Первый удар нанес Скалли – это был добротный, выполненный со знанием дела апперкот, который обрушился на челюсть Росса слева, заставив его голову резко дернуться назад. Затем последовала очередь ударов в живот. У Росса моментально перехватило дыхание, и он переломился пополам от боли. Пока он пытался набрать в свистящие легкие немного воздуха, его противник, решив довершить начатое дело, отвел подальше правую руку назад и резко послал ее вперед, целясь в челюсть Росса. Тот, однако, успел заметил опасность, пригнулся пониже и бросился на противника. Когда голова Росса соприкоснулась с животом Скалли, тот, издав удивленный вопль, закачался и полетел с обрыва, судорожно размахивая в воздухе руками и ногами. Шлепнувшись на воду спиной, он камнем пошел на дно.
Росс стол на краю обрыва, по-прежнему пытаясь восстановить дыхание. В свете фонарей, освещавших площадь, он едва различал черную поверхность реки и ждал, что человек появится над водой. Прошла не одна томительная секунда, пока Росс, наконец, сообразил, что моряк слишком долго не всплывает. На ходу содрав с себя камзол и ботинки, он сделал самый глубокий вдох, на который только был способен, и нырнул в черноту реки.
Вода была холодной, казалось, она затягивает Росса в свою глубину. Росс ощутил как медленное, но вполне различимое течение подхватывает его, и расслабился, позволяя реке затащить его вниз по течению еще глубже и тщетно пытаясь нащупать руками тело моряка.
Запас воздуха в легких уже подходил к концу, и Росс понял, что должен начать сопротивляться течению и выплывать на поверхность. Он открыл глаза, но окружавшая его тьма не позволяла определить, какой именно путь вел наверх. Росс яростно задергал ногами и рванулся в направлении, которое – он на это надеялся – являлось единственно верным, молясь о том, чтобы все-таки подняться на поверхность.
Сделав еще несколько мощных гребков, Росс наткнулся на что-то правой рукой. Поначалу юноша подумал, что это стена спускающегося в реку обрыва, однако неизвестный объект передвигался в воде, плывя впереди. Пошарив рукой вокруг, Росс нащупал чью-то ногу, затем голову. Несомненно это был матрос. Тело его медленно вращалось в воде, очевидно, он был либо без сознания, либо вообще мертв.
Схватив Скалли за руку, Росс рванулся на поверхность, его конечности сводила судорога, казалось, что грудь его сейчас взорвется. Росс не мог определить с уверенностью, движется он вниз или же вверх, однако продолжал плыть, понимая, что через считанные секунды в его легких закончится воздух. Наконец молодой человек больше не мог сдерживать дыхание; оно вырвалось из его груди россыпью тысяч пузырьков, и он непроизвольно сделал глубокий вдох.
Точно в то мгновение, когда вода начала заполнять легкие Росса, его голова вынырнула на поверхность реки, и он сумел схватить ртом немного воздуха. Вода со свистом выходила из горла Росса, пока он пытался восстановить дыхание, одновременно поддерживая на плаву тело Скалли.
– Росс! – раздался крик откуда-то слева.
Джулиан карабкался по краю обрыва, следуя за своим кузеном, неторопливо дрейфующим вниз по течению.
Росс сделал еще один глубокий вдох и начал грести к берегу. На восточной стороне площади лежала вторая лестница, и он видел, как Джулиан, пошатываясь на краю обрыва, опускает ее одним концом в воду. Еще пара мощных гребков, и Росс оказался почти у лестницы. Спустя несколько секунд Джулиан склонился навстречу карабкающемуся по лестнице кузену и, схватив его за руку, потянул на себя.
Вскоре и моряк по имени Скалли уже лежал, лицом кверху, на верхней ступеньке лестницы. Вода стекала по уголкам его губ. Перевернув моряка на живот, Росс и Джулиан надавили ему на спину и увидели, как вода потоком хлынула из его горла. На протяжении нескольких секунд тело Скалли оставалось недвижимым, однако затем он сделал неожиданный, свистящий вдох, после чего принялся так громко чихать и кашлять, что заглушил шум воды внизу.
Джулиан и Росс какое-то время наблюдали, как спасенный моряк медленно приходит в себя. Наконец Росс огляделся вокруг и спросил:
– Где его друг?
– Положен на лопатки, он еще не скоро очухается. – Джулиан, не оборачиваясь, ткнул пальцем через плечо в направлении первой лестницы.
– А китаец?
– Пустился наутек сразу же, как началась драка. А что ты еще ожидал? Благодарности от китайца? Черт, да их даже не волнует, умираем ли мы, чужеземные дьяволы, или остаемся в живых.
– Может быть, – подтвердил Росс. – Но, вероятно, если бы мы, фан-куа, больше заботились о китайцах, они бы платили нам тем же.
Джулиан шутливо стукнул Росса кулаком в грудь:
– Ты всегда был к ним неравнодушен, да? Хорошо еще, что твой отец держит торговый дом, иначе ты бы никогда не стал настоящим моряком. Таким, например, как Скалли или Вирдж.
Скалли, казалось, услышал свое имя. Он приподнял голову над землей и пробормотал, запинаясь:
– Г-где я?
Похлопав моряка по плечу, Джулиан провозгласил:
– Снова вернулся в мир живущих, приятель. Черт, даже лучше! Ты в Китае, Скалли, мой добрый друг. Более того, ты в Кантоне! – он усмехнулся. – И я бы сказал, что это следует отметить еще одним стаканчиком самшу!
XIX
В воскресение, двадцать четвертого марта, Росс проснулся рано. На утро у него была назначена встреча с Лином Цзе-сю, поэтому он решил дать Джулиану проспаться от самшу, который тот после столкновения с двумя английскими моряками продолжил пить всю предыдущую ночь. Сам Росс чувствовал себя просто замечательно; он вылил намного меньше местного рома, чем его кузен, и на его скулах остались лишь едва заметные кровоподтеки после драки со Скалли и последующего купания в реке Кантон. Умывшись и одевшись, Росс вышел на улицу и быстрым шагом обогнул Главную площадь. Встретившись с Робертом Томом, он с аппетитом позавтракал парой яиц и ломтиками поджаренного хлеба в столовой на втором этаже Речного Дома Номер Четыре. В половине девятого Росс и его переводчик уже направлялись к дому верховного правителя, чтобы успеть к назначенной на девять часов встрече с Лином Цзе-сю.
Этим утром у Росса и Роберта было в запасе больше времени, чем в прошлый раз, и они, шли по Городу не спеша. Как и тогда, они являлись объектом повышенного внимания со стороны местных жителей, так как фан-куа – особенно таких светловолосых, как Росс – весьма редко можно было увидеть в центре Кантона. Большую часть прогулки Том был погружен в. собственные размышления, поскольку Росс периодически останавливался, чтобы поговорить с людьми на улице, и уделял при этом максимум внимания к проявлению должного этикета и не начинал беседу с женщинами, если только они сами не заговаривали с ним первыми.
Росса весьма впечатлило то, насколько дружелюбными становились люди, преодолев некоторую первоначальную сдержанность и скованность. Несмотря на то, что он знал едва ли пару слов на их языке, они разговаривали с помощью жестов и, если в этом возникала настоятельная необходимость, пользовались переводом Тома. Почти каждый из китайцев хотел узнать, сколько у Росса братьев и сестер, каков размер дома, которым владеет его семья. Очевидно, среди местного населения уже распространились сведения о том, что Англия представляет собой остров, на котором люди живут относительно небольшими семьями в огромных особняках.
Ровно в девять Часов молодые люди подошли к владениям верховного правителя. У ворот их приветствовал все тот же слуга, которого они видели здесь раньше. Сегодня, однако, он не сразу проводил англичан в сад, а сперва перекинулся парой слов с Томом. Выслушав слугу, Том кивнул и объяснил Россу:
– Это действительно довольно необычно, но чиновник Лин спрашивает, не согласишься ли ты встретиться с ним наедине? Очевидно, он пригласил своего собственного переводчика.
– А как же ты? – удивился Росс.
– Я должен возвратиться в иностранный квартал.
– Но я не уверен, что смогу найти...
– У них есть слуга, который проводит тебя назад, – ободрил Том. Он похлопал Росса по плечу и, увидев его скептическое выражение лица, поинтересовался: – С тобой все в порядке?
– Полагаю, что да, – неуверенно ответил Росс.
– На самом деле это большая честь.
– Но почему Лин не хочет, чтобы ты был там? Том пожал плечами:
– Возможно потому, что я работаю на «Жардин».
– Но ты же никогда не захочешь воспользоваться тем, что услышишь здесь.
– Мы оба это знаем, но не чиновник Лин. А, впрочем, ты всегда сможешь рассказать мне о встрече, когда вернешься. – Том снова заговорил со слугой, затем пожал руку приятелю и удалился.
Росса проводили в сад, туда, где рядом с небольшим, заросшим цветками лотоса прудом располагались кресла. На этот раз Лин Цзе-сю уже был на месте, и, к огромному изумлению Росса, там же находились Фрай Льюис Надал и девушка по имени Мей-ли.
– Рада вас снова видеть, мистер Баллинджер, – сказала девушка, вставая вместе с остальными присутствующими навстречу приближающемуся Россу. – Мой дядя ждал этого визита с большим нетерпением.
– Ваш дядя? – с удивлением произнес Росс, в то время как чиновник поприветствовал его поклоном.
– Разве я вам не сказал? – спросил Фрай Льюис, на его лице появилось смущенное выражение.
– Вы говорили, что Мей-ли сопровождает своего дядю во время путешествия, но никогда не упоминали его имени.
– Прошу меня простить, – извинился Льюис.
– Мое полное имя – Лин Мей-ли, – вмешалась в разговор девушка.
– Прекрасная слива, – улыбаясь, добавил Льюис и, в ответ на недоуменный взгляд Росса, объяснил: – Имя «Мей-ли» означает «прекрасная слива».
Росс поклонился Лину Цзе-сю и к огромному восторгу чиновника поприветствовал его на китайском языке.
– Добрый день, мистер Баллинджер, – осторожно выговаривая английские слова, произнес Лин и пожал руку Росса на западный манер.
– Сегодня утром Льюис и я научили моего дядю некоторым выражениям, – объяснила Мей-ли. – Однако, я боюсь, что его знания английского не выходят пока за рамки обычного приветствия.
– Пожалуйста, скажите мистеру Лину, что я очень рад снова его видеть, – произнес Росс, и Мей-ли перевела его слова.
Как и во время предыдущего визита Росса, все четыре стула были снова расставлены вокруг пруда. Лин Цзе-сю указал Россу на свободный стул напротив себя, и все четверо уселись на свои места.
Воспользовавшись услугами Фрая Льюиса, как переводчика, Лин первым начал разговор:
– Я надеюсь, вы обстоятельно обдумали мою просьбу о том, чтобы доставить мое письмо королеве. Боюсь, ситуация здесь, в Кантоне, день ото дня становится все более напряженной, и мы обязаны сделать все от нас зависящее, чтобы не допустить разгорания полномасштабной войны. У нашего императора нет никакого желания ниспослать погибель на ваш народ.
– Насколько я могу быть уверен, наш престол также не пожелает ниспослать гибель на ваш народ, – эхом отозвался Росс.
Лицо Лина приобрело отеческое, даже сочувственное выражение:
– Наша Поднебесная Империя существовала со дня начала времен. Вместе с тем, я слышал, что ваша собственная история исчисляется какими-то семью или восьмью сотнями лет. Когда солнце более не будет ходить по небесному своду, Китай все еще будет стоять под этим небом. Вы, англичане, можете желать расширить свои владения от горизонта до горизонта, но Китай всегда будет оставаться в центре неба.
Понимая всю нелепость подобного аргумента, Росс, однако, вежливо кивнул и сказал:
– Я много думал над вашей просьбой и решил, что мой долг – как британского подданного и как друга Китая – передать вашу глубокую обеспокоенность королеве Виктории.
Пока Льюис переводил его слова, Росс взглянул на Мей-ли и сам удивился тому, что он только что сделал. До этого самого момента он даже понятия не имел, каким окажется его окончательное решение, и надеялся положиться на совет Тома, когда для этого наступит подходящее время. Однако, слова были сказаны, и сейчас, когда Росс не отрывая глаз смотрел на китайскую красавицу, он уже знал, почему они были сказаны. У Росса были серьезные причины стремиться как можно дольше оставаться в Кантоне, однако теперь, когда он встретил Мей-ли, было также правдой и то, что он готов объехать ради этой девушки весь земной шар – стоит ей только захотеть.
Когда Льюис закончил переводить, Лин Цзе-сю довольно хлопнул в ладоши.
– Я так рад, – сказал он. – Когда я вас встретил, я почувствовал уверенность, что вы именно тот человек, который сможет прислушаться к голосу своего сердца.
После того, как Льюис закончил переводить комментарий Лина, Росс припомнил слова, сказанные чиновником на прошлой неделе: «Возвышенный человек строит свой дом, тихий и прочный, и ищет свое сердце».
Чиновник махнул рукой в сторону испанского монаха:
– Мой добрый друг, Фрай Льюис, говорит мне, что вы встречались с моей племянницей в его миссии возле Академии Ю-хуа. Вы мне не кажетесь человеком, причастным к делам религии, – он повернулся к монаху и прибавил: – Вы со мной не согласны?
Льюис как-то неловко замялся, затем сказал Россу:
– Я должен признать, что я тоже не посчитал вас человеком имеющим отношение к религии.
Росс посмотрел сперва на Льюиса, затем на Лина Цзе-сю, после чего пожал печами и произнес:
– Я хожу в церковь, если вы это имеете в виду.
– Понятно, но вам едва ли удается находить в ней вашего Господа, разве не так? – спросил Лин.
Выражение лица чиновника было настолько лукавым, что Росс не мог не улыбнуться:
– Мне часто кажется, что мы с Господом посещаем церковь в разные дни.
Прослушав перевод слов Росса, Лин усмехнулся и кивнул головой.
– Так же и со мной, – согласился он. – Я иду в храм, я совершаю необходимые поклонения, а единственный бог, которого мне удается найти там – это бог по имени Тишина. Боги, которые не молчат, не позволяют заключать себя в пределах наших стен, – чиновник повернулся к Льюису. – Не то ли это, что я так часто говорил вам?
– Наша церковь является домом господним, – объяснил Льюис. Он произнес эти слова на английском специально для Росса, вынуждая Мей-ли переводить их своему дяде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57