– А ты хотела, чтобы он снова спросил?
– Сначала нет, но время шло, а он был таким тихим. Я начала волноваться и спрашивать себя, что же такого плохого во мне, что он не говорит о женитьбе? Может, я попусту растрачиваю себя на этого человека? Он думает, что я только для танцев, девушка для вечеринок? Что я недостаточно хороша для того, чтобы на мне жениться, и я не могу быть матерью его детей? – Она тихо засмеялась: – В конце концов, я ждала его достаточно долго! Это случилось в сентябре, был Праздник труда, и мы поехали в увеселительный парк, в последний день перед закрытием сезона! Мы опять вернулись в «Тоннель любви», и я сама предложила ему жениться на мне! Мы смеялись, как дети!
– Что он сказал?
– Он сказал: «Как раз вовремя! Я думал, что буду вечно ждать твоего предложения!»
– Это великолепная история, мама! Чудесная память! Ты когда-нибудь жалела о том, что попросила его жениться на тебе?
– После того как я отдала ему свою руку, я никогда не оглядывалась назад! У нас чудесная жизнь! Это нелегко – у нас не так уж много денег, и мы не можем купить множество красивых вещей, которые твой отец хотел бы подарить мне, но у меня есть он, а я за ним – как за каменной стеной! Он дал мне силы жить и сделал меня очень счастливой! Когда ты привела в дом своего Стюарта в первый раз, я сказала твоему отцу: «Лео, он точно такой же, как ты, – мужчина, на которого можно положиться! Он именно тот, кто нужен нашей Андреа!» Я была права?
Я не смогла ответить. Ком стоял у меня в горле, и не было слов выразить то, что я почувствовала. Мое настроение в считанные секунды из светлого и счастливого стало раздражительным и унылым. Я подумала о том, что хоть кто-то доволен моим выбором. Что мать увидела в Стюарте такого, чего не заметила я?
Я встала с чашкой в руке и пошла к мойке, но мать взяла у меня посуду, ворча, что я не должна утруждать себя работой по дому: «Садись, садись, я вымою».
– Кажется, я слишком долго ходила, мама: у меня заболела голова и снова кружится. Я думаю, что мне нужно немного отдохнуть…
Я еще не дошла до середины лестницы, а мать уже опять была у холодильника, весело напевая за работой, а я шла снова размышлять о своем несчастье…
Стюарт и Брайан привезли маму в воскресенье утром, и она была со мной пять дней. Дом блестел и светился, как никогда раньше, а мы радовались любому новому человеку. Но мать не могла так долго находиться далеко от своего Лео. «Он съест все, что я для него приготовила. Не останется ни соуса, ни кусочка мяса, и он не подумает о том, чтобы принести из булочной хлеба! Корзинка с мусором будет переполнена, и я могу себе представить свою кухню!» – Она подняла глаза в притворном ужасе, но в одном я была уверена: отец мог не стирать носки или не готовить фрикадельки, но он не отважится оставить ее кухню в беспорядке!
Она сидела рядом со Стюартом, посылая воздушные поцелуи из машины. Я подошла к окну с запоздалым энтузиазмом, подавив вздох облегчения. После недели веселой суеты и апельсинового сока каждое утро натощак (мать знала, что я его ненавижу, но давала мне его любым путем) меня ждали тишина и уединение. Самое большое счастье для мамы – помогать людям, управляя их жизнью собственным способом, и, пока я была более или менее счастлива, она могла играть свою роль. Я высоко оценивала ее помощь, несмотря на то, что иногда обижалась на ее покровительственное отношение, на ее «добрые советы». Стюарт говорит, что я люблю ее, но Стюарт не знает, о чем говорит…
Дом был тих. Без мальчиков не было телевизионных игр, а Келли уснула вслед за Сью, так что дом не содрогался от оглушительных взрывов «тяжелого металла». Я отложила своего любимого Джорджа Винстона, разыскала мистерию Джеймса, которую Элен купила несколько дней назад, и уселась на кушетку в холле. С поднятыми ногами, с двумя диванными подушками сзади (для удобства и поддержки) я прочитала двадцать страниц перед тем, как заснуть.
Когда я проснулась, пес разлегся у меня в ногах, а Келли и Сью шептались и хихикали на крыльце. Они знали, что я здесь, но я продолжала лежать с закрытыми глазами (по некоторым причинам мне было необходимо, чтобы они думали, что я сплю) и прислушивалась. Я бы никогда специально не подглядывала за дочерью, но у меня не было выбора: лежу здесь, сплю, и все…
– Моя мама как будто замерла! – услышала я слова Келли.
Великолепно! Я действительно хотела услышать это?
– Ну, что он сказал потом?
– Он сказал… Ну ладно, он улыбнулся и обнял меня за плечи, – восторженные крики Сью, – и он посмотрел мне прямо в глаза – общий визг – и продолжил: «Не беспокойся, думаю, что смогу позаботиться о тебе с нынешнего дня». – Тяжелые вздохи.
– О, слишком хорошо! – проговорила Сью. Кто? Кто это был? Собиралась ли я выяснять это? Могла ли я быть счастлива, узнав об этом?
– Куда вы пошли после работы?
У Келли была работа на лето – в местной точке по продаже мороженого «Вкусное угощение». Возможно, это был мальчик, с которым она вместе работает?
– Мы остановились прямо там, где закончили уборку. Мистер Каплан позволяет нам иметь перерывчики, и мы сели в сторонке, за один из столиков для отдыха, и говорили, казалось, вечно!
Это был кто-то с работы, так как она, должно быть, рассказывает о вечере в пятницу, потому что прошлым вечером, в субботу, она ходила на вечеринку. Я была безмерно довольна собой.
– К счастью для тебя, он был там прошлым вечером, – сказала Сью, опуская меня на землю. – Что произошло вчера вечером?
– Это было не совсем удачно… Ты знаешь, его не пригласили… Я думаю, что он ввалился на вечеринку, чтобы увидеть меня. – Многочисленные охи и ахи, но, казалось, они пришли к соглашению, что он действительно пришел туда только для того, чтобы увидеть Келли. Кто?
– Ну, я полагаю, он пошел за нами следом. Я на самом деле была счастлива увидеть его, когда он произнес ту фразу, заставившую мое сердце биться сильнее! Я была слишком пьяной, я сама бы не смогла отбиться от этого типа…
Больше я не смогла ничего расслышать. Вздыхая, я встала с кушетки и вышла на крыльцо, протирая глаза.
– Привет, девочки, как вечеринка? – спросила я низким и нетвердым после сна голосом.
– О, великолепно, миссис Уолш, не правда ли, Келли?
– Да, она была довольно хороша, нечего и говорить! Сью, давай возьмем что-нибудь поесть!
Они побрели на кухню, чтобы совершить налет на холодильник, а я посмотрела в сад, удивляясь тому, как собиралась выяснить, кто спас мою дочь от какого-то грязного пройдохи. Я хотела бы сама поблагодарить его.
Мне не пришлось долго ждать: Келли томилась желанием рассказать о своей новой любви, и она сделала это, как только Сью ушла. Его звали Фил, Филипп Марсден – брат Сью! Они знали друг друга всегда, но недавно она обратила внимание на неуловимое изменение в его отношении к ней: он больше не обращался с ней, как с ребенком, подругой сестры.
– По-настоящему это началось тем утром, когда он увидел меня сидящей на парадных ступеньках его дома, и это было счастливейшее время! Он не уходил, когда мог уйти, и оставался разговаривать со мной… Здорово!
А вечеринка завершила дело, что я обнаружила, выудив у Келли некоторые детали.
– Это было у Максвеллов, так Что, конечно, там было много выпивки…
– Конечно? Ты напилась?
– Я обычно выпиваю только пару кружек пива, но все говорили о том, как вкусен пунш, и я попробовала. После двух стаканов я почувствовала себя странно, а потом услышала интересное мнение, что можно поправить это состояние ликером, и вскоре после этого началось что-то невообразимое! Там были люди, прыгавшие в пруд в одежде или совсем без нее, а какой-то странный тип пытался уговорить меня раздеться… Нет, я не делала этого, – выдохнула она, чтобы предупредить мой шок, – и тут неожиданно появился Фил. Он произнес эту потрясающую фразу, что я его подружка и поэтому он не искал никого, кроме этого «клопа»! Она улыбнулась, глаза ее сияли. – Он назвал меня своей подружкой! О, мама, не правда ли, он настоящий?! Он обнял меня, и я испытала удивительное чувство! Как будто бы у меня есть большой брат, но… – легкая улыбка… – это было намного лучше. Он тоже работает во «Вкусном угощении», по крайней мере, пока не найдет настоящую работу, так что я вижу его каждый день!
Она была, действительно, увлечена, и, так как я знала Фила только визуально, я решила рассмотреть его более внимательно, когда увижу в следующий раз. Так получилось, что удобный случай представился в этот же самый день, когда он зашел за Келли. У него была быстрая улыбка, красивые белые зубы, темные волнистые волосы, хорошее телосложение и карие глаза, которые смотрели на Келли с вожделением, – или это просто показалось мне, ее матери? Они уехали в его машине, а я попрощалась с ними, улыбаясь и мысленно прося Бога о ее сохранности и скором возвращении.
Глава 15
Я не могла больше верить Келли, которая расстроила меня до такой степени, что я сильно вознегодовала, когда Стюарт попытался пошутить, обвинив меня в организации аварии, чтобы я не могла выполнять свои домашние обязанности.
– Сколько ты заплатила этому типу? – спросил он и при виде моего вытянувшегося лица добавил: – А не могла бы дать ему побольше, чтобы он еще заботился и о нас обоих?
Я посмеялась, и мы оба согласились с тем, что тяжеловато подобрать подходящий тон, обращаясь к даме, которая ходит, шатаясь, как пьяница. Пьяница, который к тому же был избит!
Я упустила из виду выпускной вечер Келли все по той же причине: я была не в силах объяснять свое состояние каждому и я не могла уделять больше внимания образованию детей – лучше оставаться дома и слышать обо всем от Стюарта и Брайана. Келли была разочарована тем, что мы должны были изменить планы, связанные с ее выпускным балом, но не было никакой возможности все это совместить.
Я упустила из виду выпускной день Келли, я не обратила внимания на победу команды Брайана в повторных матчах после ничьей, но больше всего я запустила свои занятия. Эта учеба была затеяна мной не для того, чтобы что-то доказать: она должна была дать мне личное занятие, личную независимость от Стюарта и детей. Я получала что-то для себя и, благодаря этому, чувствовала себя более уверенно. Мое решение уйти с курсов разбило мне сердце.
– Мы очень сожалеем об аварии, миссис Уолш, и, конечно же, вернем вам плату за учебу! – сказал сладкий голос по телефону. – Но, вероятно, вы вернетесь обратно в следующем году на второй семестр? Мы будем держать место для вас, – прощебетал голос.
– Да, возможно, – ответила я, – я дам вам знать.
Но вернусь ли я обратно? Теперь, когда все было разрушено, я не была уверена, что захочу сделать новую попытку.
– Это самое вкусное мясо, которое я когда-либо ел!
Брайан, ты говоришь, что мы каждый раз пережариваем, – сказал ему отец.
– Но это было великолепно! Огромное спасибо! – проговорил он с удовольствием.
Мы со Стюартом добавили свои благодарности к комплименту Брайана. Мы сидели с Кевином и Элен у них на заднем дворе, заканчивая десерт, и думали о пищеварении.
– Папа, ты сказал, что мы поиграем в волейбол!
Кевин и Стюарт встали, ворча и вздыхая, и последовали за мальчиками через двор.
– Хорошо, что я – не чей-то папа! – сказала Элен и начала убирать со стола остатки пищи. – Иди, посиди в тени. Я принесу пару бокалов холодного вина.
Я прохромала к одному из складных стульев возле пруда и села, чтобы впитать в себя и картины, и звуки шумной детской игры, аромат роз в саду и исчезающий запах специй и зажаренного мяса, висящий в воздухе. Субботний день в июне – вечерние золотистые солнечные лучи танцевали, сверкая на поверхности пруда.
Каждое ощущение отмечалось ясно и четко, и я почувствовала прилив счастья, подумав о том, какое получаю удовольствие, радуясь всему этому.
Прошло почти два месяца после аварии, и мое состояние определенно улучшилось. Я уже не так часто теряла равновесие, и это постоянное головокружение было менее интенсивным, хотя мой взгляд никак не мог ни на чем сосредоточиться. Безобразные синяки постепенно исчезали, и я могла появляться на людях, которые удивлялись только моему подбитому глазу, а не тому, что меня «очень сильно избили».
Я снова водила машину, вызывая сочувствие, как подросток за рулем. Никакого сочувствия не было только в реабилитационном госпитале при том, что мануальный терапевт называл «регулировкой», но это была хорошая терапия. Я была очень осторожна, держа себя в руках при сильных приступах головокружения, когда мир выходил из-под контроля, ездила на машине только по знакомым улицам и останавливалась, когда становилось дурно.
Я все еще быстро уставала и работать по дому не могла (и с удовольствием бы никогда этого не делала), но жизнь была более или менее нормальной. Я больше интересовалась другими людьми и меньше концентрировалась на собственных болях и страданиях.
– Есть какие-нибудь планы на лето? – спросила Элен, протягивая мне холодный стакан и устраиваясь на складном стуле рядом со мной.
– Пока ничего определенного, но, кажется, мне позволят уехать от докторов на неделю или около того. А как у вас?
– Мы собираемся в Диснейленд, терпеть жару и сырость Флориды в июле! Чего только ни Делаем для своих детей!
Джеф, их младший сын, никогда не был там, и они собирались попотчевать его чудесами. Обычно мы ездили на север каждое лето, где относительно холодный воздух и низкая влажность позволяли приятно переменить климат.
– А Стюарт хочет поехать в Вермонт или на одно из озер севернее Нью-Йорка. Может быть, к концу августа я буду в состоянии пробыть целую неделю без терапии? Я проверю свои способности перед июльским путешествием на встрече выпускников в Оуквиле.
– Ты все еще собираешься туда в таком состоянии?
– Почему бы и нет? Я ведь уже не в инвалидной коляске! Я чувствую себя с каждым днем лучше и действительно не хочу пропустить это развлечение!
– И Стюарт будет там? – Как будто я нуждалась в его поддержке!
– Он слишком опекает мня! После аварии он суетится вокруг меня, как будто что-то может случиться именно тогда, когда он не смотрит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38