– Веди себя прилично!
Он откинулся на спинку кресла и наслаждался ветром, треплющим волосы. Они свернули у Альмунекар и начали подниматься в гору.
Пастернак чувствовал себя глубоко несчастным. Он ничтожество. Он просто неудачник.
Девушка, которую он хотел, девушка, которую – надо быть честным – он любил, залезла к нему в постель, чтобы соблазнить его. Все, что ему нужно было сделать – это… сделать это. Но он не сделал. Он лежал как большая перепуганная медуза, прикидываясь, что спит, до самого утра, пока она не собралась и не ушла.
Какой позор! Чертов неудачник! Он ненавидел себя и хотел умереть.
К нему заглянул Мэтт, чтобы посмотреть, как он себя чувствует.
– Я сказал остальным, что мы встретим их на пляже.
– Угу.
– Ты пойдешь?
Пастернак ответил самым жалобным голосом, которым объяснял матери, что не может идти в школу, когда там играют в футбол:
– Я лучше посплю, пока не приду в себя.
– Ладно. Хорошо. Ты знаешь, где нас найти. Мэтт закрыл дверь. Пастернак смотрел в стену. Он знал наверняка, что у него никогда больше не будет такого прекрасного шанса. Она была сексуальной, живой, умной, забавной, терпеливой, и она обожала его! Не было никакой проблемы!
Он застонал и перевернулся на другой бок. Оставалось всего две ночи. Две ночи, чтобы что-нибудь придумать.
Хилари абсолютно не понравился этот мужчина. Что вообще такое с этими испанскими бизнесменами? Они что, сговорились выглядеть как Дэвид Суше? Парень из конторы по прокату машин, маленький директор комплекса, кассир в банке вчера, а теперь этот неприятный гуру таймшера с черными глазами и аккуратными усиками – каждый из них был лыс, развратен и дорого одет. И никто из них не был выше пяти футов. Теперь Хилари уже абсолютно точно знала, что он специально старался задевать ее грудь.
– Никакого давления, мадам, это есть большое решение и необходимо думать над таким серьезным обязательством. Но также помнить, что осталось только тридцать три прекрасный дуплекс апартмент и больше людей приезжает смотреть каждый день. Мне не нужно продавать. Эти место сами себя продает.
Хилари кивнула, закончив осмотр. Поначалу она старалась выглядеть веселой и заинтересованной, задавая вопросы и заглядывая в шкафчики. Но мрачное утреннее настроение снова вернулось к ней, и когда он показывал ей гимнастический зал и бассейн, глухая тоска поглотила ее уже полностью. Это было не для нее. Это удел пар, семей, любовников. Второй дом под средиземноморским солнцем – не слишком хорошая мысль для одинокой разведенки. Она плелась за ним, кивая, когда он к ней обращался, однако думала о другом: «И кто покупает эти дома? Сколько людей думает об этом? И что вообще такое этот таймшер? Что бывает, когда подписываешь бумаги под влиянием момента, а потом просыпаешься жителем Торрокса или Ринкона? Неужели так же ходишь за молоком и газетами в ближайшую лавку, как в Эштоне-под-Лаймом? Сколько нужно думать, планировать, размышлять перед вложением денег в этот таймшер, прежде чем на самом деле решишься изменить свою жизнь и переехать жить в новое место?»
Она неожиданно развеселилась. Маленький щеголеватый менеджер обрадовался тому, что заставил ее улыбнуться.
– Вы нравится? Думать, вам понравится?
Она улыбнулась ему.
– Думаю, мне понравится. Возможно. Она отклонила его предложение выпить коктейль на балконе и спустилась к взятой напрокат машине. Ее нужно было вернуть сегодня. Уже. Выезжая из комплекса, Хилари заметила целую шеренгу кабинетов специалистов. Среди салонов красоты, ветеринаров и гадалок был даже немецкий психиатр. Список предоставляемых услуг был написан по-немецки, но она поняла, что доктор Шеен был очень квалифицированным специалистом. Если здесь есть спрос на немецких психиатров, то наверняка будет и на гомеопатию и нетрадиционную медицину. Почему нет?
Между деревнями Вента-де-Рика и Вента-дель-Фрейль Мэгги резко свернула направо и выскочила на грунтовку, которая шла под таким невероятным углом, что, когда Шон обернулся, ему показалось, они вот-вот полетят в тартарары навстречу своей смерти. Дорога резко вильнула направо, и с этого места машина пошла ровно. Они ехали через лес. Козы молча наблюдали за ними, а потом снова принимались щипать траву. Когда лес начал редеть, из-за кустов и камней выскочил волк, который бежал за ними с полмили, рыча и оскалив зубы. Шон засмеялся, хотя на самом деле немного испугался.
Сквозь ветви начали пробиваться лучи солнца, ложась на дорогу неровными полосами. Мэгги подмигнула ему.
– Это здесь.
Он хотел что-то спросить, когда внезапно дорога вышла к идеально плоской площадке, после которой начинался каменистый склон горы. Шон засмеялся. Здесь было гораздо прохладнее. Поначалу ему показалось, что это из-за езды в открытой машине, но теперь они остановились, а воздух оставался по-прежнему прохладным.
– Где мы?
– Он спрашивает, где мы! На вершине мира!
Она выскочила из машины, подбежала к багажнику и открыла панель за запасным колесом. Шон подошел, чтобы помочь. Мэгги вытащила большой фиолетовый рюкзак.
– Что это еще за ерунда?
Она засмеялась и прижала палец к губам.
– Скоро все узнаешь.
Она огляделась, возбужденно посмеиваясь.
– Идеально. Условия просто идеальные. Но надо поспешить. Нужно взять максимум от воздушных потоков, пока есть возможность.
– Я должен просто кивнуть?
– Пожалуйста.
Она повозилась с рюкзаком и начала вытаскивать из него огромное желтое покрывало, расстилая его по траве. Шону захотелось глянуть вниз с обрыва. Она крикнула ему вслед:
– Я бы на твоем месте не стала этого делать!
– Почему?
– Объясню через минуту. Иди сюда и помоги мне.
Она вернулась к «витаре» и бросила ему цельный дутый костюм вроде комбинезона для горнолыжников, только плотнее. Он начал было раздеваться, но она жестом остановила его, показав, что это надевается поверх одежды. Надеть костюм оказалось удивительно просто. Одна застежка раскрывала его, как спальный мешок, внутри были еще две застежки, сохраняющие тепло тела. Она подняла вверх оба больших пальца и вернулась обратно к парашюту, прикрепив к нему два маленьких кресла, вроде детских сидений в машине, но побольше.
– Там, наверху, очень холодно, – сказала она, не отрываясь от работы, натягивая какие-то тросики и застегивая карабины, проверяя их надежность. До Шона пока еще не дошло.
– Там, наверху?
– Там, наверху.
– Ты это о чем? Я думал, может тебе нравится запускать больших воздушных змеев, или что-то вроде того. Я был настроен развлекать тебя с часок, а потом вернуться в деревню пообедать.
Мэгги, все еще колдуя с нейлоновым шнуром, обернулась к нему через плечо.
– Если бы я вчера тебе сказала, что мы будем летать в шести тысячах футов над землей и уповать только на ветер, ты бы не пришел, не так ли?
Она видела, как он тяжело сглотнул, прежде чем ответить.
– Хрен бы я пришел! Она засмеялась.
– Ну что ж, приятель. Вот тебе еще одна причина, по которой я здесь живу. Параглайдинг. Не слишком распространенное явление в районе Лотиан.
Шон разинул рот.
– Параглайдинг?
Это было все, на что он был способен, – повторять за ней, как попугай. Мэгги была оживленной и счастливой, как миссионер, несущий благую весть.
– Естественный, природный оргазм обещаю. Я подсела на это, когда умер мой ребенок. Эти хиппи пожалели меня и привезли сюда посвятить в свой секрет. Знаешь, иногда люди говорят о дне, который изменил их жизнь. Так вот у меня и случилось. Ты не можешь ценить жизнь до тех пор, пока не побываешь там, наверху, – и это действительно меняет твое восприятие жизни. Ты можешь протянуть руку и коснуться неба.
Шон стоял как истукан, кивая и улыбаясь, но не в силах понять. Она взяла его за руку и понизила голос:
– Это безопасно, милый! Это одно из немногих мест в Европе, где параглайдинг на самом деле безопасен. Конечно, нужен правильный ветер, чтобы парить, но вся хитрость во взлете и посадке. Особенно во взлете. Тебе нужна высота, чтобы сразу же попасть в восходящие потоки, но необходим и разгон, вроде постепенного падения, пока не оседлаешь ветер. Большинство гор здесь – это скалы и камни, поэтому для хорошего взлета нужен хороший обрыв.
Шон кивнул.
– Звучит страшновато, на мой взгляд.
– Ничего подобного! Только не для тебя! Не беспокойся, красавчик, – я бы тебя сюда не притащила, если бы не была абсолютно уверена в том, что тебе это понравится. Ты говорил мне, что поднимался в горы, так? Он снова кивнул.
– Так вот это… ничто! Просто ничто! Подожди, пока ты совершишь прыжок, и твоя жизнь изменится!
Шон опять сглотнул.
– У тебя тут получился охрененный воздушный змей.
Она ободряюще посмотрела на него.
– Именно это и делает полет безопасным. Давай залезай. Тетя Мэгги сегодня делает всю работу.
Он немного приободрился.
– Что? Так мне не придется подниматься в воздух одному?
– Без тренировки? Не говори ерунды!
Он нервно и возбужденно засмеялся.
– Нет, мы полетим тандемом. Все, что тебе нужно будет сделать, – это сконцентрироваться на взлете и посадке. Когда я закреплю нас как следует и хлопну тебя по спине два раза, начинай разбег. Тебе просто нужно будет бежать. Даже если ты почувствуешь, что поймал ветер, – не останавливайся. Беги до тех пор, пока я не хлопну по спине три раза.
– Ясно. А что там насчет посадки?
Она бросила ему шлем.
– Я все тебе объясню, когда мы поднимемся. Мы полетим до плотины в двух-трех милях отсюда на восток, плюс минимальная поправка на угол полета парашюта. Потом мы полетим направо вдоль берега, прямо над Нерхой и Маро, и приземлимся на маленьком пляже около Сан-Кристобаля. Тот же принцип и при посадке. Я хлопну тебя два раза, и тогда беги изо всех сил. Я тебе скажу, что делать.
– А как же машина?
Она засмеялась.
– Я скину ее вниз на парашюте. Шучу. Я договорилась с парнишкой в Венте, который подгонит ее к пляжу.
Мэгги шагнула в свою петлю, проверила натяжение и шлепнула Шона по шлему. Он усмехнулся. Он был зажат и напуган, но ему очень хотелось ощутить все это.
– Ты в порядке?
Он кивнул.
– Хорошо. Просто расслабься. Надо подождать минуту-две, когда подует правильный бриз. Может, чуть больше. Но как только я хлопну тебя по спине – беги, хорошо?
– Без проблем. Не могу дождаться.
– Хороший мальчик. Именно так – будь постоянно расслабленным. Я очень опытный пилот. Тебе понравится.
Они ждали. Шон чувствовал, как за его спиной дрожит от нетерпения Мэгги, ожидая правильного момента. Внезапный страх переполнил его. Что он делает? Он собирается прыгнуть с горы с абсолютно незнакомым человеком! Он начал придумывать подходящее извинение, чтобы выбраться отсюда, когда вдруг почувствовал, как напряглась за его спиной Мэгги. Она что-то подобрала, подтянула и резко хлопнула его по плечу два раза. Он не мог двинуться с места.
– ПОШЕЛ! ПОШЕЛ! ПОШЕЛ! – закричала она, толкая его между лопаток. – БЫСТРЕЕ! ПОТЕРЯЕМ ВЕТЕР!
Шон пересилил дрожь в ногах и побежал к обрыву. Он понял, почему она попросила его не смотреть вниз. В десяти метрах от них начинался резкий обрыв в бездонную пропасть. И тут его ноги начали терять силу. Он топтался на месте, борясь с ветром. Какие-то хлопающие звуки в ушах, и внезапно огромный желтый парашют был уже впереди них, а потом за ними и над ними, оттягивая их назад, тормозя движение. Он с трудом переставлял ноги, используя всю силу своего тела, чтобы нести их вперед, и вдруг – рывок! Ветер подхватил их и понес в небо.
Эйфория! Его первой мыслью было – ничто в мире не имеет значения. Ему хотелось завопить от радости. Ветер ударил в купол и поднял их еще выше. «Витара» была от них всего лишь на расстоянии плевка, и Шон увидел закругленный последний выступ скалы, а за ним был обрыв, потом кусты и песчаная тропинка – они могли сломать себе ноги, если бы парашют не раскрылся. Некоторое время он просто смотрел на проплывающие под ногами облака и окутанные тишиной пики гор. Он почувствовал хлопок по плечу и услышал резкий звук. Он повернул голову назад, чтобы услышать, что она ему говорит.
– Теперь можно не бежать!
Он глянул вниз. Его ноги до сих пор выписывали в воздухе кренделя. Он расхохотался. Ему хотелось кричать. Под ним лежал спящий океан, поверхность которого была зеркально-спокойной, за исключением пенной кромки прибоя. Даже микроскопические лодки и скутеры казались частью застывшего пейзажа. Вода переливалась завораживающими цветами, от прозрачно-зеленого на мелководье к светло-синему и холодно-черному на глубине.
Чем выше они поднимались, тем сильнее и холоднее становился ветер, отчего у него заболели уши. Слезы струились по его щекам, срываемые резкими порывами воздуха, но ему хотелось подняться еще выше. Он не слышал, что она ему говорила, и просто кивал. Они поднимались все выше. Он чувствовал натяжение строп, гудящих на ветру. Он посмотрел вверх, на огромный, наполненный ветром купол, и крепче ухватился за крепление.
Теперь под ними проплывали снежные вершины горных пиков. Он был потрясен, переполнен чувствами и абсолютно не боялся. В его голове зазвучала песня «Бездна» группы «Меркури Рев». Безмятежная и воздушная, она идеально подходила к ощущениям Шона. Периодически ему в голову приходила мысль о том, что вся эта штуковина может в любой момент гробануться, но ему было все равно. Там, где он сейчас был, ничто не имело значения. Это был чудесный полет.
Их резко дернуло и понесло вниз, на глазах снова выступили слезы. Он вытер лицо и посмотрел на расстилавшуюся под ними воду. Сейчас они снова опускались к горам на мягком воздушном потоке. Сверлящий звук в ушах смягчился. Впервые ему пришла в голову мысль, что Хилари была где-то внизу и подумать не могла, что точка в небе – ее муж. Да и с чего бы?
Они снова падали вниз и, подхваченные быстрым течением более низкого потока, неслись к поверхности моря. Держась за стропы для устойчивости, Шон повернулся к Мэгги.
– Это потрясающе!
Он слышал, как она громко смеется. Она слегка потянула купол вниз, ловя ветер.
Их бросало из стороны в сторону по глубоким параболам, будто лодку в шторм, и он думал, что их перевернет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23