«Помадки мечтаний» она немного упростила, а вот «Поцелуи омелы» существовали пока что в виде прообраза. Остальные блюда, выбранные ею из бабушкиной книги, готовились достаточно просто, а еще Отто и Борис из «Волшебной долины» пообещали подарить новобрачным настоящий свадебный пирог.
А после того, как Тарния неожиданно обеспечила ее продукции такую рекламу, Митци распечатала на компьютере еще и небольшой список бабушкиных блюд с ценами. Успев разложить рекламные листовки по всему Хейзи Хассоксу, теперь она собиралась оставить их в общественных учреждениях Уинтербрука и посмотреть, что из этого выйдет. Но вначале ей нужно выполнить миссию более личного характера.
Банк, в котором всегда чудилось что-то готическое, возвышался в желтом тумане, как замок Дракулы. Свет в окнах был еле различим. Вздрогнув, Митци поспешила внутрь.
Она окинула взглядом фойе: оштукатуренные стены, резное дерево, люстры. Как бы ни изменилась при Трое и Тайлере административная система, все остальное было тем же, что и прежде. Встав в очередь к окошку, Митци почувствовала себя неуютно. Ей так не хотелось тогда уходить из банка, а сейчас… жизнь ее изменилась во многих-многих отношениях. Она чувствовала себя свободной, реализовавшейся личностью и была счастливей, чем когда-либо раньше. Трой Хейли, сам того не ведая, оказал ей огромную услугу.
Будем надеяться, что удастся отплатить ему тем же.
Наконец подошла ее очередь; девушка, сидевшая по ту сторону высокопрочного стекла, была ей незнакома. На вид ей можно было дать лет двенадцать с половиной. Из надписи на ее бейдже можно было узнать, что зовут ее Келли-Джо.
– Мне хотелось бы закрыть мои счета, – бодро сказала Митци. – Оба, текущий и сберегательный. Я перевожу их в строительное общество Хейзи Хассокса, поскольку там теперь тоже предлагаются банковские услуги.
– Отлично, – профессионально улыбнулась Келли-Джо. – Только вам было совершенно не нужно приходить. Любые операции в строительном обществе можно сделать в режиме онлайн. В наши дни все делается через Интернет, не так ли?
– Да, я в курсе. Я еще не настолько дряхлая, чтобы не знать, – раздраженно сказала Митци. – Я просто хотела доставить себе удовольствие лично закрыть свой счет, оборвать последние нити, которые связывали меня с этим местом.
– Что-что?
– Я здесь работала, – пояснила Митци. – Я проработала здесь всю свою жизнь. А потом они вдруг решили, что я им больше не нужна. Но теперь, к счастью, и они мне тоже не нужны. Так что не могли бы вы перевести остаток со счета на мой новый счет в другом банке?
– Да, конечно. – Келли-Джо ввела в компьютер нужные цифры. – Я здесь пока проработала только две недели. Тут неплохо. А сколько вы здесь проработали?
– Тридцать пять лет.
– Е-мое! – Келли-Джо вдруг позабыла все, чему ее учили на тренингах по работе с клиентами. – Это же, типа, целая вечность!
– Да, кажется, целая вечность…
Митци улыбнулась самой себе. В действительности, ей казалось, что это не она, а какая-то другая женщина каждое утро прилетала сюда на работу, аккуратно одетая, и прилежно трудилась по восемь часов в день, а потом возвращалась домой, где когда-то ее ждали Ланс и девочки, а потом уже никто не ждал. Та взрослая, сосредоточенная Митци, со своим распорядком дня, обязанностями и тревогами, ничего общего не имела с сегодняшней, одетой в джинсы, ботинки и свитер грубой вязки, покрасившей волосы в ярко-рыжий цвет, задумавшей открыть свое предприятие, где будет делать выпечку с травками, организаторшей деревенского клуба, влюбленной до безумия в неприлично молодого и такого привлекательного дантиста.
– Готова поспорить, у вас и компьютеров не было, – прошептала Келли-Джо, скользнув пальчиками по клавиатуре. – Ведь не было?
– Не было. У нас были бухгалтерские книги и шкала ставок по операциям, мы писали ручками, печатали на машинках, а копии снимали на «Роунео», считали в уме и иногда на арифмометрах…
– Что вы говорите? – на лице Келли-Джо читалось недоумение. – Ничего себе, да это же был просто каменный век.
– Да-да, так оно и было, – легко согласилась Митци. – Все готово? Отлично. Большое спасибо; мне их просто подписать? Отлично. Не могла бы я встретиться с мистером Хейли?
– Троем? Да, конечно. Садитесь, я ему сейчас позвоню.
Митци села.
Глава двадцатая
– Заходи побыстрее, Лулу. – Дверь распахнула Лаванда, на голове которой, поверх велосипедного шлема, был намотан шарфик, а на руках надеты варежки разного цвета. – Удивляюсь, как ты только решилась сегодня выбраться. Такой туман, это же опасно.
– Я же просто перепрыгнула через забор, – улыбнулась Лулу. – Не думаю, что, пока я иду в соседний дом, со мной может случиться что-нибудь ужасное. Шей уже готов?
– Сейчас узнаю. Заходи и садись. Лобелия составит тебе компанию.
Лу задрожала и закуталась в дубленку.
– Не надо, я лучше поднимусь…
– Нет, ты останешься, – сурово ответила Лав. – Шей правила знает. Никаких развлечений с дамами в его комнате быть не может.
– Но мы ничего и не собираемся делать, то есть, мы же уже стали парой, и я его просто собираюсь немного поторопить.
– Ты, – нахмурилась Лаванда, – можешь относиться к морали сколь угодно пренебрежительно, но мы в этом доме соблюдаем определенные нравственные нормы. Я отлично понимаю, что Шей ночует в вашем доме. Лобелии и мне страшно даже представить, чем вы там занимаетесь, так что мы успокаиваем себя тем, что Митци оставляет его на ночлег в свободной спальне. Лу улыбнулась.
– Ничего подобного. Но я не стану нарушать принятые в вашем доме правила. Извините.
– Ничего страшного. Я тоже, знаешь ли, когда-то была молодой. То есть, конечно же, я не хочу сказать, что мы с Лобелией когда-либо делили ложе с молодыми людьми. В наши дни все было по-другому. Мы себя берегли. – Она вздохнула. – Может, берегли мы себя чуть дольше, чем следовало… А теперь ступай в гостиную и погрейся.
Ничего себе признания, подумала Лу, заходя в комнату со стенами цвета грибного супчика с горчицей. Там в этот туманный вечер было еще холоднее, чем на улице.
Лобелия, закутавшись в несколько одеял из вязаных квадратиков, натянув футбольные гетры выше колен, сидела скукожившись перед керосинкой, от которой исходила такая вонь, что можно было задохнуться.
– Привет, Лулу, ой, как чудесно ты выглядишь. Это у тебя под твоей лохматой шубкой новое платье? У меня в юности было совсем такое же. Вы с Шеем собрались в какое-нибудь милое местечко?
– Да так, думаю, просто в Уинтербрук. – Лу постаралась не стучать зубами и не дать заслезиться глазам. – Вам тут точно не холодно? Почему вы не зажигаете камин?
– Потому что нам это не по карману. Не так-то просто, понимаешь ли, жить на пенсию. Мы израсходовали все свои сбережения уже много лет назад. Если бы не плата за жилье, которую мы получаем от Шея, мы оказались бы в отчаянном положении. Нас бы просто нашли в постели умершими от холода и голода. Частенько по вечерам мы говорим друг другу об этом, чтобы поднять настроение.
Лулу села поближе к керосинке, но на такое расстояние, чтобы не потерять сознание от вони, и почувствовала себя очень скверно. Ей так хотелось в один прекрасный день переехать жить вместе с Шеем… снять квартиру где-нибудь в деревне… все разделять с ним… просто просыпаться и смотреть, как он спит.
А ведь если он съедет из дома сестер Бендинг, то они останутся совсем нищими. А она не может перебраться к нему, мучиться от голода и холода, поскольку этого не допустят Лав и Лоб, и… вот проклятье.
– Ты придешь посмотреть «Волосы» с нашим участием? – спросила Лобелия, подтягивая гетры узловатыми красными руками. – Шей сказал, что поменялся с кем-то из другой смены, чтобы прийти смотреть.
Лу кивнула.
– Я ни за что на свете не пропущу ваше выступление. Я думаю, что в Хейзи Хассоксе никогда так еще не смеялись.
– Послушай, ведь это же не комедия? А может, и комедия? Этим многое бы объяснилось. Честно говоря, дорогая, я совсем не понимаю, в чем там суть, но мелодии очень милые, и мы так весело репетируем. Очень удачно придумала твоя мать вот так нас, стариков, расшевелить. Так весело было на ярмарке, когда все позеленели. А, вот и Шей.
– Привет, милая, – Шей поднял Лу на ноги и поцеловал ее. – Ого. Славное платье. Особенно здорово смотрится с твоими ботинками из искусственного меха яка. Господи, как же здесь холодно.
– Мы как раз говорили о том, – сказала Лоб, кивнув ему, – что благодаря вашим деньгам и разным приятным мелочам, которые вы нам покупаете, наша жизнь стала совсем другой. Мы теперь без вас не можем справиться, дорогой вы наш.
– И мне тоже не справиться без вас с Лавандой, – Шей поцеловал Лоб в щеку. – У меня как будто появились еще две мамы. Ложитесь спать, не дожидаясь меня – я взял ключ.
– Мы и не станем дожидаться, – в дверях показалась Лаванда, закручивавшая шарф на голове поплотнее, – поскольку мы знаем, что вы, возможно, останетесь в соседнем доме. Вы знаете, мы этого не одобряем, но понимаем… но, да, Лобелия, это надо отметить, знаете ли, мы давно уже беспокоимся, не попросите ли вы вычесть из арендной платы те ночи, когда вас здесь нет?
– Не говорите чепухи, – с улыбкой сказал Лаванде Шей. – Вы знаете, что я этого не сделаю. Вы знаете, что об этом вопрос даже не ставился. А теперь хватит мерзнуть, ради бога, включите камин. Я же каждый раз вам говорю, что заплачу по счету. Нельзя же вам всю ночь сидеть здесь и мерзнуть. Тут просто как в морозильнике, а мне ведь не хочется увозить вас отсюда на «скорой» с обморожениями, верно?
– Господи, – сказала Лу, взяв Шея за руку, когда они поспешили сквозь туман по дорожке, – я знала, что денег у них мало, но всегда думала, что они просто, ну, экономят. Я понимала, что им уже много лет всегда помогают продуктами и вещами и мама, и Фло, и остальные люди с нашей улицы, но я совершенно не представляла, что они такие бедные.
– Как церковные крысы, – сказал Шей, открывая дверь машины. Они помахали на прощание стоявшим на крыльце Лав и Лоб. – И ведь они не едят, как следует, и ни за что не включают отопление – а сколько раз я им говорил, что оплачу все счета. Господи, а туман-то сгущается. Хорошо, что сегодня вечером я не работаю. Наверняка будет немало ДТП.
Отопитель заработал почти сразу же, и Лу сняла дубленку, пристегнула ремень безопасности, а потом потянулась к Шею и поцеловала его по-настоящему.
– О-о-о, так-то лучше. На виду у Лав и Лоб этого я сделать не могла. Они уже прочли мне лекцию по поводу моего морального – то есть аморального облика.
– Да их можно в музее показывать, – согласился Шей, совершенно великолепно поцеловав ее в ответ. – И они полностью выжили из ума. Но при этом очень милы. А теперь я во многом за них отвечаю.
Лу кивнула, а машина начала потихоньку въезжать в туман. От него она ничего другого и не ожидала. Шей был человеком очень сострадательным. Именно это ей больше всего в нем нравилось – если, конечно, не считать его мужской привлекательности, – и она понимала, что он никогда не бросит сестер Бендинг.
Она рассмеялась. Найэлл бросил ее ради одетой с иголочки карьеристки – а в отношениях с Шеем она оказалась лишь второй скрипкой, а место первой заняли две слегка сумасшедшие бабульки.
– Может, ты как-нибудь уговоришь их перестать носить велосипедные шлемы. То есть, как я понимаю, они неверно истолковали твои слова насчет того, что шлем нужно носить постоянно, и люди над ними смеются, а это грустно, и…
– Ни в коем случае не стану их отговаривать. Девяносто процентов тепла, которое теряет человеческое тело, уходит через голову. Если они, по крайней мере, будут постоянно носить шлемы, то у них будет хоть какой-то шанс выжить в этом жутком холодильнике. – Шей вздохнул. – Нужно нам попробовать выиграть ради них в лотерею. Они этого заслуживают.
– Угу… только для начала нам нужно найти денег на лотерейный билет, – Лу прижалась к нему в темноте и положила руку ему на бедро; она чувствовала, как, когда он переключает передачу, под потертыми джинсами сокращается мышца. – А куда мы едем?
– В «Лоренцо». Правда, сначала мы сделаем крюк.
– Ого. «Лоренцо»? Великолепно. Слава богу, я надела это роскошное платье.
Когда они куда-нибудь отправлялись вместе, она всегда настаивала на том, что заплатит за себя сама, поскольку зарплата, которую Шей получал на «скорой», была такой же мизерной, как и у нее, так что Лу быстро сосчитала в уме, можно ли на имеющиеся у нее деньги поесть и чего-нибудь выпить в «Лоренцо», и решила, что их как раз на это и должно хватить.
Она улыбнулась ему.
– Мы и с собой сможем какое-нибудь шикарное блюдо захватить, для Лав и Лоб, да? А в каком направлении мы будем делать крюк?
Шей не отрывал взгляда от дороги. Фары автомобиля, казалось, освещали плотную стену, такой был туман.
– Подожди, скоро увидишь…
– Собачий питомник? – Лу подалась вперед и стала всматриваться в темноту. – Сюда-то мы и ехали? Как это здорово. Давненько мы не навещали тех щенков. Интересно, им уже всем подыскали хозяев, а?
Снова натянув дубленку, она вздрогнула, оказавшись в холодном, сыром тумане. Они пошли к ярко освещенному офису питомника, и Шей прижал ее к себе.
– А, приветствую. Мы вас ждали, – улыбнулась администратор. – Вы как раз вовремя, несмотря на отвратительную погоду. Заходите.
Они быстро зашагали по коридору, а на лице Лу отразилось удивление. Их ждали? Кто? Обычно они не сообщали о своем приезде заранее. Приходили прямо в вольеры, не докладывая о своем прибытии.
В теплых и уютных вольерах и клетках вдруг зашевелились животные; собаки виляли хвостами, кошки выгибали спинки в знак приветствия. Все они встречали своих старых друзей – Шея и Лу.
– Что, всем щенкам, которых мы тогда спасли, уже нашли хозяев?
– Еще не всем. – Хорошенькие работницы питомника глазели на Шея с плохо скрываемым восторгом. – Но, благодаря вашим усилиям, нам удалось прекратить деятельность одного большого предприятия, а потом в разных регионах страны уничтожить еще несколько таких ферм. Благодаря вашей наводке мы спасли не один десяток сук со щенками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43