Блеск в его глазах померк, когда она открыла очередной чемодан.
– Это не шутка, – сказала Саммер. – Я возвращаюсь в Хьюстон.
Он присел на корточки рядом с ней.
– Не против объяснить мне почему?
Саммер посмотрела на него сквозь темные стекла очков и покачала головой.
– Не могу. Я уже прошла через это с Кристал.
– Да. – Он вздохнул и выпрямился. – Но Кристал не знает Гейба, как я знаю. Дай-ка я угадаю. Он сказал, что не любит тебя.
Так значит, весь мир знает? Онемев от страданий, Саммер нашла утешение в механическом укладывании вещей. Свернуть и положить в чемодан. Свернуть и положить в чемодан.
– И еще он сказал, что только использовал тебя, чтобы заставить тебя продать ранчо, так?
Чувствуя, что горячие слезы наполнили глаза, Саммер коротко кивнула.
– В яблочко.
– Это вранье. Он любит тебя.
Саммер хотела фыркнуть, а получился всхлип.
– Я не знаю, почему ты стараешься еще сильнее унизить меня, Андерсон, но перестань. Я подписала бумаги. – Она указала на картонную папку на кофейном столике. – Забери их. Он может перевести мне деньги, когда я буду знать, где устроюсь.
Вместо того чтобы взять папку, Андерсон поднял брошюру, которую она забыла убрать.
– «Как излечить разбитое сердце», – прочитал он. – Что-нибудь интересное?
Саммер молча отобрала у него книгу.
– Уходи, Андерсон. Мне жаль, что придется пропустить вашу свадьбу, ясно? Но не надо больше мучить меня. Передай бумаги Гейбу.
– Может быть, потом. – Андерсон внимательно посмотрел на нее. – Мне надо поехать домой и кое-что сделать. Ты будешь здесь, когда я вернусь?
Она широко раскинула руки.
– Мне нужно упаковать много вещей.
– Хорошо. – Взяв шляпу, он направился к двери. – Думаю, тебе будет очень интересно увидеть то, что я должен показать.
Саммер заметила, что он не взял папку. Она вдруг поняла, что ей все равно.
Глава 12
Меньше чем через двадцать минут шорох шин по гравию возвестил о возвращении Андерсона. Хотя она упаковала только половину своей одежды, у Саммер разболелась голова. Она встала, неловко потянулась, боль от ушибов была созвучна ее страдающему сердцу.
Андерсон держал под мышкой папку.
– Хочешь кофе? – спокойно предложила Саммер. – На кухне у меня есть свежеприготовленный.
– Конечно. – Он улыбаясь протянул ей папку.
Подозрительно глядя на него, Саммер отступила назад.
– Что это?
– Это рукопись Гейба. Его первый роман. Думаю, ты захочешь прочитать его.
Саммер недоверчиво покачала головой.
– Почему ты вообще думаешь, что я захочу хотя бы смотреть на то, что он написал?
Андерсон помотал своей лохматой головой.
– Дорогая моя, мы с тобой стали друзьями?
Она нерешительно кивнула.
– Конечно, но…
– Я помогал тебе с твоими лошадьми? Помогал здесь, на ранчо?
Саммер снова согласно кивнула.
– А я просил тебя о чем-нибудь до сегодняшнего дня?
– Нет, но…
– Возьми это. – Он сунул папку ей в руки. – Прочти. Прочти все. Ради меня. Когда закончишь, я гарантирую, ты не захочешь уезжать.
Заинтригованная вопреки своему желанию, Саммер приняла папку.
– Так как насчет кофе?
Андерсон уже открывал дверь.
– Я – пас, – сказал он на ходу. – Не сегодня. Мы обязательно выпьем по чашечке как-нибудь в другой раз.
Саммер не стала повторять, что скоро ее здесь не будет. Хотя оставалось еще несколько неупакованных коробок, книга Гейба манила ее. Она не понимала почему.
Она прочтет ее прежде, чем закончить сборы. В конце концов, она же обещала Андерсону. Налив себе дымящегося кофе, она устроилась за кухонным столом и начала читать.
Раздались завывания ветра, небо потемнело, когда Гейб пригнал последнюю отбившуюся от стада корову и направился к дому. Увидев вспышки молний над равнинами на востоке, Гейб, пришпорив Святого, послал его в галоп и молился, чтобы успеть до дождя.
Прислонившись к стойлу Святого, его ждал Андерсон.
– Ты выглядишь ужасно.
Гейб спрыгнул со Святого и похлопал лошадь по потному боку.
– Спасибо, – сухо произнес он, потирая покрасневшие глаза. – Я тоже раз тебя видеть.
Передав поводья одному из конюхов, чтобы тот мог поводить Святого и остудить его, Гейб потянулся и взглянул на часы.
– Как раз вовремя, – сказал он. Как будто в доказательство его слов грянул гром, прогрохотав эхом по каньонам. Поднявшийся сильный ветер свистел в каждой щелке в стенах сарая. Некоторые лошади забеспокоились – они чувствовали приближающийся дождь.
– Я сегодня видел Саммер. – Голос Андерсона был небрежным, слишком небрежным. Гейб сурово посмотрел на него, стараясь подавить боль, внезапно охватившую его при звуке ее имени.
– И?..
– Она собирала вещи. Готовилась к отъезду.
Гейб вздохнул так глубоко, что даже для него самого было неожиданно, и кивнул.
– Хорошо. Ты не знаешь, она подписала бумаги?
– Не знаю. Мне до этого нет дела.
– Андерсон, ты обязан понять. Она должна уехать.
– Почему? – Суровое выражение на грубом лице Андерсона заставило Гейба замолчать. Его друг, похоже, был готов начать драку.
Сглотнув, Гейб попытался объяснить:
– Если она останется, то убьется. Сначала корова, потом этот жеребец. Следующими могут быть гремучая змея или скорпион. Если с ней что-то случится, я не знаю, что буду делать.
– Мы все живем с этим риском.
– Но она не такая, как мы. – Он как будто вырывал из себя слова. – Она должна жить в городе. Там она будет в безопасности.
– Ты любишь ее?
Гейб отвел взгляд, надеясь, что Андерсон не заметил волнения в его глазах.
– Дело не в этом.
– Но ты ее любишь?
– Черт побери, Андерсон, оставь меня в покое. Я люблю ее достаточно для того, чтобы желать, чтобы она уехала.
«И сожалеть об этом весь остаток моей жизни». Гейб беспощадно отогнал эту мысль.
Глаза Андерсона сузились.
– Когда ты в последний раз спал?
У Гейба начал болеть затылок.
– Не знаю. Ответь на этот чертов вопрос: она подписала бумаги?
Наконец разразился мощный ливень, заглушив ответ Андерсона. На самом деле не важно, подписала ли она бумаги, решил Гейб, засунув руки в карманы и отвернувшись, чтобы смотреть на дождь. Приобретение Бар-Дабл-Эс стало для него бессмысленной победой. Саммер сделала ранчо своим. Никогда больше он не сможет войти в этот дом, не вспомнив о ней.
– Зачем ты это делаешь? – До него донесся голос Андерсона, который почти кричал, чтобы заглушить дождь. Гейб сразу понял, что он имел в виду.
– Это все к лучшему, – сказал он, спина его напряглась, в висках застучало.
– Для кого?
Махнув рукой, Гейб сурово стиснул зубы.
– Для всех. Она бы все равно уехала рано или поздно.
– Откуда ты знаешь?
– Она чуть не погибла здесь, Андерсон. – Сжигаемый яростью и страхом, Гейб набросился на друга. – И это было не в первый раз. Когда я подумал, что потерял ее…
– Так ты решил услать ее отсюда в наказание?
– В наказание? Нет. – Взгляд Гейба мог бы заставить Андерсона онеметь. – Это для ее блага.
– Гм. – Андерсон похлопал Гейба по плечу. – Ты выглядишь ужасно, она выглядит ужасно, и ты ждешь, что я куплюсь на это?
– Это моя жизнь, – напомнил Гейб. – Оставь меня в покое.
– Да делай что хочешь. И все же лучше приведи себя в порядок.
Гейб обернулся, натянуто улыбаясь.
– Зачем?
Андерсон пожал плечами.
– Никогда не знаешь, когда у тебя может появиться компания.
Гейб принял это как намек, что он может ждать появления Кристал. Подкрепление. Он подумал, знает ли Саммер, насколько преданные у нее друзья, но потом решил, что ему должно быть все равно.
Но это не Кристал постучала в его дверь часом позже.
Она подумала, что он выглядит именно так, как она себя чувствует. Измученным. Обессиленным. Она взглянула на папку, которую держала, тщательно оберегая от дождя, и улыбнулась.
– Здравствуй, Гейб.
Как будто в шоке, он стоял в дверях и смотрел на нее.
– Саммер…
– Могу я войти и не торчать под дождем?
Он автоматически отодвинулся.
Стряхнув с волос капли дождя, она протянула ему папку, как трофей.
– Это принадлежит тебе.
Не говоря ни слова, Гейб взял папку. Его рука дрожала.
– Что это? – спросил он хриплым от волнения голосом.
– Твой роман. Андерсон дал мне его прочесть.
Удивление, досада, потом страх промелькнули на его лице.
– Я убью его, – пробормотал он, повернувшись, чтобы положить папку на стол. – Ты подписала бумаги?
Она сделала шаг вперед и встала так близко, что ее дыхание коснулось его щеки. Гейб отступил на шаг, но она все-таки успела заметить проблеск волнения в его глазах.
– Может быть, да, а может, и нет.
Вспышка молнии осветила комнату, через пару секунд грянул гром. Близко.
– Чего ты хочешь?
Саммер только улыбалась, с каждой минутой ее взгляд становился все более открытым. Электрический разряд, такой же реальный, как гроза, бушующая снаружи, пробежал между ними. От мужчины к женщине, от женщины к мужчине.
– Тебя.
На мгновение на его лице отразились все чувства. Любовь боролась с гордостью, ярость со страхом. Потом выражение его лица стало безразличным. Очень тщательно безразличным.
Но этого было достаточно. Саммер знала.
Гейб отвернулся, его голова склонилась.
– Не надо, – пробормотал он. – Не делай этого. Собирай вещи и возвращайся в Хьюстон. – Его голос прозвучал глухо, устало.
Снова громыхнул гром, его грохот заглушил бешеный стук ее сердца.
– Пожалуйста, не отворачивайся от меня, Гейб. – Саммер протянула дрожащую руку и коснулась его плеча. Она почувствовала, как дрожь пробежала по его телу, словно молния по ночному небу, и это придало ей твердости. Она не ошиблась. – Я люблю тебя, Гейб Мартин. – Придвинувшись ближе, пока ее грудь не прижалась к его твердой спине, она обняла его. – Я люблю тебя.
Он задрожал. Дождь выбивал барабанную дробь по окнам. Она знала, что такая же жестокая буря бушует у него внутри.
– Саммер… – В его хриплом голосе была боль. Хотя он не повернулся, хотя он не смотрел на нее, она чувствовала, как под ее рукой бешено колотится его сердце.
Его широкое плечи вздымались в такт дыханию.
– Прекрати это безрассудство.
Поджав губы, Саммер опустила руки. Вздыхая, она подошла к столу, взяла папку и достала рукопись. Она быстро нашла нужную страницу и стала читать вслух:
– «Он хотел обнять ее, но знал, что должен отпустить ее. И тогда он снова будет один, как всегда был. Будет страдать от боли и одиночества и размышлять над вопросом, который мучил его с того самого момента, как он встретил ее, – зачем?»
У Гейба вырвался сдавленный стон. Наконец он повернулся, и от невыразимой муки в его темных глазах у Саммер навернулись слезы.
– Разве ты не понимаешь? Я должен тебя отпустить.
Она подумала, что ее сердце разобьется от страдания, которое она видела в его глазах.
– Почему?
– Потому что чем дольше ты остаешься, тем больше я буду тосковать по тебе, когда ты уедешь.
Покачав головой, Саммер улыбнулась ему, в ее улыбке отразилась вся любовь, которая переполняла ее сердце.
– Я никуда не уеду. Ни сейчас, ни потом.
– Ты могла погибнуть. Ты не должна быть здесь.
– Должна, – настаивала она. – Меня могла бы, к примеру, и в Хьюстоне сбить машина на каком-нибудь перекрестке. Смерть – это тот риск, который преследует нас всю жизнь.
Его лицо дрогнуло, но он не произнес ни слова. Она видела, что он борется с собой, одна часть его хочет верить, а другая, привыкшая к одиночеству, боится.
– Я здесь, чтобы остаться, Гейб. Ты больше никогда не будешь одинок.
– Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, – прошептал он, не отрывая взгляда от ее лица. – Разве ты не знаешь, что будет со мной, что это вырвет сердце из моей груди, если я позволю себе любить тебя, а ты уедешь?
Саммер опустила голову и снова начала читать:
– «Она прикоснулась к его лицу дрожащими пальцами. – Любимый, – прошептала она, – без тебя для меня нет жизни. – Поверив наконец, что любовь, сияние которой он видел в ее глазах, была настоящей, он прижал ее к себе. Навсегда».
– Посмотри на меня, Гейб, – прошептала Саммер. – Посмотри на меня. В своем романе ты позволил своему герою поверить. Посмотри на меня и скажи, что ты видишь в моих глазах.
Он посмотрел, и она увидела в его взгляде удивление, доверие и потом радость. Как будто не в силах сдержаться, Гейб бросился к ней.
– О, Саммер.
Она шагнула ему навстречу.
– Я никогда не отпущу тебя, – предупредил он. – Я люблю тебя.
– Я знаю, – прошептала она ему в губы. – И обещаю остаться, до тех пор пока я нужна тебе.
Прежде чем поцеловать ее, он заглянул ей в глаза.
– Навсегда?
Она радостно рассмеялась и взяла дело в свои руки. Чуть отстранив свои губы от его рта, она выдохнула:
– Навсегда, любовь моя. Навсегда.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19