Комнату, точнее спальню, где вынуждена была расположиться Вивьен, кто-то заботливо подготовил для ночи любви. Пляшущие по стенам отблески огня от горящих в камине поленьев создавали ощущение тепла, уюта и защищенности от стучащего в стены мокрого снега с градом и мрачных, плещущихся под окнами холодных волн Берингова моря.
Оранжевый свет отражался и на потолке, окрашивая полутьму спальни в чуть розоватую дымку, которая бывает в предрассветный утренний час. На низком деревянном столике подле кровати горели две толстые свечи в старинных тяжелых медных подсвечниках.
Ночная сорочка нашлась, как и было указано в записке, под подушкой. Она оказалась не серебристо-черной, как почему-то представлялось Вивьен, а нежно-голубой, напоминавшей цветом пену прибрежного прибоя южного теплого моря.
Когда Вивьен в первый раз вошла в спальню вместе с Юджин Брегг, вид у комнаты был совсем другой. Вероятно, миссис Брегг получила четкие указания от своего «замечательного» хозяина, как приготовить Вивьен к его позднему появлению среди ночи.
Мысль о том, что доктор Стивен Фосс волен разгуливать по собственному дому где угодно и как угодно, оставаясь недосягаемым для Вивьен, что может войти без стука или копаться в ее вещах, обрушилась на нее как удар топора.
Вивьен пришла в бешенство. Но женское любопытство взяло верх. Вивьен разложила сорочку на постели и стала внимательно рассматривать. Вещь была роскошной и изысканной. Верх сорочки был отделан пышными оборками из тонких как паутинка кружев явно ручной работы. Вопреки намерению не попадать в соблазнительные сети и ловушки, заготовленные Стивеном, Вивьен не удержалась и осторожно погладила кружева.
Груди прикрывали две кружевных розетки с небольшими круглыми отверстиями в центре. Было ясно, что здесь будут соблазнительно высовываться отвердевшие соски.
– Лишнее доказательство, что у этого ненормального не самый лучший вкус, – сердито пробормотала Вивьен. – Материал исключительный, отделка – тоже, а идею формы он стащил из пошлых голливудских фильмов.
Нет, это я не надену, сказала себе Вивьен и, не раздеваясь, растянулась на кровати.
– И вообще нам пора бы поговорить, – уставясь в зеркальный потолок, обратилась Вивьен неведомо к кому.
Глава 4
Стивен искренне рассмеялся, услышав решительное заявление Вивьен. Его хриплый, лающий смех, скорее похожий на кашель, странным эхом отозвался в тишине темного рабочего кабинета. Свет Стивен не включал, чтобы более четко видеть изображение Вивьен на экране телевизора.
– Храбришься, малышка? Браво! – Он поднял бокал с крепким ромом, приветствуя изображение на экране. – Но слова тебе не помогут. Во всяком случае, сейчас.
Он видел, как Вивьен нахмурилась, найдя сорочку, и, все-таки не удержавшись, кончиками пальцев потрогала тонкую пену кружев.
Женщины на удивление предсказуемы, с чувством мужского превосходства подумал Стивен. Когда-то давно от нечего делать он собрал кучу информации о поведении женщин в разных жизненных ситуациях и просчитал процент вероятности их реакции на обстоятельства. Получилось, что на девяносто два процента поведение женщины можно точно предсказать. Только восемь процентов случаев говорили о возможности необычной реакции. Стивен тогда решил, что эти отклонения не стоит принимать во внимание.
– Ну рискни, Вивьен, – обратился он к экрану, – я ведь вижу, тебе этого хочется. Ты сама это прекрасно знаешь.
Он наблюдал, как она прикрыла глаза и осторожно прикоснулась к нежному шелку сорочки.
– Вот, другое дело. Почувствуй, какой гладкий и ласкающий этот шелк. Представь, как приятно его прикосновение к обнаженному телу, как бережно он будет обволакивать и нежить каждую клеточку кожи.
Как бы услышав его просьбу, Вивьен открыла глаза и приподнялась. Соскользнув с постели, она приложила сорочку к телу и медленно подошла к длинному узкому зеркалу в углу спальни.
Она все еще не сняла облегающий темный свитер и брюки, но это не мешало Стивену представить ее обнаженную красоту. Вивьен встала перед зеркалом и расправила на себе тонкую сорочку.
Стивен быстро нажал на самую крайнюю кнопку небольшой панели в центре своего рабочего стола и услышал легкий вздох удивления, невольно вырвавшийся из уст Вивьен. Это был почти шорох, но Стивен установил в спальне мощные усилители, и ее дыхание, казалось, коснулось его щеки. Он невольно вздрогнул. Сердце Стивена тревожно забилось, он положил руку на грудь, как бы стремясь его успокоить.
Не отрываясь от экрана, Стивен вместе с Вивьен вернулся к кровати. Его тело жило собственной жизнью, оно жаждало прикосновения теплой женской руки, которую ничто не могло заменить. Стивен чувствовал, что он готов удовлетворить любую женскую прихоть, любую силу любовной страсти.
Он решил, что пришло время навестить давно ожидаемую гостью.
Невесомая воздушная сорочка была прохладно освежающей, но в то же время удивительно уютной и ласкающей. Вивьен подозревала, что почти прозрачная ткань ничего не скрывает. В ней женское тело выставлено на обозрение, как на ярко освещенной витрине.
Даже понимая это, Вивьен не смогла отказать себе в удовольствии еще раз приложить к телу восхитительную вещь. И снова ее охватило странное волнение. Как только она прижала к себе сорочку, это чувство усилилось.
Глаза Вивьен потемнели и заблестели тревожным блеском, похожим на лучистые искры, плясавшие в глазах ее матери, когда та ждала появления в своем доме юного Стивена Фосса. Грудь Вивьен болезненно заныла, соски затвердели и поднялись.
– Вам очень идет.
Вивьен подпрыгнула от неожиданности, услышав хриплый мужской голос. Она уронила сорочку и обернулась. В дверях стоял Стивен Фосс. Он стоял в тени, и это мешало Вивьен как следует разглядеть его. Стивен показался ей более высоким и мощным, чем она его помнила. И более угрожающим. Одетый в черный свитер и в черные джинсы, он словно возник из мрачных глубин ночи.
Вивьен почувствовала себя перепуганным кроликом – сердце бешено заколотилось, руки стали ледяными.
– Вы меня до смерти напугали, – потупившись, пробормотала она.
– Странно… Вы знали, что я нахожусь в доме. В записке я предупредил, что зайду к вам после ужина. Вы должны были ждать меня.
– Миссис Брегг говорила, что вы обычно работаете до глубокой ночи.
– Миссис Брегг не задерживается в доме ни одной лишней минуты после шести вечера. Мне непонятно, как может она знать мой рабочий график.
Стивен подошел к Вивьен решительной пружинистой походкой, наклонился и поднял с пола сорочку.
– Вы не надели ее, – холодно произнес он.
Вивьен, настроившись дать решительный отпор наглецу, посмотрела Стивену в лицо и чуть не вскрикнула от ужаса. Только многолетняя привычка держать эмоции в узде помогла ей не выдать свое состояние.
Красивое лицо Стивена, которое она трепетно хранила в памяти, было изуродовано. Всю левую сторону покрывали неровные багровые рубцы. Отблески языков пламени в камине отражались в металлическом крюке, который заменял Стивену кисть левой руки.
Вивьен с трудом глотнула, стараясь успокоиться и удержать слезы невольной жалости. Она читала о взрыве в его лаборатории, но не предполагала, что последствия столь ужасны.
– Вы правы, я не переоделась.
Жесткие губы Стивена чуть дрогнули в насмешливой улыбке, но взгляд остался сумрачным. Вивьен подумала: если считать правдивой поговорку «глаза – зеркало души», то душа Стивена, наверное, похожа на темные волны штормового моря.
Волосы Стивена были давно не стрижены и казались лохматой гривой, лицо заросло двухдневной щетиной. Словом, у него был вид человека, не обращающего на свою внешность ни малейшего внимания.
Шок прошел, и Вивьен поняла, что ее совершенно не пугает увечье Стивена. Она скорее испугалась за себя, испугалась неожиданного взрыва чувств, который вызвала в ней эта встреча. Ей хотелось кинуться к Стивену, утешить его, погладить его изуродованную щеку.
Желание быть рядом, остатки детской влюбленности, жалость, оскорбительность ее теперешнего положения, женская гордость – все переплелось в непонятный и тревожный клубок. Воспитание не позволило Вивьен проявить эти эмоции, но они пульсировали в ее крови, не считаясь с холодной рассудочностью разума.
– Вы все еще в дорожном костюме, – с упреком проронил Стивен. – Я просил вас надеть вот это. – Он протянул Вивьен сорочку.
Контраст между нежной тканью и стальным крюком, которым он подцепил кружевное белье, был непередаваемо болезненным, и боль эта глубоко пронзила сердце Вивьен. Вивьен считала себя женщиной, способной управлять своими чувствами, но сейчас эмоции оказались не подвластными ей. Она твердила себе, что все это игра, которую непонятно почему вздумал затеять Стивен, но убедить себя и остаться хладнокровной – не могла.
– Мне кажется, мы должны объясниться, – сдерживая дрожь в голосе, сказала Вивьен.
– В записке я изложил все достаточно ясно.
Решив, очевидно, прекратить нелепое препирательство по поводу одежды, Стивен уселся в низкое кресло, обтянутое коричневой кожей. Теперь он не казался Вивьен громадой, угрожающе нависшей над ней, но зато она ясно видела стальную волю и холодное пламя желания в глазах Стивена.
– Нам нечего обсуждать, Вивьен.
– При встрече принято хотя бы здороваться.
– Рад вас видеть.
Стивен чуть наклонил голову. В его тоне не было даже отдаленного намека на теплоту. Он окинул Вивьен с ног до головы пристальным, изучающим взглядом и сообщил:
– Вы выросли.
– Естественно. Мы не виделись десять лет.
– Да. Я почти не помню, как вы тогда выглядели.
Его равнодушие оскорбило Вивьен до глубины души.
– Вы считаете лучшим способом польстить женскому самолюбию, затащив насильно женщину в постель? – огрызнулась она.
– Вы предпочли бы, чтобы я рассказал романтическую сказку о невероятной мечте прошлого? Что я тосковал все эти годы? Проводил бессонные ночи, мечтая о неловкой девочке в школьной форме, о ее неразвитом угловатом теле, мечтал гладить белесую пупырчатую кожу и дрожать над ее невинностью?
– Нет, конечно. Я не сомневаюсь, что ничего подобного вы не испытывали, – холодно возразила Вивьен, поражаясь своей выдержке. – Даже мысль об этом кажется мне нелепой.
Саркастический выпад подействовал на нее так, будто Стивен с размаху влепил ей пощечину. Ее фантазия сохранила то далекое время в розовом романтическом флере, безнадежно далеком от реальности.
– Как приятно, что мы нашли хоть что-то общее. Поверьте, дорогая, только зрелые женщины, способные уступать, интересны мужчинам.
– Такие, как моя мать, – непроизвольно вырвалось у Вивьен.
Стивен ответил не сразу. Он внимательно, испытующе посмотрел на Вивьен, потом очень медленно ощупал взглядом с ног до головы каждый дюйм ее тела и снова встретился с ее недоуменным взором.
– Мадлен Крестон была крайне соблазнительной женщиной. Но вы, Вивьен, значительно интереснее.
Комплимент, сказанный без намека на чувство, холодным бесстрастным голосом, не доставляет никакого удовольствия, подумала Вивьен. Ну и наплевать.
– Мужчины всегда обращали внимание на мою мать.
Вивьен знала, что мать отослала ее в закрытую школу так рано именно потому, что боялась потерять сексуальную привлекательность. Присутствие в доме взрослой дочери недвусмысленно говорило о возрасте молодящейся женщины.
– Они были по-своему правы, – медленно, словно погрузившись в воспоминания, заговорил Стивен. – Но Мадлен была слишком примитивной для моего тогдашнего вкуса. Она напоминала мне лампы дневного света, которые висели у нас в лаборатории – дешевые, яркие, готовые светить каждому, кому не лень нажать на кнопку. В те годы я любил все изысканное, похожее на выдержанный мягкий коньяк, ласкающий кончик языка.
Когда горящий мрачным огнем взгляд Стивена остановился на обтянутой свитером груди Вивьен, она почувствовала, что легкий, подобный легкому дуновению ветерка, трепет охватившего ее желания превращается в могучий ураган, сметающий все на своем пути.
Она попыталась отвлечь настойчивое внимание Стивена и заговорила о причине своей поездки.
– Отец говорил, что вы угрожали ему.
– Я взял на себя такую смелость. Поэтому вы и приехали. – Стивен бережно, как бы поглаживая, расправил шелковую сорочку. – Вы всегда были преданной и послушной дочерью. И, что самое обидное, профессор Крестон не заслуживает вашей жертвы.
До чего он самодоволен! – возмутилась Вивьен. Ему доставляет удовольствие дергать людей за веревочки, заставлять их крутиться вокруг него и подстраивать свою жизнь под его капризы!
Она гордо вскинула голову и с вызовом посмотрела Стивену в глаза.
– Отец говорил также о несправедливых обвинениях. – Вивьен понимала, что поступает не совсем честно.
– Они справедливы, и он это прекрасно знает, – холодно возразил Стивен. – Мне ничего не стоит это доказать.
Вивьен тоже знала, что Стивен говорит правду.
– Тогда объясните, почему вы так долго молчали.
Голос Вивьен дрожал, но она надеялась, что Стивен посчитает причиной ее заметной нервозности беспокойство за судьбу отца.
– Позвольте мне не убеждать вас в том, что я ждал, когда вы станете зрелой женщиной, – почти надменно произнес Стивен.
Вивьен, как ни странно, была благодарна ему за колючую манеру поведения. Это помогало ей сохранить самообладание. И отвлекало ее от щемящего болезненного сочувствия к тем страданиям, которые ему пришлось перенести в результате злосчастного взрыва.
– Вы очень убедительно объяснили, почему вы не помнили о моем существовании. Поэтому не стоит говорить обратное.
Легкая усмешка Стивена показала Вивьен, что он оценил ее шутку.
– Вы слышали присказку о сладости мести?
– Так вся эта история затеяна только из-за этого? Из-за мести?
– Вы можете придумать более убедительную причину?
Нет, все-таки он очень привлекательный мужчина. Привлекательный, опасный и волнующий. Вивьен всегда тянуло к мужчинам, близким к дикой природе и к опасным, мужественным видам спорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25