Добродетель, как говорила Лотти. Ум. И честность, которую он находил особенно ценной. Его глаза перемещались с пальцев Мери, держащих яблочный пирог, на грациозную руку, мягкое круглое плечо, к манящему лицу. С удивлением он обнаружил, как на ее глаза набежала тень.
– Мери, что тебя треножит? – не смог он удержаться от вопроса.
Подперев кулачком подбородок, она смотрела в его сторону.
– Ричард, мы должны поговорить.
– Я думал, мы уже поговорили, – сказал он, посмотрев на нее долгим взглядом.
– Да, но есть еще более важные вещи, которые мы должны обсудить.
Ее взволнованный голос заставил его сесть и посмотреть ей прямо в глаза. То, что она увидела, смутило ее.
– Ты чувствуешь теперь себя вполне хорошо, не так ли?
Постоянная ноющая головная боль, которую он испытывал до этого прекрасного дня, вновь появилась; он моргнул и потер виски.
– Да. Если не считать этой головной боли, которая возникает ни с того ни с сего.
– Давай я положу тебе на лоб холодную повязку. Это хорошо помогает.
– Нет. Мери, я…
Не слушая его, она спустилась с берета, зажав в кулачке носовой платок.
Балансируя босыми ногами на качающихся камнях, она наклонилась. Ричард с удовольствием рассматривал контуры ее тела под плохо подогнанной одеждой.
Вдруг она упала головой в пруд. Он вскочил в испуге. Но ее смех успокоил его.
Когда он достиг кромки воды, она была уже на ногах. На ее кремовой коже плясали солнечные лучи, густые волосы лежали на груди, скрывая то, что так четко вырисовывалось под мокрой тканью. В нем росло искушение.
Он подошел к ней, вода плескалась возле сапог. Подняв ее подбородок, он ощутил прохладу ее кожи. Ее спина грациозно изогнулась под теплом его руки.
Их тела соприкоснулись, он почувствовал ее прохладную влажность, которая не могла остудить огня, пронесшегося через его кровь.
– Моя любимая Мери, – выдохнул он, касаясь ее губ. Потом еще. Чувствуя, как ее губы отвечают, он замер. Она закрыла глаза под его пристальным взглядом и вздохнула.
Он поймал ртом ее дыхание, прижав ее губы к своим открытым поцелуем. Он чувствовал, как вода плещется вокруг них, и это, вместе с ее мягкой нежностью, кружило его голову от удовольствия.
Освободившись, наконец, из его объятий, она дрожала, когда он держал ее руку.
– Я промочила тебя насквозь, – прошептала она, предательский румянец появился на ее щеках и шее, исчезая под почти прозрачной рубашкой.
Резко засмеявшись, он притянул ее и поднял над водой.
– Мне нужно было освежиться, – сказал он, подчеркивая слова, и был награжден привлекательной улыбкой. Несмотря ни на что, сегодня был день открытий.
«Сегодня был опасный день, – подумала Мери, когда Ричард осторожно опустил ее на одеяло. – Я совсем потеряла стыд! Я немедленно должна сказать ему всю правду».
Но она не могла не вспомнить предупреждений доктора Макалистера. И ссылка Ричарда на боль доказывала, что момент еще не настал. Прежде всего, она должна думать о его здоровье.
Собрав складки юбки, она начала выжимать ее, стараясь не замечать Ричарда, стоявшего перед ней на коленях. Отряхнув подол намокшей юбки, она подняла глаза.
– Ричард, мы действительно должны… – Ее голос споткнулся, она сразу же поняла свою ошибку. Она должна была не замечать его и дальше, но его глаза сияли таким удовольствием и его улыбка была так очаровательна, что она едва дышала.
– Вернулось еще одно воспоминание. Мне очень нравится, как ты поднимаешь подбородок, желая казаться строгой.
Его руки двигались вдоль ее дрожащего тела, нежно держали ее плечи. Неожиданно он обнял ее. Их губы нашли друг друга и прижались с такой силой, что обессилев она упала на его мускулистую грудь.
«Я должна остановиться. Немедленно прекратить. Остановить эти чувства, лишающие меня дыхания. Остановить необходимость этого желания, пронзающего все мои клетки. Ему нет места в моей жизни. Особенно с мужчиной, которого я обманула».
Эта горькая правда, наконец, позволила ей вырваться из его рук.
– Мы должны остановиться, – сказала она, с трудом узнавая свой голос.
– Да… – согласился он, но его руки продолжали медленно гладить ее волосы, заставляя ее сердце биться так громко, что она была уверена, что слышит его.
– Мы должны остановиться. Уже поздно, и нужно помочь Лотти с ужином. Не это ли ты хотела мне сказать, моя любимая? – спросил он, нежно целуя ее в губы и улыбаясь.
Не в силах произнести ни слова, она кивнула.
Он стоял, притянув ее к себе. Когда он отвернулся, чтобы собрать корзину, был момент, когда она смогла справиться со своими чувствами. Но она поняла, что уже слишком поздно.
Герцогиня Эвэлонская смотрела, как лорд Фредерик Чарльзворт длинными шагами мерил библиотеку.
– Есть о чем волноваться, ваша светлость. Он обещал вернуться ко вчерашнему карточному вечеру у Элвэнли. Не берите в голову, но у Уайта заключили пари на то, что он бежал из страны. – Он с состраданием смотрел на нее.
Она улыбнулась в ответ.
– Мой дорогой Фредерик, – мягко сказала она, коснувшись его руки. – Ты лучше всех знаешь, что за сардонической внешностью Ричарда скрыта доброта. Неужели ты искренне веришь, что он может так трусливо бежать от леди Арабеллы? Или от нас?
– Конечно нет, – ухмыльнулся он, поражаясь ее проницательности.
– В таком случае, куда же он исчез?
Это был вопрос, который постоянно преследовал ее и на который у нее не было ответа. Ее спасла Арабелла, которая ворвалась в комнату.
Чарльзворт подскочил.
– И вы здесь, милорд? Это интересно! Ваша светлость, я здесь, чтобы отдать себя на ваш суд.
– Боже мой, дитя, в чем дело? – едва сдерживая улыбку, спросила герцогиня.
– В Ричмонде ярмарка, и у леди Софии Лаутон званый вечер. Но отец говорит, что мне нельзя там быть, потому что у меня нет сопровождающего. Я подумала, возможно, лорд Чарльзворт сможет еще раз заменить Эвэлона.
Боясь разочаровать герцогиню и стараясь не замечать ее любимой гримасы, Арабелла с робкой надеждой взглянула на нее.
– Я абсолютно уверена, моя дорогая, что Ричард никогда бы не поехал с тобой на ярмарку в Ричмонд. Эти ярмарки не для него. И я так же уверена, что он не стал бы перекладывать это на кого-либо из своих друзей. Конечно, если бы друг не предложил сам. – Она перевела глаза на удивленное лицо Фредерика. – Хотя я не могу говорить за лорда Чарльзворта.
– Должен признать, что питаю тайную страсть к ярмаркам. Особенно если есть жонглеры и акробаты. – Его готовность доставить удовольствие красавице была очевидной.
– Значит ли это, что вы отвезете меня? – выдохнула Арабелла.
Он посмотрел на герцогиню и, заметив ее легкий кивок, ответил:
– С большим удовольствием, леди Арабелла, – и отвесил почтительный поклон.
– Замечательно! Едем сейчас же!
Спешно поклонившись герцогине, Арабелла вышла, сопровождаемая Чарльзвортом. В дверях он обернулся и заговорщически подмигнул герцогине.
Она была очень тронута его добротой к ребенку. Герцогиня была из тех женщин, которые хватаются за любую возможность обеими руками.
Погрузившись в свои счастливые мечты, она не заметила, как отворилась дверь.
– Мистер Бертранд Пибоди и мистер Ян Мастертон, – с особым значением объявил Вилкенс.
Ее взгляд быстро пробежал по высокому длиннолицему джентльмену в простом черном пальто и слегка задержался на рыжеволосом мужчине, дергающем галстук.
Ричард уехал в Эдинбург. Этот человек был шотландец, как и их любимый Джеффри.
Каким-то своим особенным чутьем она поняла, что получит ответы на все свои вопросы о Ричарде.
5
– Вот, ваша светлость, как только мистер Мастертон появился на пороге, я немедленно связался с моим клиентом, сознавая всю важность того, что у мистера Мастертона печатка герцога Эвэлонского. После подтверждения барона я немедленно приехал, чтобы передать эту новость вашей светлости. Мистер Мастертон настоял на своем присутствии, – мистер Пибоди закончил свой монотонный пересказ событий.
Герцогиня с трудом верила рассказанному, но золотое кольцо в ее плотно сжатом кулаке служило надежным доказательством.
– Мой сын хоть и потерял временно память, но он жив и о нем хорошо заботятся. Для меня это самое главное. – С улыбкой она повернулась к мистеру Яну Мастертону, стоящему у белого мраморного камина. – Примите мою глубокую признательность за все, что вы сделали для Ричарда.
Гордость засветилась в его глазах.
– Это я и моя Мери очень признательны вам, ваша светлость; Ричард, простите, их светлость – настоящий милорд.
Часто моргая, ей удалось остановить готовые уже брызнуть слезы. Неужели только потеря памяти заставила Ричарда защищать этих людей? Она не могла себе представить девушку, которая вызвала в нем такие изменения.
– Хм. – Мистер Пибоди прочистил горло, напоминая о своем присутствии. – Я говорил, что мой клиент немедленно отправился в путь, чтобы доставить их светлость к вам в полной сохранности. Это большое личное неудобство для него, так как барон не хочет ничего слышать о мисс Мери Мастертон, да и никогда не хотел этого.
Она почувствовала, как эти слова вызвали прилив ярости у Яна Мастертона. Испугавшись слов мистера Пибоди и его самодовольной улыбки, она встала.
– Спасибо, сэр. Ваша помощь также высоко ценится. – Она наклонила голову с явным намерением его выпроводить.
Он с гордостью поклонился:
– До свидания, ваша светлость. – Выпрямившись, он взглянул на Яна тяжелым взглядом. – Мы должны идти.
– Пожалуйста нет, мистер Мастертон. – Она остановила его. – Не могли бы вы остаться и рассказать мне еще о моем сыне?
Не замечая ошеломленного взгляда адвоката, она взглянула Яну в глаза. Когда он кивнул, она улыбнулась.
Немедленно Вилкенс распахнул дверь, как будто он подслушивал и подглядывал в замочную скважину, что, без сомнений, так и было. У мистера Пибоди не было другого выбора, как повернуться и уйти одному.
Герцогиня Эвэлонская откинулась на спинку дивана, но продолжала тщательно изучать сидящего перед ней в глубоком кресле человека.
– Простите, что так рассматриваю вас, но ваша борода очень напоминает мне учителя верховой езды моего сына. – Открыв ридикюль, она достала платочек, чтобы промокнуть слезинку, выкатившуюся из глаз. – Действительно, Джеффри был нам очень дорог.
– А, я знаю, ваша светлость. Первый раз, когда мы встретились, Ричард принял меня за него. А не был ли этот Джеффри откуда-нибудь из-под Эдинбурга?
Вздохнув, она взглянула на него с благодарностью.
– Да, именно из тех мест.
– А, это и объясняет сходство. Джон, отец Мери, был моим сводным братом. После смерти матери его опекала семья викария, вот почему он был таким джентльменом и все такое прочее. Наш отец нашел работу в поместье лорда Допали к югу от Эдинбурга и там женился на моей матери. Фамилия ее была Джеффри. Без сомнений, ваш Джеффри был моим двоюродным или троюродным братом.
– Да, в этом нет ни малейшего сомнения. – Успокоившись, она спросила его, вспомнил ли Ричард что-нибудь или кого-нибудь еще?
Багрянец, неожиданно заливший щеки Яна, был ярче его рыжей бороды.
– Ну, он знает, что его имя Ричард. – Словно борясь с чем-то важным, он уставился на ковер, судорожно поправляя галстук. – А что касается остального, думаю, что моя Мери расскажет вам при удобном случае.
Значит, там произошло что-то еще. Она бы никогда не стала заходить так далеко, чтобы совать свой нос в жизнь сына, но он потерял память. Герцогиня быстро все взвесила. Приняв решение, она медленно поднялась, придерживая фалды своего серо-голубого платья.
– Мистер Мастертон, я так хочу видеть своего сына, что не могу оставаться здесь ни минуты. Я должна увидеть его как можно скорее. Вы мне поможете?
– Я рада, что ты помогаешь мне. – Мери опустилась на колени позади Ричарда в загоне Звезды. Было уже за полночь, они ждали вместе уже несколько часов.
Фонарь, висящий над их головами, бросал на них интимный свет. Звезда лежала на боку, утомленно дыша. Он протянул руку и нежно погладил кобылу.
– Спокойно, девочка. Скоро все кончится.
В его голосе слышалось сострадание. Она никогда не знала мужчин, подобных Ричарду, даже не могла представить себе, что такие существуют. Он обладал силой, которая заставляла ее дрожать от его поцелуя; его болезнь заставила ее почувствовать всю ответственность правды; он поразил ее своим умелым поведением с сэром Робертом Ланкастером; он заставлял ее испытывать чувство благодарности всякий раз, когда она понимала, как много он для нее сделал. Каждый день она узнавала о нем что-то новое.
– Мне очень жаль, что дядя Ян вовремя не вернулся. Я думала, что Звезда ожеребится только через неделю.
Подняв одну бровь, он взглянул на нее.
– А ты уверена? Тебе приходилось это делать раньше?
– Да, конечно, – кивнула она, желая убедить его. – Но мне всегда помогал дядя Ян.
– Ну а теперь есть я.
Спокойные слова сжали до боли ее грудь в том месте, где она держала всю свою вину и ложь, с которой она жила сама и в которую заставила поверить Ричарда. Так обращаться с ним несправедливо! Ослабев, она опустилась, тщательно изучая его лицо. Он был настолько занят лошадью, что даже не замечал тяжелой пряди темных полос, упавшей ему на глаза. Он чувствовал себя в конюшие на своем месте. Это совсем не соответствовало тому, что рассказывала ей мать о лондонских джентльменах, и его кольцу с фамильным гербом. Легкая боль пронзала ее всякий раз, когда она вспоминала, что скоро Ричард должен будет уехать, если поездка Яна увенчается успехом.
– Ричард, вспомнил ли ты что-нибудь еще из своего прошлого? – Она почувствовала, что ее вопрос прозвучал с отчаянием.
Он тоже почувствовал это и взглянул на нее испытывающе.
– Нет, – сказал он мягко. – Когда это произойдет, ты будешь первая, кто узнает об этом, Мери.
Неожиданно Звезда вздрогнула под его ладонью, ее длинная гордая шея выгнулась вперед, уши тревожно откинулись назад. Она жеребилась первый раз. Для Мери это было одновременно радостным и тревожным событием. Так многое зависело от маленького существа, которое должно появиться на свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18