена второй. Хансен почувствовал прикосновение холодного металла к икре. Коснулся металл и кончиков пальцев на левой руке. Хансен каждый раз морщился: холодный металл он теперь ощущал повсюду. Он даже сделал движение рукой, и доктор тотчас же заметил:
– Не бойся, мой дорогой! Тебе совсем не будет больно, мы все вытащим из тебя, как больной зуб…
Рокк молча наблюдал за подготовкой. Потом подошел ближе и протянул Хансену какую-то бумажку.
– Подпишите, что вы добровольно решили подвергнуться исследованию, – сказал он.
Хансен внимательно перечел записку. Отказываться было нельзя, да и никто не ожидал, что он будет отказываться. Заранее изготовленная, даже типографским способом отпечатанная расписка. Пустая формальность. Хансен подписал. Полковник внимательно следил за каждым его движением, глаза его за толстыми стеклами очков стали совсем лисьими.
– Вы абсолютно здоровы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15