К тому же, вы получили письмо, поэтому...
– Письмо и намного более ценный трофей. Не так ли, мистер Баллинджер? – Когда Росс ничего не ответил, Ффиске продолжил: – Мы получили не только письмо высокопоставленного китайского чиновника, но и его племянницу. И когда мы прибудем в Кантон с драгоценной военной джонкой на привязи, мы еще посмотрим, насколько высоко он оценит этот трофей. – Капитан быстрым шагом направился к двери и уже на пороге, обернувшись, сказал резким голосом: – Ваш кузен останется здесь, под домашним арестом. Вы можете навещать его, когда вам заблагорассудится – так же, как и ваша сестра, – хлопнув дверью, Ффиске громко затопал по коридору.
– Сестра? – переспросил Росс, подходя к Джулиану. – О чем это еще он говорит?
– Зоя, – уныло произнес Джулиан. – Мы встретились на Яве. Она направлялась в Сидней, но затем ее планы переменились, она решила вернуться с нами в Кантон. – Он ухмыльнулся: – Она хотела найти тебя, а теперь получается, что ты сам нашел нас.
– Я могу ее увидеть? – нетерпеливо спросил Росс.
– Есть одно обстоятельство... Зоя не одна.
– А кто с ней? Остин?
Джулиан покачал головой:
– Боюсь, она взяла на буксир своего мужа.
– Бертье тоже здесь? – недоверчиво спросил Росс.
– Мне остается только желать, чтобы это было на самом деле так. Мне жаль, мой маленький кузен, но тебе следует приготовиться к еще одному удару. Ну да ладно, пусть Зоя сама тебе все о себе расскажет.
Джулиан направился было к выходу, но Росс схватил его за руку:
– Я... я хочу знать, что случилось со всеми остальными.
– Ты имеешь в виду священника и этих двух китаянок?
– Да. С ними все в порядке?
– Монашка сломала руку, но это заживет. Она сейчас в корабельном лазарете, и священник тоже там – присматривает за ней.
– А девушка? – смущенно спросил Росс.
– Племянница чиновника? Она чувствует себя превосходно. Капитан на самом деле с ней хорошо обращается; в конце концов, она может принести немалую пользу, когда мы снова окажемся в Кантоне.
– Я хочу ее видеть, – нахмурился Росс.
– Да брось ты. Об этом не может быть и речи.
Росс с силой сжал руку своего кузена:
– Я должен ее увидеть, Джулиан. Сделай это для меня.
– Да за каким чертом? Она же просто...
– Это та самая, Джулиан.
– Не понял?
– Я рассказывал тебе о ней. Мей-ли... девушка, которую я встретил в миссии.
Джулиан покопался в памяти, затем на его лице отразилось, что этот поиск завершился успехом:
– Так вот каким образом ты вляпался во всю эту историю! Женщина... я никогда не думал, что ты способен на это, мой маленький кузен, – Джулиан похлопал Росса по плечу. – Ты, в конце концов, можешь оказаться настоящим Баллинджером – если, конечно, тебя сперва не повесят.
– Джулиан, я серьезно. Ты должен устроить мне встречу с Мей-ли.
– Забудь о ней. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вытащить тебя из того дерьма, в котором ты оказался, но даже и не думай просить меня о том, чтобы я своими руками в нем тебя утопил. – Джулиан высвободил руку и вышел в коридор.
* * *
Минутой спустя Джулиан привел в каюту Зою, затем прикрыл за собой дверь, оставив ее наедине с Россом. Вопреки своим переживаниям по поводу случившегося, Росс с искренним восторгом встретил кузину, и на протяжении долгого времени они просто стояли, сжимая друг друга в объятиях.
– О Росс! Я так по тебе скучала, – прошептала Зоя, целуя кузена в щеку, затем подалась немного назад, чтобы рассмотреть его получше. – И ты так возмужал.
Росс выдавил улыбку:
– Мы, англичане, все кажемся немного больше, чем люди с Востока.
– И светлее, – заметила Зоя, потрепав волосы Росса. – Так что же сейчас происходит? Я слышала разные разговоры, но не уловила в них никакого смысла.
– Я бы хотел задать тебе тот же вопрос. Джулиан сказал мне, что ты вышла замуж?
Зоя сделал глубокий вдох, в глазах ее мелькнул страх. Наконец, после долгой паузы, она произнесла:
– Росс, ты знаешь, что я никогда тебе не лгала.
– В чем дело?
– На самом деле я не замужем, хотя я и заставила Джулиана поверить в это, – взяв кузена за руку, Зоя подвела его к паре стульев, которые являлись единственной мебелью, кроме кровати с балдахином. Сев рядом с Россом и по-прежнему не выпуская его руку из своей, она продолжала: – Я все расскажу тебе, но ты должен дослушать меня до конца. Ты мне обещаешь сделать это?
– Конечно.
Зоя начала свой рассказ, подробно описывая каждый из случаев, которые в совокупности заставили ее предпринять попытку попасть в Австралию. С наибольшим трудом ей далась та часть повествования, в которой нужно было говорить об участии их собственных семей во всем том плохом, что было сделано Магиннисам. Несколько раз Росс пытался перебить Зою, но она снова и снова просила его ждать окончания рассказа – пока не описала то, как они с Коннором попали на борт «Лансита», где узнали, что отец Коннора погиб, и решили вернуться вместе с кораблем обратно в Кантон.
– Я знаю, как тяжко думать, что наши отцы могли решиться на что-либо подобное, – сказала Зоя, заканчивая свою историю. – И я не прошу тебя мне верить. Я просто хочу, чтобы ты помог мне скрыть правду.
Долгое время Росс сидел молча. Затем он нежно дотронулся до щеки Зои:
– Я не знаю, во что можно верить, Зоя, а во что – нет. Но я знаю, ты сама веришь в то, о чем говоришь, и готов согласиться с тем, что твои слова могут оказаться правдой. Когда мы возвратимся в Англию, мы вместе все выясним – ты и я.
– И Коннор, – с надеждой улыбнувшись, добавила Зоя.
– Сперва я должен увидеть этого самого Коннора. В любом случае, ему, кажется, удалось отвоевать твое сердце у...
– Росс, ты не ревнуешь, ведь так? – перебила Зоя.
Он усмехнулся:
– Немного, может быть. Но я не говорил о себе. Я хотел сказать о Бертье. И кто бы ни был этот Коннор, если ему удалось отвоевать тебя у такого, как Бертье, он достоин дружбы.
– О, Росс! Я люблю тебя! – воскликнула Зоя, обвивая руками шею кузена.
– Ну, иди, – сказал Росс, игриво отталкивая ее от себя. – Разберись с человеком, который так жестоко затронул честь моего кузена.
– Я сама ее и затронула, – провозгласила Зоя. – Он, похоже, не очень-то рад всему тому, что случилось.
– Я начинаю понимать, что никто из нас не будет рад тому, что случается с Зоей Баллинджер!
* * *
Позже, этой же ночью, когда «Лансит» плыл к берегам Китая, ведя за собой на буксире боевую джонку, Росс услышал стук в дверь. Он едва успел подняться с кровати, прежде чем щеколда замка отошла в сторону и дверь каюты широко распахнулась. Это был Джулиан. Он вошел в каюту и, осторожно оглядываясь через плечо, прошептал:
– Меня могут перевернуть вверх килем за это, но я полагаю, что должен тебе – хотя, кажется, и не помню, за что именно, черт возьми, – от Джулиана сильно несло ромом. Его довольная улыбка говорила сама за себя. – Один час, имей в виду. Я заплатил стражникам за один час; они не позволят ни минуты больше.
Он шагнул в сторону, и в каюту вошла Лин Мей-ли, одетая в черный шелковый халат. Пока девушка подходила к кровати Росса, халат искрился и переливался на свету фонаря, горевшего в каюте.
Голова скрывшегося было Джулиана снова появилась из-за двери.
– Один час, – прошипел он, затем захлопнул дверь и закрыл ее на замок.
Долгое время молодые люди стояли и просто смотрели друг на друга. Затем девушка пошла навстречу объятиям Росса, они прижались друг к другу, ее руки нежно гладили его лицо, его глаза открывали всю глубину его любви.
– Я тоже тебя люблю, – выдохнула Мей-ли, хотя Росс не произнес ни слова.
– Я хочу тебя, – прошептал он, целуя девушку в шею. Его руки погладили ее длинные черные волосы, затем скользнули по плечам вниз, к волнующей крутизне бедер.
Мей-ли нежно пощекотала кончиком языка мочку уха Росса. Она еще сильнее прижалась к нему, когда почувствовала, как его рука гладит ее бедро, поднимается к тонкой талии и обхватывает грудь. Девушка издала тихий стон и откинулась назад в объятиях Росса. Он подхватил ее на руки и уложил на кровать.
– Я люблю тебя, – страстно шептала Мей-ли.
Росс лег рядом с ней и принялся гладить ее бедра и груди, скрытые под тонким шелком халата.
Во время поцелуя, долгого и глубокого, Мей-ли взяла руку Росса в свою и потянула ее вдоль своего тела туда, где еще не бывала рука ни одного мужчины.
– Люби меня, мой муж для души, – простонала она, задыхаясь от наслаждения его прикосновениями.
Неожиданно Росс отпрянул назад, его руки обмякли, и он пробормотал, запинаясь:
– Я... я не... не могу...
– Люби меня, – настаивала Мей-ли, прижимаясь к нему всем телом. – Эта ночь может оказаться нашей последней ночью вдвоем.
– Я хочу больше, чем одну ночь. Я хочу быть больше, чем мужем для души. Я хочу... – слова застряли у Росса в горле, и Мей-ли увидела боль в его глазах.
Они еще долго лежали в объятиях друг друга, не двигаясь и мягко покачиваясь вместе с плывущим по волнам кораблем. Наконец Мей-ли отстранилась от Росса и посмотрела на него, глаза ее были полны слез, мягкая улыбка играла на устах.
– Тогда мы должны подождать, – произнесла она. – Мы будем ждать, пока ты не спросишь его.
– Спрошу кого?
– Моего дядю. Когда мы вернемся в Кантон, ты сможешь просить у него моей руки.
– Но я же фан-куа. Он никогда...
– Как-нибудь мы сумеем его уговорить. Мы найдем выход. – Мей-ли нежно поцеловала Росса в губы.
– В нашей стране есть обычай, – сказал Росс, он соскользнул с кровати и опустился на колени рядом с девушкой. – Перед тем, как мы просим руки девушки у ее отца или дяди, мы сначала спрашиваем об этом саму девушку. – Взяв руку Мей-ли, он поднес ее к своим губам, затем прошептал: – Мей-ли, ты выйдешь за меня замуж?
– Да, Росс Баллинджер. Если мой дядя позволит, я буду твоей женой.
XXII
«Лансит» прибыл в гавань Вампоа первого мая тысяча восемьсот тридцать девятого года. Еще до его прибытия в Кантон из Макао было послано сообщение, и поэтому капитан Чарльз Эллиот и Лин Цзе-сю знали о присутствии на борту британского фрегата племянницы Лина. На самом деле, китайский высокопоставленный чиновник знал об этом до того, как прибыло послание от англичан. Боевая джонка – тайпин чуань – и вся ее команда, включая адмирала Юня, были освобождены из-под стражи по прибытии в Коулунь, после чего адмирал послал курьера в Кантон по суше.
На протяжении всего предыдущего месяца партии ящиков опиума – общим количеством в двадцать тысяч штук – прибывали в условленный заранее пункт на Чунь-пай, остров в Богуа, расположенный в устье реки Кантон. Через два дня после введения в действие начальной договоренности, двадцать седьмого марта, чиновник распорядился, чтобы иностранцам поставили двести пятьдесят голов скота на мясо, и дал разрешение на продажу другого продовольствия. Пятнадцатого апреля, когда были сданы первые четыре тысячи пятьсот пятнадцать ящиков с опиумом, появился приказ, предписывающий всей прислуге возвратиться на фабрики. Однако, несмотря на то, что к двадцать шестому апреля половина ящиков оказалась в руках китайских властей, Лин все еще не выполнил своего обещания разрешить передвижение между Макао и Кантоном.
По прибытии «Лансита» капитан Эллиот установил причину невыполнения обязательства, обусловленного в соглашении. Лин Цзе-сю прислал генеральному консулу сообщение, в котором говорилось, что до того, как будут сняты ограничения на передвижение и ликвидирована блокада иностранного квартала в Кантоне, Лин Мей-ли должна оказаться целой и невредимой в его резиденции. Эллиот и не собирался держать девушку в заточении, однако чувствовал, что может оказаться полезным сперва встретиться с чиновником и еще раз убедиться в том, что освобождение его племянницы приведет к ожидаемому результату.
По требованию Лина Цзе-сю – и вопреки настоятельным возражениям капитана Ффиске – Россу Баллинджеру было позволено присутствовать на этой встрече, чтобы подтвердить, находится ли в добром здравии Мей-ли. В качестве переводчика молодого англичанина сопровождал Фрай Льюис Надал.
Встреча, проведенная в саду верховного правителя, оказалась короткой и результативной, поскольку соглашение было достигнуто очень быстро. Согласно договоренности, Мей-ли должна была получить свободу на следующее утро, второго мая, и в тот же день все ограничения на передвижения должны были быть сняты. Капитан Эллиот дал обещание сдать оставшиеся ящики к середине мая. В качестве ответного жеста Лин Цзе-сю сказал, что уберет всех гвардейцев и снимет блокаду второго мая, хотя предварительное соглашение предусматривало эти действия после сдачи трех четвертей всех ящиков с опиумом.
Помимо всего прочего, на встрече был поднят вопрос о нападении «Лансита» на судно Императорского военно-морского флота. Эллиот утверждал, что это случилось во время периода открытой враждебности между их народами и было инициировано продолжающейся блокадой иностранного квартала в Кантоне. Когда чиновник Лин указал на то, что договоренность о снятии блокады была достигнута задолго до атаки на море, Эллиот продолжал возражать, аргументируя это тем, что «Лансит» поднял паруса до того, как стало известно о соглашении. Корабль и на самом деле покинул гавань Вампоа до официального заявления, но Эллиот был слишком умен, чтобы упоминать о деликатном поручении, переданному капитану Ффиске через Джулиана Баллинджера.
У Лина Цзе-сю вообще не было большого желания оставлять безнаказанным инцидент, произошедший между «Ланситом» и военной джонкой адмирала Юня; одновременно с этим ему не хотелось еще больше углублять конфликт, разгоревшийся между Англией и Китаем. В конце концов, обе стороны сошлись на том, что произошедшее нападение было непреднамеренным. Капитан Ффиске ошибочно принял тайпин чуань за пиратское судно, а затем, осознав свою ошибку, сделал все возможное для того, чтобы оказать помощь пострадавшей джонке, и привел ее назад на буксире в Коулунь. В ответ на молчаливое согласие Лина Цзе-сю с таким объяснением Эллиот обязался распорядиться насчет доставки письма чиновника королеве Виктории. Однако он и не собирался выполнять данное обещание, поскольку был убежден в том, что вся информация о происходящем в Кантоне должна была быть написана его собственным пером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57