Это были поклонники, которые, в конце концов, провожали меня до дома и после легких проявлений чувств в машине и обязательного поцелуя около дверей я надеялась больше никогда не встретиться с ними. Тем не менее, сегодня вечером совсем другое: Стюарт не покинет меня возле моих дверей, и мы вернемся в один и тот же дом, в одну и ту же жизнь, в одну и ту же холодную постель.
Он очень старался угодить мне, а я не могла ему ответить тем же. Я присмотрелась к людям за другими столиками: некоторые пары были настоящими возлюбленными, в то время как другие казались скучающими. «Возможно, женатые», – подумала я, и мне было интересно, как выглядели со стороны мы. Держу пари, что неудачниками, принимая во внимание короткие вспышки нашего разговора между долгими паузами. Мы много лет не были наедине, и наше умение владеть собой подверглось испытанию. Мы ничего не могли дать друг другу, и наша жизнь была скучной, скучной, скучной! Я размышляла об этом, безмятежно прихлебывая свой кофе, и тут Стюарт неожиданно выбил меня из колеи.
– Вчера вечером я столкнулся с Элен на катке, во время хоккейной тренировки Брайана. Она поздоровалась и сказала, что скоро мы вместе соберемся и что она не видела тебя сто лет. – Я похолодела. Мне хотелось знать, уловил ли он значение ее мимолетного замечания? – Разве вы вдвоем не ходили обедать на прошлой неделе?
Явно уловил и теперь терпеливо ждал моего ответа.
Стюарт уехал из города в одну из своих частых деловых поездок, у Брайана была хоккейная тренировка, а я пригласила Ричарда на обед в маленький романтический итальянский ресторанчик, в северной части города, со столами, покрытыми скатертями, и с прекрасными канделябрами: недорогой итальянский декор конца шестидесятых, но здесь он был уместен. В отличие от сегодняшнего обеда со Стюартом у нас было о чем поговорить, мы смотрели друг другу в глаза и смеялись тепло и искренне, как влюбленные. Ричард хотел куда-нибудь пойти после обеда, но у меня тогда не было настроения оставаться с ним.
Брайан ходил на каток с Элен и, когда я приехала, был уже дома.
– Где ты была, мама?
– Ходила на обед с несколькими сослуживцами. Мексиканский ресторанчик, великолепная еда. Как тренировка? – спросила я, меняя тему разговора.
Стюарт позвонил из Кливленда на следующий вечер.
– Никого не было дома, когда я звонил вчера вечером, – сказал он.
– У Брайана была тренировка, а я выходила перекусить с Элен, – солгала я, не подумав.
Позже я поняла свою ошибку, но не думала, что мы опять вернемся к этому разговору, и забыла о нем.
– Это было больше двух недель назад. – Я улыбнулась. – Время летит, не правда ли? Тебя не было в городе? Я не могу вспомнить сейчас, но мне кажется, что Элен вышла минуту назад.
Что же я на самом деле сказала, когда он позвонил? Я думала, что сказала Брайану, что задержалась на работе, но, может быть, я сказала… Нет, он был с Элен. Я не могла ничего точно вспомнить, и мой мозг обдумывал возможные варианты. Предположим, что Стюарт помнил и спрашивал меня об этом. Моя паника достигла предела, но он начал говорить о команде Брайана и его турнире после Рождества.
– В конце января в Андовере, – сказал он, – у них будет три игры: в субботу утром, затем вечером и ранним утром в воскресенье. Мы можем найти, чем заняться в течение дня, и останемся там до вечера. Что ты об этом думаешь?
– Позволь мне еще подумать об этом, Стюарт. – Я старалась выиграть время. – Андовер в январе не соблазняет.
Мне представилось, как мы со Стюартом болтаемся по Андоверу и натыкаемся на Ричарда с женой на прогулке или в ресторане. Как забавно!
Я толкнула назад откидное сиденье, собираясь поспать по дороге домой, и подумала о несчастливом повороте событий, который, казалось, должен произойти. Впервые в жизни я умышленно солгала Стюарту, и в каком-то смысле я поступила предательски по отношению к своей подруге Элен. И хотя мне нравились хоккейные турниры и время, которое мы проводили там с друзьями, я не могла сталкиваться со своим тайным возлюбленным в присутствии семьи. Я определенно не поеду в Андовер в январе.
Никогда в своих самых необузданных фантазиях не могла я представить, что такое могло со мной случиться. Этому виной не наш брак: Стюарт любил меня, доверял мне, и до нынешнего момента у него не было причин сомневаться в этом доверии, но, лишь столкнувшись с искушением, я уже лгала и сочиняла истории. Что за человек делал это? «Стюарт, – размышляла я, – ты живешь с женщиной, которая обманывает тебя, и, я надеюсь, что ты никогда не узнаешь, насколько я лжива». О, Боже, что происходит?
Появился Ричард, протягивающий ко мне руки из далекого-далекого прошлого, с гипнотическим влиянием на меня, которое ослабляло узлы, связывающие меня и Стюарта. Возникла надежда на большое счастье, какое я считала для себя уже невозможным в этой жизни, и у меня не было сил повернуться к нему спиной. Пока я оставалась спокойной и искренней в своих рассказах, у Стюарта не было способа выяснить истину. Или двое моих чудесных детей. Я вдруг представила их разочарование, презрение и отвращение в их глазах.
– Андреа! Проснись, дорогая.
Я протерла глаза, пытаясь стереть эту сцену из своего воображения. В это время три пожарные машины обогнали нас, и их сирены все еще завывали в ночи.
Стюарт взял мою руку:
– Ты задумалась, теперь у тебя все в порядке?
– Да, все хорошо.
Снова те же старые вопросы закружились в моей голове, и, хотя я готова была на них ответить, мне не хотелось их слушать. Я понимаю, что должна остановиться, но, пока никто ничего не знал, можно было продолжать. Я не хотела останавливаться, я не хотела больше думать об этом. Чувства проведут меня через эти дни и ночи, и я буду жить, потому что у меня есть надежда, что все закончится хорошо.
Двумя неделями позже, в холодный дождливый вторник в декабре – мрачный день, но наиболее подходящий для людей, находящихся в глубокой депрессии, – я обнаружила, что нахожусь одна в машине и в очень подавленном состоянии. Я ехала, а хлопающий ритм «дворников» отстукивал два слова: «Ричард, Стюарт, Ри-чард, Стю-арт». Я размышляла и удивлялась в течение недель и месяцев, и меня тошнило от вопросов, по кругу ходивших в моей голове, я страдала от сильнейших в моей жизни головных болей. «Стю-арт, Ри-чард». Прошлое и настоящее смешивались воедино. Те линии, которые обычно разделяли этих двоих, почти стерлись. Я не могла найти себе места, мой разум превратился в гобелен, сотканный из кусочков крутящихся образов, создающих невозможные сценарии. «Ричард, Стюарт».
Иногда я мечтала, представляя, что Ричард, Стюарт и я – близкие друзья, вполне довольные обществом друг друга. Черт побери, зачем останавливаться на этом: мы все мирные, рассудительные люди – его жена тоже должна быть здесь. Или я видела себя и Стюарта на прогулке, как мы натыкаемся на Ричарда, любезно болтаем, как друзья… Дура!
Иногда я была счастлива, и мое сердце взмывало к облакам, как птица. А иногда несчастна, и тогда я погружалась в комплекс вины, испытывая омерзение к себе, подлой обманщице. Иногда я была спокойна, а иногда хотела умереть.
Сегодня, мчась по автостраде и уже опаздывая на прием к дантисту из-за движения транспорта, я хладнокровно увидела абсолютную тщетность этого романа, и хотела бы я знать, сколько времени пройдет до того, как Стюарт обо всем узнает. Или до того, как кто-нибудь увидит меня и Ричарда вместе и задаст вопросы, или пока я сойду с ума. Потерявшись в мыслях, я не обратила внимание на дорогу и пропустила свой поворот.
Теперь представилась сцена в приемной дантиста, где секретарша, раздраженная из-за того, что я нарушила ее распорядок, будет вызывать других пациентов впереди меня. Я проведу остаток дня в этом душном месте. Я почувствовала приближение головной боли и решила не ехать. Я позвоню и откажусь. Нет, я уже отменяла свой последний визит, чтобы провести время с Ричардом, так что сейчас я действительно должна поехать.
Пока эти совершенно глупые дебаты происходили в моей голове я почувствовала горячие слезы, стремительно льющиеся по моему лицу, и быстро, насколько позволяло движение, свернула на аварийную дорогу, истерически смеясь над уместностью этого названия. Аварийная дорога. Через некоторое время я окончательно остановила машину. Я была совершенно не в себе, рыдая и смеясь одновременно, пока слезы не одержали победу, а я уронила голову на руль, долго и громко рыдая от горя и отчаяния.
Я выплакала слезы и, когда посмотрела через забрызганное дождем ветровое стекло, мне пришло в голову, что это определенно некоторая разновидность аварии. Я должна получить помощь, поговорить с кем-нибудь, и я смогла представить только одного человека, с которым хотела бы поделиться. Я почувствовала облегчение, когда завела машину и поехала обратно к дому, доведенная до отчаяния и готовая высказать все, что накопилось, Элен, моей подруге.
Бог был со мной, и она была дома. Бесцеремонно вторгаясь, я упала на стул, посмотрела на ее заботливое лицо и ударилась в слезы.
– О, Элен, я не знаю, что со мной происходит! – сокрушалась я после того, как изложила ей некоторую часть своей истории. – Я хочу Ричарда, я хочу его больше всего на свете, но я не могу себе представить, как можно обманывать Стюарта. Я умышленно солгала ему тогда, и с тех пор меня мучают кошмары. О, Боже, если он узнает, это может убить его!
– Почему он должен узнать? – спокойно спросила Элен.
Я уставилась на нее, ошеломленная этими словами.
– Андреа, ты годами жаловалась, что тебе надоел Стюарт. Каждый хочет волнений в своей жизни, какую-то причину, чтобы с радостью встречать каждый новый день. Если Стюарт не дает тебе такой возможности, а ты нашла кого-то, кто делает это, то иди за ним.
Это было непонятно. От Элен я готова была услышать наставления, лекцию о том, как это все нелепо, совет, как выйти из этого затруднительного положения, материнский совет, но Элен – не моя мать.
– В твои планы входит бросить Стюарта? Расторгнуть ваш брак, уйти к этому, другому?
– Нет, даже в дальней перспективе, – ответила я, не зная, правда это или нет.
– Из-за этих поездок Стюарта я знаю, как ты одинока, когда он отсутствует три или четыре ночи подряд. – Элен, должно быть, увидела изумление в моих глазах и сделала паузу: – Серьезно, Андреа, Я думаю, это тебе и нужно. Бери все, что можешь, пока есть такая возможность. Это даст тебе немного тепла в одинокие ночи, когда Стюарта нет рядом, или когда ты постареешь.
Более чем изумительно. Теперь я была в ужасе, и он отразился на моем лице.
– Элен, это совсем не то, что я от тебя ожидала. Я думала, что ты отговоришь меня.
– Но это то, чего ты действительно хочешь, не правда ли? Иметь любовную связь. Тебя беспокоит только то, что об этом узнает Стюарт и обидится. Как Стюарт может обидеться, если он не знает? И как он узнает, если ты не скажешь ему?
«Элен, должно быть, добавила что-то в мой кофе, – подумала я. – Она вынуждена растолковать мне мою глупость».
– Не думаешь ли ты, что у меня нервное расстройство или что-то типа этого? – Я защищалась.
– Вовсе нет. Ты привлекательная женщина средних лет, имеющая возможность наслаждаться чудесными сексуальными капризами с мужчиной, который тебя любит, о котором ты мечтала долгие годы. Твой брак – ординарный и скучный, но у тебя есть удобный случай для последнего загула или как хочешь называй это. Ты борешься с чувством вины, но, я думаю, что ты должна идти вперед и хорошо провести время хоть однажды в своей жизни.
– Но в любовной связи нет стабильности или постоянства, ничего, что бы поддерживало ее. Я не могу представить себя в каких бы то ни было непрочных романтичных сетях только для возбуждения и веселья.
– Голубушка, я думаю, что как раз это тебе и нужно сейчас. Ты выходила замуж ради респектабельности и стабильности, и, чтобы встряхнуться, тебе нужно волноваться от чего-то нового. Если бы у меня был такой удобный случай, я бы воспользовалась им без промедления.
Мы говорили несколько часов, пока я не излила душу. Мое настроение металось от эйфории к мраку и обратно. Я описала Элен Ричарда, стесняясь, как юная невинная девица, рассказывающая о своем первом друге. Я стенала по поводу моего скучного брака со Стюартом, по поводу того, какой несчастной и одинокой я была, каким чудесным был Ричард, каким скучным – Стюарт.
– Я не хочу потерять то, что у меня есть, и я не хочу обманывать Стюарта. У нас действительно с ним хорошая жизнь, но почему-то – это правда – как будто кто-то должен восполнить мне то, что я упустила.
– Ты хочешь «держать деньги в надежном месте и предпринять рискованную авантюру». Я знаю, Андреа, я поняла, что ты имеешь в виду.
Я истерически засмеялась, в конце концов, объяснив ей, что моя мать в этом случае сказала бы: «Ты хочешь есть и сохранить кусок пирога».
Через несколько часов я наконец приехала домой совершенно изнуренная, но успокоенная. Я не была одинока, у меня была подруга, которая не считала, что я не в своем уме. Я собиралась иметь любовную связь с Ричардом, и Стюарт никогда об этом не узнает.
По дороге домой я вспомнила, что так и не позвонила дантисту, чтобы отменить свой визит.
Глава 22
Покупка рождественских подарков всегда была одним из самых больших развлечений в моей жизни. Единственным исключением был тот год, когда я была на восьмом месяце беременности Брайаном и даже самая небольшая прогулка становилась испытанием, равносильным покорению Эвереста. Обычно я получала удовольствие от давки, суматохи и набитых битком магазинов. Везде сверкание, огни и мягкий дискант, поющий рождественские гимны на фоне постоянного нестройного гудения голосов.
Санта-Клаусы Армии Спасения очень хорошо видели, когда я была рядом: я не могла пройти мимо ни одного из них, не опустив в его котелок долларовый билет. Напевая рождественские гимны, пробираясь через проходы, битком набитые разопревшими родителями и хнычущими детьми, я чувствовала мир и доброе расположение ко всему.
Я сильно переживала из-за моего списка, в котором на многие месяцы было спланировано, кому и что я куплю, если буду ходить по магазинам круглый год, чтобы разыскать подарки, которые, как я думала, идеально подходят их предполагаемым получателям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38