при этом у него был вид человека, собирающегося использовать ситуацию в своих корыстных целях. – Если Денни собирается заняться скотом, а мы с ним компаньоны, то нам с тобой нужно найти способ ладить друг с другом постоянно, а не только тогда, когда все распрекрасно.
– Люк, мне не следует обижаться на тебя за то, что ты много лет провел с Денни; частично это моя вина, что он не возвращался в Парадиз-Вэлли. – Запахнув пальто, чтобы не был виден ее ночной халат в цветочек, она перевела взгляд на свои руки. – Но я просто не могу смириться с его скачками на быках.
– Скачками на быках?
Эрин рассказала о спортивной газете и обведенных датах.
– Он сказал, что отметил их для Дейзи, но я не верю. – Она подняла голову и встретилась с его неприязненным взглядом.
– Это для Дейзи, я знаю. Он сказал тебе правду. Кроме всего прочего, Денни честнейший человек. В по-следние месяцы он выглядел таким счастливым, каким я не видел его на протяжении многих лет. Он не хотел сейчас уезжать.
– Тогда куда же?..
Покачиваясь в старом скрипучем кресле, Люк рассказал ей о мустангах и быке, которых они приметили неподалеку от Бьютта.
– Мы собирались уехать на день или два, не больше. Не стану отрицать, на эту весну и лето намечались и еще поездки, но мы не получим никаких контрактов на поставку скота, потому что сезон почти начался, и в этом году будем действовать без спешки, отбирать племенных производителей. – Люк пристально посмотрел на нее. – Есть еще вопросы?
– Нет, – ответила Эрин, решив, что поверить Люку – человеку, которого она совсем не знала, гораздо легче, и от этого ей стало стыдно. – Спасибо Люк. Наверное, я просто не дала ему возможности все объяснить. – И она поднялась, собираясь уйти.
– Я завидую тебе, – отрывисто сказал он вставая, и кресло снова заскрипело. – И быть может, частично из-за этого мы с тобой недолюбливали друг друга; но я завидую тому, что ты чувствуешь к нему и он чувствует к тебе. – Его слова прозвучали так, словно он сам кого-то лишился.
Люк проводил ее к выходу, и Эрин открыла дверь. Ночь была темная, без луны и без звезд, и холодный ветер гонял по двору пушистый снег, сдувая его в белоснежные сугробы под дверью конюшни. В конце января была короткая оттепель и еще одна – в середине марта, но после каждой из них следовали сильные метели; сегодня в апрельском воздухе чувствовался запах молодой поросли, запах наступающей весны.
– На твоем месте я бы не ходил к нему сегодня.
У Эрин на губах вертелся вопрос, но она только молча взглянула на Люка.
– Иногда мужчине нужно собраться с мыслями. Могу держать пари, что Денни наговорил такого, что ему совсем не следовало говорить. Я прав?
– Да, – чуть улыбнулась Эрин.
– Так бывает со всеми. Денни гордый человек.
– Он женат на упрямой женщине. – Эрин задержалась на пороге, скользнув взглядом по дому напротив и темному окну спальни, где ей с Денни следовало лежать, то есть спать, вместе, и плотнее закуталась в свое твидовое пальто. – Мне нужно кое-что сказать ему сегодня.
– Это подождет до нашего возвращения.
– Люк, – Эрин не могла сдержаться, – у меня… будет ребенок.
Он быстро взглянул на ее живот, скрытый пальто и еще совершенно плоский, и, протянув руку, погладил ее по щеке; его глаза потеплели, на губах появилась улыбка, и вскоре он уже улыбался во весь рот.
– Он будет по-настоящему рад этому, я знаю. Черт возьми, он просто не умещался в себе от гордости, когда узнал, что ты ждешь Тима.
– Это правда? – Эрин об этом не знала.
– Полагаю, – Люк наклонился к Эрин и поцеловал ее в кончик носа, – я на полпути к тому, чтобы еще раз стать крестным отцом.
Он сжал ее плечи, вышел с ней во двор и в темноте проводил ее к дому, чтобы удостовериться, что она добралась благополучно. А может быть, чтобы не пустить ее к Денни? Эрин предположила первое и попрощалась с Люком на заднем крыльце.
– Скажи своей свекрови, чтобы она берегла себя, хорошо? – Эрин кивнула, и Люк, прыгая, спустился по ступенькам крыльца и, пританцовывая, чтобы не отморозить ноги, направился через двор, а Эрин, не входя в дом, смотрела, как он подпрыгивает то на одной, то на другой ноге. – Мы скоро увидимся, Эрин. Пусть тебя не волнуют эти мустанги и бык; ради тебя я позабочусь о Денни.
Глава 22
Денни не стал возражать, когда на следующий день рано утром Люк прервал его не приносящий отдыха сон, чтобы ехать в Бозмен. Он провел мучительную ночь в стойле у Кемосабе. Временами они оба вытягивались на чистой соломенной подстилке и Денни рукой обнимал шею лошади. Это было единственное извинение, которое Денни мог принести коню за то, что позже днем снова оторвет его от Тима. Он не знал, как оправдаться перед Тимми, но был уверен, что Дейзи будет хорошо обращаться с лошадью. Сабе еще рано в отставку, да и самому Денни, возможно, тоже.
Джип, тащивший за собой автоприцеп для скота, выехал из подъездной аллеи на обледенелую дорогу, оставив позади еще темный дом ранчо, и Денни, упершись одной ногой в приборную панель автомобиля и надвинув на глаза ковбойскую шляпу, подумал, что Эрин никогда его не понимала; да, он скучал по скачкам на быках, ведь большую часть своей сознательной жизни он провел на родео.
– Эрин беспокоилась о тебе. – Тихий голос Люка прервал его размышления, но Денни не сдвинул шляпу и не открыл глаз, он был погружен в темноту и тишину. – Я сказал ей, что мы едем всего лишь в Бозмен, – добавил Люк.
– Уверен, от этого ей будет легче, – произнес Денни и снова надолго замолчал.
– Что ты скажешь, – откашлявшись, вновь заговорил Люк, – если я попрошу твою мать выйти за меня замуж?
На сей раз слова Люка не оставили Денни равнодушным, он резко выпрямился, уронив шляпу за спинку сиденья, и уставился на Люка. Люк не повернул головы и не взглянул на Денни, но щека у него покраснела. Денни понимал, что его мать симпатизирует Люку, он всю зиму наблюдал за ними, но не думал, что знает, в чем счастье матери. Однако вопрос все же шокировал его.
– Ты просишь у меня разрешения?
– Не знаю, черт побери. Но как ты думаешь, что она ответит?
– Спроси у нее сам.
– Думаю, она скажет «нет», она намерена оставаться замужем за твоим отцом. – Нервно похлопав по рулевому колесу, Люк направил джип на обгон медленно двигавшегося на подъеме грузовика с полуприцепом, а потом резко вновь свернул на правую полосу, и в нескольких дюймах от их фургона для скота завыла сирена грузовика.
– Поаккуратней, оставь немного места, – посоветовал Денни и сглотнул; он доверил Люку вести автомобиль, потому что в это утро не полагался на себя, но он не хотел погибнуть на каком-нибудь обледенелом шоссе, несмотря на то что, как всегда, они с Эрин так ни о чем и не договорились.
– Места больше чем достаточно. – Поднимаясь к вершине холма, Люк нажал на педаль газа и покачал головой. – И зачем, черт побери, мне нужно что-то постоянное? Я же дал себе клятву никогда больше не жениться.
– Я знаю, – ответил Денни, уже не раз слышавший такие заявления.
– Будь уверен, от этого много не приобретешь, – продолжал Люк, находя в разговоре разрядку. – Женщины! C ними невозможно жить!
– Без них невозможно жить, – пробормотал Денни.
Джип несся по подсыхающему покрытию шоссе, и индикатор спидометра прыгал за отметкой «семьдесят пять».
– Если хочешь знать мое мнение, то нам обоим было бы лучше вернуться на арену и гоняться за пряжками и кисками. Какой здравомыслящий человек согласится провести четыре месяца или хотя бы четыре минуты в западне на паршивом ранчо за многие мили от хорошей дороги вроде этой?
– Я. – Денни достал свою шляпу и снова натянул ее до самых глаз. – И мне нужен покой, так что не мог бы ты немного помолчать?
– Вот как, – рассмеялся Люк, – вымещаешь на мне свою утреннюю хандру. Это как сладкая музыка для моих ушей, от которой я чувствую себя на седьмом небе. Что ты скажешь, если мы взглянем на этого быка, а потом отправимся дальше и забудем этих двух женщин? Что еще нам нужно, кроме просторной дороги и еще одного дня где-нибудь позади загонов? – со вздохом закончил он.
– Тебе этого вполне хватает. – Денни откинул голову на спинку сиденья и улыбнулся, несмотря на свое плохое настроение. Люк чувствовал себя таким же несчастным, как и он сам, а настроение у его друга было еще хуже, чем думал Денни.
У Бозмена Люк прозевал поворот, и они кружили еще с полчаса, прежде чем добрались до места назначения, а затем выслушали нотацию за опоздание от рассерженного владельца ранчо.
– У меня есть и другие дела, – сказал им мужчина в потертых джинсах и зимней матерчатой куртке, который распродавал свое имущество и, очевидно, был этим очень расстроен.
– Мы вас не задержим, – заверил его Денни и, стараясь идти с хозяином в ногу, направился вместе с ним через заснеженный двор к коралю; изгородь видала и лучшие дни, часть досок отвалилась и лежала на покрытой ледяной коркой траве, а конюшня, единственная, которой пользовались, готова была вот-вот развалиться. – Я только опробую этого быка и обеих лошадей, и мы отправимся дальше.
– Вряд ли вам удастся поездить на этом быке, – заметил мужчина.
Его слова задели болезненное самолюбие Денни, и, выругавшись про себя, он ответил:
– Я могу ездить на всем, что бегает на четырех ногах.
– Да, ребята-ковбои, – хозяин ранчо посмотрел на него как на сумасшедшего, – вы все малость того. Мой младший сын такой же; он охотнее попытается сломать себе шею, вместо того чтобы заняться чем-нибудь еще, а когда в конце концов добьется своего, ни за что не признается, что ему больно, и опять возьмется за старое. Вот в прошлом году он сломал руку…
Но Денни его больше не слушал: в корале он заметил черного быка-ангуса, который тоже уже увидел Денни. Они смотрели друг на друга, разделенные сотней футов неровной земли, усеянной крупными камнями. «Четыре месяца я не видел быка», – подумал Денни, и кровь в нем закипела.
Денни уже взялся за ворота кораля, но в этот момент Люк схватил его за руку:
– Ты не пойдешь туда, пойду я.
Денни уставился на него, от изумления разинув рот.
– Я обещал Эрин, – пояснил Люк, отводя взгляд. – Не думай, что у меня нет опыта: прежде чем стать клоуном, я достаточно много лет сам занимался родео.
– Ездил на оседланных мустангах, – уточнил Денни снисходительным тоном, считая это занятие лишь отдаленно напоминающим скачки на быках. – Убери руку.
– До встречи с тобой я несколько раз пробовал кататься на быках. – Люк еще сильнее сжал его руку, и Денни заинтересовался, не врет ли он, а если врет, то зачем? – Разве я никогда не рассказывал тебе? Однажды я занял третье место в «Турне прерий», а в другой раз упустил первое из-за одного неудачного выступления. – Он усмехнулся. – А ты как думал, почему я так люблю быков, что продолжаю приплясывать перед ними? – Он взглянул на ангуса. – Я займусь им вместо тебя. Мы же компаньоны, не так ли? Знаешь, это все равно что заработать первый доллар в бизнесе.
– Да, мы повесим его на стенку над кассовым аппаратом. – С раздражением сбросив руку Люка, Денни открыл едва державшуюся на петлях дверь, и бык фыркнул, ударив о землю копытом. – Посмотрите на него, – усмехнулся Денни, – он думает, что сегодня утром сможет показать мне что по чем. – «Как это сделала вчера вечером Эрин», – добавил он про себя.
– Ребята, – владелец ранчо беспокойно переводил взгляд с Денни на Люка и обратно, – вы уверены, что представляете себе, за что беретесь? – Он с недоверием посмотрел на веревку для быка, которую Денни держал в другой руке. – Вы когда-нибудь бывали вблизи родео? Или вы в этом деле новички?
– В последние восемнадцать лет – каждый сезон. Вот, можете взглянуть. – Колокольчик, висевший на конце плоской плетеной веревки и расплющенный от множества ударов об арену, как монетка на рельсе под колесами поезда, свидетельствовал о том, что Денни заслуженный ветеран; этот колокольчик был его гордостью. – В прошедшем декабре закончил сезон вторым в мире, – добавил он, поглубже натягивая на голову шляпу и наблюдая, как у мужчины широко раскрываются глаза.
Обойдя хозяина, Люк встал между Денни и черным ангусом.
– Советую тебе не становиться спиной к этому быку, – предупредил его Денни, закрывая ворота и поглядывая через плечо друга, – он уже начинает терять терпение, так же, как и я. Уйди с дороги, Люк.
– Эрин должна тебе кое-что сказать.
– Она может сказать мне это сегодня вечером. У меня тоже есть что сказать ей. Но какое это имеет отношение к скачке на быке?
– Ты самовлюбленный идиот! Ты что, мало рисковал в своей жизни? – Люк выдержал его взгляд. – Что ты пытаешься доказать? Что Хенк и Кен ошибались в отношении тебя или что ты не кончишь, как Тревор? – Он толкнул Денни в грудь, прежде чем тот отступил. – Сегодня ты не будешь ездить верхом. Господи, когда я буду въезжать в ворота ранчо на этом джипе, ты должен сидеть на своем месте без единой царапинки… живой и здоровый. Мне это будет приятно, и она тоже будет счастлива.
Не обращая внимания на его слова, Денни оттолкнул Люка.
– Будь ты проклят, Синклер, она же носит твоего ребенка!
У Денни перехватило дыхание, словно черный ангус подбросил его и швырнул на землю. Он смотрел, как бык бьет копытом о землю и оценивает человека недоброжелательным взглядом, и уже полюбил это животное.
– Эрин беременна?
– Она сказала мне об этом сегодня ночью. Я подумал, что ты должен немного остыть, и не пустил ее к тебе, но, возможно, я был не прав. – Он уставился в землю, и никого из них не заботило, что владелец ранчо наблюдает за ними. – Извини, мне не следовало рассказывать тебе об этом.
Эрин. Беременность.
Он старался осмыслить услышанное и вспоминал новогоднюю ночь и все другие, последовавшие за ней ночи и утренние часы, а также несколько дневных часов… Ему следует подумать о своих новых обязанностях.
– Ладно, забирайся на этого вспыльчивого приятеля, и посмотрим, как он прыгает.
Но сказать – не сделать. Прежде всего существовал только импровизированный подготовительный коридор, а Люк много лет не садился на быка. С неумелой помощью хозяина Денни удалось подогнать животное к воротам, державшимся на ненадежных столбах и с половиной отсутствующих досок, и накинуть на него веревку, чтобы Люк мог занять свое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48