– Ага, я – шериф, ага, я вас всех арестую.
Тут Альцест стукнул его томагавком по кепи и объявил, что берет в плен. Руфус разозлился, потому что его свисток укатился в траву. А я плакал и говорил Эду, что это мой дом и я больше не желаю его здесь видеть. Все орали, просто здорово!
А потом из дома вышел папа. У него был недовольный вид.

– Дети, что у вас за шум? Неужели вы не можете играть спокойно? – спросил он.
– Это все Жоффруа, мсье, он отказывается быть пленником, – сказал Эд.
– Схлопотать захотел? – спросил Жоффруа, и они снова сцепились, а папа стал их разнимать.
– Хорошо, дети, – сказал он, – сейчас я вам покажу, как надо играть. Пленником буду я!
Мы жутко обрадовались. Папа у меня лучше всех! Не успели мы привязать его бельевой веревкой к дереву, как увидели, что к нам в сад через забор перепрыгнул мсье Бельдюр. Это наш сосед, и он очень любит дразнить папу.
– Я тоже хочу играть, – сказал он, – я буду краснокожий вождь Вздыбленный Бык!
– Катись отсюда, Бельдюр, тебя никто не звал! – сказал папа.
Мсье Бельдюр выглядел классно: он встал перед папой, скрестив на груди руки, и произнес:
– Пусть бледнолицый попридержит свой язык!
Папа изо всех сил старался отвязаться от дерева, а мсье Бельдюр плясал вокруг него и испускал боевой клич.
Мы бы с радостью остались посмотреть, как играют и дурачатся папа и мсье Бельдюр, но не смогли, потому что мама позвала нас на полдник, а потом мы пошли в мою комнату и я показал ребятам свою электрическую железную дорогу.
Вот уж не думал, что папа так любит играть в ковбоев. Ведь когда потом мы вернулись в сад, мсье Бельдюр уже давно ушел, а папа по-прежнему был привязан к дереву, кричал и строил рожи.
Здорово, когда человек умеет играть совсем один!
Бульон

Сегодня наша учительница не пришла. Мы были во дворе и уже построились, чтобы идти в класс, но вдруг воспитатель объявил:
– Ваша учительница заболела.
После этого мсье Дюбон, воспитатель, повел нас в класс. Мы, между собой конечно, зовем этого воспитателя Бульон. Его так прозвали, потому что он любит повторять:
– Ну-ка, посмотрите мне в глаза.
А в бульоне ведь есть глазки жира. Я тоже сразу не сообразил, это старшие ребята мне потом объяснили. У Бульона большие усы, и он любит наказывать, с ним шутить не стоит. Поэтому нам очень не понравилось, что он будет заменять учительницу. Но, к счастью, когда мы пришли в класс, он сказал:
– Я не могу остаться с вами, мне надо поработать с директором. Ну-ка, посмотрите мне в глаза и обещайте, что будете себя хорошо вести.
Мы все уставились ему в глаза и пообещали. Да ведь мы же всегда ведем себя довольно хорошо.
Но Бульон все-таки вроде сомневался. Поэтому он спросил, кто лучший ученик в классе.
– Это я, мсье, – с гордым видом сказал Аньян.
И правда, Аньян – первый в классе и еще он любимчик учительницы. Мы его недолюбливаем, но его нельзя бить так часто, как хочется, потому что он носит очки.
– Хорошо, – сказал Бульон, – ты сядешь на место учительницы и будешь следить за своими товарищами. Я скоро вернусь, чтобы проверить, как вы себя ведете. А пока повторяйте домашние задания.
Аньян, очень довольный, уселся за стол учительницы, и Бульон ушел.
– Ну вот, – сказал Аньян, – у нас сейчас должна быть арифметика. Раскройте ваши тетради, будем решать задачу.
– Ты что, спятил? – спросил Клотер.
– Клотер, замолчите! – крикнул Аньян, который, видно, и впрямь решил, что он учительница.
– Подойди-ка сюда и повтори, что ты сказал, если ты мужчина, – сказал Клотер, но в этот момент отворилась дверь и вошел очень довольный Бульон.
– Так, – произнес он, – я все время стоял за дверью и слушал. Ну-ка вы, там, сзади, посмотрите мне в глаза!

Клотер посмотрел, но то, что он увидел, похоже, не доставило ему большого удовольствия.
– Вы сейчас проспрягаете глагол в предложении: «Я не должен грубить моему товарищу, которому поручено следить за мной и который хочет, чтобы я решал арифметические задачи».
После этого Бульон вышел, но пообещал, что еще вернется. Тогда Жоаким предложил посторожить у двери, не появится ли воспитатель. Все согласились, кроме Аньяна. Он закричал:
– Жоаким, сядьте на место!
Жоаким показал Аньяну язык, уселся перед дверью и стал глядеть в замочную скважину.
– Есть там кто-нибудь? – спросил Клотер. Жоаким ответил, что он никого не видит. Тогда Клотер встал и сказал, что он сейчас заставит Аньяна съесть задачник. Здорово он придумал, только Аньяну это не понравилось. Он закричал:
– Нет! Я в очках!
– Ты их сейчас тоже съешь! – объявил Клотер.
Он хотел, чтобы Аньян обязательно что-нибудь съел. Но Жоффруа сказал, что нечего терять время на глупости, лучше поиграть в футбол. Только Аньяну это не понравилось.
– А как же задачи? – спросил он.
Но мы, не обращая на него внимания, стали гонять мяч. Ведь очень весело играть с мячом между партами! Когда я вырасту, обязательно куплю себе класс, специально чтобы играть там в мяч. А потом все услышали крик и увидели, что Жоаким сидит на полу и держится руками за нос. Оказывается, Бульон открыл дверь, а Жоаким не заметил, как он подошел.
– Что с тобой? – спросил Бульон. Он очень удивился.
Но Жоаким ничего не ответил, он только мычал: «У-у-у…» – и все. Тогда Бульон взял его на руки и унес. А мы спрятали мяч и сели на места.
Когда Бульон снова привел Жоакима в класс, мы заметили, что нос у того сильно распух. Бульон сказал, что с него достаточно, и если мы не прекратим, то будем наказаны.
– Почему вы не берете пример с вашего товарища Аньяна? – спросил он. – Посмотрите, как он хорошо себя ведет.
И Бульон ушел. Тогда мы спросили у Жоакима, как это он проморгал Бульона, и он сказал, что нечаянно уснул, пока смотрел в замочную скважину.
– Фермер поехал на ярмарку, – стал читать Аньян, – у него в корзине было двадцать восемь яиц по сто франков десяток.
– Это из-за тебя я получил дверью по носу, – сказал Жоаким.
– Ага! – сказал Клотер. – Сейчас он, как миленький, съест свой задачник вместе с фермером, яйцами и очками!
Тогда Аньян разревелся. Он кричал, что мы злые, и что он скажет своим родителям, и нас всех выгонят.
Тут открылась дверь, и вошел Бульон. Мы сидели на местах и молчали, только Аньян рыдал за столом учительницы.
– Что это значит? – сказал Бульон. – Теперь вы отвлекаете других? Вы меня просто с ума сведете! Каждый раз, когда я прихожу, кто-нибудь обязательно паясничает! Ну-ка, все посмотрите внимательно мне в глаза! Если в следующий раз я увижу, что вы опять что-нибудь натворили, я накажу всех!
И он снова ушел. А мы решили, что сейчас лучше не баловаться, потому что, когда наш воспитатель разозлится, он здорово наказывает. Никто не шевелился, было слышно только, как всхлипывал Аньян и жевал Альцест, мой друг, он всегда ест. А потом все вдруг услышали тихий скрип, и дверь начала медленно открываться. Мы смотрели, затаив дыхание, даже Альцест перестал жевать, и вдруг кто-то крикнул:
– Это Бульон!
Дверь отворилась, и вошел Бульон с красным от злости лицом.
– Кто это сказал? – спросил он.
– Никола! – сказал Аньян.
– Неправда, ты подлый врун!
И правда, что это была неправда, потому что крикнул Руфус.
– Это ты! Это ты! Это ты! – завопил Аньян и снова разревелся.
– Ты останешься после уроков! – сказал мне Бульон.
Тогда я заплакал и сказал, что это нечестно и что я брошу школу, и обо мне еще пожалеют.
– Это не он, это Аньян сказал «Бульон», – крикнул Руфус.
– Я не говорил «Бульон», – заорал Аньян.
– Нет, ты сказал «Бульон», я хорошо слышал, как ты сказал «Бульон», точно «Бульон».
– Хватит, – сказал Бульон. – Вы все останетесь после уроков!
– А я-то за что? – спросил Альцест. – Я же не говорил «Бульон».
– Я не хочу больше слышать это дурацкое прозвище, понятно? – закричал Бульон, он почему-то очень нервничал.
– Я не останусь после уроков! – заплакал Аньян и давай кататься по полу, у него началась икота, он сделался весь красный, а потом синий.
Почти все ребята в классе кричали или плакали. Мне показалось, что Бульон тоже сейчас расплачется, но в это время в класс вошел директор.
– Что здесь происходит, Буль…, мсье Дюбон? – спросил он.
– Я сам ничего не понимаю, – ответил Бульон. – Один катается по полу, у другого, когда я открываю дверь, из носа идет кровь, остальные вопят. Я никогда не видел ничего подобного! Никогда! – И Бульон схватился руками за голову, а его усы зашевелились.
На другой день к нам вернулась учительница, но Бульон почему-то не пришел.
Футбол

Сегодня Альцест позвал ребят из класса собраться после обеда на пустыре рядом с его домом. Альцест – это мой друг, он любит поесть и поэтому очень толстый. А позвал он нас, потому что папа подарил ему новенький футбольный мяч, и мы решили устроить настоящий матч. Альцест – классный парень!
В три часа мы пришли на пустырь. Всего нас получилось восемнадцать. Надо было решить, как разделиться на команды с одинаковым числом игроков. С судьей все оказалось просто: мы выбрали Аньяна. Аньян – первый ученик класса, мы его не очень любим, но он в очках и его нельзя бить, а для судьи – это то, что надо. И еще, ни одна команда не хотела брать Аньяна игроком, потому что в спорте он слабак и чуть что начинает плакать. Но вышла заминка, когда Аньян потребовал, чтобы ему дали свисток. А свисток был только у Руфуса, потому что его папа полицейский.
– Я не могу дать свисток, – сказал Руфус. – Это семейная реликвия.
Что было делать? В конце концов решили, что Аньян будет говорить Руфусу, а тот свистеть вместо него.
– Когда мы наконец начнем играть? Я уже есть хочу, – закричал Альцест.
Но тут возникло новое затруднение. Ведь если Аньян будет судьей, игроков останется только семнадцать, и когда мы поделимся на команды, получится один лишний. Тогда мы придумали, что кто-нибудь станет судьей на линии и будет махать флажком каждый раз, когда мяч уйдет за боковую. Для этого выбрали Мексана. Один судья на линии для целого поля – это очень мало. Но Мексан бегает быстро, ноги у него длинные, худые и всегда грязные коленки. Однако Мексан не желал ничего слышать, он хотел гонять мяч. И еще он сказал, что у него нет флажка. В конце концов он все же согласился быть судьей на линии, но только на первый тайм. А вместо флажка решил махать своим носовым платком. Платок был, правда, не очень чистый, но ведь он, когда шел сюда, еще не знал, что его платок станет флажком.
– Ну, так начинаем? – крикнул Альцест.
Теперь было легче, потому что нас осталось шестнадцать игроков.
Нужно было выбрать по капитану для каждой команды. Только капитанами хотели быть все. Все, кроме Альцеста. Он пожелал стоять в воротах, потому что не любит бегать. Мы, конечно, согласились, ведь Альцест очень хороший вратарь. Он такой толстый, что просто закроет собой ворота. И все же осталось пятнадцать капитанов, значительно больше, чем требовалось.
– Я самый сильный, – кричал Эд, – поэтому должен быть капитаном. А кто не согласен, получит в нос!
– Нет, я – капитан, я лучше всех одет, – крикнул Жоффруа, и Эд дал ему в нос.
А ведь Жоффруа и вправду был одет что надо! У него очень богатый папа, который купил ему полную форму футболиста с трехцветной (красно-бело-синей) майкой.
– Если я не буду капитаном, – крикнул Руфус, – я позову папу, и он вас всех отправит в тюрьму!
Тогда я придумал, что нужно бросить жребии. Нам пришлось взять вторую монету, потому что первая укатилась в траву и ее так и не смогли найти. Это была монета Жоакима, и он очень расстроился, что она потерялась. Он стал шарить в траве, хотя Жоффруа ему пообещал, что его папа пришлет ему чек, чтобы возместить потерю.
В конце концов были выбраны два капитана: Жоффруа и я.
– Ну, так мы играем? – закричал Альцест. – Я не хочу опоздать на полдник!
Но теперь надо было разделиться на команды. Все шло хорошо, пока очередь не дошла до Эда. Потому что мы оба, и я и Жоффруа, хотели взять Эда в свою команду. Ведь когда он ведет мяч, его никому не остановить. Он не очень хорошо играет, но зато все его боятся. Жоаким обрадовался, потому что нашел свою монету. Тогда мы ее снова у него попросили, чтобы бросить жребий на Эда. И монета опять куда-то укатилась. Жоаким принялся ее искать, он уже не на шутку разозлился. Тогда мы стали тянуть соломинку, и Эда выиграл Жоффруа. Он назначил его вратарем, решив, что теперь никто не посмеет приблизиться к воротам и уж тем более забить гол. Ведь Эд очень легко раздражается. Альцест в это время сидел между камнями, которые обозначали его ворота, и жевал печенье. Вид у него был недовольный.

– Так мы начнем, наконец? – снова крикнул он. Все расположились на поле. Так как в каждой команде кроме вратаря было всего по семь человек, расставить их было нелегко. В обеих командах начались споры. Очень многие хотели быть центральными нападающими. Только Жоаким пожелал стать правым защитником: в эту сторону укатилась его монета, и он собирался продолжать поиски во время игры.
В команде Жоффруа все успокоились очень быстро: Эд колотил направо и налево, и игроки, перестав протестовать, встали на свои места, потирая носы. У Эда ведь рука тяжелая!
В моей команде мы никак не могли договориться, пока Эд не пригрозил, что придется ему поработать кулаками. Только после этого все успокоились.
Аньян сказал Руфусу:
– Свисти!
И Руфус – он играл в моей команде – дал свисток к началу игры. Но Жоффруа это не понравилось.
– Хитренькие, – сказал он, – почему это моя команда должна играть против солнца?
Я ответил, что если ему не нравится солнце, он может закрыть глаза, играть он от этого станет только лучше. Тогда мы подрались. А Руфус стал свистеть в свой полицейский свисток.
– Я не давал команды свистеть, – закричал Аньян. – А судья – я!
Тогда Руфус разозлился. Он сказал, что ему не требуется разрешения Аньяна, чтобы свистеть. Он будет свистеть, когда сам захочет. Подумаешь, раскомандовался! И он стал свистеть, как ненормальный.
– Ты плохой, вот ты кто! – закричал Аньян и разревелся.
– Эй вы! – завопил Альцест из своих ворот.
Но никто его не слушал. Я продолжал драться с Жоффруа и уже порвал его красивую полосатую майку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38