– Сегодня приходить незачем. Дома никого нет. Лу, как обычно, отправилась спасать животных, а мама, хм, ну… она сейчас с одним человеком. В ратуше. Они занимаются подготовкой рождественского представления. Улыбка исчезла с лица Ланса.
– Понятно. То есть, ты хочешь сказать, она встречается с другим мужчиной? То есть отправилась на свидание? Я его знаю?
Долл пожала плечами.
– Может, знаешь, а может, нет. Ты знаком с Джоэлом Эрншоу? С нашим новым стоматологом? Она, хм… Ну, они, хм… они уже познакомились поближе, и, э-э…
Ланс подлил себе в бокал еще вина.
– А, понятно. Ну, конечно, меня совершенно не касается, с кем она решила встречаться, да?
Пусть Долл и обожала отца, в это мгновение она просто лопнуть была готова от злости.
– Да, черт побери, тебя это не касается! Ты ушел от нее десять лет назад! Ты изменил ей с Дженнифер и убежал к ней – а она немногим старше меня и Лу, – и ты развелся с мамой, чтобы жениться на ней, черт возьми, папа! Ты сам сделал свой выбор! Не смей возмущаться, что спустя столько лет мама кого-то себе нашла.
– Я и не возмущаюсь… А что, действительно можно считать, что она кого-то нашла? У нее с этим Джо все серьезно?
– С Джоэлом. Да, ему бы хотелось, чтобы все так было. – Долл бросила на отца вызывающий взгляд. – На работе он говорит только о ней. И у них нашлось очень много общего – кстати и то, что их предали люди, которым они безоговорочно доверяли. Он замечательный человек, а она заслужила найти свое счастье. Поэтому не смей все портить. Ладно?
Ланс залпом выпил вино и снова наполнил бокал.
– Ну, думаю, рано или поздно это должно было произойти. Я просто, ну… понимаешь…
– Отлично понимаю. Не нужно было бегать к Дженнифер. И уходить от мамы. А ты ушел, поэтому, как бы ты ни скучал без нее, как бы она ни была тебе нужна, придется тебе с этим смириться.
Оба молчали, сидя на этой безупречно чистой кухне. Долл надеялась, что отец не расплачется. Когда родители развелись, она страшно переживала, но теперь даже ей было ясно, что воссоединить распавшуюся семью невозможно. А Джоэл стал бы для Митци просто идеальной парой, если она сама это поймет.
Она допила апельсиновый сок. Пора сменить тему разговора.
– Между прочим, мама собирается готовить блюда для свадебного пира.
– Господи! – на лице Ланса отразился ужас. – Ни в коем случае! Это будет похуже вязания. Что бы ты там ни рассказывала про то, чему она научилась, она никогда в жизни не сможет приготовить волованы, птифуры и эти штуки на палочках, которые подают на приемах, – все это требует такого кропотливого труда.
– Она сказала, что приготовит праздничный пир – сделает традиционные блюда по книге бабушки Вестворд. – Долл прикусила губу. – Получится что-то среднее между старым добрым рождественским обедом и свадебным застольем.
– Только этого нам и не хватало, – Ланс моргнул. – Часам к шести мы все разденемся догола и станем петь и призывать всяких языческих богов зимы, прыгая вокруг столов. Заказала бы ты у Отто и Бориса немного сэндвичей.
Долл сделала недовольное лицо.
– Да ты у нас похуже Лу! Она думает, что все рецепты в этой книге волшебные. Она считает, что мама с Джоэлом своими отношениями обязаны какому-то приворотному яблочному заговору, совершенному в день Самайна, и они с Шеем, конечно, тоже. Да, само собой, лишь исключительно благодаря «Пирогу, исполняющему желания» я забеременела и выхожу замуж. Что за ерунда. Сколько раз я должна еще повторять…
– Ты можешь говорить все, что тебе угодно, – нахмурился Ланс. – Я знаю, что случилось, когда Фло Спрэггс отведала пудинг убеждения. Никогда в жизни так не пугался! Нет, ты не должна позволить матери готовить эти ее колдовские штучки, если хочешь, чтобы у тебя с Бретом нормально прошла свадьба.
– Да когда у нас в Хейзи Хассоксе такое было?
– Ну, мне кажется, это просто безобразно, – бурчала в темный морозный вечер Лулу в складки своего огромного разноцветного шарфа. – Никогда в жизни не слышала о таких кошмарах!
– Ш-ш-ш… – Бифф Пиппин наглухо застегнула черный плащ и натянула черную шапочку с кисточкой так, что видны были только ее бифокальные очки; она пристально смотрела сквозь заиндевевшие заросли. – Говори потише. Нельзя отпугивать нашу добычу. А что же плохого в том, что Долл и Брет собираются пожениться? Мало супружеских пар остаются в браке столько, сколько они уже прожили вместе.
– Плохо не то, что они поженятся…
– Но, конечно, проблема не в том, что они ждут ребенка? Господи, Лулу, я-то считала, что ты свободомыслящая хиппи и действуешь по правилу «живи и давай жить другим». О таких вещах уже много лет никто не переживает. Не может быть, чтобы ты вдруг стала читать им морали?
Лу шмыгнула. От холода у нее начинало течь из носа. От того, что она сидела на корточках в этой темной канаве, где кругом торчали ветки, у нее уже болели ноги. Еще у нее стучали зубы.
– Нет, дело и не в том, что она беременна, хотя я не в состоянии понять, с чего это она решила произвести на свет потомство от зануды Брета… Нет, весь ужас в том, что они просят меня быть на свадьбе подружкой невесты.
Бифф тихонько захихикала.
– Да, это, по-моему, отчаянно храброе решение. А ты не хочешь?
– Хочу ли я? Нарядиться в пышное платье какого-нибудь девчачьего цвета? Не дождутся! А еще, еще, – Лу почти кипела от ярости, – еще она надеется, что я позволю сделать себе прическу! Прическу! Ну, вы понимаете… такую, ну… прическу!
Бифф хохотнула.
– А я готова биться об заклад, что ты согласишься. И появишься с ней в церкви, нарядная, как и подобает юной леди. Пусть ты уже не маленькая, но ради такого торжественного дня твоя мама постарается отмыть тебя дочиста. Кстати, день для свадьбы твоя Долл, по-моему, выбрала легкомысленно. После церемонии все будут измотаны, а им еще встречать Рождество.
Лулу думала примерно то же самое. Только такой жутко организованный человек, как Долл, мог решить, что свадьба накануне Рождества никак не помешает подготовке к празднику, перед которым у всех и так куча дел.
– Мама думает, что на Рождество отправится в ратушу, там они с беби-бумерами будут готовить праздничный ужин для одиноких жителей поселка, поэтому праздновать дома, как обычно, она в этом году не будет. А Долл и Брет уедут в свадебное путешествие. Похоже, мне светит остаться дома с трещащей головой и в компании одних только Ричарда и Джуди кушать ореховое жаркое и смотреть «Большой побег».
– Ах, как же я люблю «Большой побег»! Без него Рождество было бы не настоящим. А еще обязательно должны быть «Звуки музыки» и «Волшебник Изумрудного города»…
– Господи, Бифф! – фыркнул Хедли. – Нашла время думать о телепередачах… Быстрее! Наша добыча приближается! Одиннадцать часов!
Бросив взгляд на часы, Лулу покачала головой.
– Не-а. Это только кажется, что уже одиннадцать, но на самом деле еще только девять тридцать. А холодно, черт возьми, как будто уже полночь.
– Я имел в виду направление, – возмущенно прошипел Хедли. – Так сообщали координаты летчики во время войны.
Бифф и Лу глянули друг на друга в темноте, недоуменно подняв брови.
– Смотрите! – Хедли взволнованно указал на «рендж-ровер» с прицепом, который, хрустя по льдинкам в колее, выехал со двора фермы и направился по дороге прочь. – Вот они и уехали! Теперь мы дадим несколько минут на то, чтобы машина скрылась из виду, а потом пойдем в наступление! Готовы?
Бифф и Лулу кивнули.
Лу, помня, что сведения, на которые они сегодня полагаются, сообщили те же самые Гвинет Уилкинс и Громила Ида Томмс, ни капли не сомневалась, что первой внутрь не пойдет. На этот раз она уже ученая.
Местом сегодняшней вылазки были окраины Хейзи Хассокса – возле дороги, ведущей в Фиддлстикс, там одиноко стояла обветшавшая ферма. По словам Гвинет и Громилы Иды, одно из зданий фермы используется для незаконного разведения собак. Если эта информация каким-то чудом окажется верной, тогда, как отлично понимала Лу, задача будет явно им не по силам. Нужно будет немедленно вызвать людей из «Королевского общества защиты животных от жестокого обращения».
Хорошо бы, если бы на этот раз разведка Пиппинов не подвела.
– Отлично, – сказал Хедли, натянув шапку на уши, и поднялся, скрипнув суставами. – Пойдем посмотрим, с какими ублюдками имеем дело…
Хедли пошел первым, и они, одна за другой, зашагали за ним по обледеневшей земле, выдыхая клубы пара, который зависал в сверкающем ночном воздухе.
Ферма, как им и сообщили, была мрачной, неосвещенной и безлюдной. Само собой, с содроганием подумала Лу, жить здесь никто не сможет. Окна были разбиты, двери еле держались на петлях, по осыпавшейся штукатурке вился плющ. Может, на этот раз Гвинет и Громила Ида не ошиблись.
– Мне кажется, – пробормотала Бифф, – что парни, которые ездят на «рендж-роверах», не станут жить в таких лачугах.
– Вот там есть пара надворных строений. – Из темноты выглянула Лу. – Может, нам стоит сначала проверить там.
Внезапно ее охватило неприятное предчувствие: то, что они обнаружат, может их огорчить.
Хедли, скрипя льдинками под ногами, зашагал к первому из полуразрушенных амбаров и включил фонарик на дальний свет. Он водил желтым лучом вокруг, направлял его вверх и вниз.
– Здесь ничего нет. Совсем ничего. Пусто. Что же, двигаемся дальше.
Лу последовала вслед за Пиппином. Ей было очень жаль, что сейчас ее не видит Шей.
Хедли снова стал светить фонариком, проводя лучом дугу по стенам сарая, захватывая каждый уголок.
– Подонки!
– Что там? – нахмурилась Бифф. – Что там внутри делается?
– Звони в Общество защиты животных, – хрипло проговорил Хедли. – Сейчас же. Скажи им, что мы имеем дело с чрезвычайной ситуацией. А ты, Лу, пройди вместе со мной…
Глава семнадцатая

ПОЦЕЛУИ ОМЕЛЫ
[рецепт из кулинарной книги]
Дюжина яичных белков
Одна чашка сахарной пудры
Молотая луковица цикламена
Две столовых ложки с горкой вербены лимонной
Щепотка молотого крапивного листа
Крохотная щепотка измельченного чеснока
Много ванили
Перемешать цикламен, вербену лимонную, крапиву, чеснок и ваниль; оставить постоять. Взбивать яичные белки в миске деревянной ложкой, пока смесь не загустеет. Во взбитое яйцо всыпать сахар. В смесь яйца с сахаром постепенно высыпать смесь трав. Более не взбивать.
Выложить ложкой небольшими порциями на противень, смазанный самым лучшим маслом. Выпекать в сильно нагретой печи, пока меренги не поднимутся и не приобретут сверху золотисто-коричневый оттенок. Поставить остывать.
__________
Примечание: Настоящая омела смертельно ядовита. Это блюдо НЕ ДЕЛАЕТСЯ из настоящей омелы.
Поцелуи омелы являются очень сильным любовным снадобьем. Для тех, кто съест их, они станут (на время от одного до шести часов, пожеланию повара, которое он загадывает при приготовлении блюда) средством, пробуждающим сильные чувства. Теряют силу запреты и ограничения. Человек испытывает сильнейшую любовь к любому, кто окажется ближе всего к нему. Поцелуи омелы могут заставить пылать страстью и влюбляться тех, кто к этому совершенно не склонен. Не следует относиться к этому блюду легкомысленно.
Было очень тихо, слышались лишь причитания леденящего ветра. Слабый свет фонарика Хедли отбрасывал жутковатые тени на почерневшие неровные стены и растрескавшиеся балки. Лулу со все большим ужасом вглядывалась вовнутрь темного, жуткого, холодного, вонючего амбара. Пол под ногами был покрыт грязной соломой. Хедли водил лучом фонарика туда-сюда, освещая весь амбар. Крышу почти сорвало, было видно звездное небо; было так же холодно, как и снаружи. Даже при таком «кондиционировании» воздуха в помещении витало зловоние. А вдоль покрытых толстым слоем плесени стен стояли самодельные деревянные клетки.
Присмотревшись внимательнее, когда ее глаза привыкли к полумраку, Лулу увидела, что все клетки – примерно шесть на шесть футов, сделаны из грубых досок; на дверце каждой клетки висел замок, маленькие окошки затянуты мелкой металлической сеткой.
Сделав глубокий вдох, она осторожно подошла к клеткам.
– Господи боже мой!
К каждому крошечному окошку прижимались жалобные лохматые мордочки; щенки умоляюще смотрели на нее карими глазками. Щенки. Десятки щенков. Самых разных пород. И ни один не скулил и не лаял.
Лулу, дрожа от гнева, сморгнула слезы.
– Господи! – К Хедли наконец вернулся дар речи. – Что же, Лу, посмотрим, что у нас получается. Скоро подъедут из Общества защиты животных. Ты у нас знаешь, как нужно действовать в таких ситуациях, да? Не трогай их. Нужно просто оценить ситуацию.
Шмыгнув носом и вытерев глаза заношенным рукавом дубленки, Лу кивнула.
За те годы, что она работала вместе с Бифф и Хедли, ей много раз случалось помогать им спасать животных. Чаще всего это были случаи, когда животные страдали из-за невежества или безответственности хозяев; такими животными вначале занимался ветеринар, а затем им находили новых, заботливых хозяев.
Но то, с чем она сталкивалась раньше, не шло ни в какое сравнение с тем, что они увидели сейчас.
– Это и есть незаконное разведение собак?
– Похоже на то, хотя я в жизни не видела, чтобы это делалось в таких масштабах. На этот раз Гвинет и Громила Ида явно сообщили нам верную информацию.
Медленно проходя вдоль рядов клеток, Лу заметила, что щенки съеживались и шарахались при виде нее. Ни один не рычал. Ни один не скулил. Глаза у них были стеклянные.
– Их накачали успокоительным?
– Думаю, да, – кивнул с мрачным лицом Хедли. – Подонки.
В каждой клетке было, наверное, шесть или семь щенков. А клеток было не менее двадцати.
– Неплохой приработок устроила себе какая-то сволочь, – с горечью произнес Хедли. – Будем надеяться, что все эти малыши еще живы.
Лулу снова посмотрела на клетки – ей не хотелось этого делать, но она понимала, что это ее долг.
Было трудно сказать: все они казались живыми – правда, едва живыми, – и в каждой клетке стояли грязные миски, в которых, возможно, раньше и были вода и корм, но выживут ли эти щенки потом…
Она снова вытерла глаза и глубоко вздохнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43