– Прости меня, Энни, я не хотел ранить твои чувства… – Роберт сжимает мою ладонь в своей, и я вижу, как лицо его искажается. Но он мужчина и потому может сдержать слезы. А я плачу, горько, навзрыд. Бармен быстренько приносит мне салфетки. Роберт сидит рядом с несчастным видом и с тревогой смотрит на меня.
– Не нужно притворяться, что ты рада за меня, Энни. Я знаю, что вы с Эмили были очень близки, и пойму, если ты обидишься и рассердишься на меня.
– Прости. – Я сморкаюсь, потом набираю чистых салфеток и вытираю лицо. Тушь, судя по всему, потекла. – Не знаю, что на меня нашло. Вот, я успокоилась. И я хочу сказать, что ты не должен чувствовать себя виноватым. Ты молодой мужчина, и я рада, что ты встретил достойную женщину, честно. Просто, просто я сразу вспомнила, как молода была Эмили, знаешь, мне так ее не хватает…
– Мне тоже. Иной раз боль невыносима. С появлением Джулии мне стало легче. И вот еще что: у меня скоро отпуск, мы с Джулией хотели бы слетать куда-нибудь… Я хотел оставить на тебя Бена. Он еще мал, чтобы тащить его на другой континент.
– Ты правда разрешишь, чтобы я за ним присмотрела?
– Если ты не против, я бы хотел, чтобы именно ты осталась с малышом. Мне не хочется на целую неделю оставлять его с няней. А твоя мама, боюсь, с ним не справится.
– Да уж, ей и отца хватает. У него опять разыгрался артрит, и в этот раз как-то особенно серьезно. Я только вчера с ней разговаривала.
– Как она сама?
– Честно сказать, не слишком хорошо. Но я решила, что настало время как-то жить дальше, и хочу, чтобы в этом году мы встретили Рождество дома. Если дойдет до крайностей, я согласна сама готовить ужин. И вы с Беном могли бы приехать к нам.
– Я с радостью. – Роберт улыбается мне, и я вдруг чувствую себя ужасно виноватой перед ним. Ведь со времени похорон мы ни разу не приглашали его в дом. Правда, и поводов особых не было – за это время семейные праздники стали не частым явлением. Родители упорно отказываются куда-нибудь выходить, а папа в прошлом году продемонстрировал всем погрызенный молью смокинг и выбросил его, не скрывая чувства облегчения. И все же…
Роберт смотрит на часы, а потом – виновато – на меня.
– Я понимаю, что тебе пора. Когда ты собираешься в отпуск?
– Ну, я хотел в следующем месяце. И у Джулии есть возможность…
– Тогда договариваемся на начало декабря. Думаю, мне удастся отвертеться от работы без особых проблем. И знаешь, я просто в восторге от мысли, что проведу это время с моим милым маленьким племянником. Если ему у меня понравится, я тебе его не отдам.
– Смотри-ка, ты никак решила завести ребеночка?
– Смеешься надо мной, бедной, да? У меня сейчас и мужика-то нет.
– Я не поверю, что ряды твоих воздыхателей поредели, Энни. Давай договоримся так – я тебе позвоню через несколько дней, и мы обсудим числа и все такое прочее. Идет? И я расскажу о наших планах Бену, чтобы он привык к мысли, что неделю ему предстоит провести с тетей Энни.
– Договорились.
Мы прощаемся, а бар как раз начинает наполняться посетителями, жаждущими перекусить. Я провожаю Роберта до двери и смотрю, как он идет в сторону своей конторы на очередную деловую встречу. Солнце на улице удивительно яркое, даже глаза режет. Пожалуй, стоит вернуться в бар, заказать ленч и некоторое время провести в раздумьях. Нет, не хочу в бар, пойду в ресторан – в «Кларенсе» прекрасно готовят.
Я как раз вплываю в зал, полный столиков, и рот мой уже наполняется слюной благодаря аппетитным запахам, витающим в воздухе, когда раздается звонок мобильного. И кто бы это мог быть? На экране высвечивается долгожданный номер. Это Дэнни!
– Здравствуй, детка!
– Это ты, Дэнни?
– Собственной персоной. Ты где?
– В отеле «Кларенс». Собиралась пообедать. А ты где?
– Стою под дверью твоей квартиры и обрываю звонок. Но никто мне не открывает.
– Это потому что меня нет дома.
– Я догадался. Вот что, не начинай обедать без меня. Иди пока в бар и закажи выпить. Себе и мне. Я заплачу за нас обоих. Ну-ка, как ты думаешь, за сколько я добегу от твоего дома до отеля?
– Минут за пятнадцать.
– Засекай время, я уже побежал!
Глава 15
Правило пятнадцатое. Никогда не стучись в чужой номер в гостинице, если на тебе нет ничего, кроме белья.
– Энни, мне кажется, что я тебя люблю, – говорит Дэнни.
Он держит мои руки в своих ладонях и заглядывает мне в глаза. Выглядит он так, будто дня три не брился.
– Это так неожиданно, – говорю я и просто кожей чувствую, что бармен с огромным интересом прислушивается к нашему разговору. Надеюсь, он не думает, что у нас с Робертом было свидание, потому что тогда я выгляжу как женщина, поставившая это дело на поток. И что я тут работаю, поджидая клиентов! Пожалуй, не стоило надевать короткую юбку…
– Посмотри на меня, Энни. Я знаю, что вел себя плохо и теперь тебе трудно воспринимать меня всерьез…
– Это точно! – немедленно соглашаюсь я. – Я и не воспринимаю твои слова всерьез.
– Я разговаривал с Фионой. – Он упорно гнет свое.
– Не думаю, что меня касаются твои отношения с Фионой.
– Ты не понимаешь! – Он сжимает мою ладонь. – Между нами все кончено! Мы говорили о полном и окончательном разрыве. И потом я получил твое сообщение! Ты не представляешь, как я обрадовался. Знаешь, я всегда чувствовал, что между нами действительно есть связь.
Я смотрю на Дэнни с искренним изумлением. Вот уж действительно непредсказуемый человек, самый непредсказуемый из всех, кого я встречала. Как же он мог порвать с Фионой? А ребенок?
Словно услышав мои сомнения, Дэнни торопливо говорит:
– Она проверила сроки и уверена, что это не мой ребенок.
– Все так неожиданно, – бормочу я, мысленно взывая к Всевышнему и желая, чтобы на сегодняшний день сюрпризы закончились. Иначе я окажусь в психушке еще до захода солнца.
– Еще как! – радостно подхватывает Дэнни. – Ты не представляешь, как я обрадовался, какое облегчение я испытал! То есть я хочу стать отцом… когда-нибудь. Но пока я к этому не готов. Слишком мною всего надо сделать… для начала я сделал из случившегося выводы! Теперь я буду намного осторожнее. И мы все будем делать не спеша и как следует. И у нас получится, все будет замечательно.
Я испытываю огромное желание разреветься или завизжать. Или убежать. Я просто не могу в это ввязываться. Его мать меня ненавидит. Дэнни моложе меня, да к тому же и для своего возраста он слишком молод, незрел. Он не способен на стабильные отношения. Вот сейчас он здесь, а на следующий день его уже нет. Я не могу, не стану ввязываться в такие непредсказуемые, запутанные и бесперспективные отношения.
Что может быть положительного в том, что он мне предлагает? Ну, скучно мне не будет, это точно. С Дэнни скучно не бывает. У него прекрасная работа, и он действительно любит ее и гордится своей профессией. А еще он красавец (что для Дублина не просто большая редкость, а прямо-таки исключение). Какого черта, мы живем только раз! Я могу встречаться с ним… Ну хоть недолго?
Сказано – сделано. Я кладу ногу на ногу, выгибаю спину и смотрю на него с зазывной улыбкой. Юбка у меня, как уже было сказано, короткая, за последнее время я не потолстела, так что произведенным эффектом остаюсь вполне довольна. Дэнни в прострации таращит на меня глаза.
– Пойдешь со мной на бал для сотрудников авиакомпании? – игриво спрашиваю я.
– В качестве твоего спутника?
– В качестве друга и чтобы оценить перспективы наших отношений.
– Звучит заманчиво. – Он улыбается. – Ты голодна?
– Еще как! – Я вдруг понимаю, что в животе у меня урчит. – Я слона готова съесть!
– Тогда будем считать, что тебе повезло. Я плачу за ленч.
– Говорят, бесплатный сыр, как и бесплатный ленч, бывает только в мышеловке. – Я шутливо грожу ему пальцем и принимаю предложенную мне руку. Мы пообедаем и будем болтать ни о чем и обо всем. Это станет чудесной разрядкой после перенесенного нервного напряжения. Все же мне очень непросто дался разговор с Робертом.
– Народ как всегда прав, – провозглашает Дэнни, торжественно провожая меня до ресторана. – Ничто не дается просто так, и этот ленч я рассматриваю как своего рода выгодное вложение средств. А дивиденды рассчитываю получить немного позже.
Ленч получился долгий и приятный, а кофе по-ирландски мы отправились пить в отель «Морган» (это через мост от отеля «Кларенс»). Так что до дома мы добрались лишь много часов спустя, и Эдель теперь взирает на меня и Дэнни с подозрением.
Я молчу, предпочитая загадочно улыбаться, и в конце концов Эдель спохватывается и начинает что-то бормотать о том, что обещала соседке сводить ее джек-рассел-терьера на прогулку в сад и вот она наконец уходит, и мы с Дэнни остаемся вдвоем.
Как только за Эдель захлопывается дверь, Дэнни тащит меня в спальню, и мы падаем на кровать, целуясь сладко и страстно, и одновременно срываем друг с друга одежду.
Его прикосновения нежны, он так щедр, так внимателен, и я отпускаю себя, и все становится на свои места. Нами правит только страсть, а все остальное сейчас не важно. Меня не заботят недостатки Дэнни, но где-то на краю сознания живет теплая мысль о том, что он фактически признался мне в любви, там, в баре отеля «Кларенс». Даже самый привлекательный мужчина покажется вам еще лучше, если вы точно знаете, что он к вам неравнодушен.
– Ты бесподобна, – говорит Дэнни, падая на кровать рядом со мной и пытаясь отдышаться.
– Лучше замолчи. Ты говоришь как Пэрис Хилтон в этом ее кошмарном шоу.
– Правда? Наверное, я могу расценивать это как комплимент… А вот кстати, если говорить о Хилтон. Помнишь, что ее папочка владелец сети очень приличных отелей? Я хотел бы провести с тобой ночь в самом лучшем. Чтобы у нас было много-много времени и вокруг только изысканная роскошь. Как тебе такое предложение?
Я села на постели, чувствуя, как простыни липнут к разгоряченному и влажному телу. Волосы наверняка растрепались ужасно.
– Мне нужно посмотреть свое расписание. Следующие две недели у меня очень плохо со временем. То есть завтра я лечу ночным рейсом в Шаннон, и потом у меня просто минутки свободной не будет.
– Ты шутишь насчет Шаннона? – Дэнни растерянно смотрит на меня.
– Ты считаешь это подходящая тема для шуток? Да это едва ли не самый скучный рейс!
– Просто сегодня вечером я лечу в Лимерик, а завтра мы будем в Шанноне! То есть мы с тобой окажемся в одном отеле!
Мне приятно видеть, что перспектива встретиться со мной так скоро искренне радует Дэнни.
– Будет уже очень поздно, – говорю я. – Мы прилетаем последним рейсом, так что никак не доберемся до отеля раньше одиннадцати вечера.
– Ну и что? Я буду у Нэнси Блейк, попью там пивка и дождусь тебя. А потом можем сходить в клуб. Ты была в «Тринити»?
– Была, милое место… Но знаешь, я как-то не уверена, что смогу гудеть и тусоваться после напряженного трудового дня. Не так-то просто весь день катать все эти тележки с едой и напитками.
Я вздыхаю, потому что мне не хочется чувствовать себя старой и уставшей. Откуда Дэнни берет столько сил? Неужели все дело в двух годах? Это не такая уж большая разница в возрасте, но я после вечернего рейса предпочитаю забраться в удобную постель с бокалом вина и скучным романом. Я ерошу темные волосы Дэнни и с ужасом спрашиваю себя: неужели это сказывается возраст, и я становлюсь похожа на свою маму-домоседку, которая больше всего на свете не любит вылезать из любимых тапочек? Любому, даже самому интересному, времяпровождению вне дома она предпочтет любимое кресло у камина и сериал.
Когда я только-только стала стюардессой, я смотрела на старших по возрасту членов экипажа и стюардесс с жалостью. Они были приблизительно того же возраста, что и моя мама. Они никогда не ходили на ночные отвязные вечеринки. Они брали из самолета бутылку вина или покупали в «дьюти фри», если взять было нечего, разбредались по номерам, и я точно знаю, что они делали, потому что полрейса они вслух мечтали, как заберутся в горячую ванну с бокалом вина и вечерней газетой. И вот прошло всего несколько лет, и я понимаю, насколько эти люди были правы. Горячая ванна и удобная кровать кажутся мне гораздо привлекательнее танцев и выпивки в шумном клубе. Бог мой, неужели я старею? Прочь печальные мысли! Сосредоточимся на приятном. Здорово, что Дэнни будет жить в том же отеле, что и я. Никогда прежде наши расписания не совпадали, так что можно будет извлечь из этого события обоюдное удовольствие. И еще я просто счастлива, что пойду с ним на бал. Во-первых, я пойду с кавалером. А во-вторых, он так хорош собой, что все девчонки обзавидуются. В предыдущие годы я ходила на бал одна, и парочки поглядывали на нас снисходительно, а мы – одинокие девочки – делали вид, что нам так гораздо веселее. В этом году все будет по-другому. Билет на два лица – Энни и Дэнни. Я чувствую, как на лице моем расцветает счастливая улыбка. Я действительно до потолка готова прыгать от радости! Теперь только платье подходящее найти – и я буду королевой бала!
– Что ж, тогда я буду ждать завтрашнего вечера. – Я обнимаю Дэнни. От него пахнет одеколоном от Армани. – Причем ждать буду с нетерпением!
– А я-то! – Он подмигивает мне.
И на этой оптимистичной и приятной ноте мы расстаемся.
Возвращается Эдель, плюхается на диван и со стоном приклеивает пластырь к очередной натертой мозоли. Не понимаю я, почему она не подыщет себе другую работу! Ведь это невозможно! Весь день носить туфли на высоких каблуках, причем туфли неудобные, и чувствовать, как они врезаются в твою кожу и боль с каждым часом становится все сильнее. Бр-р.
Дав передышку ногам и проведя необходимые лечебные мероприятия при помощи пластыря, Эдель вспоминает обо мне и превращается в настоящего инквизитора. Она хочет знать «все-все».
– Значит, вы теперь вроде как вместе? Пара? – Она удивленно рассматривает мою ночную рубашку и тапочки. – Не рановато для сна?
– Мы решили полежать после обеда. Отдохнуть, – говорю я, стараясь не краснеть.
– Ах, теперь это так называется? Ну-ну. А кто меня уверял, что между вами ничего нет?
– Ничего не было, а теперь есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35