– Вот это здорово! – Вечнозеленый Кустарник указал на газовую плиту. – Какая роскошь! – он покрутил ручку и был поражен, увидев, что она работает. – Тебе больше не надо ходить на грязный угольный склад и таскать тяжелые мешки. Если бы твоя мама была жива, ей бы это очень понравилось.
– Понравилось бы. – Дикий Имбирь опустила голову и взглянула на расставленные по полу растения: камелии, красный мох, орхидеи и густолиственный бамбук, которые так любила мадам Пей.
– «Умение превращать политику партии в действия масс, умение добиваться того, чтобы не только руководящие работники, но и широкие массы могли понять и вникнуть в суть каждого нашего движения и борьбы, – в этом заключается искусство марксистско-ленинского руководства. От этого зависит, будут или нет допущены ошибки в нашей работе…»
Они по очереди читали изречения Мао, следующий отрывок зачитывал Вечнозеленый Кустарник, у него был сильный голос и отличная дикция:
– «…Активность одной лишь руководящей группы, не сочетающаяся с активностью широких масс, выльется в бесплодные усилия кучки людей. Однако и активность широких масс без сильной руководящей группы, должным образом организующей эту активность, не может ни долго удержаться, ни развиваться в верном направлении, поднимаясь на еще более высокий уровень».
Теперь была очередь Дикого Имбиря:
– «Производственная деятельность народных масс, их интересы, их опыт и настроение – все это постоянно должно быть в поле зрения руководящих кадров…»
К сожалению, сама я не особо интересовалась идеями Мао, поэтому чтение мне ужасно наскучило, и я с нетерпением ждала, когда они сделают перерыв.
Когда часы пробили десять, наконец послышалось какое-то движение.
Я прильнула к замочной скважине и увидела, как Вечнозеленый Кустарник отложил в сторону свой цитатник.
Дикий Имбирь подняла голову.
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
Вечнозеленый Кустарник взял чашку и полностью осушил ее.
– Страница пятьсот четвертая, третий параграф. Готова? Начинаем. – Почти злобно он начал зачитывать высказывание: – «Коммунист должен быть всегда готов твердо отстаивать правду…»
Дикий Имбирь, казалось, смутилась, но продолжала следить за ходом чтения.
– «…потому что правда всегда совпадает с интересами народа… Коммунист должен быть всегда готов… – вдруг он резко встал, но потом опять сел с растерянным видом, – …исправлять ошибки, поскольку…»
– «…всякая ошибка нарушает интересы народа», – закончила Дикий Имбирь и глубоко вздохнула.
Вечнозеленый Кустарник перестал переворачивать страницы.
Девушка закрыла книгу. Парень взглянул на нее. Она отвернулась.
– Мне надо идти. – Он опять поднялся.
– Еще один параграф, – попросила Дикий Имбирь. – Мы должны выполнить поставленную на сегодня задачу.
Вечнозеленый Кустарник сел на место.
– Страница пятьсот шестая, третий параграф, Председатель Мао учит нас, что…
– «С каким бы явлением ни столкнулся коммунист, он должен поставить перед собой вопрос "почему?", – процитировал он, – …должен всесторонне продумать его самостоятельно, должен подумать, отвечает ли оно требованиям действительности, разумно ли оно на самом деле…»
Дикий Имбирь украдкой взглянула на парня и подхватила:
– «Ни в коем случае нельзя слепо следовать…»
Тут Вечнозеленый Кустарник вскочил и рванулся к выходу, не попрощавшись, он выскочил из дома, громко хлопнув за собой дверью.
Дикий Имбирь сидела неподвижно, словно время вдруг остановилось.
– Спасибо тебе, вроде получилось, – устало произнесла подруга.
– Тебе хотелось бы, чтобы он остался? Дикий Имбирь повернулась ко мне и процитировала:
– «Пробуждать позитивные мысли также важно, как бороться с негативными. Поощрять сентиментальность также плохо, как продавать врагу государственные тайны».
В ее голосе слышались едва сдерживаемые слезы.
В тот вечер, придя домой, я впервые в жизни спросила маму о мужчинах.
– Как тебе не стыдно! – воскликнула мама. – Лучше бы ты подумала о том, что делать! Нам опять нечего есть. Почему бы тебе не сходить на рынок вместе с братьями и сестрами и не поискать чего-нибудь в мусорных баках?
– Уже поздно, все съедобное давно разобрали, – я чувствовала себя подавленной.
– Ну, тогда попробуй сходить утром, пораньше, пока все еще спят.
Дикий Имбирь и Вечнозеленый Кустарник повторяли свой ритуал уже три недели. Они сидели рядом и выглядели как плохо сделанные марионетки с неуклюжими движениями. Когда в последний раз Вечнозеленый Кустарник появился в доме моей подруги, они даже не поздоровались друг с другом. Эти встречи, казалось, не приносили никакой радости ни одному из них, но тем не менее они не спешили положить им конец, словно боясь покончить со старой привычкой.
Мне порядком надоело сидеть в шкафу, я начинала терять терпение. Там, в темноте, мою голову переполняли разные мысли. Передо мной проносилось множество несвязанных событий прошлого и настоящего, перемешивавшихся друг с другом, образов, созданных моим воспаленным воображением. У меня в голове постоянно крутилась мысль о том, что может произойти и свидетелем чего я должна буду стать, сидя в этом шкафу.
Я сама не заметила, как это произошло, но в один из вечеров, подглядывая из шкафа, я вдруг осознала, что наблюдаю за Вечнозеленым Кустарником. Я рассматривала его самым бесстыдным образом: запоминала число прыщиков у него на лице, их расположение и размер, наблюдала, как они с каждым днем подсыхали и кожа становилась гладкой. Я разглядывала его широкие плечи, большие руки и длинные пальцы, следила за каждым движением его губ, выделяла его голос из потока их голосов. Мерзкие мысли кружились у меня в голове.
Я сказала Дикому Имбирю, что больше не желаю в этом участвовать.
– Если ты меня бросишь, я сочту это предательством, – раздосадованная, она даже пригрозила положить конец нашей дружбе.
Я просила, почти умоляла.
– Давай все обсудим. – Она с участием взяла меня за руки.
Я замотала головой:
– Ты должна избавить меня от этого, пока не случилось что-нибудь ужасное.
Подруга только рассмеялась:
– Тебе это просто наскучило.
– Давай сделаем перерыв, – сказала Дикий Имбирь в девять часов, с веселой улыбкой посмотрев на Вечнозеленого Кустарника.
Тем вечером с самого своего прихода парень вел себя как-то странно: сев за стол, он, словно боролся с собой, постоянно меняя позу.
– Мы уже достаточно прочли? – спросил он наконец.
Дикий Имбирь старалась не смотреть ему в глаза.
– Хочешь чаю?
Парень поднялся и пошел за ней на кухню. Она зажгла спичку и поставила чайник на плиту, которую Вечнозеленый Кустарник внимательно разглядывал, стоя рядом.
– Попробуй ты. – Она погасила газ и бросила ему спичечный коробок.
Парень зажег спичку. Дикий Имбирь открыла газ.
– Давай!
Он протянул руку.
Загоревшееся пламя вызвало у меня ассоциации с ожерельем из голубых камней.
Вечнозеленый Кустарник повернулся к девушке, держа в руке горящую спичку.
Она наклонилась и быстро задула огонь.
– Ты что, хочешь спалить мне волосы? Их разделяли всего несколько сантиметров. Словно сами собой, его руки потянулись к ней.
Он прижал ее к себе и застыл на месте, сам испугавшись того, что делает.
Она сопротивлялась, но не отходила от него.
Он склонился к ее губам.
Она, казалось, колебалась.
Он прижался губами к ее губам.
Мое сердце забилось сильнее.
Постепенно их поцелуи превращались в настоящую битву.
Пытаясь освободиться от одежды, он оттеснял девушку в угол кухни.
Одежда упала на пол, обнажив его торс, – сначала куртка, потом рубашка.
Дикий Имбирь, словно против своей воли, перестала сопротивляться и вырываться из его объятий.
Зажав ее в угол, он отрезал путь к отступлению.
Я тревожно дышала. В шкафу было слишком душно, пот тек с меня ручьями. Я затаила дыхание и старалась не моргать.
Его рука потянулась к молнии брюк, и они упали, будто банановая кожура, обнажив его темные, упругие, как круп жеребца, ягодицы.
– Перестань, – закричала Дикий Имбирь.
Ничего не ответив, он опустился на колени и прижал девушку к полу.
– Не надо!
Он приподнял ее, положил ей под спину свою куртку и начал ласкать.
Я вся была в напряжении.
Дикий Имбирь кричала, но я не могла понять, от боли или от наслаждения.
Вечнозеленый Кустарник расстегнул на ней рубашку и добрался до ее груди.
– Нет! – закричала Дикий Имбирь, словно пробудившись от страшного сна.
Он вновь заточил ее в свои объятия.
– Нет! – кричала девушка, отталкивая его от себя. Вдруг она села и посмотрела в сторону шкафа, где томилась я. Проследив за ее взглядом, Вечнозеленый Кустарник смутился.
Я занервничала и, поспешно отпрянув от замочной скважины, задела какую-то деревянную рамку.
– Что это? – быстро спросил он.
– Соседская кошка, – ответила Дикий Имбирь, – она любит лазить в мой шкаф.
Была уже глубокая ночь, когда Вечнозеленый Кустарник в замешательстве отправился домой, а я, абсолютно измотанная, вылезла из шкафа. Дикий Имбирь поблагодарила меня и пообещала больше не просить о подобной услуге. Подруга явно была очень довольна собой.
У меня же было такое чувство, будто она попросту манипулирует мной. Я сказала, что мне пора домой.
– Ты не хочешь поговорить? – Щеки девушки залились румянцем, что придавало ей особенную красоту. – Не хочешь узнать, что я теперь чувствую? Ты ведь все видела?
– Да вроде уже поздно.
– Твоя мама знает, что ты у меня. – Подруга шла за мной по пятам к двери.
– Ну, так что же ты чувствуешь? – Я остановилась и повернулась к ней.
Дикий Имбирь, казалось, не замечала моего состояния.
– Я чуть было не пожалела, что подписала это письмо, в котором отказалась от личной жизни.
– Вы… подходите друг другу.
– Что ты имеешь в виду?
– Вы хорошая пара.
– Он обладает какой-то странной силой, которой мне трудно сопротивляться. Он почти заставил меня испить эту чашу.
– И ты бы смогла?
Дикий Имбирь улыбнулась лучезарной улыбкой.
– Я дала обязательство – Председатель Мао важнее всего.
– Зачем же ты в таком случае ведешь эту игру?
– Хотелось бы и мне знать ответ на этот вопрос. Какая-то часть меня просто не в силах сопротивляться Вечнозеленому Кустарнику. Знаю, я играю с огнем, но я же под присмотром, у меня есть ты, чтобы в случае чего погасить разгорающееся пламя.
Мне хотелось сказать, что это очень эгоистично с ее стороны, но вместо этого я просто произнесла:
– Было очень познавательно.
Дикий Имбирь издала смешок.
– Ты впервые видела обнаженного мужчину?
– Да и обнаженную женщину тоже. Раньше я видела только собственное тело.
– Эта… штука, там у него, такая уродливая, правда?
Я встала, чувствуя, что больше не выдержу.
– Дикий Имбирь, мне надо идти.
– Могу я на тебя рассчитывать, когда Вечнозеленый Кустарник придет в следующий раз?
Я пыталась собрать все свое мужество, чтобы отказать ей.
– Ну, пожалуйста! – подруга бросилась ко мне и обняла за шею. – У меня же больше никого нет.
– Но только в последний раз.
– Хорошо, в последний раз.
На следующий день мне ужасно не хотелось вставать, я была совершенно не в настроении. Хорошо еще, что было воскресенье, и я смогла проваляться в постели до полудня. Мама решила, что я заболеваю, и послала мою сестру Эр Мей на рынок за имбирем, чтобы приготовить мне суп. Эр Мей отсутствовала довольно долго.
– Что ты так долго? – шепотом спросила ее мама, думая, что я сплю.
– Там был парад, – сообщила Эр Мей.
– Только не говори, что красные охранники опять взялись обучать нас этим своим танцулькам.
– Именно. И кстати, мама, лучше говорить «Великому танцу». Прояви свою преданность Председателю Мао и говори «Великий танец». А если будешь говорить «танцульки», можешь навлечь на себя большие неприятности. Тебя еще назовут реакционером и поступят с тобой так же, как когда-то с мадам Пей.
– Ладно, тогда я просто не буду вообще об этом говорить.
– Боюсь, что будешь. На этой неделе уроки Великого танца будут проводиться и в нашем районе. Все до одного должны на них присутствовать, так что тебе тоже придется пойти – гражданский долг. Уроки будут продолжаться всю неделю. Твое начальство уже поставлено в известность. Для разучивания Великого танца всех будут отпускать с работы.
– Я лучше на это время буду уходить домой, – сказала мама.
– Нет, если ты так поступишь, тебя накажут, – предупредила Эр Мей. – После обучения будет представление, и если ты не примешь в нем участия, то твоя преданность Председателю Мао будет поставлена под вопрос.
– Но я не умею танцевать! Я никогда в жизни не танцевала!
– Дело не в том, умеешь ты танцевать или нет, а в том, чтобы показать свою преданность Председателю Мао, показать, что жители нашей округи всегда вместе, что мы поем в унисон и одинаково танцуем. Это политический ход, направленный против наших врагов внутри страны и за ее пределами. Районы соревнуются между собой, и инструкторов много.
– И кто же будет обучать нас этому Великому танцу?
– Маоисты.
– В общем, это не важно, учить меня танцевать – это все равно, что учить немого петь.
– Мама, нам повезло, нашими преподавателями будут лучшие друзья Клена, Дикий Имбирь и Вечнозеленый Кустарник. Они смогут уделить тебе достаточно внимания. Подумай, это может быть весело.
– Ну да. Только куда мне спрятать свое старое лицо? Одна мысль об этом убивает меня.
– Если ты действительно так смущаешься, то есть один секрет. Можешь попросить, чтобы тебе дали костюм подсолнуха, тогда твое лицо все время будет закрыто маской.
Имбирный суп мне не помог, и я решила прогуляться. Набросив куртку, я вышла из дома и, пройдя несколько кварталов, завернула в Парк Красного Солнца. Была середина марта, и стояла очень теплая погода, по всему парку цвели персиковые деревья, их ветви, обильно покрытые цветами, напоминали облака, с которых, словно снежные хлопья, на землю опадали лепестки.
Я прилегла на скамейку. Мне на лицо осыпались лепестки и падали проходящие сквозь ветви деревьев солнечные лучи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21