Когда она взглянула на Эрин, глаза ее широко раскрылись.
– Не пора ли в постель? Я хочу сказать, пора отправляться в мотель.
Эрин могла бы поспорить, что будь здесь побольше света, было бы видно, как пылают щеки Мег. Конечно, между ней и Люком ничего не могло произойти, ведь с ними был Тимми. Она похлопала по карману своей коричневато-желтой юбки и достала ключи от автомобиля, но Денни отобрал их у нее и протянул Мег.
– Вы с Тимом разыщете джип, – сказал он. – Люк проводит вас через парковочную площадку, а Эрин останется здесь.
Мег пристально посмотрела на невестку, и Эрин все еще трясущейся рукой пригладила волосы, растрепанные Денни.
– У нас две комнаты, – напомнила Мег.
– Бабушка, – сидя на руках у отца, Тимми наклонился к ней с видом заговорщика, – ты сказала, что сегодня я могу спать с тобой, сегодня твоя очередь. – Первую ночь он спал в комнате Эрин. – Помнишь? Ты обещала.
– Да, помню.
– Вы раздобыли две комнаты? – улыбнулся Люк.
– Ну да, – ответила Мег.
– Что касается меня, не беспокойтесь, я не лунатик. – Он окинул взглядом Денни с головы до ног, задержавшись пониже ремня, потом посмотрел на Эрин, и она могла поклясться, что сквозь жакет он видел ее расстегнутый бюстгальтер. – Мег с Тимом могут расположиться в ее комнате, а я в комнате Эрин. – Он замолчал и посмотрел на Денни. – Если только ты сам не предпочитаешь поехать.
– Я не могу.
– Простыни на кровати чистые, – усмехнулся Люк.
Эрин собиралась было возразить, но Денни закрыл ей рот поцелуем.
– Ты останешься здесь.
Прежде чем она что-либо предприняла, Денни передал Тима Люку на руки, чтобы он донес мальчика до джипа, и открыл дверь фургона. Эрин и Мег обменялись взглядами, после чего Мег, как предатель, повернулась спиной, взяла Люка под руку и скрылась в темноте.
– Мамам и папам полагается спать вместе, правда, бабушка?
– Несомненно, дорогой малыш.
Эрин, потеряв дар речи, стояла у задней двери фургона. Она ни с чем не согласилась, за нее все решили другие – Мег, Люк и даже ее семилетний сын.
– Входи. Женщине нужна ласка, – процитировал Денни сказанное недавно другим ковбоем и сделал жест рукой в сторону открытой двери. – Дует приятный ветерок, здесь не очень жарко, к тому же можно оставить открытыми дверь и окна.
Он старался продемонстрировать смелость, свойственную укротителю быков, как в первую ночь в Суитуотере. Ей хотелось снова повторить ему, что все тщетно, что она слишком давно и слишком хорошо его знает. Но именно в этом и было все дело. Она привычно преодолела эти три ступеньки и так же привычно, войдя в фургон, оказалась в объятиях Денни и нашла его желанный рот своими губами.
– Что здесь происходит? – спросила она, когда поцелуй наконец прервался, но Денни только швырнул шляпу на стол и снова приник к ее губам.
– Ты знаешь, что, – наконец ответил он.
– Пожалуй, знаю. – Эрин напряглась в его объятиях. – Полагаю, это всегда происходит на родео по ночам. Я чувствую себя похожей на одну из этих кудрявых кисок.
– Эрин, ты же знаешь, почему оказалась здесь – в Шайенне, на танцах, в этом фургоне. И пока ты не дала мне очередную пощечину, знай, что я не имею в виду один только секс.
– Ох, – только и смогла произнести Эрин.
Едва дыша, она снова поцеловала его, а потом еще и еще. В следующие мгновения они вместе расстегнули перламутровые пуговицы на синей полосатой рубашке Денни и сбросили ее, а потом сняли с Эрин полурасстегнутый зеленый вязаный жакет, затем по очереди избавились от его черных сапог и ее светло-бежевых лодочек, его синих «ренглеров» и ее коричневато-желтой юбки, бюстгальтер отправился на скамейку в кухоньку вместе с его плавками и ее трусиками. И тогда одно горячее душистое тело встретилось с другим горячим душистым телом. Эрин прижала свою грудь к груди Денни, свой живот к его животу, свои бедра к бедрам Денни и почувствовала, как его мужская плоть приняла свое законное положение.
– Эрин, Эрин…
В плотно обступавшей их темноте, в маленьком замкнутом пространстве, где только мягкий полуночный ветерок играл его и ее волосами, Денни провел рукой по телу Эрин, сперва чуть касаясь его, затем со всевозрастающей страстью, задержался на груди, лаская сосок, погладил бедра и скользнул вверх к более нежной внутренней стороне; его мозолистые руки касались ее кожи нежно, как крылышки бабочки. «Один-единственный мужчина в моей жизни, – подумала Эрин, – и никто больше не нужен».
– Ты все та же, – прошептал Денни, не в силах оторваться от ее губ.
– И ты тоже, – чуть слышно ответила она, – но, Денни, мы не…
– Во всех отношениях мы все те же.
Целуя и лаская ее, Денни подвел Эрин к койке и подсадил на широкий матрац в алькове; запахи ночных цветов смешивались с запахами душистого летнего воздуха, свет луны сливался с сиянием звезд. Денни последовал за ней, не отрывая от нее глаз и перебирая пальцами ее волосы.
– Теперь ты ласкай меня.
Они вместе опрокинулись на постель, улеглись посередине лицом друг к другу, и Эрин выполнила его просьбу. Ее пальцы, едва касаясь его гладкой кожи, двигались вниз по твердым мускулам, как теплая вода через пороги, она поцеловала его плечо, его грудь, плоский сосок, который тут же приподнялся под ее губами.
– О Боже, – выдохнул Денни.
Как говорится, отдал пенни – отдай фунт; теперь она не будет сомневаться в правильности решения, которое еще не до конца приняла. Слегка осмелев, Эрин передвинулась пониже на кровати и принялась снова ласкать Денни – ее волосы скользили вслед за ее пальцами по рубцам на животе Денни, по ягодицам…
– Ох, Денни, – шепнула она и замолчала.
Он приподнял голову, чтобы узнать, куда она смотрит.
– Ерунда, просто ушиб.
– Ты все время их получаешь. – Эрин зажмурилась.
В тусклом свете, проникавшем через окошко, синяк казался лилово-черным; он был размером с ладонь, а то и больше и закрывал почти все правое бедро и часть бока, проходя по тазовой кости. Сегодня днем ей стало неимоверно страшно при мысли о том, что будет, если он снова слетит с этого непокорного быка и неудачно приземлится…
Не открывая глаз, Эрин прижалась влажными губами к мраморному пятну и почувствовала боль за Денни, но решила, что из двух зол это меньшее и нужно благодарить Бога за еще одну отсрочку.
– Хочешь, я смажу мазью?
– М-м-м, продолжай делать то, что делаешь, – промычал он, снова переведя взгляд на ее рот и погрузив руку в ее волосы. – Эрин, он вполне обычный.
– Нет, это не правда. – Ее волосы выскользнули из его ладони, Эрин повернулась и взглянула на Денни сквозь ресницы. – Он гораздо больше, чем… остальные.
– Мне хотелось бы, чтобы ты была рядом после каждой скачки. – Чуть улыбнувшись, он указал на свои ребра и на еще один почти такой же большой, но уже несколько побледневший синяк. – Если ты хочешь перецеловать все мои синяки, продолжай, их еще много.
Но Эрин не улыбнулась шутке, в это мгновение она готова была сама сражаться с быком, чтобы только уберечь Денни.
– Я понимаю, – сказал он с погасшей улыбкой, – иди сюда.
Обняв ее, Денни укачивал Эрин до тех пор, пока ее непролитые слезы не высохли на ресницах. Тем не менее он вытер ей щеки неторопливо и нежно, а затем перекатил ее под себя, вытянув свое длинное мускулистое тело вдоль ее, более мягкого, и, раздвинув коленями ей ноги, снова потянулся к ее губам.
– Нет никакой другой женщины, о которой стоило бы говорить, – успокоил он Эрин.
– И мужчины тоже, – ответила она.
– А Кен?
Она отрицательно покачала головой.
– Тогда скажи это.
Не нужно было снова говорить ей об этом. Эрин не могла отступить или солгать, болезненная пустота внутри нее должна быть заполнена, и единственный мужчина, который может это сделать, сейчас с ней. Он заслужил ответа на все свои вопросы.
– Я хочу тебя, Денни.
Он вздохнул, и его дыхание коснулось ее щеки.
– Помнишь ту песню сегодня на танцах? Пока мы оба топтались рядом, делая вид, что нас не тянет друг к другу?
Эрин поняла, о чем он говорит, но промолчала, не вполне доверяя своему голосу.
– Я люблю тебя с того дня, как увидел, – произнес он хрипло и взял ее за руку, на которую когда-то надел кольцо. – У меня и в мыслях не было жениться на ком-нибудь другом. Ты ведь знаешь это, правда?
– Да. – Ей с трудом далось это короткое слово.
– Эрин, ты моя, – страстно прошептал он, – а я твой, я всегда был твоим. – Не медля более ни секунды, он закрыл ей рот поцелуем и скользнул внутрь нее после восьми долгих пустых лет. – Боже, Эрин, я всегда буду твоим.
Она погладила его синяк на ребрах и еще один на бедре, но имела в виду не только его раны, когда попросила:
– Денни, прошу тебя, не нужно больше страдать.
Она имела в виду Тревора и те годы, когда все, и она в том числе, не желали видеть его в Парадиз-Вэлли. Закрыв глаза и целуя его, она снова забыла обо всем на свете. Когда они начали вместе двигаться, стараясь войти в ритм, который едва не утратили, она с удивлением спросила себя, зачем так долго противилась этому, а когда вместе с Денни приближалась к самой вершине блаженства, никак не могла понять, что случилось бы, если бы она не доверилась чувству, чувству, имя которому – любовь.
Глава 14
Среди ночи Эрин, полусонная, открыла глаза. Они с Денни лежали, растворившись друг в друге, но ей казалось, что Денни все еще лежит на ней и дышит ей в грудь. Поток тепла, исходивший от его голой груди и живота, возбуждал неудержимое желание, а прохладный ночной ветерок, влетавший в открытое окно фургона, нежно обдувал пылающую кожу Эрин. У нее не было сил заставить себя встать и уйти, ее левая рука снова двинулась по животу Денни, и его сильные руки тут же сомкнулись вокруг Эрин.
– Уже утро? – спросил он сонным голосом, который прозвучал еще более глухо, чем обычно, и принес с собой еще одну волну воспоминаний.
– Не совсем, – она посмотрела на часы, – всего половина четвертого.
– Тогда пора. Я обещал Тиму, что в семь мы посмотрим, как выгуливают скот.
– Пора – для чего? – Она улыбнулась, отметив про себя, что впереди еще почти четыре часа.
Он перевернулся, увлекая за собой Эрин туда, где смятые простыни уже охладил предрассветный ветерок.
– Заняться любовью со своей женой.
– Денни.
Открыв глаза, он на лету поймал ее руку, потянувшуюся снова погладить его живот, а может быть, и пониже, и задержал в потоке лунного света.
– Мне все равно, носишь ты мое кольцо или оставила его дома в ящике, оно всего лишь символ, доставляющий радость людям в городе или в суде округа Биверхед. То, что между нами, не требует подтверждения печатью о браке, тем более документами о разводе, и, черт возьми, конечно же, не нуждается в каком-то блестящем колечке.
От того, каким серьезным тоном это было сказано, у Эрин застучал пульс, но она постаралась отшутиться:
– Между нами вполне определенное пространство.
Повернувшись к Эрин, Денни немного приподнялся над ней и ощутил ее теплую руку. Он тихо охнул.
– Да, еще и это тоже, – добавила она.
Он запечатлел поцелуй сперва на ее губах, затем еще один на влажном изгибе шеи, потом лизнул пятнышко груди и пробормотал что-то о том, какая она соленая и как он соскучился по ее коже, как утопит ее в поцелуях. Она даже не пыталась уклониться, а предоставила своему сердцу колотиться так, словно это она сама оказалась посреди арены на каком-то огромном быке и пытается сотворить чудо, сделать невозможное, удержаться на этот раз.
Снаружи мимо их фургона брела какая-то пара, очевидно, направляясь к своему месту в ковбойском лагере – объездчик быков или непревзойденный укротитель мустангов с какой-нибудь кудрявой киской на одну ночь? Послышался тихий интимный смех, еще сильнее раздразнивший чувства Эрин, возбужденные ночным ветерком из окна. Где-то вдалеке залаяла собака.
– Лает на луну, – шепнул Денни ей на ухо, – я понял, что испытывает этот пес, и гораздо быстрее, чем ожидал.
– И я тоже, – призналась Эрин.
Он уткнулся лицом ей в шею, а его руки, скользнув вдоль ее тела, замерли на бедрах.
– У нас все хорошо, Эрин.
– Так всегда было.
– Я хочу сказать, и сегодня ночью тоже. Когда мы сегодня начали заниматься любовью, я не думал, что меня хватит. Все было как в тот первый раз, когда мы прискакали к землянке, начали и не могли остановиться. Помнишь?
– Да. – Женщина никогда не забывает ни первый раз, ни своего первого мужчину. Ей хотелось бы иметь возможность вернуться туда, не вставая с этой кровати, забыть про все их ошибки, сделать так, чтобы на этот раз они поступили правильно, и все у них пошло хорошо. – Я помню.
– Тогда не будь такой грустной. – Он отодвинулся от ее плеча и, приподнявшись на локте, заглянул ей в глаза. – Я не сделал тебе больно? Ведь в этот раз…
– Нет. – Он делал ей больно каждой ночью на протяжении этих восьми лет.
– Правда, что нет никого другого?
– Я же сказала, что нет.
– Я не нападаю на тебя, я только… ну, я хочу сказать, если ты сейчас жалеешь…
– Не жалею. – Она пригладила ему волосы. – Я не жалею ни о тех временах в землянке, ни о первой неделе после свадьбы в Лас-Вегасе.
– Помнишь мои очки там? – улыбнулся ей Денни.
– На первый раунд, – со смехом ответила Эрин, – ты вытащил злобного быка, который любил брыкаться.
– А после этого еще дважды сваливался. Знаешь почему?
– Я отвлекала тебя? – Ей следовало оставаться дома, посидеть одной.
– Я не мог сосредоточиться, все думал о тебе и не мог дождаться, когда разделаюсь с этими быками и снова буду в том мотеле, в той постели. – Он помолчал. – Я знаю, это был совсем не медовый месяц, но все-таки было не так уж плохо. Как по-твоему?
Эрин почувствовала, как его бедра прижались к ней, и улыбнулась при мысли о том, как была несправедлива.
– Я выиграла пятьдесят долларов в игральном автомате.
– Я выиграл больше, – помрачнев, заметил Денни, и его руки скользнули вниз по ее ребрам, слегка задев холмики груди, и снова остановились на бедрах, которые, как всегда, когда Денни был рядом, казалось, имели свое собственное мнение. – Ты не спишь, нет? – спросил он с полной серьезностью, и Эрин не могла не улыбнуться тону, которым был задан этот вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48