"Ножками-рожками, рожкаминожками!" Что же касается исчезновения Туо, то сержант уверял, что робот не только воспользовался костюмом доктора Беруччи, но еще и каким-то чудодейственным образом скопировал его лицо. Иначе бы он, сержант, не дал ему уйти.
Нельзя утверждать, что в городе началась паника, это было бы, пожалуй, преувеличением. Но некоторые ее симптомы появились. В порту шла посадка на пассажирский лайнер. На борт поднялся некий подозрительный субъект в сером костюме. Когда его попросили предъявить документы, он бросился бежать, ворвался в пустую каюту и заперся там. Пока выламывали дверь выскочил в иллюминатор. В брошенном им чемоданчике оказалось приспособление для вскрытия сейфов...
Эстрадный оркестр ночного кабаре "Ветряная мельница" экспромтом сочинил музыку к танцу "Ножками-рожками", и нашлось немало желающих потанцевать на четвереньках.
А Туо тем временем обрел пристанище... в зоопарке. Анита перебрала мысленно всех своих подруг и знакомых. Та слишком богата, к ней не пустят. Другая живет очень далеко. Третья, может быть, и согласится спрятать Туо, но слишком уж хороша собой. В конце концов вспомнила Анита о Марте - человек она очень добрый, душевный, но немощна - разбита параличом. Отец ее работает в зоо, там же, в маленьком коттедже за озерком, они и живут. И не очень далеко и безлюдно.
- Поедем к Марте, Туо. Там безопасно. Ее родители - простые, хорошие люди. Поживешь у них, а там посмотрим.
Шли глухими улицами и переулками, стараясь не попадаться никому на глаза.
Второй выпуск вечерней газеты с сенсационным сообщением везли из типографии в киоски, когда Анита и Туо были уже у ограды зоопарка. Миновав главный вход, который был уже закрыт, они пошли по широкому переулку, отделявшему территорию зверинца от жилого квартала, и остановились у служебных ворот.
К счастью, калитка не была заперта.
Услышав рычанье льва, Туо пошутил:
- Может быть, среди зверей будет спокойнее.
Анита закрыла ему рот ладонью, но, ощутив поцелуй, в смущении убрала руку. Шли молча. Слышно было, как возятся животные в вольерах. Тропинка привела Туо и Аниту к тихому озеру, над которым уже клубился туман, а затем по берегу влево, где в глубине парка кое-где светились окна.
Они пришли к Марте в то самое время, когда на экране телевизора красовался сержант Жак Жаннель и хорошенькая молодая брюнетка, сдерживая улыбку, расспрашивала его о биороботе.
Марта полулежала в своей инвалидной коляске, бледная, измученная болезнью. Возле коляски на ковре спали, положив мордочки на лапы, два звереныша - львенок и тигренок. Мартины темные глаза заискрились радостью, едва увидела она подругу.
- Если бы ты только знала, какая сенсация! - воскликнула она, протягивая исхудавшую руку.
Бросив взгляд на экран, Туо спросил:
- Интересно?
- Очень! Очень здорово придумано!
- Почему же придумано? - спокойно возразил Туо. - Робот, о котором идет речь, это я.
- Правда? - Марта посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Потом - на Аниту.
- Да, - подтвердила Анита. - Этот невежда говорит именно о Туо. Только Туо никакой не робот, а человек.
- Ой, как интересно! - всплеснула ладонями Марта. Зашевелилась, словно желая встать со своей коляски. - Как хорошо, что вы пришли, я очень рада! Точно, точно, это о вас, вон и на фото - вы!
Она радовалась, как ребенок, для которого сказка неожиданно обернулась действительностью.
13
Марта, ее отец Робер Лаконтр и мать Луиза, как и рассчитывала Анита, охотно согласились спрятать у себя Туо. По вечерам, когда люди оставляли в покое зверей, Туо - или один, или с Анитой - бродил по аллеям парка, слушая голоса зверей и любуясь фосфорическим сверканьем их глаз. В темноте пылали они, как монокристаллы. Однажды Туо перелез ограду и подошел к клетке, в которой меланхолически подремывали два роскошных тигра.
- Осторожно! - ужаснулась Анита.
А он просунул руку между толстыми прутьями и погладил одного из тигров по голове. Тигр зевнул, положил голову на лапы, и Туо погладил его по шее - раз, другой, третий...
- Это ведь хищные звери! - волновалась Анита. - Разве ты не видел, не знаешь...
- А где я мог их видеть? На нашей планете зверей нет, а таких никогда и не было.
- Тигры очень опасны!
- Не бойся, Анита, я уверен: с тигром легче установить контакт, чем с Фрагом.
- Да, - задумалась Анита. - Земля переполнена злом, и оно всходит как на дрожжах.
- Это ты хорошо сказала, - глаза Туо заблестели. - По всему видно: назревает катастрофа.
- В Соединенных Штатах опубликован секретный документ "Доклад с Айрон-Маунтин * о возможности и нежелательности мира". Ты знаешь, что считается в нем самой страшной угрозой? Мир! Так и сказано, что если на Земле когда-нибудь восторжествует мир, человечество окажется на грани ужаснейшей катастрофы.
- Вот уж на самом деле какой-то сумасшедший сочинил этот доклад. Знаешь, Анита, я совершил прыжок через космос, чтобы ознакомиться с Археоскриптом - древнейшим документом человечества. Но на том месте, где он хранится, теперь пустыня. В этой ситуации мне не остается ничего другого, как с трибуны Организации Объединенных Наций предостеречь всех землян, чтобы человечество не скатилось в пропасть. Некоторое время буду скрываться здесь, а потом попытаюсь пробраться в Нью-Йорк. Не знаю только, где взять денег...
- Если продать твой бриллиант, хватит не только на дорогу. Ты будешь купаться в роскоши всю жизнь!
- Это, Анита, не просто бриллиант. Я не отдам его ни за какие богатства. А если погибну... Впрочем, не будем сейчас об этом. Как-нибудь я тебе все расскажу.
Анита остановилась, прижавшись к нему плечом, прошептала:
- Я боюсь, Туо, мне иногда становится так страшно, так страшно.
* Айрон-Маунтин-Железная Гора (англ.).
- А я думал, нашел себе помощницу - смелую, мужественную.
- Помощницу... Ты меня не любишь, Туо.
Он улыбнулся:
- Вот послушай, прочту тебе стихи. Все лирические сборники, которые ты мне приносила, даже нелепые, помню наизусть. "Море в твоих глазах, в сердце моем вулкан..."
Анита ифиво прижала ладонь к его губам, потому что уже успела заметить, что это ему нравится. Еле слышно прошептала:
- Ты ведь меня еще ни разу не поцеловал...
Туо растерялся. Ей стало смешно и весело, когда он опустил глаза.
- Понимаешь, Анита... У нас это совсем иначе... У нас девушки выбирают себе юношей, женщины - мужчин. Может быть, так повелось с того момента, когда люди впервые высадились на нашу планету, женщин тогда было меньше, и, естественно, все решали они. Теперь это традиция, освященная десятками тысячелетий...
- Как хорошо! - засмеялась Анита и повисла у него на шее. - Я за такую традицию! Ты будешь мой, мой, мой! - И с каждым словом она целовала его в щеки, в губы, в волосы.
Туо поднял ее на руки и легко понес между вольерами, прижимая к себе, как ребенка.
- Теперь ты попалась! Не вырвешься!
Но она все-таки вырвалась из его рук и побежала смеясь. Туо догнал ее, крепко обнял. Лицо ее раскраснелось, волосы рассыпались, и от этого она похорошела.
- Не надо, милый, не надо! - прошептала она, беспокойно оглядываясь. - Мы забыли обо всем...
- А разве это плохо - забыть обо всем, сбросить весь психологический груз? Может быть, именно в такие минуты и проявляется глубоко скрытое в нас, истинно человеческое?
- Угадай, о чем я сейчас подумала?
- Ты подумала о Марте. Верно? Я тебя понимаю, Анита, и как только увидел... Это очень тяжелый случай.
- Я знаю, милый. Но ведь ты обошел сержанта... одолел Фрага, даже гипнотизера! А что, если попробовать, а?
- Если нет необратимых изменений...
Конечно, Туо попробует, но нельзя не принять во внимание важный психологический момент: Марта уже привыкла к мысли, что болезнь ее неизлечима, сжилась с этим своим положением, приспособилась и нашла некое равновесие. А обнадежить ее и позитивных результатов не добиться - это нанести ей травму. К тому же он, Туо, не специализировался на медицине...
Когда они вернулись к Марте, Анита присела на корточки перед ее каталкой и сказала:
- А ты знаешь, что мы решили с Туо? Будем серьезно лечиться!
- Да вы ведь оба такие здоровые!
- Нет, мы тебя начнем лечить. Пора уже.
- Меня?
- Да, тебя. Я хочу, чтобы ты потанцевала у нас на свадьбе.
Марта покачала головой, слабо шевельнулась ее бледная рука.
- Разве ты не знаешь, Анита, что мой отец привозил сюда самых известных профессоров? Все отдал им, что имел...
- Туо вылечит бесплатно. Да и я буду помогать.
- Да, - подтвердил Туо, - сперва проведем курс витаминотерапии. Гипноз мобилизует центральную нервную систему, но, чтобы восстановить пораженные участки, приказаний, поступающих из центра, недостаточно, организму необходимы энергетические ресурсы, строительные материалы. Мы с Анитой что-нибудь придумаем! Она завтра же пойдет в медицинскую научную библиотеку.
Марта молчала, слушала и молчала. Только по лицу ее можно было догадаться, что она волнуется. На бледных щеках выступили красные пятна, глаза повлажнели и заблестели.
Робер Лаконтр в глубине души не верил, что изо всего этого может что-нибудь получиться, но согласно кивал головой. В конце концов, почему не попробовать? Еще один шанс...
Ласковая, как тихое лето, Луиза тихо промолвила:
- Дай бог, дай бог!
Туо взял иссохшую Мартину руку в свою и, глядя ей в глаза, спокойно произнес:
- Вы должны верить. Марта, что выздоровеете. Этим вы поможете нам с Анитой.
Рука ее потеплела, голос хотя и дрожал, но в нем уже слышались бодрые нотки:
- И еще одному человеку я помогу... Себе!
14
На вечерах Филии, как их называла Марта, собиралось все ее общество: отец - зоолог Робер Лаконтр; быстроглазая обезьянка Жюли, сидевшая всегда на его коленях и с интересом посматривавшая на Туо; Луиза, которая всегда забывала снять свой фартук; Анита, каждый раз проверявшая свою сумочку: не подбросили ли ей туда на работе "жучка"; тигренок на руках у Туо и львенок на ковре рядом с коляской. Окинув всех присутствующих взглядом своих выразительных глаз и с деланной строгостью посмотрев на Жюли, чтобы вела себя хорошо. Марта открывала вечер:
- Ну что ж, все здесь - и люди, и звери. Так не начать ли нам, Туо?
И Туо начинал. Голос его звучал спокойно, без нажимов, даже монотонно. Слова всего-навсего передавали информацию, не было ни одного оборота, который рассыпался бы праздничным фейерверком, никакой эмоциональной окраски. И, несмотря на это, слушали его с увлечением.
Даже Марта не уставала. За последние дни она вообще ободрилась - под воздействием инъекций разных витаминов, важнейшим из которых Туо считал 848. По окончании курса предстояло лечение гипнозом.
А пока этот удивительный Туо рассказывал ошеломляющие вещи. И порой Марте, да и не только ей, казалось, что все это не просто рассказы, а сеансы внушения; Марта видела себя на далекой планете, в созвездии Лиры - филии Земли, становилась свидетелем ее интереснейшей истории.
- Сорок девять тысяч девятьсот семьдесят семь лет назад космический корабль с Земли, после долгих лет блуждания в просторах Вселенной, открыл в созвездии Лиры планету, очень похожую на родную Землю... - так начал Туо свой первый рассказ.
"Почти пятьдесят тысяч лет назад?" - молча поразилась Марта.
"Вероятно, он ошибся, - подумал Робер Лаконтр. - Тогда ведь человечество было еще стадом животных. Фантазировать лучше о будущем".
"Но какая же у него память!" - радостно блестели глаза Аниты.
"Рассказал бы что-нибудь о нашей жизни, - подумала Мартина мать. - От этих фантазий - какой толк?"
Ну а что думали зверушки - это так и осталось тайной.
...Точно неизвестно, что имела в виду экспедиция землян, открыв подходящую планету: поселиться на ней и тем самым положить начало распространению человечества в космосе или, быть может, что-нибудь еще, но эти космонавты остались в созвездии Лиры навсегда. Легенды Филии, а это своеобразная информация, свидетельствуют о том, что изнуренный долголетними межпланетными странствиями Штурман, сопоставив данные, полученные в результате наблюдений за планетами,- размеры, плотность, силу гравитации, состав атмосферы, период обращения, напряжение магнитного поля и многие другие показатели, вплоть до температуры на полюсах, - воскликнул: "Наконец-то! Вторая Земля! Останемся здесь!"
Огромный космический корабль в огне и дыму опускался на поверхность планеты. Когда смолкли двигатели, рассеялся дым и охладилась облупившаяся в межзвездных глубинах обшивка, открылись защитные пластины иллюминаторов. Перед алчущими глазами космических странников с одной стороны синела вода, с другой - чернел лес, с третьей - возвышались до неба снежные вершины гор, с четвертой - до самого горизонта простиралась степь. Смотрели как завороженные - одни со страхом и недоверием, другие - с надеждой, но все - с величайшим любопытством. Будет ли эта планета им ласковой матерью или злой мачехой? А о том, что именно здесь доживут они свой век, догадывались и стар и млад. Как-то сразу изменилась атмосфера, и это штурманское "Останемся здесь!" было брошено конечно же не случайно. Что-то, по всей вероятности, случилось и с ракетой, и с самим Штурманом, и это большое счастье, что удалось космонавтам причалить к берегу! Кое-кто даже уверял, что была получена какая-то непонятная информация с Земли.
Первым вышел на поверхность планеты Штурман. Ветерок шевелил его седые волосы, все сверху видели, да это зафиксировала и стереофотоаппаратура,- как вышел он за черный круг, выжженный дюзами на почве планеты, вышел, поднял руки, словно хотел кого-то обнять, и упал. Именно так - не лег, а упал как подкошенный.
Спустились люди, подбежали к своему вожаку - он лежал ничком, раскинув руки, пальцы сжимали траву...
Похоронили Штурмана под ракетой - первая смерть и первая могила на новой планете. Ракета эта и могила под нею, залитые позже прозрачным пластиком, стоят и поныне - Монумент Высадки.
Собираясь на Землю, Туо взял с собой несколько фильмокристаллов, но они пропали во время катастрофы в Сахаре, и сейчас нет возможности продемонстрировать фильм из жизни Филии.
Марта опустила глаза, - посмотрела на свои худые руки, а увидела этот высокий обелиск, и могилу, и седовласого Штурмана - вот он снова падает в траву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15