Я уже не надеялся на возвращение. В общем, я шмыгнул в ближайшую улочку в надежде, что не привлеку внимания мятежников. И столкнулся сразу с четырьмя мятежниками, которые напали на офицера Космофлота Земли. Офицер явно проигрывал. Я не всматривался в его лицо, просто увидел, что он попал в переделку, и поспешил на помощь. Нам вдвоем удалось отбиться, и мятежники отступили. Только тогда я понял, что этот офицер никто иной, как мой ненавистный противник из Академии, Джон Шеридан. В любом случае, ссориться не было времени, и Шеридан сказал, что знает место, где можно укрыться, пока нам не удастся связаться с нашими базами. И мы пошли вместе, а потом не смогли расстаться, пока снаружи все не утихло. Мы поговорили и, наконец, познакомились друг с другом. Оказалось, что он очень милый парень. Он даже извинился передо мной за Академию. С тех пор я его не видел, но, уверяю, что Шеридан — не вояка и не марионетка президента Кларка, как может показаться.
— Так же как и ты вовсе не мрачный и серьезный мистик, как считают минбарцы.
— Эй, — возмутился Синклер, — я произвожу впечатление. Отец Раффелли сказал мне это еще в колледже.
— Это было до того, как ты угнал его флаер и заложил вираж вокруг колокольни?
— До того, — признал Синклер.
Стук в дверь прервал их разговор. Синклер увидел кланяющегося минбарца–рейнджера, которого послали за ним для того, чтобы пригласить его на совещание.
— Что–то случилось? — спросила его Сакай, когда он вернулся за стол.
— Кто–то созвал совет рано утром. Это неспроста. Я скоро вернусь, — Синклер поцеловал ее и ушел.
Когда Синклер вошел в зал совещания, Ратенн тихо и упорно говорил что–то Дженимеру. Лидер минбарцев выглядел больным и слабым. Было ясно, что ему нужен отдых. Улкеш неподвижно стоял в глубине комнаты.
— Избранный, — сказал Синклер, слегка поклонившись, — я не знал, что вы придете сегодня.
— Я получил печальное известие, — сказал Дженимер. — Без моего ведома или согласия Серый Совет лишил Деленн права называться Сатай, а на ее место назначил Неруна.
Синклер был поражен.
— Разве они могли так поступить? Разве это законно?
— Они сделали это, не беспокоясь о том, что гласят наши обычаи или законы.
— Но Нерун принадлежит к касте воинов, — сказал Синклер. — Это дает воинам четыре места в Совете, а у жрецов осталось всего два. Вален лично постановил, что от каждой касты в Совете должно быть три представителя.
— Каста воинов, — горько произнес Ратенн, — больше не нуждается в чьих–либо голосах, кроме голоса собственных амбиций и ненависти.
— Последствия этого поступка, — продолжал Дженимер, все более устало, — могут быть непредсказуемыми и далеко идущими. Не знаю, как это отразится на нашей работе, но обещаю, что сделаю все, что в моих силах для того, чтобы защитить вас и ваших рейнджеров.
— Я никогда не сомневался в этом, Избранный, — сказал Синклер. Болезненный вид Дженимера внезапно побудил Синклера выразить свое уважение к этому удивительному доброму минбарцу, и он пытался отогнать предчувствие, что другого шанса ему может не представиться. — Вы были хорошим другом. Не только по отношению ко всем рейнджерам, но и ко мне лично. За это я хочу вас поблагодарить.
Синклеру хотелось сказать больше, но и этого, казалось, было достаточно. Дженимер улыбнулся, явно очень довольный.
Последовало короткое молчание, и Синклеру показалось, что встреча закончена, но тут Улкеш, ранее стоявший без движения, повернулся к лидеру минбарцев. Улыбка Дженимера погасла.
— Боюсь, у нас есть еще одно дело, — уныло сказал Дженимер, — присутствие госпожи Сакай…
— Неприемлемо, — сказал Улкеш своим жестким синтезированным голосом.
Синклер скрестил руки, и его глаза гневно сузились. Но он остался невозмутим.
— Посол Ворлона, конечно, ценный союзник, — ровно произнес он, — но моя личная жизнь его не касается.
— Ты — стрела и не должен отклоняться от цели.
— Выбирайте выражения, посол, — сказал Синклер с угрожающим спокойствием в голосе, — я ведь не просто неразумное орудие, которое вы можете использовать, как вам заблагорассудится.
— Дело в том, — осторожно сказал Дженимер, — что вы должны полностью сконцентрироваться на задании…
— Присутствие госпожи Сакай никак на это не повлияет, — ответил Синклер, оглянувшись на Улкеша. — Неужели после всего, что было, вы до сих пор мне не доверяете? Если так, то лучше сразу скажите об этом.
Ворлонец повернулся и выскользнул из комнаты.
Глава 21

в которой недоверие Маркуса начинает рассеиваться
„Я здесь, Уилл, — подумал Маркус Коул, — Как и обещал. Но, пойми, братишка, если этот Синклер и его рейнджеры окажутся не такими, как ты их себе представлял, то…”
Он отогнал эту мысль и окинул взглядом маленькую без окон комнату. Трое мужчин и две женщины сидели вместе с ним на каменных скамейках, а минбарец и минбарка, одетые в форму рейнджеров, стояли около двери. Минбарка вышла, потом вернулась и что–то тихо сказала своему товарищу. Они ждали здесь уже больше сорока минут, и в помещении стало душно и жарко. Маркус нетерпеливо ерзал, снова думая, не был ли его приезд сюда серьезной ошибкой.
Маркус прибыл на Минбар два дня назад, уверенный, что здесь, на родине бывших врагов Земли, он будет ощущать сильный дискомфорт, находясь среди них. К своему величайшему удивлению, он был покорен красотой этого места и очарован вежливостью встретившихся ему минбарцев. Однако он быстро научился держаться подальше от минбарцев из касты воинов.
Сразу по прибытии в Тузанор Маркусу не пришлось долго искать земное посольство: дружелюбные минбарцы, встретившиеся ему на древних каменных улицах, были рады указать туда дорогу. Он попросил о встрече с послом Синклером, сказав, что хочет узнать о рейнджерах, и назвал свое имя. Ему назначили встречу на следующий день. Только тогда Маркус осознал, что не подумал о ночлеге. Когда он спросил насчет гостиницы, помощник из посольства дал ему адрес.
Маркус нашел небольшой частный дом. Уверенный, что все это зря, он прошел через парадную дверь и снова спросил насчет гостиницы. И был немедленно приглашен внутрь семьей минбарцев, ему сказали, что он может переночевать в маленькой комнате для гостей.
Ему не удалось как следует выспаться, и утро наступило неожиданно быстро. Завтрак, который они предложили, был мало съедобен. Тем не менее, он поблагодарил их за гостеприимство и попытался заплатить за ночлег, но они отказались от оплаты.
Теперь Маркус сидел здесь, уставший и вспотевший, и постепенно начинал злиться.
— Долго еще нам ждать? — внезапно сказал он, и в гнетущей тишине его голос прозвучал неожиданно громко.
Женщина–рейнджер мягко посмотрела на него, а минбарец, казалось, почти забавлялся этим. Ни один из них не ответил на его вопрос.
Маркус предпринял вторую попытку.
— Тогда я задам вопрос по–другому, — теперь его соседи по комнате явно заволновались. Женщина–рейнджер шепнула что–то минбарцу и ушла.
— Можно ли нам узнать, как нас примет посол? — продолжал Маркус. — Если я окажусь в конце группы, то лучше пойду погуляю и вернусь позже.
— Вы не сможете встретиться с послом наедине, — ответил минбарец на безупречном английском.
Маркус почувствовал еще большее раздражение, узнав это.
— Мне же сказали, что это будет личная встреча, а не сборище толпы???
— Кто это вам сказал? — спросил минбарец.
Маркус на мгновение замялся. Что он мог ответить?
— Мой брат, — наконец, сказал он.
Минбарец внимательно посмотрел на него.
— Как вас зовут?
— Маркус Коул.
В глазах минбарца промелькнуло удивление.
— Вы брат Вильяма?
— Да.
Минбарец хотел что–то сказать, но потом, кажется, передумал.
— Посол проводит личные встречи, но, к сожалению, у него больше не хватает на них времени. Если вы останетесь здесь надолго, то удостоитесь чести встретиться с ним лично.
Маркус хотел съязвить в ответ, но ему помешала вернувшаяся женщина–рейнджер.
— Посол Синклер задерживается, — сказала она, — и приносит свои извинения. Вы можете погулять по городу, если хотите. Пожалуйста, вернитесь обратно в час, когда зазвонят колокола на центральной башне.
Маркус встал вместе с остальными и направился было к выходу. Но, когда остальные уже вышли, минбарец остановил его.
— Меня зовут Инесвал, — представился он. — Мне очень приятно встретить вас. Вильям был настоящим другом. Я очень сожалею о вашей утрате. Нам всем не хватает Вильяма.
Маркус почувствовал, как его прежнее негодование исчезло.
— Спасибо, — тихо ответил он.
— Вильям часто рассказывал о вас, — продолжил Инесвал. — Он считал своей задачей встретиться с вами и договориться о поставках К–40, но я–то знал, что для него было не менее важно воспользоваться возможностью попросить вас присоединиться к нам. Я очень рад, что вы пришли сюда.
Маркус почувствовал, как волна печали захлестнула его. Он долго старался подавить ее, концентрируясь на путешествии на Минбар. Маркус не предполагал, как трудно ему будет встретиться с людьми, которые были друзьями Уилла, и слышать, что его брат рассказывал им о нем.
— Возможно, я могу пройтись с вами, — вежливо сказал Инесвал, — пока мы тут ждем.
— Почему бы и нет? — выдавил Маркус.
Свежий воздух помог Маркусу взбодриться. Он понял, что Инесвал ждет, когда он снова заговорит.
— Знаете, вы совсем не похожи на тех минбарцев из касты воинов, которые мне встречались. Не обижайтесь, — быстро добавил Маркус.
— Мне не на что обижаться, — ответил Инесвал, усмехнувшись, — я из касты мастеров. Точнее, был им. Теперь я рейнджер.
— Простите, но я лишь полагал…
— Среди рейнджеров вы встретите очень мало воинов. В основном, это жрецы и мастера. Большинство представителей касты воинов не стали связываться с землянами.
— А вы?
— Мне нравятся земляне. Некоторые из землян, приехавших на Минбар, кажется, готовы отбросить свои обычаи и подражать минбарцам. Я этого не понимаю. В ваших традициях есть многое, достойное восхищения. Но, должен вас предупредить, я не совсем типичный минбарец. Может быть, когда–то моя душа принадлежала землянину, а теперь переселилась в тело минбарца.
Маркус не понял, было ли последнее замечание шуткой.
— Как вы стали рейнджером?
— Мне довелось встретиться с послом Синклером вскоре после его прибытия на Минбар. Я тут же заметил, что слухи о нем были верны: у него выдающаяся душа.
— Неужели вы, минбарцы, можете сказать это, просто бросив взгляд на человека? — скептически спросил Маркус.
— А вы?
— Я не верю в существование души, — сказал Маркус.
— Тогда как вы оцениваете людей?
— По их поступкам.
— Тогда у нас много общего, — кивнул Инесвал. — Вы скоро поймете, что представляет собой наш Анла'шок На. Вы говорили, что встречались с некоторыми членами касты воинов. Как вы думаете, чего они боятся?
— Мне показалось, что они ничего не боятся.
— Они боятся Джеффри Синклера, — сказал Инесвал. — Говорят, что это единственный человек, которого они боятся.
— Почему?
— По многим причинам. Он был одним из самых удачливых ваших пилотов во время войны, которому удалось одержать верх над множеством минбарцев в одиночных боях. Воины начали войну, уверенные, что их невозможно победить, а закончили войну, не в силах объяснить, чем вызвано такое количество потерь: разве что человеческим вероломством и удачливостью.
— Но ведь были и другие удачливые пилоты, — сказал Маркус. — Почему же они остановились на Синклере?
— Есть и другие причины. Мы, минбарцы, превосходим землян с точки зрения физической силы. Ни один минбарский воин не был побежден во время войны землянином в рукопашном бою. Я не хотел хвастаться, это просто физиология.
— Не могу возразить, — сказал Маркус. — Продолжайте.
— Но говорят, что Синклер дважды побеждал минбарских воинов в рукопашном бою, без применения оружия. Сначала — минбарского воина, который пытался обвинить Синклера в покушении на посла Ворлона на Вавилоне 5. Когда ему это не удалось, воин напал на Синклера, но был им побит.
— Вы вряд ли узнали об этом из новостей, — удивленно заметил Маркус. Он никогда не слышал об инциденте с ворлонцем. Хотя его, как большинство людей, очаровывали эти таинственные инопланетяне и он прочел о них столько, сколько смог найти, но этого было явно недостаточно.
— Второй случай привел касту воинов в еще большее замешательство, ибо побежденным оказался никто иной, как один из самых великих воинов, Нерун. Говорят, что Нерун бесчестно подкараулил Синклера в темноте и напал сзади, что подло с любой точки зрения. Но это не принесло ему победу. Ибо, как любил выражаться Вильям, Синклер надрал ему задницу. Без всякого знания минбарских боевых приемов.
— Выходит, каста воинов очень болезненно уязвлена.
— Это вы верно заметили, — согласился Инесвал. — Так что можете представить потрясение воинов, когда жрецы и наш Избранный настояли на том, что именно Синклер, а никто другой, достоин следовать тропой Валена, в качестве истинного, подлинного лидера Анла'шок. Их ярость лишь усилилась, когда Синклер первым делом разрешил мастерам вступать в ряды рейнджеров, хотя это было запрещено тысячу лет.
Маркус заметил про себя, что последнее действие говорит в пользу Синклера. Но он все еще сомневался.
— Вален был первым, кто поднял мою касту из почти рабского положения на один уровень с кастами жрецов и воинов, — продолжал Инесвал, — а когда Синклер утвердил этот статус своим дерзким поступком, поползло еще больше слухов. Некоторые верят, что Синклер, человек, может обладать, по крайней мере, частицей души Валена. И, возможно, это пугает касту воинов больше всего.
Маркус снова забеспокоился. Он решил не спрашивать о том, как кто–то может обладать частицей чьей–либо души. Все это казалось ему совершенной нелепицей. Только одно было важно: если Синклер окажется всего лишь очередным эгоманьяком, будущим мессией, а рейнджеры — всего лишь культом обманутых неудачников, то он первым же рейсом вернется на Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38