Капитан Бельяр? – повторил Ив свой вопрос.
– Эгей! – будто насмешливое эхо, отозвался капитан.
Однако офицеру было не до смеха. Выглядел он флегматиком, будто засыпавшим на ходу. Ив постарался скрыть раздражение, которое у него вызывало это вялое существо, а про себя подумал: удосужился ли старый морской волк научиться говорить по-французски. Разлюбезнейшим тоном он опять осведомился:
– Эгей, капитан! Вы отправляетесь во Францию?
– Да!
– Когда снимаетесь с якоря?
Ив отчетливо увидел, как тот неуверенно пожимает плечами; на сей раз моряк не издал ни звука.
Лефор почувствовал, как кровь ударила ему в голову, и сердито заявил:
– Ах, черт! Не знаю, из каких краев вы родом, капитан, но уверен, что мы с вами не земляки!.. У вас все такие неразговорчивые?
– Когда как.
Ив затянулся глубже и скрылся в облаке дыма, после чего снова спросил:
– Нет ли у вас на борту монаха, отца Фейе?
– Есть такой.
– Он сейчас на судне?
– Нет!
– Когда вернется?
То же неуверенное пожатие плеч в ответ.
– О дьявол! – прошипел флибустьер. – Сейчас возьму шлюпку и сам вытяну слова, которые не хотят выходить из вашей глотки. Здесь у меня с собой, – продолжал он, похлопав рукоять шпаги, – лучший штопор, какой только есть на свете. Слово Ива Лефора – это лучшее средство, для того чтобы либо развязать язык, либо его отрезать…
– Неужто вы Лефор, капитан «Атланты»? – спросил Бельяр.
– Да! – передразнивая ужимки собеседника, бросил Лефор.
– Это вы прибыли нынче ночью вместе с «Принцем Генрихом IV» капитана Лашапеля?
– Так точно.
– Значит, не вы собираетесь во Францию?
– Да нет, черт возьми!
Бельяр вынул трубку изо рта, выбил пепел и спрятал ее в один из бездонных карманов штанов, который она успела протереть, что можно было заметить по заплатке, наложенной неловкими пальцами.
– Раз так и вы хотите только поговорить, – заметил капитан «Маргариты», – можете взять шлюпку и – ко мне. У меня тут арпажонское вино и ром с Ямайки, где я чистил подводную часть судна… Родом я из Нормандии, и в наших краях поговорить любят не меньше, чем в любом другом месте!
Ив отвязал шлюпку, покачивавшуюся на волнах у берега, и прыгнул в нее. Несколько взмахов веслами – и он оказался рядом с «Маргаритой». Проходя вдоль борта парусника, он приметил веревочную лестницу, конец которой болтался в воде, благодаря чему она не раскачивалась под ветром. Лефор ловко вскарабкался по ней наверх, немало удивив старого моряка. Как только Лефор ступил на палубу, тот медленно пошел ему навстречу.
– Ну, здравствуйте, командор, – приветствовал его Лефор, знакомый с обычаями и понимавший: ничто не может так порадовать капитана торгового судна, как правильное к нему обращение.
– Здравия желаю! – ответил Бельяр. – Рад наконец познакомиться с вами лично! Я уже давно о вас слышал столько историй, что готов был поверить: вы существуете разве что в воображении здешних жителей! А правда, что вам довелось в одиночку поставить на место пушку, сорвавшуюся с лафета?
Ив горделиво выпятил грудь, подкрутил усы и, положив руку на шпагу, описал ею внушительный круг.
– Черт побери! – вскричал он. – Да это было не однажды, а раз десять или даже двадцать! Такое случается каждый день на военном судне…
– Мне также говорили, что вы можете приподнять лошадь, упершись спиной ей в брюхо…
– Подумаешь! – небрежно бросил Ив. – Дайте мне оседлать доброго коня, да еще взвалите мне на плечи толстое бревно. Спорю на кошель с пистолями, что подниму животину одними руками и ногами!
Бельяр восхищенно присвистнул. После того что он слыхал об этом человеке, у него не было причин сомневаться в его словах.
– Раз так, – сказал он, – буду счастлив выпить с самым сильным человеком, какого мне удалось встретить за свою долгую жизнь!
– У меня, – благодушно признал Лефор, – все сообразно. Чем человек сильнее, тем больше он пьет. Это нормально. Гальюнный матрос имеет право на три галеты, когда капитан берет основную часть…
– Идемте, идемте, – пригласил Бельяр, скрываясь в коридоре.
Оба собеседника вскоре пришли в капитанскую каюту, где стояла невыносимая духота, на которую ни тот ни другой не обратили ни малейшего внимания. Бельяр вытащил из скрытого за переборкой шкапчика пару немытых оловянных кружек с жирными краями и грязным дном, а к ним – бутылку вина приятного розового цвета.
– Капитан Лефор! – объявил он. – Вы упрекнули меня в том, что я неразговорчив. Нет человека болтливее вашего покорного слуги; но если бы я заговаривал с каждым, кто проходит по этой чертовому берегу в Бас-Тере, где ни одного кнехта не найдешь, чтобы пришвартоваться, моя лапочка «Маргарита» превратилась бы в Ноев ковчег. Ежедневно тридцать – сорок прохвостов хотят уехать во Францию… И у всех находится убедительная причина, чтобы убраться из этих широт! Да еще вчера пришлось выделить место для этого шевалье де Виллера с Мартиники, как и отец Фейе, к которому у шевалье было срочное дело… Он привез письмо ее превосходительства губернаторши Мартиники к этому святому отцу, вот я и согласился принять его в общую каюту с матросами!
– Как видно, я ошибся, – заметил Ив, понюхав вино в кружке, которую ему протянул капитан Бельяр. – Каждое ваше слово стоит многих речей. Черт побери! Вино у вас – чистый бархат! Что же до этого шевалье де Виллера, хотел бы я знать, о чем он мог рассказать отцу Фейе… Ну и вино, капитан! Нектар! Две кружки такого вина – и я, пожалуй, смогу согнуть ваш брамсель или бом-брамсель…
– Да, вино и впрямь неплохое!.. А этот шевалье… Не знаю точно, чем он занимается. Как я сказал, у него было письмо госпожи Дюпарке к отцу Фейе, но, признаться, я его не читал… Из всех пассажиров ему больше всех не терпится поскорее отправиться в путь. Опасаясь опоздать на судно, он его не покидает. В ожидании отправления он живет в каюте. Пишет, рисует что-то…
– А что собой представляет этот письмоносец?
– Боевой петух, мессир. Петух, потерявший шпоры! Голова у него свешивается набок, словно он получил обухом по физиономии, а нос похож на малый кормовой парус, когда ветер дует.
– Неотразимый соблазнитель! – опорожнив кружку, бросил Лефор. – Десяток таких красавцев в Сен-Пьере, и майор может быть уверен, что ноги моей никогда там не будет! А что отец Фейе?
– О! Отец Фейе охоч до старых дев, сбежавших из монастыря! В каком-то смысле я рад иметь его на судне, потому что хоть он и ест за десятерых, но только он может служить мессу. И по правде сказать, делает это мастерски. Это весьма ценно, когда попадаешь в штиль, а также в случае мора. А с моей командой, состоящей сплошь из португальцев, никогда не знаешь, чего ждать. Однажды во время циклона они, к примеру, связали моего юнгу по рукам и ногам и бросили на съедение акулам, чтобы усмирить волны… Но зачастую бывает достаточно одной молитвы, чтобы успокоить этих людей…
– Хотел бы я повидаться с отцом Фейе! Жаль, что его сейчас нет. У меня на Мартинике много друзей, я был бы счастлив расспросить о них… Есть, например, некий майор по имени Мерри Рулз, который в настоящее время занимает все мои мысли…
– За этим дело не станет, – вдруг раздался суховатый голос. – Я расстался с ним меньше недели назад…
Лефор порывисто обернулся. На пороге, благо дверь оставалась открытой для проветривания тесной каюты, появился молодой человек лет тридцати.
– А-а! – воскликнул капитан Бельяр. – Шевалье де Виллер!.. Входите, шевалье. У меня есть еще кружка, выпейте с нами за компанию!
– С удовольствием, – кивнул новоприбывший. – С кем имею честь, сударь? – вопросительно глядя на Ива, спросил он.
Флибустьер встал, тряхнув перьями на шляпе, и звучным голосом представился:
– Капитан Ив Лефор.
– Очень рад! – с вежливым поклоном ответил молодой человек.
Тем временем Ив успел его рассмотреть и убедился, что Бельяр описал его довольно точно: боевой петушок, потерявший шпоры. С одной стороны его голова была будто стесана, подобное можно увидеть на лицевой стороне старых истершихся пистолей, с другой представляла собою будто слишком выпуклый барельеф. Казалось, кто-то влепил ему увесистую пощечину, от которой все лицо перекосилось на одну сторону. Но главное, несмотря на изысканные манеры и любезное обращение, взгляд у шевалье был бегающий, беспокойный и к тому же умный, что вызывало к нему еще большее недоверие.
– Вы, как я слышал, друг майора Мерри Рулза? – спросил шевалье, стараясь улыбнуться как можно приветливее.
– Бог мой! – с простодушным видом откликнулся Ив. – С тех пор как мы оказались в этих краях, мы весьма друг друга занимаем! Как вспомним один о другом, так сон бежит прочь…
– Я счастлив встретить верного друга этого очаровательного человека! – вскричал Виллер. – Никогда, никогда, сударь, не доводилось мне встретить более симпатичное существо! Наш майор и прямодушен, и честен, и деловит!
– Да уж, деловит, тут вы правы, шевалье, – безо всякого выражения проговорил Ив, хотя внутренне напрягся.
– Это человек заслуженный! – продолжал настаивать Виллер.
– Что бы вы ни сказали, в моих глазах вы его не перехвалите, – берясь за трубку, заверил Ив.
Бельяр переводил потухший взгляд с шевалье на флибустьера, подливая вина в их кружки и не забывая о себе.
– Вы давно с ним знакомы? – спросил Виллер.
– Э-эх! – выдохнул Лефор, воздев огромные ручищи к небу. – Не один год! А вы?
– Правду сказать, встретились мы недавно. Должен признаться, что я путешествую в свое удовольствие. Впрочем, это не совсем точное выражение. Слава Богу, у меня достаточное состояние и я свободно могу прожить во Франции на свои доходы. Но эти края влекут меня к себе. В прошлом году я сел на голландское судно и побывал в Мексике, во Флориде, где мы пополнили запасы воды, посетил Ямайку, многие другие острова. Я искал подходящий земной уголок, куда бы я мог удалиться… и поразмыслить о сущем, – прибавил он, помолчав, с выражением целомудренной девицы.
– Примите мои поздравления! – проговорил Лефор, прикуривая от фитиля, который протягивал ему Бельяр.
– Вот как случилось, что около двух недель назад я попал на Мартинику. И был немедленно принят в высшем обществе. Надобно заметить, что у меня рекомендательные письма, которым многие могли бы позавидовать. Его величество оказывает нашей семье огромную честь своим вниманием. Граф де Граммон – мой крестный отец. Ребенком я играл с Гишем и Бражелоном… Короче говоря, приняв во внимание эти рекомендации или же благодаря моей наружности, меня приняли в Сен-Пьере прелюбезно. В особенности майор Мерри Рулз.
– А вы встречались с губернаторшей Дюпарке? – стараясь выглядеть равнодушным, спросил флибустьер.
– Разумеется, я видел эту даму, еще в глубоком трауре. Она даже передала со мной письмо для отца Фейе, когда узнала, что я собираюсь вернуться во Францию на том же судне.
Лефор глубоко кашлянул, взял кружку и пригубил вино.
– Эта дама, как мне рассказывали в Сен-Пьере, в прошлом прославилась многими добродетелями и удачными начинаниями, – сказал Виллер. – Не знаю, – помолчав, продолжал он, – могу ли я быть с вами совершенно откровенным, да и мое суждение, возможно, ошибочно, ведь я видел госпожу Дюпарке лишь мельком, но должен признать, что она не соответствует возложенной на нее великой задаче…
– Хм! Несомненно, Мерри Рулз, на ваш взгляд, более подходит для этой должности? – предположил Лефор.
– Точнее не скажешь! Кстати, вполне возможно, что именно его король назначит преемником предыдущего губернатора, Дюпарке. Обещаю, что приложу к этому все силы! – хитро улыбнувшись, прибавил он. – Дружеские чувства его величества по отношению к моей семье помогут мне предпринять шаги в пользу Мерри Рулза. Какого черта! Какое отношение права наследования имеют к этому вопросу? Генерал Дюпарке был не монарх, насколько я знаю, а его сын – не дофин!
Флибустьер почувствовал, что дрожит с головы до пят. Огромным усилием воли он взял себя в руки и спокойно выговорил:
– Значит, вы решили поселиться на Мартинике, после того как исполните свою миссию в пользу майора?
Он намеренно подчеркнул слова «свою миссию». Это не ускользнуло от шевалье, и он лицемерно улыбнулся:
– Вижу, мессир, мы отлично друг друга понимаем. Вы – умный человек. Речь, конечно, идет о миссии… Да-да, скоро я обоснуюсь на Мартинике. С помощью майора куплю плантацию рядом с Фон-Куе…
– Знаю, – кивнул флибустьер. – Отличное место для выращивания тростника и табака. Однако я полагал, что в Фон-Куе все давно занято?
– Да, конечно. Но это можно уладить. Майор обещал мне помочь.
– Ну, если майор обещал…
– Он отлично понял, кто я и какие услуги могу оказать ему во Франции.
– Вы объяснили это отцу Фейе? – спросил Ив. Виллер подскочил как ужаленный:
– Что вы говорите?! Отец Фейе – сообщник генеральши! Ведь он отправляется к королю, чтобы тот утвердил решение Высшего Совета о назначении ее на должность покойного мужа до тех пор, пока ее сын не достигнет совершеннолетия! А для блага колонии необходимо, чтобы вместо генеральши был назначен майор! Госпожа Дюпарке, кстати, для начала вызвала всеобщее недовольство, ее популярности, достигнутой на какое-то время, приходит конец…
Лефор взял кружку и опорожнил ее одним махом, после чего поднялся.
– Очень сожалею, капитан, – извинился он, – что не смогу долее ждать отца Фейе. Я был бы рад с ним поболтать, но то, что я узнал от этого дворянина, вполне меня удовлетворяет. Я вынужден вас покинуть: неотложные дела призывают меня в форт.
Он обернулся к шевалье и продолжал:
– Был счастлив познакомиться; желаю вам приятного путешествия. Мне бы хотелось побыть с вами еще на этом судне, однако боюсь, что командор де Пуэнси был бы против. А ведь я так давно не видел родину!
Виллер тоже поднялся и с поклоном отвечал Лефору:
– Капитан, мне было приятно с вами познакомиться. Надеюсь, нам еще представится возможность увидеться во Франции или здесь, когда вернусь.
Оба собеседника раскланялись, сняв шляпы с плюмажем, и разошлись.
Капитан Бельяр проводил флибустьера до верхней палубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50