— Теперь нужно освободить ринг для других.
Он подхватил Лэрри под мышки и потащил к двери. С большим удовольствием он вышвырнул его за дверь и не забыл закрыть ее на замок.
Когда он вернулся в гостинную, Дагни с удивлением посмотрела на него.
— Вот уж не думала, что ты справишься с Лэрри!
— Я тоже не думал,— в сердцах пробормотал Хаген, разглядывая разбитые костяшки пальцев. И, пожав плечами, добавил:
— Еще пара таких встреч, и я смогу зарабатывать на жизнь вышибалой...
Перстень на руке Лэрри оцарапал Хагена, и он охотно отдался заботливым рукам Дагни.
— Моя мать в таких случаях целовала меня в ушибленное место, чтобы перестало болеть...
Дагни легко прикоснулась губами к щеке Хагена и улыбнулась.
— Не перепутай меня с твоей матерью, Хаген! Погоди, я принесу теплую воду, ты подержишь в ней руки.
Кисти Хагена, действительно, распухли и мучительно ныли.
Пока Дагни возилась в ванной, Морт снова раскрыл дневник. Стычка с Белдориано помогла ему кое-что вспомнить. Он перелистал исписанные страницы и, наконец, нашел нужное место. Быстро пробежав глазами страницу, он еще раз прочел ее вслух, когда Дагни вернулась в гостинную.
Под датой, помеченной мартом, было написано:
«...Пока меня не было, звонил Лэрри, но ничего не передал. Наверно, надо с ним кончать... Он напоминает мне племенного бычка, который ходит по лугу, жует жвачку и ни о чем не думает, кроме удовлетворения своих желаний... При такой привлекательной внешности он полный ноль.»
— Дагни, ты не думаешь, что речь идет о Лэрри Белдориано?
— Нет, я так не думаю,— покачала головой Дагни, опуская в тазик с теплой водой распухшие руки Хагена.— Лэрри вовсе не напоминает племенного бычка. »
— А он был когда-нибудь на Гавайях? — допытывался Хаген.— Ты говорила, что он служил в армии. Может, это был Пирл-Харбор, Хэкет или Шефилд? Он никогда не рассказывал об этом?
— Не припомню...— Дагни помедлила, потом задумчиво добавила: — Собственно, с Лэрри меня познакомила Хильда...
— Это уже интересно! — воскликнул Хаген. Взглянув на часы, он увидел, что они остановились.
Видимо, он повредил их во время драки с Белдориано.
— Который час, Дагни?
— Около полуночи,— ответила Дагни.— Хаген, ты думаешь, Лэрри может быть причастен к убийству Хильды?
— Скажи мне, пожалуйста, когда точно наступит полночь, хорошо?
— Зачем? Ты ждешь, что гномы возьмут тебя в свое царство? Или у тебя свидание?
Она посмотрела на Хагена и тихо рассмеялась.
— Боюсь, что ты слишком разбит для свидания... И не уклоняйся от ответа!
— Я не уклоняюсь, просто не знаю...
Дагни взяла в руки дневник и медленно перелистала его. Хаген молча наблюдал за ней. Дагни сидела на полу у его ног, повернувшись к нему боком. Ему очень хотелось погладить ее блестящие белокурые волосы. Но руки его были в воде, и он сдержал себя. И вдруг поймал себя на мысли, что ему здесь хорошо и уютно, как дома. Он давно не испытывал такого чувства.
— В дневнике нет ничего странного,— пробормотала Дагни.— Временами мне кажется, что я читаю о себе самой... У меня тоже иногда появляются такие мысли... И чувства...
— Но почему Хильда вела дневник только год? Почему не продолжала?
Дагни промолчала. Тогда Хаген начал рассуждать вслух:
— Ну, совершила она поездку... Куда-то далеко... Многие люди ведут записи во время путешествий...
— Кроме того, она была влюблена,— добавила Дагни.— Не забывай об этом, Хаген.
— Я не забыл. И задаю себе вопрос: был ли Брук тем человеком, из-за которого мы разошлись... Время совпадает.
— На этот вопрос уже никто не ответит. Как и на многие другие...
— Да, это так. Хильде, наверно, было нелегко, В ее жизни появилась тайна, которую надо было скрывать от всех... Может, поэтому она завела дневник. Нужно было с кем-то поделиться, хотя бы с самой собой...
— Бедная, маленькая Хильда,— вздохнула Дагни.— Если бы я могла тогда ей помочь...
— Который час?
— Ох, прости Хаген, я совсем забыла. Уже за полночь... Чего ты ждешь?
— Где утебя телефон? Дагни показала на спальню.
Усевшись на край постели, Хаген принялся звонить в редакции разных газет. Как раз настало время, когда утренние газеты подписывались к печати.
Дагни с грустью слушала, как он каждый раз рассказывал в трубку одну и ту же историю... О том, как был нанят Уэйном Висартом для расследования убийства его жены. Что нашел дневник Хильды с записью о другом убийстве, совершенном ранее. Что утром передаст дневник прокурору... Он прочел одну из записей, где говорилось о Бруке... Высказал свои предположения...
Наконец, он положил влажную от пота трубку на рычаг с полной уверенностью, что эта сенсация будет помещена на первых полосах утренних газет.
— Зачем все это? — с укоризной спросила Дагни.— Я думала, ты не любишь, когда твое имя попадает в газеты...
— Это лучше, чем ордер на арест,— ответил Хаген, потирая покрасневшее от трубки ухо.
— Славная работка! Да здравствует новый день! Ты не считаешь, что я замечательная личность?!
Дагни подошла к нему совсем близко. Он обнял ее и прижал к себе. Она с нежностью посмотрела на него и тихо сказала:
— Считаю. И что дальше?
Хаген начал горячо целовать ее губы, шею, глаза... Наконец, она перевела дыхание и пробормотала:
— Ты, наверно, не знаешь, который час. Уже половина первого, милый...
Хаген закрыл глаза и зарылся лицом в шелковистые волосы Дагни. «Так было вначале и с Хильдой», мелькнула мысль.
— Хаген, милый,— шептала Дагни.— Я тоже забыла о времени...
— В моей семье сейчас наступило время спать,— тихо сказал он.
— В моей тоже...
Дагни освободилась из его ообъятий.
— Мы не должны себя так неприлично вести. Во всяком случае, в спальне.
— Я страшно устал,— улыбнулся Хаген.— Просто валюсь с ног...
— Я этого не заметила. По-моему, ты полон чувств. И теперь я боюсь...
— Ты кое-что забыла.
— Ну, хорошо, ты очень сексуален. Но теперь, Хаген, уйди, пожалуйста, из моей спальни и мило пожелай мне спокойной ночи. Я уже давно не делала глупостей и теперь тем более не хочу изменять своим принципам. Лучше я разобью свое сердце, но не нарушу их...
И она быстро вышла из спальни.Хаген разочарованно посмотрел на кровать и вышел вслед за Дагни.Она уже стояла у входной двери и нетерпеливо постукивала ногой.
— Ты уйдешь сейчас, Хаген. Ты не позволишь мне совершить глупость?...
— Разве я могу?
— О, без сомнения, можешь! Одно твое подозрительное движение и...
— Ну, хорошо, хорошо... Я удаляюсь, сохранив в душе горечь и обиду.
— Не надо шутить, пожалуйста... Хаген крепко поцеловал Дагни.
— А кто здесь шутит?..
— Милый,— тихо сказала Дагни,— когда мы лучше узнаем друг друга... Только вчера умерла Хильда... Если ты пробудешь здесь еще минуту, я за себя не ручаюсь...
— Отложим это на другой раз,— сказал Хаген, легонько укусил ее за ухо и вышел.
Дверь мгновенно захлопнулась, и он услышал за собой тихий плач.Хаген недоуменно пожал плечами и покачал головой.
Было прохладно.Он посмотрел на окна. В квартире Дагни погас свет. Но за стеклом он увидел ее лицо, она махнула ему рукой.
Хаген ответил, думая в то же время, что у Дагни оказалось достаточно силы воли, чтобы выпроводить его...
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Несмотря на усталость, Хаген в эту ночь так и не добрался до дома. Тому было, по меньшей мере, две причины.Во-первых, полиция. Хаген был уверен, что репортеры большинства газет уже осаждали полицию, требуя дальнейшей информации. Полиция, в свою очередь, попытается разыскать Хагена и прежде всего посетит его квартиру. А Морт еще не был готов к серьезному разговору с капитаном Трогом.
Вторая причина состояла в том, что с шести утра начнут продавать газеты, и прочитав сообщение, стрелок из лука может поспешить расправиться с Хагеном.
Хаген не догадывался, кто этот стрелок из лука, и не хотел, чтобы его застали врасплох, и пристрелили, как куропатку.Остаток ночи Хаген провел за рулем машины. Это показалось ему самым надежным решением проблемы. Он проехал миль сто пятьдесят по прибрежной автостраде, слушая радио и размышляя. Один раз он заправился у бензоколонки и купил себе таблетки кофеина. Дневник Хильды он спрятал в отделение для перчаток.
Через некоторое время Хаген повернул обратно. Время текло быстро.Город уже пробуждался. Подъезжая, Хаген наблюдал, как первые лучи солнца пробивались через утренний туман. День обещал быть чудесным!
Хаген был полон радужных надежд. Появилась уверенность в успехе. Предчувствие конца безумных забот и волнений окрыляло.С пустым желудком, но в отличном настроении Хаген зашел в ресторан на открытом воздухе, расположенный в центре города, и с аппетитом позавтракал. Он медленно попивал свои обычные две чашки кофе, пока не открылись учреждения.
Рядом находился офис прокурора, но не это было первой целью Хагена. Сначала он зашел в городской архив. Дневник Хильды был у него в кармане. В архиве он уговорил служащего поискать свидетельство о демобилизации Лэрри Белдориано, надеясь узнать, где тот служил. Но там таких сведений не оказалось.
Не упав духом, Хаген решил узнать это другим образом.Он позвонил Дагни.К его удивлению, она сразу подняла трубку. По голосу не чувствовалось, что она только что проснулась. И все же Хаген попросил прощения за столь ранний звонок.
— Ничего страшного,— ответила Дагни.— Я как раз думала о тебе.
— Надеюсь, хорошо?
— Отчасти...
— Не поужинать ли нам вместе сегодня вечером, Дагни?
— Как ты не понимаешь?! Когда ты рядом, все усложняется!
Она сказала это игривым тоном. Потом посерьезнела:
— Видишь ли, чем чаще я тебя вижу, тем это опаснее для меня... Думаю, ничего хорошего из этого не выйдет, Хаген.
— Ты что-то мрачно настроена, Дагни.
— Возможно, у тебя и честные намерения...— задумчиво добавила Дагни.— Но...
— Можешь в этом не сомневаться,— уверил ее Хаген.
— И к тому же это проклятое дело! — вырвалось у нее.— И я не знаю, что мне делать с Лэрри! Он мой деловой партнер, а я вложила в этот салон столько денег и сил! Я не хочу, чтобы мое дело лопнуло из-за его глупой ревности...
— И это все, что тебя заботит? — беспечным тоном спросил Хаген.— Я помогу тебе решить эту проблему. Мы передадим Лэрри Белдориано полиции как убийцу Хильды. Если он специалист по метанию ножей, что он недавно доказал, то с таким же успехом мог метнуть и стрелу! Ты только вспомни его бицепсы!
— Твои шутки неуместны,— рассердилась Дагни.— Ведь речь идет об убийстве Хильды! Я очень любила свою сестру, а вот ты — нет!
— Прости. Но что касается Лэрри, я не шутил. Он меня очень интересует. Кстати, почему он наблюдал за твоей квартирой? Почему следил за мной? Его объяснения примитивны и не могут быть правдой.
— Ты относишься к Лэрри с предубеждением, а он хороший парень.
— Хороший парень...— протянул Хаген.— И с такими шикарными бицепсами! Удивительно, как мне удалось одолеть его?! А где он познакомился с Хильдой? Мне очень хотелось бы это узнать, Дагни. По сути, я все еще единственный, кого подозревают в убийстве Хильды.
— О, Хаген, поверь, я теперь так не думаю! — воскликнула Дагни.— Ведь я хорошо узнала тебя... Твои поцелуи... Я все время вспоминала о них... Конечно, я помогу тебе, милый! Только как?
— Осмотри вещи Лэрри,— без колебаний предложил Хаген.
Дагни протестующе хмыкнула в трубку и замолчала.
— Это не так страшно, как кажется,— успокаивал Хаген.— У него есть свой шкаф в салоне? Не приезжает же он на работу в трусиках? Так вот, когда Лэрри будет заниматься со своей группой, ты должна осмотреть его бумажник. Как бывший солдат он может хранить там
фотокопию своей демобилизационной карточки. Уверяю, он не догадается о твоем невинном обыске.
— А если он застанет меня за этим «невинным» занятием? Я еще больше убеждаюсь, что ничего хорошего мне от тебя ожидать не приходится. Ты уже толкаешь меня на преступление!
— Но так же легко я могу сделать из тебя честную женщину,— пошутил Хаген. И уже серьезно сказал: — Так ты согласна? Да или нет?
— Хаген, я должна подумать...
— Жду конкретного ответа вечером за ужином! — твердо сказал Хаген.— Семи часов тебе хватит на раздумье?
— Разве я не увижу тебя раньше? — вдруг спросила Дагни.
— Увы, придется подождать до семи вечера, Дагни. У меня куча дел. Не исключено даже, что меня арестуют. Как решит прокурор.
— Буду следить за твоей судьбой по сообщениям газет,— сказала Дагни и тихо добавила: — Береги себя, Хаген...
Он услышал в трубке звук поцелуя и с улыбкой вышел из кабины.
Приемная прокурора была забита газетчиками, фоторепортерами, работниками телевидения и радио, да и просто зеваками.
Все они дружно набросились на Хагена. Посыпались вопросы, защелкали фотокамеры. Хаген с трудом протискивался сквозь толпу. Перед кабинетом прокурора он на минуту остановился и поднял руку с дневником, заодно увековечив свою широкую улыбку для грядущих поколений.
Во второй небольшой приемной Хагена встретили недружелюбно. Он ждал этого и не удивился. Только капитан Трог дружески улыбнулся Хагену. Прислонившись к столу, он дымил сигаретой.
— Почему без оркестра? — спросил он.
— В виде исключения,— тоже улыбнулся Хаген.— Что это вы так рано?
- Из-за вас,— вежливо ответил Трог.— Пришлось отложить дела, мой добросовестный детектив!
— Я зайду,— Хаген показал на дверь кабинета. Несколько репортеров, проникших во вторую приемную, зашумели. Это привлекло внимание прокурора. С недовольным выражением лица он вышел из кабинета.
Это был дородный мужчина по имени Огэстин Мак-Крэкен, полный достоинства от сознания важности своей общественной и государственной деятельности. Сотрудники за глаза называли его дедом.
Хагену приходилось видеть Мак-Крэкена на судебных процессах. И тот казался ему ловким болтуном, не упускающим свой шанс. Хаген заметил, что прокурор о нем тоже не лучшего мнения, но его это не смутило.
Мак-Крэкен бросил на Хагена сердитый взгляд и резко обратился к репортерам:
— Немедленно покиньте приемную!
Никто и не думал подчиниться, понимая, что это обычный прокурорский ход и что здесь можно будет узнать интересные подробности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19