Мы болтали и болтали, а потом стало понятно, что Бену это надоело и он становится все беспокойнее и, соответственно, кричит все громче и громче.
– Боюсь, что нам пора возвращаться домой, – говорю я, и мне грустно. Оливер Кейи оказался прекрасным собеседником. Что, если нам больше не придется так мило побеседовать?
По лицу Оливера можно догадаться, что он тоже расстроен, и в душе у меня немедленно расцветает радость. Ему не хочется со мной расставаться! Это может значить только одно – я ему нравлюсь!
– Надеюсь, мы скоро увидимся на одном из рейсов, – говорю я, усаживая Бена в прогулочную коляску.
– Давайте не будем оставлять это на милость провидения, – говорит Оливер, значительно глядя на меня. А потом он достает свой мобильник и просит:
– Скажите мне свой телефон, Энни.
Я называю номер без малейшего колебания. Бог мой, какой мужчина! Классный, стильный, умный. Он женат, но при этом я ему доверяю, в нем нет и намека на пошлость или грязные намерения. Он ведь может стать мне другом. Хорошим другом! Ну, то есть я надеюсь, что такое возможно… нет?
Выглянув на улицу, я обнаруживаю, что на небе собрались подозрительные тучки, и начинаю торопиться, чтобы не попасть под дождь. Но Оливер и слышать ничего не хочет о том, что мы пойдем пешком через весь город. Он подзывает такси и дает водителю деньги, чтобы тот довез нас куда пожелаем. Потом он сам грузит коляску Бена в багажник.
Прежде чем машина трогается, я опускаю стекло.
– Я так рада, что мы с вами встретились! И спасибо за чай!
– Мы сделаем это снова, хорошо? Выпьем чего-нибудь и поболтаем, – говорит он, улыбаясь. – А ты, молодой человек, – он гладит Бена по волосам, – присматривай за своей тетей, хорошо?
Глава 19
Правило девятнадцатое. Сохраняй спокойствие даже в экстренных ситуациях.
Я вошла в кухню, чтобы приготовить завтрак себе и Бену. Там уже сидела Эдель, которой явно не терпелось поделиться со мной новостями.
– Я уволилась! – выпалила она, едва завидев меня на пороге.
– Что ты сделала? – Я ушам своим не верила.
Эдель вела разговоры об увольнении из своего обувного магазина с того дня, как въехала в мою квартиру, но я как-то никогда не предполагала, что она может действительно пойти на столь решительный шаг.
– А вот и да! Вчера вечером сказала менеджеру, что увольняюсь. И теперь я свободна! Могу целый день смотреть телик, пить вино за обедом и… и делать еще много всего интересного.
– Значит, у нас больше не будет скидок на обувь?
– Ну, скидки, конечно, жалко, – сказала Эдель, осторожно отпивая свой горячий шоколад. – Ну и ладно…
– И теперь ты собираешься заняться поисками новой работы? – ненавязчиво поинтересовалась я. Нельзя же в упор спросить, есть ли у нее деньги, чтобы заплатить мне за квартиру! Хотя, признаться, этот вопрос меня очень и очень волнует.
– У меня отложено немножко денежек, – беззаботно сообщила Эдель. – Это позволит мне продержаться пару недель. Я хочу отдохнуть от работы и дать моим бедным натруженным ножкам передышку.
– Тогда ты не захочешь пойти с нами – со мной и Беном – в зоопарк?
– Ну, для зоопарка я готова сделать исключение, – засмеялась Эдель. – Если я устану… обещай, что если я устану, ты посадишь меня в прогулочную коляску, и вы е Беном будете меня катать.
Признаться, я рада, что Эдель согласилась пойти с нами. Я обожаю своего племянника, но через несколько часов близкого общения и бесконечных «почему» меня начинает доставать беседа на детсадовском уровне, и я буквально жажду компании взрослого человека.
Для Бена это первый в жизни поход в зоопарк, и он ужасно взбудоражен перспективой увидеть настоящих слонов– и жирафов.
– А можно мне будет гладить зверей? – спрашивает он.
– Нет, милый, на животных можно только смотреть, а трогать ручками нельзя. У нас с тобой есть фотоаппарат, и мы сделаем фотографии всех зверей, какие тебе понравятся.
– А зебры там будут? – не унимается малыш.
– О да! И я слышала, что у зебр прибавление в семействе, так что там будут и взрослые зебры и детеныш.
– А покататься можно будет?
– Нет, кататься на них нельзя, но мы обязательно помашем им ручкой.
В прошлом году Роберт и Бен ездили летом в Трамор, и там Бен катался на ослике. Теперь он думает, что на всех животных можно ездить верхом. Он так прелестен в своей наивности и невинности, что я не могу не улыбаться ему.
Мы выходим из автобуса у Феникс-парка, и я вдруг понимаю, что и Эдель и я радостно предвкушаем поход в зоопарк и ждем этого не меньше, чем Бен. Мы проводим пару очень приятных часов, блуждая между клетками и вольерами. Сегодня будний день, большая часть детишек в школе, и потому в зоопарке относительно тихо и малолюдно. Животным, должно быть, скучно, и они с удовольствием приветствуют нас и показывают, кто что умеет. Бен надолго застывает перед клеткой с рыжим орангутангом, который таращится на нас и жует банан.
– А ребеночек у него есть? Меленький орангутанг? – спрашивает Бен.
– Непохоже, – отвечает Эдель. – Может, в следующем году будет.
– А это папа-орангутанг или мама?
– Думаю, что папа. Больно уж он волосатый и такой… грубый, – смеясь отвечает Эдель.
– А у меня нет мамы, потому что она умерла, – ни с того ни с сего объявляет Бен, и глаза мои немедленно наполняются слезами. Я отворачиваюсь, чтобы малыш ничего не заметил. Сердце готово разорваться от боли и жалости.
– А вот и нет, есть у тебя мамочка, – говорит Эдель, ероша волосы мальчика. – Только она живет на небесах и смотрит на тебя сверху.
– А когда животные умирают, они тоже отправляются на небеса? – невинно спрашивает Бен.
Ах ты Господи, похоже, сегодня у нас день непростых вопросов!
– Думаю, так и есть, милый. Так что твоя мамочка на небесах играет со зверюшками, и им там весело.
Надеюсь, я говорю то, что нужно. Трудно угадать, что именно стоит сказать маленькому мальчику, а что нет.
– А на небесах можно кататься на зебре?
– Не знаю…
– А я уверен, что можно! – заявляет малыш вполне уверенно. – Она там катается наперегонки!
Чтобы сменить тему, я предложила поесть мороженого в кафе, расположенном прямо на территории зоопарка. Бен с энтузиазмом согласился, и мы отправились за столик.
Пока мы сидели в кафе, у меня зазвонил телефон. Я не сразу поняла, чей это номер, и даже голос не сразу узнала. Но уже через несколько секунд до меня дошло, что это Оливер. Я невольно прижала руку к груди, чтобы унять забившееся сердце. Голос Оливера звучит вполне оптимистично. Он говорит, что на этой неделе провел несколько весьма успешных деловых встреч, и теперь приглашает меня это отпраздновать. Как насчет обеда на следующей неделе?
Не в силах усидеть на месте и не желая разговаривать в присутствии Эдель, я машу ей рукой, показывая, что мне надо на минуточку отойти. Личико ее светится любопытством, но она понимающе кивает.
– Спасибо вам за это щедрое предложение, Оливер, – говорю я, выбравшись из кафе и выйдя из зоны слышимости подружки и малыша. – Но на следующей неделе я ужасно занята.
– Жаль… Надеюсь, у вас действительно плотное расписание и вы вовсе не ищете предлог, чтобы отделаться от меня, – говорит он шутливо, но в его фразе я слышу вопрос.
Мне приходится сделать паузу, чтобы собраться с духом. Мне не хочется быть с ним грубой, и я ужасно не хочу терять эти отношения, просто до слез! Но у меня есть принципы, и один из них заключается в том, что я не встречаюсь с женатыми мужчинами. Никогда этого не делала и впредь не стану.
– Оливер, вы замечательный человек, и мне всегда приятно ваше общество, но…
– Но я вам не нравлюсь.
– Наоборот! – выпаливаю я и тут же краснею. Хорошо, что мы разговариваем по телефону, а не лицом к лицу. – Просто вы женаты, и я знаю, что ваша жена красивая женщина. Так почему бы вам не пригласить на обед ее?
Ну вот, я это сказала… сожаление пополам с гордостью наполняют меня, и я чуть не пропускаю его следующую реплику.
– Я бы с удовольствием это сделал, – говорит он каким-то странно отрешенным тоном, – но, к сожалению, это невозможно.
Так он разведен! Я открываю рот, но ничего не успеваю сказать, потому что он заканчивает фразу:
– Шарлотта умерла два года назад.
Я растерялась. Почему-то мне стало так грустно, что слезы едва не брызнули из глаз. Такого я не ожидала!
– Я… простите, Оливер, мне так жаль.
– Все в порядке, вы же не могли знать. И еще я сразу хочу сказать, что вы первая девушка, которую я пригласил на свидание после смерти жены. У меня нет привычки бегать за юбками.
И я ему верю. Он не такой человек, чтобы просто так цеплять женщин и заводить мимолетные связи и ни к чему не обязывающие романы.
– Позвольте мне повторить свое приглашение, – говорит он. – И если вы убедитесь, что я вам категорически не нравлюсь, то обещаю отпустить вас еще до десерта.
– Хорошо… Значит, на следующей неделе? Я выходная в среду и четверг. Вы будете в городе в эти дни?
– К сожалению, нет. Я улетаю во Франкфурт в понедельник в одиннадцать утра и, боюсь, застряну там до пятницы.
– Ах вот оно что, мистер Кейн! А говорите, что не преследуете меня! – Я не могу удержаться от смеха. – Я работаю на одиннадцатичасовом рейсе на Франкфурт в понедельник.
– Я буду с нетерпением ожидать встречи… Надеюсь, что ваше обслуживание будет, как всегда, на высоте.
– Непременно, сэр! До встречи.
Мы распрощались, и я вернулась к Эдель и Бену. Не знаю, как он умудрился, ко малыш размазал мороженое не только по лицу, но и по шее и по джемперу.
– И что прикажешь с тобой делать, грязнуля? – Я достаю из сумки салфетки и принимаюсь оттирать его перепачканную рожицу. Бен морщится и пытается увернуться.
– А кто это звонил? – спрашивает Эдель, которую буквально распирает от любопытства.
– Не скажу, а то вдруг сглажу!
– Дэнни?
– Еще чего! – Я презрительно фыркаю. – Не думаю, что он рискнет вообще связаться со мной в обозримом будущем.
– Тогда это, наверное, мистер Туфли от Джимми Чу.
Я краснею и киваю, не желая озвучивать подробности, потому что Беи с любопытством прислушивается к нашему разговору, а я не знаю, сколько он в состоянии запомнить и потом пересказать Роберту или бабушке.
– Кто такой Джимми Чу? – немедленно интересуется Бен. – Он тут живет, в зоопарке?
– Нет, милый. Давай-ка доедай мороженое, и пойдем. Не знаю почему, но Бен не хочет верить, что мистер Чу не является обитателем зоопарка. До самого конца нашей прогулки он показывает пальцем то на одного, то на другого, прохожего и спрашивает: это мистер Чу? К счастью, большинство людей воспринимают такую ситуацию с должной долей иронии.
Неделя прошла быстро, и была она щедра на радостные и приятные события. Мы обедали в «Макдоналдсе» и навещали бабушку с дедушкой, ходили по магазинам и посидели на коленях у трех разных Сайта-Клаусов (ну то есть Бен посидел). И вот наступил вечер воскресенья. Я солгала бы, если бы сказала, что не устала. Я чертовски устала, можно даже сказать, вымоталась! Однако я трудилась ради чудесного малыша, поэтому мне не жалко ни времени, ни сил, даже усталость вызывает удовольствие. А еще впереди меня ждет свидание с Оливером, и эта мысль придает мне сил.
Я думаю об Оливере все больше и больше и уже просто дождаться не могу, когда наше знакомство перерастет в настоящие отношения. Боже, я никогда еще не встречала столь достойного мужчины, и вот наконец, словно намереваясь вознаградить меня за все прежние мучения с моими бывшими, госпожа Удача послала мне мистера Кейна.
Я опять думаю о нем и чувствую, что улыбаюсь, хоть и занята на данный момент совершенно прозаическим делом. Я достаю из стиральной машинки вещички Бена. Теперь их надо будет погладить и уложить в чемодан, потому что завтра рано утром за мальчиком приедет Роберт.
И тут зазвонил телефон. Эдель снимает трубку и тут же зовет меня. Я подхожу.
– Алло?
– Энни, это Роберт! У нас тут кошмар! Даже не знаю, как тебе сказать!
Мне становится нехорошо, и самые мрачные мысли тут же лезут в голову. Их обокрали? Или они попали в аварию?
– Мы опоздали на самолет, – полным отчаяния голосом произносит Роберт. – А следующий рейс только завтра вечером.
Огромная тяжесть падает с моих плеч, и страх отпускает замершее сердце. Они оба живы и здоровы! Остальное не так важно.
– Успокойся, Роберт, ты же ничего не можешь с этим поделать.
– Но как быть с Беном? Ты присматривала за ним целую неделю, и мне неудобно просить тебя снова… К тому же у тебя завтра может быть рабочий день… или нет?
– Ну да, у меня завтра утренний рейс во Франкфурт… но я могу позвонить и сказаться больной.
– Эй, Энни, не выдумывай. – Эдель выглядывает из кухни и уверенно говорит:
– Я сама присмотрю за малышом.
– Спасибо. – Я улыбаюсь ей как спасителю человечества. – Роберт, все улажено. За Беном присмотрит Эдель, а она у меня надежная, как скала. Эти несколько дней мы провели втроем, и Бен очень к ней привязался, так что не тревожься. А вы отправляйтесь в отель, закажите еду в номер и не забудьте бутылку вина. Ты меня понял? Приступай!
– Энни, даже не знаю, как мне тебя благодарить…
– Давай иди отдыхать, пока я не передумала.
Я вешаю трубку и возвращаюсь к стиральной машинке.
– У нас такая жизнь, что никогда не бывает скучно, да? – говорю я Эдель, и она, смеясь, подмигивает мне в ответ.
В понедельник утром я проснулась рано, свежая и бодрая. Ну, вообще-то проснулась я не сама, это Бен разбудил меня в половине седьмого, потому что протащил в кровать пластмассового Супермена и теперь гудел и бубнил, изображая его подвиги. Итак, сегодня я лечу во Франкфурт и обратно. Не могу сказать, что эта перспектива приводит меня в восторг, но нет и тоскливого чувства, поселившегося последнее время в душе. А причиной тому – предстоящая встреча с неотразимым Оливером Кейном. Я выпрыгиваю из кровати, быстро принимаю душ и начинаю неторопливо одеваться. Выглядываю в окно – на земле лежит иней, значит, ночью был заморозок. Днем обещали солнышко и относительно теплую погоду. Мне-то это почти безразлично, потому что я все равно целый день проведу в самолете или аэропорту, а вот Эдель сможет сводить Бена на прогулку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35