Рори опустил руку, тряхнул головой.– Очень хорошо – пусть веревка идет с бадьей.– Пусть – что делает что?Но он уже повернулся на пятках и пошел прочь. Энн смотрела ему вслед и даже слегка вздрогнула, когда Рори со стуком захлопнул за собой дверь.Может, за ним и осталось последнее слово, но только потому, что она не поняла ничего из сказанного им. Завтра она спросит объяснения у Фиви.Вернувшись в ванную, чтобы наскоро почистить зубы, Энн разделась перед огнем и натянула через голову свою хлопчатобумажную ночную рубашку. Тонкая ткань не защищала от холода в комнате, но дома, когда Энн собирала вещи, ночью в августе бывало очень жарко. У нее не было ничего потеплее, только короткий махровый халат, который, как она решила, сослужит ей двойную службу. Однако она понимала, что пляжный халатик не очень-то подходит вместо банного.Энн только легла в постель, как услышала странный звук, наполовину визг, наполовину крик. Она похолодела, вцепившись рукой в одеяло. Медленно она повернула голову и вгляделась в тени, залегавшие в углах комнаты.– Кто здесь? – слабым шепотом спросила она.Звук раздался снова, и кожа ее от страха покрылась пупырышками. Она слышала приглушенный скребущий звук, затем тихое поскуливание повторилось.«Это та огромная собака», – беззвучно сказала она себе, встала и взяла свечу. Должно быть, животное забралось к ней в комнату.По голым ногам повеяло холодом, когда она ступила в тень, скрывавшую ближайший к двери в кабинет угол. Дверной проем казался зияющей дырой, пока она не разглядела в слабом свете свечи границу между дверью и стеной. Не подумав о ступеньках, ведущих в башенку, где был расположен кабинет Беллы, Энн ушибла ногу о первую из них. Она оперлась о стену и схватилась за ушибленное место рукой, со стоном покачиваясь взад и вперед.Что-то влажное и холодное коснулось ее руки, и она тихо вскрикнула. Только немедленно возникшая мысль о злорадном торжестве Рори Мак-Дональда удержала ее от испуганного крика. Инстинктивно она наклонилась вперед, уронив при этом свечу, которая выпала из подсвечника. Свеча докатилась до края ковра и, слава Богу, погасла. Облегчение было недолгим, потому что чернильная тьма стала еще непроглядней.Замерзшая Энн скорчилась, прислушиваясь. Раздался едва слышный шум, и, несмотря на холод, ладони у нее вспотели.– Кто здесь? – спросила она, и голос ее зазвенел в тишине.Звук послышался откуда-то слева, и она повернула голову в ту сторону как раз вовремя, чтобы заметить, как в темноте мелькнуло что-то светлое и тут же исчезло в глубине башенки.Напуганная и злая, Энн поднялась и шагнула вперед, вытянув руки перед собой. Она добралась до двери и остановилась, безуспешно всматриваясь в темноту. Через несколько секунд ее глаза начали что-то различать во мраке, и она смогла кое-что разглядеть в этой маленькой комнате. Стены в ней были завешены портьерами. Узкое окно было открыто, и через него врывался сырой холодный ветер.Она направилась к окну, чтобы закрыть его, и, когда повернулась, нечто белое появилось снова – на этот раз оно скользнуло под бахромой портьеры. Со всей возможной скоростью, на которую она только отважилась, Энн бросилась к колеблющейся занавеси и подняла ее. За ней не было ничего, кроме стены.Тяжело дыша, Энн провела руками по другой портьере, но почувствовала за ней только холодный камень. Сердце колотилось у нее в груди. Уж не привиделся ли ей этот белый проблеск?Энн вернулась обратно благодаря слабому отсвету огня в камине и оставшейся свече. Быстро оглянувшись через плечо, она устремилась к кровати и забралась под одеяла без дальнейших размышлений.Привидений в комнате быть не могло – она не верила в привидения. Она не была ребенком – взрослая, весьма независимая женщина, которая не прячется под одеяло от страха перед сверхъестественным существом!Честно говоря, Энн позволила себе поразмыслить над следующей альтернативой. Она могла отложить свою гордость подальше и спуститься вниз, в комнату Фиви. Но, конечно, если она так сделает, весть о ее трусости уж точно дойдет до слуха лэрда Данрэйвена – а этого она совершенно не хотела.Энн тяжело вздохнула и забилась под одеяла. 3 Энн дремала, беспокойно ворочаясь под безумным взглядом бородатого человека, само присутствие которого, казалось, пугало ее. Они смотрели друг другу в глаза, причем против воли Энн. Первым ее побуждением было бежать, но, скованная сном, она была беспомощна. Она не могла шевельнуться…Неожиданно что-то теплое скользнуло по лицу, и страшный сон рассеялся. Она открыла глаза и увидела широкие потоки солнечного света, врывавшиеся в окна и заливавшие кровать сиянием. Энн выбралась из-под одеял и села. Теперь, когда утренний свет больше не слепил ей глаза, она увидела лицо, вырезанное в камне под самым потолком, и узнала в нем того бородатого призрака из ее сна. Его голову украшал венок из плюща, а борода была из узловатых перевитых древесных корней.Повернув голову, Энн увидела, что на каждой стене под потолком помещалось такое каменное лицо, и поняла, что это – олицетворения четырех стихий. Две прекрасные женщины в средневековых одеяниях обозначали воду и огонь, их длинные волосы развевались волнами и языками пламени. Монах с тонзурой, надувший круглые щеки, представлял воздух, а напугавший ее бородатый человек на стене напротив олицетворял, несомненно, землю. Это древнее представление о стихиях напомнило Энн о миссии, ради которой она была призвана в Шотландию.От этого ей стало неловко, причем чувство неловкости происходило от решения, которое она приняла посреди ночи, – долгой ночи, которая не принесла долгожданного отдыха. Она тогда забилась поглубже в постель, дрожа, несмотря на шерстяные одеяла, иногда погружалась в беспокойный сон и постоянно ожидала странных вздохов или звуков, горячо желая наступления дня. Но к утру в ней проснулось упрямство миссурийского мула – ничто и никто не выгонит ее из Данрэйвена. Ни Рори, ни его замок с привидениями, ни даже ее собственное ощущение, что она недостойна полученного наследства. Ей были нужны деньги Беллы, не только для себя и того дела, которое она надеялась открыть, но и для ее родителей, которые со страхом ожидали очередных медицинских счетов после того, как отцу сделали операцию на сердце. Судьба обронила нежданный лакомый кусочек прямо ей в руки, и она не собиралась выкидывать его.Наверное, было уже поздно, Энн откинула одеяла и встала. Она открыла окно и высунулась, оглядывая окрестности.Легкий ветерок коснулся ее лица, стирая воспоминания о ночной непогоде. Далеко внизу расстилалась широкая изогнутая полоса песка, выглаженная океанским приливом. Солнце играло на поверхности воды, отражавшей в чистом аквамарине безоблачное небо. Пара чаек скользнула над водой, окунулась в прибой, перекрикивая одна другую. Взгляд Энн проследил туманные сине-зеленые очертания острова Арран на горизонте, затем переместился на белые паруса лодок, подгоняемых свежим ветром. Был прекрасный летний день.Энн поняла, что хочет прогуляться по берегу и взглянуть на Данрэйвен снаружи. Может, она и не выспалась в эту ночь, но отчего-то чувствовала себя много лучше, бодрее. Она непременно прогуляется, потом примет горячую ванну перед завтраком. С этой мыслью Энн отошла от окна, оставив его раскрытым, чтобы соленый теплый бриз наполнил комнату.Затем Энн впервые как следует оглядела Шотландскую комнату, и та ей понравилась. Темнота предыдущей ночью скрыла от нее все очарование, но теперь Энн могла оценить прелесть спальни шестнадцатого века и ее простое убранство.Занавеси, ковер и покрывало на кровати были из зеленой с синим клетчатой шотландки, деревянная мебель – из светлого старого дуба. Изяществу стройных столбиков кровати вторили гардероб и комод. Камин был, несомненно, старинным, и его резная каменная полка и облицовка под потолком были ярким примером изысков, часто использовавшихся строителями позднего средневековья.Повинуясь неожиданному импульсу, она посмотрела в направлении башенки. Узкое окно и тканые занавеси – сокровище, а не комната.Теперь, когда не было полного страхов мрака ночи, Энн смотрела на все другими глазами. Безмятежная обыденность комнаты уверила ее в том, что должно быть рациональное объяснение всем таинственным штучкам, которые ей довелось увидеть и услышать. И с ее склонностью к дизайну и декору, она уже начала представлять себе возможности замка. Определенно, здесь все было более ухоженным, чем в запущенном, заросшем паутиной замке Дракулы, которым ей сначала показался Данрэйвен.Восхищенная улыбка на ее лице постепенно сменилась выражением решимости.Часом позже, после прогулки и освежающей ванны, Энн отправилась на поиски столовой. Дразнящие запахи безошибочно привели ее к нужной двери. Когда она вошла, Рори Мак-Дональд, сидевший во главе стола, поднял голову.– А, так вы собрались все же появиться сегодня, – прокомментировал он, откладывая газету.– У меня нет привычки плотно завтракать по утрам, – сказала она и села, не дожидаясь приглашения, – но сегодня я проголодалась.– Завтрак? Вы имеете в виду ленч? Уже половина первого, – сообщил Рори.Энн посмотрела на свои часики.– Кажется, я живу еще по времени Канзас-Сити.Она никогда не призналась бы в том, что ночью не выспалась. Энн предпочла, чтобы он считал ее ленивой и невоспитанной, чем признаться в смешных страхах, которые не дали ей заснуть до утра.– Как вам понравилась Шотландская комната? – спросил он многозначительным тоном. – Вы хорошо спали?– Очень хорошо. Хотя я увидела кое-что неожиданное.– Вы видели? Что это было?Энн одарила его невинным взглядом.– Шерстяные одеяла в августе. – С удовлетворением она заметила, что его тонкие губы искривила разочарованная гримаса. – У нас в это время включают кондиционеры.– Но у нас здесь климат холоднее.Энн взяла тяжелую серебряную вилку и стала изучать герб Мак-Дональдов, выгравированный на ней.– Кстати, я ненавижу быть обузой, но все-таки вынуждена побеспокоить вас.Рори Мак-Дональд подался вперед с намеком на улыбку. При свете дня, в джинсах и синей рубашке, он выглядел еще более красивым. Но ей не слишком-то нравился неприязненный блеск в его глазах.– И что же я могу для вас сделать? – осведомился он с преувеличенной любезностью.– Не могли бы вы сегодня отвезти меня в Кэмпбелтаун? – Энн развернула льняную салфетку и аккуратно положила ее на колени. Когда она подняла голову, то заметила оттенок триумфа в его взгляде. Однако он быстро овладел собой.– Не хотите ли вы сказать мне, что решили уехать? – Уголки его губ подрагивали.Энн любезно улыбнулась.– Нет, ничего подобного. Просто… ну, поскольку я останусь здесь до октября, мне нужно пройтись по магазинам и купить одежду потеплее.Ликующее выражение на лице Рори Мак-Дональда поблекло, затем пропало совсем.
Алисдайр Мак-Криммон был осторожным водителем, но Рори, как пришлось обнаружить Энн, таковым не был. Она могла бы догадаться, что он будет вести машину так же, как он делает все остальное, – отважно, безрассудно и властно. Плюс к этому его неприязнь к ней – и путь в Кэмпбелтаун сильно напоминал аттракцион в парке, от которого волосы встают дыбом.С другой стороны, она сама попросила его об этом, так что теперь оставалось только держаться покрепче и стараться сохранить на лице безразличное выражение. Единственной причиной тому, что она сидела сейчас в «лендровере» рядом с молчаливым шотландцем, было высказанное недавно намерение, и Фиви, сама того не зная, укрепила его в ней. Тогда в столовой, после того, как Энн изложила Рори свою просьбу, он начал объяснять, почему у него нет времени возить ее в город и обратно. В этот момент Фиви хлопотала в комнате и без всякой задней мысли напомнила ему, что он обещал ей купить кое-что в бакалейной лавке в Кэмпбелтауне. Попавшийся на неуклюжей лжи, Рори сдался. И теперь, как предположила Энн, все эти лихие виражи были его маленькой местью.Когда машина совершила крутой поворот на двух колесах, Рори склонился над рулем, как гонщик, и во время этого движения его плечо оказалось в паре дюймов от ее плеча. Энн отодвинулась, надеясь, что он оставит без комментария то, что она вцепилась в ручку двери так, что ногти побелели. Она не любила рискованную езду, и что-то подсказывало ей, что он об этом знает.– Простите, что нам пришлось ехать в «ровере», – здесь слишком оживленно. – Машина снова ехала на четырех колесах, и он откинулся на водительском сиденье. – И пыльно.– Превосходно, – отозвалась Энн.– Обычно я беру его, когда отправляюсь по поручениям Фиви, потому что в нем больше места для покупок.Энн решила не напоминать о виденном ею в гараже старомодном «бентли», в котором вполне хватало места для заказанных домоправительницей продуктов. Однако она чувствовала, что, если бы ему понадобилось отвезти ее в аэропорт, он выбрал бы «бентли» вместо пыльного «лендровера», в котором пахло соломой и овцами.Она заставила себя откинуться назад и расслабиться. Это наверняка была не последняя его попытка избавиться от нее. Когда он поймет наконец, что ее не так-то легко сломить?– Чудесно, правда? – заметила она, выглянув в окно. Дорога взбиралась все выше, и сбоку открывался вид на океан и скалистый берег.– Чудесно? – Он фыркнул. – Кинтайр много больше, чем только это местечко, мисс Форрестер. По крайней мере, для тех из нас, чьи корни здесь.Это снова было повторение его любимой песни – «я отсюда, я принадлежу этому месту», «не ваше это дело». Энн мысленно вздохнула.– Вы говорите так, будто не верите, что кто-то еще может понять это.Он ссутулил плечи над рулем.– Поглядите туда и скажите мне, что вы видите.Она склонилась вперед, чтобы посмотреть туда же, куда и он, и увидела пролетающие мимо зеленые поля. Каждое было обнесено каменной оградой, построенной, возможно, много лет назад, чтобы овцы и коровы не разбегались.– Я вижу траву… и коров. Овец. Полевые цветы. Приятный сельский домик.– И?Энн снова перенесла внимание на своего спутника.– И это прелестно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28