– Я... я не могу в это поверить. Мой родной брат!
– Тише, Зоя, – прошептал Коннор, сильнее прижимая ее к себе и нежно убаюкивая в своих руках.
XIII
Зоя Баллинджер протянула кучеру, сидящему на возвышении позади красивого кэба, еще несколько монет.
– Пожалуйста, подождите меня здесь, – сказала она ему. – Я не задержусь надолго. Затем мне бы хотелось, чтобы вы отвезли меня в Каслбар Хилл. Разумеется, я оплачу вам обратную дорогу в Лондон.
Кучер глянул на щедрые чаевые, опущенные в его руку, и приподнял свою черную шляпу:
– Я непременно дождусь вас, мадам. Повернувшись спиной к кэбу, Зоя посмотрела на темное здание перед собой. Номер на двери подтверждал, что это тот самый адрес, который дал ей Коннор на прошлой неделе, когда они встречались у круга друидов. Поплотнее завернувшись в свою зеленую шаль и прижав к груди ридикюль, Зоя поднялась на веранду, открыла дверь и вошла внутрь.
Несмотря на то, что коридор был едва освещен, Зоя довольно скоро нашла нужную ей квартиру. Сразу после того, как она громко постучала, за дверью послышались беспокойные голоса, раздались громкие шаги, после чего мужской голос спросил:
– Кто там?
– Зоя Баллинджер, – последовал ответ. – Друг Коннора Магинниса.
Дверь немедленно распахнулась, и взору Зои предстал молодой человек. У него были темные курчавые волосы и очаровательная улыбка:
– Мисс Баллинджер? Что вам угодно?
– Мне нужен мистер Магиннис, – объявила Зоя.
Заглянув через плечо юноши в комнату, Зоя увидела беспокойно рассматривающую ее длинноволосую девушку, примерно того же возраста, что и сам молодой человек.
– Мне очень жаль. Коннора нет дома, но мы ждем его с минуты на минуту.
– Вы, должно быть, Мойша Левисон, – Зоя тепло улыбнулась. – А это сестра Коннора, Эмелин?
Мойша повернулся боком к порогу и посмотрел на Эмелин.
– Да, – ответил он, затем поспешно добавил: – О чем это я тут думаю! Пожалуйста, входите!
Мойша проводил Зою в комнату и представил девушек друг другу:
– Эмелин, это – мисс Зоя Баллинджер. Мисс Баллинджер – Эмелин Магиннис.
Зоя протянула руку, и Эмелин нерешительно ее пожала.
– Надеюсь, ваш брат рассказывал обо мне, – Зоя начала разговор первой. – Он говорил, что если мне понадобится найти его, нужно будет зайти сюда.
Еще до того, как Эмелин успела ответить, Мойша пришел ей на помощь, вмешиваясь в разговор:
– Коннор нам все рассказал о той ночи. И о том, как вы предложили помочь отцу мисс Эмелин.
– Да, – неожиданно мрачным голосом отозвалась Зоя, проходя дальше в комнату, которая, по всей видимости, служила гостиной.
Комната была маленькой, однако довольно мило обставленной. На стене висели обрамленные рисунки с изображением королевы и членов королевской семьи. Обтянутый коричневым бархатом диван прекрасно гармонировал с парой темных стульев.
Осторожно подбирая слова, чтобы поменьше заикаться, Эмелин обратилась к Зое:
– Вы не присядете? – она указала гостье на один из стульев, стоявший у дивана.
– Все в порядке? – нетерпеливо продолжил разговор Мойша, садясь рядом с Зоей. – Коннор сказал, что вы собирались обратиться в суд с теми документами, которые я достал.
По тому, как молодой человек нервно выкручивал свои пальцы, Зоя со всей определенностью могла сказать: он был далеко не в восторге от того, что эти документы попали в чужие руки – тем более, в руки одного из членов семьи Баллинджеров.
– Да, сегодня утром я встречалась с судьей, как и обещала Коннору. – Зоя повернулась к Эмелин и добавила: – Он, как я думала, проявит сострадание к вашему отцу. И он... он проявил.
Когда Эмелин услышала эти слова, беспокойство с ее лица исчезло, однако при виде печальных глаз Зои ее снова охватило волнение:
– Что-то случилось, да?
Зоя неуютно заерзала на своем стуле и отвела глаза, делая вид, что осматривается вокруг:
– Вы сказали, что Коннор скоро придет?
Мойша утвердительно кивнул, открыл было рот, желая что-то сказать, но Эмелин его опередила:
– Пожалуйста, мисс Баллинджер, скажите нам, что случилось.
– С судьей все прошло прекрасно. – Зоя тяжело вздохнула, затем открыла свой ридикюль и достала коричневую папку, которую ей дал Коннор. Положив ее на стол, она продолжила: – Я представила ему все бумаги, которые вам, Мойша, удалось достать. Они произвели на него довольно сильное впечатление. Более того, судья согласился назначить слушание по делу вашего отца, Эмелин.
– Вот видишь! – воскликнул Мойша, радостно хватая за руку сестру своего друга.
– Что-то не так, мисс Баллинджер? – тем не менее спросила Эмелин, не услышав в голосе Зои должного оптимизма.
– Когда судья послал в тюрьму за журналом, в котором были записи о вашем отце... Кажется... ну... что-то случилось.
– Что? – взволнованно спросила Эмелин, подходя ближе и медленно опускаясь на диван.
Зоя снова заерзала на стуле:
– Я думаю, мне лучше подождать...
– Мисс Б-Баллинджер, – оборвала Эмелин. – За последнюю неделю – с тех пор, как я узнала, что мой отец жив,– я в-видела убийство одного ч-человека. Мой брат был п-переполнен яростью настолько, что чуть б-было не убил другого человека, – она сделала глубокий вдох и произнесла без запинки: – Вы можете все мне рассказать, что бы ни случилось.
Зоя прочитала решимость в глазах девушки и поняла, что, несмотря на заикание и застенчивость, характер у нее такой же сильный, как у Коннора.
– Эмелин, мне очень жаль, но ваш отец... ваш отец...
– Мой отец умер? – закончила Эмелин, предположив самое худшее.
– Нет! – вырвалось у Зои. Она подняла руку, выставляя ладонь вперед. – Он не умер, но почти мертв. Его... его пытались зарезать.
– 3-з-зарезать? – запинаясь, произнесла Эмелин, ее глаза широко раскрылись от ужаса – Когда? К-кто?
– В прошлую пятницу, ночью. Мне сказали, что ваш отец напал на стражника, вооруженный самодельным ножом, а затем попытался убежать. Он был едва живым, когда его нашли в коридоре, а убитый ножом стражник лежал в незапертой камере.
Увидев, как Эмелин побледнела от страха, Зоя подалась вперед и взяла ее за руку.
– Они думают, что он убил стражника, а потом нечаянно упал на свой собственный нож?! – изумленно воскликнул Мойша.
– Они так считают. Таким образом, судья забрал назад свое обещание заняться рассмотрением ваших бумаг. Вместо этого он назначил слушание по делу... об убийстве.
Губы Эмелин задрожали, голова ее затряслась.
– Н-Н-НЕТ... о, нет! – всхлипнула она, затем не выдержала и разрыдалась.
Опустившись на колени рядом с диваном, Зоя обняла девушку, пытаясь ее успокоить.
Мойша вскочил со стула и принялся ходить из угла в угол, сокрушенно качая головой и приговаривая:
– В пятницу ночью... В ту самую ночь, когда...
– Да, я знаю, – подтвердила Зоя, поднимая глаза и глядя на Мойшу.
Сама она не хотела произносить вслух мысль, которая мучила ее целый день, – мысль о том, что, скорее всего, именно ее брат и кузен ее отца сговорились убить Грэхэма Магинниса.
* * *
Утром следующего дня, в субботу, двадцать девятого сентября, ровно в восемь часов, Коннор Магиннис и Зоя Баллинджер стояли у ворот милбанкской тюрьмы. На этот раз Коннору не пришлось давать взятку стражнику на входе, так как Зоя держала в руках полученный накануне от судьи ордер на посещение Грэхэма, лежащего в тюремной больнице.
Условия содержания заключенных в больнице были значительно лучшими, чем в камерах. Больница представляла собой большую, относительно чистую комнату, в которой находилось около дюжины коек с довольно толстыми матрацами, свежевыстиранными простынями и одеялами. Когда Коннор и Зоя зашли в комнату, они насчитали в ней восемь пациентов – двое сидели в своих кроватях, остальные лежали на спине или на боку.
Появление молодых людей вызвало среди больных оживление; посетители, особенно женского пола, были большой редкостью в этой части тюрьмы. Когда Зоя и Коннор в сопровождении больничного стражника шли по проходу между кроватями, один из пациентов неожиданно протянул руку и попытался схватиться за оборку платья девушки. За свои действия он мгновенно получил резкий удар по руке от стражника – человека, на вид которому было за сорок, со строгими, но довольно приятными чертами лица.
– Не обращайте на них внимания, мадам. Очевидно, эти парни совершенно ослеплены вашей красотой, – в голосе стражника прозвучало извинение за подопечного, он посмотрел на одного из пациентов, сидящего в кровати, и крикнул: – Лечь, Морганрот! Доктор приказал лежать, вытянув ноги, это помогает при подагре.
Коннор обратил внимание на то, что стражник называет заключенных по фамилии, а не по номеру, – признак того, что у него, возможно, доброе сердце. Оглядевшись вокруг и нигде не увидев своего отца, Коннор спросил:
– Где Грэхэм Магиннис? Я не...
– Терпение, мой друг, – провозгласил стражник.
Он повел посетителей в конец прохода, в сторону какой-то двери.
– Бедный мистер Магиннис лежит там. Доктор не хотел, чтобы его или его швы кто-нибудь беспокоил.
Достав ключ, стражник несколько раз повернул его в замке и открыл дверь. Комната за дверью была намного меньше, чем та, через которую только что прошли Коннор и Зоя. В ней было всего две кровати, правая из которых пустовала, а на левой покоилось изможденное, бледное тело Грэхэма Магинниса. Он выглядел теперь даже более худым, чем когда был в камере, – частично из-за испытания, которое ему довелось перенести, частично из-за того, что его длинная седая борода была сбрита.
Коннор влетел в комнату и опустился на колени возле кровати отца. Когда Зоя подошла ближе, он поднял голову и увидел, что в ее глазах стоят слезы. Она ласково коснулась рукой плеча Коннора и, повернувшись к стражнику, спросила:
– Можно, мы с мистером Магиннисом останемся наедине с его отцом?
– Разумеется, мадам. Просто дайте мне знать, когда закончите, – стражник вернулся в большую комнату, оставив дверь за собой открытой.
– Отец, – прошептал Коннор, беря руку Грэхэма в свою. – Отец, это я, Коннор.
Около минуты старик не шевелился, затем его веки приоткрылись, и он попытался повернуть голову в ту сторону, откуда пришел голос. Коннор быстро передвинулся так, чтобы отец мог его видеть.
– К-коннор? – еле слышно произнес старик.
– Все в порядке, отец. Я здесь, с тобой.
– Коннор? Это ты?
– Да, – по щекам Коннора текли слезы и падали на руку Грэхэма. – Как... как ты себя чувствуешь?
Грэхэм попытался изобразить на своем лице улыбку, скривив пересохшие, бесцветные губы.
– Я не настолько хорош, чтобы крутить колесо, – пошутил он, упоминая то ужасное приспособление, на котором осужденные должны были отрабатывать трудовую повинность. – И меня вряд ли постараются побыстрее вылечить. Доктор сказал, что я еще успею выздороветь за те десять лет, которые приклеили к моему сроку.
– Кто с тобой это сделал? – спросил Коннор.
– Какое имеет значение? Если они захотят что-либо сделать, они сделают это в любую минуту. – Грэхэм хотел было пожать плечами, но тут же задохнулся в надрывном кашле.
Зоя поспешила к другой стороне кровати, положила руку на грудь старику и держала ее до тех пор, пока кашель не утих. Когда старик снова открыл глаза, он посмотрел на девушку и улыбнулся.
Решив, что отец может принять ее за свою дочь, Коннор поспешил представить спутницу:
– Отец, я хочу познакомить тебя с моим другом. Ее зовут Зоя, – он повернулся к девушке. – Зоя, это мой отец – Грэхэм Магиннис.
– Зоя... – нараспев произнес старик и закрыл глаза, вспоминая что-то очень далекое. – Когда-то я знал одну Зою. Красивую маленькую девочку с запутанными рыжими локонами.
Открыв глаза, старик внимательно посмотрел на роскошные, с медным отливом пряди девушки и добавил:
– Маленькая Зоя Баллинджер – так ее звали.
– Я и есть та самая Зоя. И я счастлива, что встретилась с вами, мистер Магиннис.
– Ты обычно называла меня «дядя Грэхэм».
– Дядя Грэхэм, – повторила Зоя. – Да, звучит очень знакомо.
Старик ободряюще улыбнулся:
– А мой сын был «кузеном Коннором». Ты это тоже помнишь?
– Я... Я не уверена, – Зоя посмотрела на Коннора, пытаясь вызвать в своей памяти какие-нибудь воспоминания, связанные с ним. Единственный образ, который всплыл на поверхность ее сознания,– маленький темноволосый дьяволенок, который гоняется за ней среди камней круга друидов и окрестным садам.
– Мы знали друг друга? – удивленно спросил Коннор. Грэхэм с трудом кивнул и снова зашелся яростным кашлем.
– Прошу тебя, не двигайся, – настойчиво попросил Коннор и погладил отца по руке.
Зоя также опустилась на колени и взяла другую руку Грэхэма. Глаза ее наполнились слезами, и она произнесла:
– Дядя Грэхэм, я знаю, что с вами случилось – что они с вами сделали... мой родной брат и Эдмунд.
Грэхэм покачал головой, не поднимая ее с подушки, его лицо перекосила болезненная гримаса.
– Очень давно... не твоя вина... – прошептал он, закрывая глаза.
– Но это моя семья. Я хочу, чтобы вы знали, как я об этом жалею, – Зоя посмотрела на Коннора. – Как ужасно я об этом жалею.
Коннор тепло улыбнулся в ответ и обратился к отцу:
– Зоя все время помогает мне с твоим делом. Она даже почти добилась нового слушания по нему, но потом это... это случилось.
На скулах Коннора заиграли желваки. Грэхэм приоткрыл глаза и мягко сжал руки молодых людей:
– Вы не можете спорить с судьбой... вы не можете ее победить.
– Я буду...
– Ты не сможешь, Коннор, – неожиданно громко произнес старик. – Тебе нужно поскорее забыть обо мне. И твоя сестра должна забыть...
– Нет! – резко оборвал Коннор, в его глазах пылала ненависть. – Кто-то заплатил за то, чтобы тебя убили, я найду его и... и...
Коннор внезапно замолчал, увидев искаженное страданием лицо Зои и осознав, что человек, о котором он говорит, – ее родной брат.
* * *
Прошло целых три долгих недели, прежде чем в понедельник утром, двадцать второго октября, Коннор смог вернуться к воротам тюрьмы, на этот раз вместе со своей младшей сестрой. Коннору сказали, что в этот день его отец будет выписан из тюремной больницы и ровно через неделю начнется слушание по делу об убийстве Дункана Уимса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57