Это все Дэнни – он совершенно непредсказуем, и я никогда не знаю, что случится в следующую минуту. Каждый раз клянусь себе, что не стану связываться с этим ненадежным человеком, даже близко подходить не буду… а потом он врывается в мою жизнь, такой красивый, такой сексуальный, такой нежный… и я просто не могу удержаться от соблазна, И все начинается снова!
– Как это романтично и захватывающе звучит! Так что вы теперь вместе?
– В некотором роде, хотя до официальных объявлений о нашей связи еще далеко. Дэнни полон сюрпризов, и я не могу сказать, что готова выйти за него замуж, но он милый и в постели неподражаем… И я ему нравлюсь, причем мне кажется, что нравлюсь даже сильнее, чем он готов признать. Помнишь те романтические записочки, которые я получаю время от времени?
– От твоего неизвестного воздыхателя?
– Ну да! Только теперь я почти уверена, что они от Дэнни. Просто потому, что больше некому их посылать, понимаешь? Я ни с кем не знакома так близко… И мне кажется, что это мило и романтично с его стороны – писать мне пожелания и подсовывать в ящик… хоть и ребячливо. Но в этом весь Дэнни.
– Так ты спросила его об этих записочках?
– Нет, просто не хочу его смущать. К тому же он может и не признаться, что это он пишет. Для мужчины не всегда легко признать, что он склонен к романтике.
– Не знаю… может, ты и права. В любом случае я так рада, что у тебя появился парень. Скоро будем устраивать свидания вчетвером: мы с Грегом и вы с Дэнни! Такие мини-вечеринки.
Еще чего! Да я и представить себе не могу такой вариант! Подумать только, и как это должно выглядеть? Я решила не развивать дурацкую тему и поделиться с Эдель еще одной радостью:
– Я пригласила его на бал, и, должна тебе сказать, у меня просто камень с души свалился. Иметь спутника на вечер – это главное. Так что теперь осталось только разыскать правильное платье. Завтра же и примусь за поиски.
– Ты так готовишься, словно это очередной выпускной. Ну хоть туфли у тебя есть, и то хорошо. Ты ведь пойдешь в своих Джимми Чу?
– Само собой.
– Ты так до сих пор и не позвонила Мистеру Джимми Чу, чтобы принять его приглашение на обед?
– Пока нет, – покаялась я. – Завтра я лечу в Лондон, и высока вероятность, что встречу его на утреннем рейсе. Тогда и поговорю.
– Ты вроде говорила, что летишь в Шаннон?
– Так и есть! Думаешь, авиакомпания за так оплачивает номера в хороших отелях? Они эксплуатируют нас как рабов. Сперва Лондон, потом Шаннон! – Я застонала, заранее предчувствуя выматывающий график.
– Не прибедняйся, я все равно не собираюсь тебя жалеть! – непреклонно заявила Эдель, складывая руки на груди. – Да, иной раз у тебя выпадает нелегкий день, но все же большую часть своего рабочего времени ты проводишь, обедая в ресторанах при аэропортах и отлеживая бока в роскошных отелях. Или плавая в бассейнах при этих самых отелях. А я в это время смотрю, как прототипы Золушек пытаются втиснуть свои толстые ножки в маленькие туфельки, потому что именно эти туфельки идут сегодня по специальной цене. А когда у них ничего не получается, они обвиняют в этом меня. А еще у нас в магазине флюоресцентные лампы, и у меня от них болит голова.
– Да, я знаю, ты говорила, что самое плохое в твоей работе – это мозоли…
– И запах чужих ног, – добавила Эдель с видом мученицы.
– Да-да, я помню. Но все же ты живешь и работаешь в городе, и это здорово, разве нет?
– Город – это, конечно, весело. Но здесь все так дорого! Я даже не могу себе позволить пообедать где-нибудь! Ну, не часто могу позволить. У нас на работе есть комнатка, где мы едим. Там имеется чайник и холодильник, но помещение так мало, что нам приходится есть по очереди. И если ты берешь хлеб, то нужно платить по пятнадцать центов за кусочек.
– Это шутка?
– Посмотри на меня внимательно. Я же не улыбаюсь! Видимо, она и правда не шутит.
– Вот поэтому я и прихожу обедать домой, – так же грустно продолжает Эдель. – Маленький заработок не позволяет мне ходить в кафе, а если приносишь с собой сандвич, то все смотрят презрительно и думают, что ты жадина.
– Знаешь, по-моему, тебе нужно сменить работу.
– Я уже тоже начинаю так думать, и вот что я решила. Начну искать работу сразу после того, как ты позвонишь Мистеру Джимми Чу. Не понимаю, почему ты тянешь. В конце концов, это просто грубо, так динамить человека. А кстати, чем он занимается?
– Он руководитель компании, один из директоров. Про его компанию я ничего не знаю, кроме того, что у них есть офисы во многих городах, куда он постоянно ездит.
– Может, он сможет устроить меня на приличную работ, – мечтательно произносит Эдель, и я понимаю, что и в этот раз она не шутит.
– Знаешь, Эдель, – говорю я, желая поскорее закруглить этот разговор. – Я действительно думаю, что Оливер замечательный, потрясающий человек. И если бы мы жили в идеальном мире, именно он был бы моим идеальным мужчиной, предметом мечтаний и спутником жизни. Но к сожалению, мир наш не совершенен, и Оливер достался другой женщине, которая – я искренне на это надеюсь – любит его. Итак, мистер Кейн само совершенство, но он женат. И хоть мне льстит его внимание, я не собираюсь заводить роман с женатым мужчиной. Так что эту тему мы будем считать закрытой, хорошо? И вообще, у меня же теперь роман с Дэнни, ты забыла?
И с чувством, что этот разговор многое прояснил как для Эдель, так и для меня самой, я отправляюсь собирать на завтра сумку. На это уходит буквально пять минут, потому что за время работы стюардессой я довела процесс сбора вещей до автоматизма. А потом я ложусь спать – рано, чтобы как следует приготовиться к завтрашнему трудному и долгому дню.
Костюм спортивный – взяла. Ночная рубашка тоненькая, шелковая, места совсем не занимает – в сумку.
Ай-под– туда же.
Мобильник – без него никак.
Запасная блузка, фирменный шарф авиакомпании, трусики и колготки – беру.
Фартук – тоже беру.
Туфли – обязательно.
Инструкция в папке толстая, черт бы ее побрал, но взять надо.
Джинсы, ботинки и кашемировый пуловер на случай, если я соберусь в паб, – укладываю.
Косметичка, зубная паста и шампунь (потому что от шампуня из отелей у меня волосы становятся как пакля) – упаковала.
Все, теперь я готова. Неплохо бы расслабиться. Для этого хорошо помогают спа-процедуры. К сожалению, на зарплату стюардессы на настоящий курс спа денег не набрать. Но кое-что можно устроить и дома. И вообще – если сравнивать цены, то за те деньги, что нужно отдать за двухдневное пребывание в спа-комплексе в Ирландии, можно провести неделю в Лансароте. Как вы думаете, что я выберу? Ну, иной раз бывает, что пролетаешь с отелем и вполне вероятно оказаться в какой-нибудь дыре, которая больше чем на две звезды не тянет, и бассейн маленький и такой холодный, что на поверхности, кажется, уже качала образовываться корочка льда. А если рядом еще аэропорт, то весь день и всю ночь над вашей головой будут летать самолеты. Но загар-то я все равно привезу пятизвездочный! Кроме того, знакомым вовсе не обязательно рассказывать про отель в подробностях, и тогда все станут завидовать, что нам и нужно.
У меня есть свой рецепт для устройства спа-салона на дому. Берем свечу с запахом корицы (стоит пять евро в нашем супермаркете), пушистое полотенце, тапочки, которые я позаимствовала из отеля, где ночевала недавно, и лечебный комплекс для волос, который я купила в том салоне, где всегда стригусь. Заплатила я за него одиннадцать евро, а процедура с этим же комплексом, но в салоне обошлась бы мне раза в три дороже. Успокаивающая музыка (бесплатный диск принесли на прошлой неделе вместе с воскресной газетой), масло для тела (я беру детское в соседнем магазине, стоит копейки) и увлажняющий крем для тела (пробничек, который был приклеен к страничке модного журнала).
Итак, вся эта красота стоит одну двадцатую того, что я заплатила бы в настоящем спа-салоне, да еще чаевые надо оставлять! Мысль о сэкономленных деньгах делает всю процедуру еще приятнее, и я, улыбаясь, открываю краны и наполняю ванну горячей водой, вдыхая запах корицы и предвкушая удовольствие.
На следующее утро я получаю еще один мощный положительный заряд. Я' просыпаюсь сама, не по звонку будильника, а потому что выспалась! Меня будит свет утра, ласкающий сомкнутые веки, а не сигнал мобильника, пилой вгрызающийся в мои нервы. Я потягиваюсь, как кошка, свив себе уютное гнездышко среди одеял и подушек. Солнце пробирается в комнату сквозь щелочку в занавесках. Я встаю, распахиваю шторы и смотрю на Гардинер-стрит. Там наблюдается обычная для этого времени пробка – машины замерли бампер к бамперу. Вглядываюсь в скучающие лица водителей и тихо радуюсь, что такие поездки по городу не являются частью моего ежедневного распорядка.
Включаю новости по телевизору и босиком хожу по пустой квартире, что-то прибирая. Ведущий вещает о том, какие игрушки для детей являются безусловными хитами этого года. Просто удивительно, но каждый год Рождество наступает чуточку раньше, словно время движется быстрее. Я прислушиваюсь к советам телеведущих: вдруг скажут что-нибудь интересное, и тогда я смогу порадовать Бена чем-то исключительным. Интересно, чем сегодня увлекаются маленькие мальчики? И вдруг я замираю посреди комнаты, пораженная очень простой мыслью – я ничего не знаю о маленьких детях. Как я собираюсь неделю заниматься ребенком? Впрочем, я когда-то присматривала за младшей сестрой, да и Бен уже не грудной малыш. Я справлюсь, конечно, справлюсь!
Мой взгляд возвращается к экрану, где три тощенькие модели с ничего не выражающими лицами демонстрируют платья, в которых вы будете особенно стильно выглядеть на рождественском балу. Платья красивые, но цены заоблачные, а я, как обычно, на мели и потому расстраиваюсь.
Как бы мне заработать побольше денег? Или сэкономить на чем-нибудь? Пожалуй, если совсем припрет, можно будет вернуться домой в Свордс и жить с мамой и папой, а комнату сдать. Но смогу ли я опять стать чьим-то ребенком? Насколько невыносимой и болезненной окажется такая трансформация в моем возрасте? А кроме того, я даже не знаю, захотят ли они, чтобы я жила с ними. Мама, например, ни разу даже не заикалась об этом.
Уже десять часов утра, так что пора надевать униформу и приводить себя в порядок. Через час я с удовлетворением смотрюсь в зеркало: волосы уложены, макияж нанесен, костюм сидит безупречно. Спускаюсь вниз и иду по улице. Люди улыбаются мне, некоторые даже здороваются. Я уже говорила, что такое часто бывает. Мне кажется, стюардесса в форме напоминает людям о приятном – например, о том времени, когда они ездили в отпуск.
Захожу в магазин и покупаю себе гламурный журнал и диетическую коку, Я пью ее маленькими глотками в ожидании машины, которая отвезет меня в аэропорт. Вот и она. Если пробки немножко рассосались, то на дорогу уйдет не больше сорока минут.
В почтовой ячейке меня ждет очередная открытка. С одной стороны цветочки, с другой – надпись от руки: «Удачи в Шанноне».
Это просто ненормально, думаю я с раздражением. Каким же надо быть чудаком, просто сумасшедшим, чтобы слать мне эти бесконечные открытки! И откуда он в курсе моего расписания, хотела бы я знать? Но ни на что нет времени, на борту надо быть уже через двадцать минут. Я встречаюсь с остальными стюардессами и членами экипажа, и мы отправляемся к самолету.
Как я и предсказывала, на этот рейс народу полно и времени на расслабление и отдых нет. Оливер Кейн так и не появился. Я высматривала его долго и была ужасно разочарована, когда поняла, что сегодня он уже не придет. Зато я увидела своего бывшего бойфренда. Он сидит в первом ряду, подле запасного выхода, и листает «Файнэншл тайме». Но как только я начинаю демонстрацию спасательного оборудования, он откладывает газету и с усмешкой наблюдает за моими действиями. Я чувствую себя ужасно неловко. Сам он, должна заметить справедливости ради, выглядит прекрасно: ни лысины, ни пивного животика. Зато обручальное кольцо на пальце. Всегда был шустрым мерзавцем, думаю, таким и остался.
Мы летим до Лондона и обратно, а потом некоторое время приходится провести в аэропорту в ожидании рейса на Шаннон. Наплевав на фигуру и чувствуя себя нехорошей девочкой, я отправляюсь в «Макдоналдс» на третьем этаже и заказываю себе большую порцию картошки фри. Пока стою в очереди, телефон мой плямкает, и я, хихикая, читаю послание от Дэнни. Он пишет, что с нетерпением ждет нашей встречи в Шанноне и обещает устроить «разгром и тарарам».
Затем я иду в зал прилета, где две другие стюардессы с моего рейса пьют кофе и следят за электронным табло, чтобы быть уверенными, что вылет не задерживается. Я спрашиваю, какие у них планы на вечер в Шанноне. Как насчет небольшого безумства?
– Это не для меня, – немедленно заявляет Аня, та, что постарше. Ей, наверное, уже пятьдесят, она работает в авиакомпании больше тридцати лет и выглядит, честно сказать, ужасно. Думаю, она попала на эту работу потому, что знает иностранные языки. Раньше стать стюардессой можно было только в двух случаях: либо вы должны оказаться писаной красавицей, либо говорить по-немецки, по-французски или еще на каком-нибудь иностранном языке. Я, признаться, была уверена, что Аня постарается экономить силы и вряд ли у нее появится желание куда-то идти после столь утомительного дня.
– Впрочем, – тут же говорит она, – может, я спущусь в бар выпить перед сном.
Шина, молоденькая блондинка со свежими щеками и блеском в глазах, честно признается, что все зависит от того, кто сегодня поведет самолет. Она смеется гортанным смехом и говорит, что, возможно, ей предстоит бессонная ночь.
Я улыбаюсь, но чувствую самую настоящую злость. Если эта штучка собирается охмурить Дэнни, хлопая своими белесыми ресницами, она может об этом позабыть прямо сейчас! Затем я спохватилась и даже мысленно пожурила себя за подобные собственнические настроения.
Вот и пора подниматься на борт. Каким-то чудом вылет сегодня не отложили, хотя именно с последним рейсом из Шаннона это случается особенно часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35