Я уверен лишь в том, что важна та жизнь, которой ты живешь сейчас. Допустим, что ваш Трилюминарий может как–нибудь доказать, что переселение душ существует, и то, что я в прошлой жизни был минбарцем, или даже то, что, я был им во всех своих прошлых жизнях — это меня не раздражает. Но это ничего и не меняет. Потому что какой бы физической оболочкой не обладала моя душа в прошлом, теперь я человек. Я рожден в человеческом теле и обладаю человеческим разумом.
— Мы вовсе не отрицаем этого, — сказал Ратенн, — Но душа личности и каждая личность — это всего лишь иллюзия. После смерти то, вы называете отдельной душой,растворяется в великом озере душ, теряет свою индивидуальность и неповторимость. Она отдает свои знания в великое озеро, из которого впоследствии рождаются новые души. Таким образом души нашей расы развиваются, а с ними и наш народ. Следовательно, то, что минбарские души начали возрождаться в телах землян, является великим событием в развитии двух наших рас.
— Но в чем тут смысл? — спросил Синклер, — Значит, следуя вашей логике, минбарские души стали возрождаться в телах людей, потому что они теперь хотят стать землянами, а не минбарцами? Как вы можете знать, что не причините мне вред, настаивая на том, чтобы я принял роль минбарца?
— Мы не так понимаем эти события, — сказал Ратенн.
— По–моему, — ответил Синклер, — это все из–за того, что у нас разное понимание вещей, не имеющих точного определения. Мы по–разному объясняем многие вещи. Вы считаете, что жизнь должна быть посвящена служению обществу, и смотрите с неодобрением на растущую склонность вашего народа к жизни для себя, потому что верите в то, что личность не может существовать сама по себе, отдельно от других душ. Что она является всего лишь фрагментом великого озера душ, которое, в свою очередь, является частью, одного Великого озера душ Вселенной. И что отдельная личность сама по себе — Вселенная, ставшая каким–то образом разумной из неразумной материи, и эту сущность можно назвать Богом, который и есть Вселенная. Когда Вселенная погрузится в холод и вечную тьму энтропии, все, включая бога, умрет.
Взглянув на Ратенна, который, кажется, был удивлен тем, что ему это известно, Синклер улыбнулся.
— Я изучал минбарскую культуру. Но, поймите, я не согласен. Если есть Бог, то я верю, что Он существовал всегда, создал нашу Вселенную, и останется даже „когда все звезды умрут”, как писал поэт Рильке. Как и мы, потому что я верю в бессмертную душу, в то, что мы сохраняем свою индивидуальность после смерти. Я не верю, что есть скопления душ, или что душа принадлежит какой–либо расе. Отдельная душа возрождается в избранном теле, которое выбирает на пути своего духовного развития, назовем это так. Душа существует не только ради служения обществу или ради развития качеств одной расы. Я нахожу растущее стремление вашего народа к индивидуализму позитивным, а не негативным признаком.
Впервые Дженимер выглядел изумленным.
— Вы действительно верите, что личные нужды выше нужд общества? Это же приведет к анархии!
— Как не парадоксально, но это так. Меня учили, что мы живем, совершая поступки ради собственных личных нужд, ради развития и спасения своей души, но этим мы также служим нашим близким. Другими словами, вся хитрость в том, чтобы найти соответствующее равновесие между этими двумя понятиями.
Синклер замолчал. Он внезапно вспомнил, как Гарибальди однажды подшутил, сказав ему, что он думает и рассуждает как адвокат–иезуит, и что это худшая комбинация, какую Гарибальди мог представить. Учитывая данную ситуацию, это весьма его позабавило.
— Я хочу быть уверенным в том, что мы абсолютно искренны друг перед другом, — сказал Синклер, — если я возьмусь за это дело, мы должны понимать друг друга.
Впервые Ратенн казался полным надежды.
— Тогда вы присоединитесь к нам и согласитесь возглавить Анла'шок?
Неужели он действительно это сказал? Синклер был слегка удивлен, осознав, что это возможно. Он посмотрел на каждого минбарца: Ратенна, Деленн, Дженимера, Турвала.
— Если я соглашусь, вы должны будете доверять мне, а я — вам. Но вы не были достаточно искренны со мной с того момента, когда я был взят на борт вашего крейсера. Во–первых, вы стерли мои воспоминания о происшедшем. Потом вы тайно устроили мое назначение на Вавилон 5 с единственной целью — удостовериться в том, что я действительно избран для исполнения вашего пророчества. Но вы выжидали. А когда Тени напали на нарнов, вы зашевелились. И вы пригласили меня на Минбар, изолировали от всех контактов с Землей или Вавилоном 5 для того, чтобы помочь мне понять минбарцев и их обычаи, и медленно подвести меня к мысли о том, что я действительно избран для исполнения вашего пророчества. Я ведь не так далек от истины?
— Мы боялись, что вам будет трудно сразу воспринять все это, — спокойно сказал Дженимер, — то, о чем мы вас просим, будет сложным. Мы думали, что это лучше открывать вам по частям, пока вы не будете готовы к тому, чтобы воспринять это.
— Да ну? — ровно сказал Синклер, — Это случилось только потому, что я отказался быть вашей обезьянкой и сорвал ваши планы, отказавшись быть послом. И вы наконец–то решили открыть свои карты. Теперь пора открыть мои. Вы знаете наверняка, как бы я поступил, и что я вообще не верю в пророчества. Неужели вы до сих пор уверены, что я тот, кто подходит для командования Анла'шок?
— Да, — сказал Дженимер. — Как никто другой. Есть множество пророчеств, в которые вы можете не верить, но они все равно сбудутся.
Синклер засмеялся. Это было неожиданный взрыв веселья, что сделало его еще более похожим на лидера минбарцев.
— Самое важное пророчество гласит, что раса, обладающая другой половиной нашей души, должна присоединиться к нам в этой войне. Мы принадлежим к тем, кто считает, что люди и являются этой другой половиной. И поэтому в Анла'шок надо принимать как минбарцев, так и людей.
И снова минбарцы поразили Синклера. Он был уверен, что обычно стремящиеся к изоляции и шовинистически настроенные минбарцы никогда не рискнут объединиться для совместных действий с другой расой, кроме разве что таинственных ворлонцев, которые, кажется больше диктуют, чем сотрудничают, и уж тем более никогда не пустят чужаков в организацию, подобную рейнджерам, сердце и душу минбарской истории и традиций.
— Вы — единственный, кто сможет воплотить это в жизнь, — мягко настаивал Дженимер, — вы подходите под все требования пророчества, определяющие нового Энтил'За. Вы первый и лучший воин, опытный военачальник, снискавший уважение среди людей и минбарцев. Даже среди наших воинов, которые вас ненавидят, вы сохранили уважение к себе. Вы так же сочетаете в себе ум ученого и жреца, как следует из нашего сегодняшнего разговора. Этим вы заслужили уважение почти всех членов касты жрецов. Ваша непритязательность и простота заработали вам уважение большинства мастеров. Наконец, вы знакомы с искусством дипломатии, что очень пригодится вам в дальнейшем, если вы хотите, чтобы минбарцы из всех трех каст и люди вместе работали ради общей цели — победы над Тенями и поддержания мира и справедливости в галактике. Больше нет никого, кто сочетал бы в себе все эти качества. Только вы один можете проложить мост между нашими мирами.
— Если вы не верите в пророчество, тогда мы просим вас присоединиться к нам для того, чтобы одолеть давнего жестокого врага, который уничтожит целые расы и опустошит целые звездные системы, если его не остановить.
Насколько минбарцы верят своим красивым речам, и сколько из этого сказано ради того, чтобы манипулировать другими? Было трудно выяснить истину, особенно в отношении ворлонцев, возвышавшихся над сценой, подобно башням молчаливых отстраненных наблюдателей. Он посмотрел на Деленн, наблюдавшую за ним с выражением такой надежды, что он не мог ее разочаровать.
Она явно верила в то, что сказал Дженимер, и многим рискнула ради этого. Может, стоит повременить с возвращением домой?
— Если я скажу „да”, то как будут отбирать рейнджеров?
Они сами напросились на это. Он был военным и сперва хотел получить ответы на несколько практических вопросов. Например, что за армию они хотят образовать? Насколько он сможет контролировать процесс отбора и тренировок?
Внезапно все оживились, с облегчением вздохнули, некоторые улыбнулись. Ратенн сказал несколько тихих слов Деленн, Дженимер что–то спокойно спросил у Турвала. Тот ограничился односложным ответом.
— Анла'шок традиционно набирали только из военной касты, из тех, кто был рожден в ней или пришел по зову сердца, — сказал Дженимер, — Но мы боимся, что противостояние с лидерами касты воинов сделает слишком сложным набор достаточного числа кандидатов из их рядов. Изучив текст пророчества и историю, мы определили, что настало подходящее время для более свободного набора добровольцев из касты жрецов.
— А как насчет касты мастеров? — спросил Синклер.
— Как членов Анла'шок? — недоверчиво переспросил Дженимер.
Синклер кивнул.
— Это может оказаться неприемлемым для касты воинов, — ответил Дженимер.
— Некоторые верили, — спокойно произнесла Деленн, — что Вален не находил это неприемлемым.
— Тому нет абсолютных доказательств, — возразил Ратенн.
— Если я приму ваше предложение и возглавлю рейнджеров, — сказал Синклер, — то мастера, обладающие соответствующей квалификацией, смогут вступать в ряды Анла'шок на общих основаниях со всеми остальными минбарцами и людьми, даже если это совсем осложнит отношения с кастой воинов.
— Джеффри, я знаю, что вас всегда серьезно беспокоили права рабочих, — сказала Деленн, — но будет трудно убедить воинов. Разумно ли поднимать этот вопрос сейчас, рискуя возрождением рейнджеров? Может, позже…
— Я не могу взяться за это дело, — ответил Синклер, — если не у меня не будет возможности свободно отбирать лучших кандидатов среди вашего народа, пусть даже из неуважаемой касты. Боюсь, что это не подлежит обсуждению.
Дженимер посмотрел на него с крайним возмущением. Но Синклер терпеливо ждал.
— Возможно, это можно будет сделать, — наконец, сказал Дженимер.
— А как насчет людей? — спросил Синклер.
— Это деликатный вопрос, — сказал Дженимер, — Мы не хотели бы привлекать лишнего внимания вашего правительства к этому делу. В действительности, мы бы хотели сохранить сведения о рейнджерах в тайне среди такого узкого круга людей, насколько это возможно.
— Ну, раз публикация объявления во „Вселенной сегодня” не годится, — сказал Синклер — Так как же тогда нам искать кандидатов среди людей?
— Мы можем начать с тех, кто уже прибыл на Минбар, — сказал Ратенн, — мы собрали информацию обо всех прибывших, и вы уже виделись с большей частью из них.
— А, — понимающе сказал Синклер, — Вот почему я лично разговаривал со столькими людьми, скольких вы сумели внести в расписание приемов. Чтобы я смог выяснить, кто больше подходит для вступления в ряды рейнджеров, а кто — нет.
Ратенн кивнул.
— Пока вы исполняете обязанности посла, вы можете продолжать общение со всеми прибывшими с Земли, не привлекая нежелательного внимания. А те, кого вы выберете, будут искать кандидатов среди своих знакомых.
— Так вы согласны? — спросил Дженимер, — Вы присоединитесь к нам в войне и возглавите рейнджеров?
Синклер глубоко вздохнул.
— Еще одно условие. Если вы примете меня как Энтил'За, то примете как Энтил'За–человека. Тем, кто я есть, человеком, таким же, как и другие люди. Если вы согласны с этим, тогда… да.
Во что он ввязался? И что скажет по этому поводу Кэтрин?
— Наша вера также тверда, как и ваша, — сказал Дженимер, — но мы можем принять ваши условия. Но это то же самое, что и разговоры о реинкарнации. Лучше не говорить об этом за пределами этого зала и комнат Серого Совета.
Да, как там говорил Ратенн всего лишь несколько недель назад, на встрече с президентом Кларком, когда они уговаривали Синклера занять должность посла. Оба просили не говорить минбарцам или людям об общих душах. Это может их встревожить, поэтому лучше хранить все в тайне.
Для тех, кто утверждал, что никогда не лжет, минбарцы были мастерами в искусстве утаивания истины.
Впервые Дженимер встал и подошел к Синклеру.
— Как я понимаю, таков обычай вашего народа, когда достигнуто полное согласие между сторонами, — и он протянул ему руку.
Этот жест обрадовал Синклера. Избранный и будущий Энтил'За обменялись рукопожатиями.
— Для стрелы будет мудро помнить о том, что не она выбирает цель.
Синклер пристально посмотрел на ворлонцев, о которых он уже успел забыть. Это прозвучало очень похоже на вызов или угрозу, и исходило от Улкеша. Синклер определил это по несколько иному тону синтезированного голоса, и тому, что Улкеш смотрел на Синклера, а Кош — на Улкеша.
Ворлонец внезапно направился к выходу, проскользнув мимо Синклера, видимо, решив, что встреча подошла к концу. Он сказал эту короткую фразу и ушел, оставив всех в недоумении от мудрых слов.
Вот черт, подумал Синклер. Ему совсем не нравился этот ворлонец. Он подождал, и, когда Улкеш был почти в дверях, отчетливо произнес:
— Это всецело зависит от того, какую стрелу выбрать. Мудрый лучник всегда помнит об этом.
Улкеш на секунду задержался около двери, но так и не обернулся, а потом ушел, больше не сказав ни слова. Мгновение спустя Кош тоже ушел.
Официально, встреча завершилась. Синклеру сказали, что больше ничего нельзя решить, пока не состоится собрание Серого Совета и Совета Старейшин, где Ратенн будет отстаивать возрождение рейнджеров и назначение Синклера в качестве Энтил'За.
Деленн сопровождала Синклера и Ратенна по коридору, а потом попросила Ратенна пойти вперед, чтобы поговорить с Синклером наедине.
Когда они медленно шли по пустым залам большого дворца, Деленн начала прощаться.
— Я уезжаю на Вавилон 5 немедленно, — сказала она. — Моя работа все еще там. И я не могу надолго отлучаться.
Синклер почувствовал, что Вселенная внезапно перевернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38