Ей оставалось отчаянно бороться. Но она была беспомощна в этой борьбе. Куда бы она ни направилась – будь это Ричмонд, Виргиния или столица Вашингтон, – везде жизнь была такой же суровой и тяжелой, как здесь, на границе истекающего кровью Канзаса. Везде люди убивают людей так же бессердечно.
– Кристин? – позвала Далила.
– Слейтер… – пробормотала Кристин. Она чувствовала, что ее гордость уязвлена. Она предложила самую дорогую награду – себя, а он объявил, что его это не интересует, объявил так грубо…
– Кристин, если вы почему-то злитесь на этого человека, не забывайте, что мы тоже здесь. Вы же понимаете меня, мисси?
Далила подошла к ней.
– Люди Куонтрилла схватят нас, и им ни чего не стоит нас повесить. Вы видели, что они сделали с вашим отцом? У меня сын, Кристин, и…
– Ах, Далила! Я делаю, что могу! – воскликнула Кристин, останавливая ее. И попыталась ободряюще улыбнуться. Не рассказывать же Далиле, что она предложила ему себя, но из этого ничего не вышло. Даже не сумела возбудить этого мужчину!
Кристин сжала зубы. Как бы она хотела видеть этого человека отчаявшимся, умоляющим; хотела бы видеть, как он сохнет по ней, а она держится с ним холодно, высокомерно, с презрением смотрит на него и уходит. И более всего ей хотелось бы рассмеяться ему в лицо. Если б не эта война, она могла бы так сделать. Она могла бы выйти замуж за любого молодого фермера в округе, она могла бы…
Пол… Она могла бы стать женой Пола. Кристин похолодела. Пол так сильно любил ее, так нежно. Высокий, белокурый красавец с зелеными глазами, он следовал за ней повсюду, с ним было легко, у него была такая нежная улыбка.
Пол мертв. Пришла война, Пол погиб, как и много других мужчин, так что выбор у нее невелик. Да, Слейтер унизил ее. Но, кроме унижения, осталось ощущение жара, чувство, что он проникает в нее, горячее, постыдное желание чего-то, чего она не знала и не понимала. Она любила Пола, но никогда ничего подобного не чувствовала, когда была с ним рядом. Никогда… Коул Слейтер напугал ее. Ей не понравились чувства, которые он в ней пробудил. Он разбил ее веру в собственные силы.
– Коул Слейтер остается ночевать, – сказала она Далиле.
– Вот и славно!
– Не радуйся, – остановила ее Кристин. – Он переночует в доме для прислуги, а утром, наверное, уедет.
– Утром? – тупо переспросила Далила. – Кристин, я не хочу вам предлагать что-то неприличное, детка, но я уверена, будь вы с ним поласковее…
– Далила, – пробормотала Кристин, к ней наконец вернулось чувство юмора, – не уверена, что еще помню, что такое «приличное». Я пыталась, ей-Богу пыталась. – Она пожала плечами. – Ничем не смогу вам помочь. Я приду через минуту, ладно?
Кристин поспешила к лестнице, на ходу поцеловав Далилу в щеку. Она почувствовала на себе ее тревожный взгляд, но, дойдя до лестничной площадки, уже забыла о ней.
Дом теперь казался ей опустевшим.
Далила и Самсон с их ребенком занимали комнаты на третьем этаже. Комнаты Кристин и Шеннон – здесь, на втором. Но комната Мэтью теперь пуста, как и большая спальня родителей. Пустыми стояли и обе комнаты для гостей. Они не принимали гостей уже очень-очень давно.
Кристин прошла в прихожую, подошла к комнате родителей, открыла дверь и с тихой улыбкой остановилась на пороге. Ее мать умерла давно, но отец все никак не мог расстаться с громоздкой баварской кроватью, которую мать так любила. Он спал на ней один. Теперь Далила по-прежнему тщательно полировала красное дерево, стелила свежее белье, как будто надеялась, что отец однажды вернется.
Кристин вошла в комнату. По обе стороны от окна стояли два больших шкафа. В одном все еще находились вещи отца, а в другом – матери.
Мы не отличаемся тягой к переменам, подумала Кристин. Она улыбнулась. Типично ирландская черта, говорил всегда в таких случаях отец. Ирландцы слишком сентиментальны. Но это хорошо. Это связывает с прошлым. Мечта не умирает. Когда-нибудь внуки отца займут эту комнату. Возможно, дети Мэтью. Если Мэтью уцелеет в этой войне. Ему, парню-южанину, нелегко будет сражаться на стороне армии янки.
Кристин отвернулась. Если Зик Моро будет продолжать свое грязное дело, никто из них не уцелеет в этой войне. И когда он уничтожит их, он сожжет их дом, все сровняет с землей.
Она уже собралась, было уйти, но задержалась. Внезапно она представила себе Коула Слейтера, вытянувшегося на этой кровати красного дерева. Кровать была действительно большая, ее вполне хватило бы для мужчины столь высокого роста. Вспомнив его ленивую, небрежную улыбку, она снова ощутила знакомый вихрь, ураган жара и пламени…
Кристин стиснула зубы, крепко зажмурилась и мысленно решила для себя: ей противно думать о Коуле Слейтере и неприятно быть должницей этого человека, вызвавшего в ней неведомые доселе ощущения.
Кристин захлопнула дверь родительской спальни и пошла к себе в комнату. Она сбросила нарядное платье на кровать, туда же полетели ее шелковые туфельки и корсет. Она надела хлопчатобумажную блузку, брюки и высокие кожаные сапоги. Одевшись так, она направилась в конюшню. Она не взяла седла, но, сняв с крючка на стене уздечку, вошла в стойло, где стояла ее лошадь по кличке Дебютантка. Это была кобыла арабских кровей. Отец получил ее в подарок от приятеля из Чикаго, с которым его связывал бизнес. Лошадь была гнедой с белыми носками и белым пятном на носу. Она всегда высоко задирала хвост на скаку. Кристин любила ее. Она удивлялась, что эту лошадь до сих пор не украли. Пасла она ее обычно на дальних лугах, куда бандиты еще не заглядывали.
– Здравствуй, красавица, – протянув гостинец своей любимице, прошептала Кристин. Дебютантка легко толкнула ее. Кристин потрепала кобылу по бархатному носу, затем вскочила ей на спину. Дебютантка головой открыла дверь стойла, и Кристин поехала, отпустив поводья.
Как приятно было скакать! Приятно чувствовать, как ветер упруго ударяет в лицо, приятно ощущать вечернюю прохладу. Кристин была рада, что решила прокатиться без седла. Теперь она могла чувствовать всю мощь животного под ней, ритм галопа, то напрягающиеся, то ослабевающие мускулы. Кристин приникла к шее Дебютантки. Густая грива разметалась и хлестала ее по щекам. Она радостно смеялась, счастливая уже тем, что просто жива.
Вдруг Кристин поняла, что за ней кто-то скачет.
Она попыталась оглянуться. Но волосы падали ей на лицо, закрывали глаза. Однако краем глаза она сумела разглядеть скачущего во весь опор всадника. Ее охватила паника. Теперь она летела как ветер. Может ли ее лошадь скакать еще быстрее?
– Дебютантка, пожалуйста! Мы должны стать ветром!
Кристин крепче сжала коленями бока лошади. Они скакали все быстрее и быстрее. Ее арабская кобыла была легкой и грациозной, но, похоже, лошадь, скакавшая за ними, была куда сильнее. Или же Дебютантка начала уставать.
– Пожалуйста!
Кристин еще ниже прижалась к шее кобылы. Она мысленно представляла себе пространство, расстилавшееся перед ней. Пол когда-то владел этой землей. Впереди направо будет дубовая роща; там высокие деревья, и она сможет укрыться от преследователя.
Вскоре Кристин увидела рощу и направила туда лошадь. Затем натянула поводья: скакать галопом среди густо растущих деревьев уже было нельзя. Она сворачивала то вправо, то влево, все дальше углубляясь в лабиринт деревьев. Затем остановилась, спрыгнула с лошади и взяла ее под уздцы.
Кристин искала укрытие, сердце ее бешено билось.
Если Зик вернулся, если он найдет ее сейчас… Она молила Бога даровать ей смерть в этом случае. Но ведь он один на этот раз. Она сможет бороться с ним, подумала Кристин, призывая все свое мужество.
За ее спиной хрустнула ветка. Она обернулась. Ничего не видно. Но она знала, что ее преследователь тоже спешился и продолжает следовать за ней.
Ветки деревьев смыкались над ее головой. День уже не был таким ясным и солнечным, таинственная зеленая мгла стояла вокруг, в воздухе посвежело. Кристин почувствовала озноб.
Даже не взяла с собой оружия, вспомнила Кристин с сожалением. Какая глупость! После того, что случилось этим утром, она уезжает так далеко от дома, не имея в кармане даже ножа, чтобы защитить себя.
Кристин отыскала толстую крепкую палку. За ее спиной снова раздался треск. Она выпустила поводья лошади и спряталась за дубом. Кто-то двигался по направлению к ней.
Преследователь был уже совсем рядом. Она была полна решимости нанести первый удар.
– Черт возьми! – выругался мужчина.
Кристин взмахнула палкой. Мужчина как раз поднял руку, и сильный удар пришелся по его руке.
Последовал ответный удар, и Кристин упала в грязь. Через мгновение мужчина был уже на ней. Она начала отбиваться, как вдруг услышала:
– Прекрати, Кристин!
Он поймал кисти ее рук и крепко сжал их. Кристин изумленно поморгала. Это был Коул Слейтер.
– Вы?!
Он провел рукой по щеке.
– Ну и саданула ты меня.
– Саданула, – машинально повторила Кристин. – Вы, вы… – Она дрожала от страха и ярости, была почти в истерике и, не осознавая, что делает, снова ударила его по лицу. Глаза Коула сузились, он весь напрягся. Задыхаясь, Кристин смотрела вокруг, ища глазами другое оружие. Ее пальцы впились в какую-то палку, и она угрожающе подняла ее.
Коул выхватил у нее из рук палку и сломал ее о колено, затем грубо притянул Кристин к себе.
– Ты соображаешь, что делаешь? – спросил он.
Она еще не видела его таким разгневанным, даже когда он выступил один против Зика и его бандитов. Тогда он казался спокойным и холодным, как весенний ручей. Теперь его глаза стали темно-серыми, как зимнее небо, а губы побелели от гнева.
Кристин крепко сжала зубы и изо всех сил старалась освободиться из его объятий.
– Что я делаю? Вы до смерти напугали меня.
Он еще сильнее прижал ее к себе и почти шепотом проговорил:
– Глупая девчонка. После того, что случилось утром, ты скачешь в лес одна, никого не предупредив.
– Я не глупая, и я не девчонка, мистер Слейтер, и докажу это, как только вы уберете свои руки от меня.
– Так-так, кого мы видим – неприступная красавица южанка!
Кристин заскрежетала зубами, желая подавить в себе неутихающую ярость и чувствуя, как снова где-то в глубине ее рождается уже знакомое волнение. Он был слишком близко. Он касался ее, она могла видеть силу его гнева, мощь его тела и пугалась своих собственных ощущений.
– Пустите меня. Кто вы, собственно, такой?
– Человек, который спас тебе жизнь.
– Я уже устала выражать вам свою признательность.
– Признательность? Это палкой-то по руке?
– Я не знала, что это вы! Почему вы ни чего не сказали? Не предупредили меня…
– Скорость, с какой ты неслась, не слишком располагала к дружеской беседе.
– Зачем вы поскакали за мной?
– Боялся, что ты попадешь в беду.
– Боялись? Я думала, что не стою ваших волнений.
– Я еще ничего не решил. Ты девчонка, и притом глупая. Ты даже не дала парням Моро убраться подальше отсюда. Разве для того я спас тебя от банды насильников утром, чтобы ты попала в их лапы после полудня?
– Ну что ж, мистер Слейтер, тогда я бы не была больше докучливой девственницей.
Кристин замерла, когда он ударил ее наотмашь по щеке. Слезы хлынули из ее глаз, хотя ей вовсе не было больно. Она не ожидала от него такой реакции и не представляла себе, что сама станет так унижаться.
– Пустите меня! – крикнула она.
– Я не хочу этого больше слышать, Кристин. Поняла? – Он встал и наклонился, чтобы помочь ей подняться. Она, не обращая внимания на его протянутую руку, решила подняться сама, но он не дал ей сделать это. Он поймал ее руки и потянул вверх. Кристин ненавидела его в этот момент, ненавидела потому, что нуждалась в нем. Ненавидела еще и потому, что волны тепла разливались у нее по телу от его прикосновения, и внутри ее рождалось какое-то непонятное желание. Ее завораживал его запах, ей хотелось дотронуться до его лица, почувствовать мягкость его бороды…
Вновь испытать всепоглощающее чудо его поцелуя.
Она резко вскочила, и ветки захрустели у нее под ногами. Она свистнула, кликнув Дебютантку, и пошла к ней. Коул последовал за Кристин, отряхивая свою шляпу.
– Кристин…
Она обернулась.
– Вы знаете, я все гадала, откуда вы. Так вот, вы не южанин и не джентльмен.
– В самом деле? – поинтересовался он. Какое-то время они смотрели в глаза друг другу. Затем его губы скривились в грустной улыбке. – Я искренне начинаю сомневаться, что ты леди с Юга, и вообще в том, что ты леди.
Кристин холодно улыбнулась. Он больше не дотронулся до нее. Она отвернулась, распрямила плечи и пошла к поджидавшей лошади.
– Простите, последнее время о хороших манерах пришлось позабыть.
Когда она подошла к Дебютантке, Коул оказался рядом. Она не ждала его помощи, но он помог ей сесть на лошадь и, улыбаясь, посмотрел на нее.
– А я ведь могу принять твое великодушное предложение.
– Мое великодушное предложение?
– Да. – Его глаза внезапно блеснули. Теперь они были цвета серебра. Улыбка сделала его лицо молодым и добрым. Он засмеялся. – Я могу переспать с тобой. Спасти тебя от самой себя.
Она хотела что-то сказать. Хотела сказать, что берет свои слова назад, что она скорее ляжет в постель с Зиком или с любым из его дружков, чем проведет ночь с ним! Но Коул уже отвернулся от нее. Он вскочил на своего большого черного коня. А наездник он отличный…
Кристин поспешила выбраться из рощи и направилась домой. Она не оглядывалась назад. Всю дорогу она скакала впереди, Коул же молча следовал за ней.
Когда они подъезжали к дому, ее снова охватила дрожь. Она не хотела видеть его, не хотела говорить с ним. Все было ужасной ошибкой. Ему просто нужно место, где переночевать, чтобы утром двинуться в путь. Она даже не знает, кто этот человек, в тревоге напоминала себе Кристин.
Когда они спешились, она, наконец, сказала, не глядя на него:
– Слуги завтракают у себя в шесть часов. Спокойной ночи и еще раз спасибо за то, что спасли нас. Век не забуду.
– Кристин…
Она, не обратив внимания на его оклик, повела Дебютантку в конюшню. Сердце Кристин бешено забилось, когда ей показалось, что он пошел следом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32