— Достойный человек! — выкрикнул Нерун на английском языке. Он вышел в центр круга и остановился напротив Синклера. — Ты стоишь перед этим собранием и используешь наш язык лишь для того, чтобы сказать нам об этом? Если ты считаешь столь вероломную и презренную личность „достойным человеком”, то у людей совсем другое понятие о значении этого слова. Ты нанес сильнейшее оскорбление, защищая его назначение на Вавилон 5, совершенное несмотря на наши возражения. И не оскорбляй больше наш слух своей гнусной попыткой говорить на нашем языке. В этом зале нет никого, кто не понимал бы твоего языка, или твоей лжи.
Синклер встретил полный презрения взгляд Неруна и внезапно решил пойти напролом. Тонкой дипломатией громкое и убедительное возмущение Неруна не одолеть, и Синклер почувствовал волну свободы, когда решил выложить неприкрытую правду, надеясь такой прямой атакой шокировать присутствующих и заставить призадуматься.
— Тогда я задам тебе вопрос на своем языке: что сделал Шеридан, чтобы заслужить такую ненависть? Он сделал только то, что было необходимо, дабы предотвратить уничтожение своего корабля и гибель команды. Он сражался, чтобы предотвратить уничтожение своего мира и своего народа, так же, как и все, кто сражался за человечество во время войны. Ты говоришь о чести. Разве достойно начинать геноцид в отместку за одну–единственную смерть, случившуюся из–за ошибки?
— Естественно, наша священная война была вызвана не только одним горестным инцидентом, — проревел в ответ Нерун, — пусть даже таким отвратительным, как этот. Нет, наш гнев рос и рос, и наши действия были оправданы, из–за применявшейся землянами бесчестной и трусливой тактики, с которой мы сталкивались в каждой стычке. Включая и действия Шеридана.
— „Черная Звезда” была уничтожена не только из–за тактики Шеридана, но и из–за высокомерия ее капитана, — сказал Синклер, — Вы знаете это не хуже меня. Но гораздо легче винить в этом врага, чем признать свои собственные неудачи.
Синклер повернулся к Совету Старейшин.
— Я не собираюсь защищать действия каждого человека в течение этой трагической войны, но ведь мы стояли на грани уничтожения. Но мы никогда не намеревались начинать войну против неизвестного, но явно превосходящего врага. Даже самые достойные минбарцы, очутившись в таких экстремальных условиях, испытали бы страх и отчаяние, которые мгновенно уничтожили бы их разум и моральные устои. Но большинство людей сражались с честью, и после войны мы стремимся к миру и даже дружбе с минбарским народом.
Синклер опять замолчал. Он намеревался произнести следующую фразу на диалекте касты мастеров, и хотел сделать это правильно.
— Я прибыл на Минбар, — осторожно произнес он, — чтобы работать со всеми минбарцами в духе мира и дружбы.
Синклер был доволен реакцией старейшин из касты мастеров. Он знал, что от них зависел результат голосования, и верил, что они принимали решения, основываясь не на теологии или исторических сожалениях, а больше на том, что было сказано здесь.
— Я прибыл сюда, намереваясь работать лишь в качестве посла Земли на вашей планете. И был удивлен так же, как и большинство из вас, когда меня попросили возглавить уважаемых Анла'шок, или, на нашем языке, рейнджеров. Это название, смею заметить, в моем мире имеет длинную и славную историю и применяется для разных организаций, посвятивших себя защите жизни и свободы.
Синклер украдкой взглянул на Серый Совет. Казалось, сейчас они слушали его более внимательно, нежели в начале выступления. Он про себя попросил прощения у Деленн, Ратенна и Дженимера за то, что собирался сказать дальше.
— И опять же, я согласен с алитом Неруном.
Это снова привлекло внимание Неруна.
— Вопреки мнению моих друзей из Серого Совета и лидера минбарцев, я тоже не верю, что являюсь исполнителем пророчества, минбарского или чьего–либо еще. Я простой пилот–истребитель. Я — солдат. За последние годы мне предлагали самую необычную работу. Стать командиром Вавилона 5 и пытаться поддерживать мир в нашем секторе галактики. Отправиться на Минбар в качестве посла. А теперь возглавить рейнджеров. Я никогда не напрашивался на эту работу. И в каждом случае я соглашался взяться за эту работу только из чувства долга.
И на этот долг вы сейчас должны обратить внимание. На протяжении тысячелетия обязанностью рейнджеров было наблюдение за возвращением Теней. Когда это случится, они должны были предупредить об этом Минбар. Нынешний Первый Рейнджер и его товарищи честно исполняли свой долг, и теперь пытаются предупредить вас, так как сам Вален приказал им сделать это много лет назад. Если вы верите в предназначение рейнджеров и в мудрость Валена, то почему не слушаете их?
Вопрос не в том, кто именно возглавит рейнджеров, а в том, будет встречена или проигнорирована угроза Теней. Вам были предъявлены доказательства того, что они вернулись. Теперь вы должны принять решение о дальнейших действиях.
Это не вопрос веры. Это вопрос выживания. Вы знаете, на что способны Тени, потому что вы уже воевали с ними раньше. Я — представитель тех людей, которые сейчас хотели бы помочь вам, встать на вашу сторону. Потому что это правое дело. Но вы должны решить, примете ли вы помощь от меня или от других людей.
Поверьте, частица меня надеется, что вы решите отослать меня домой и мне не придется брать на себя такую ответственность. Это так соблазнительно: спрятать головы в песок и притвориться, что ничего плохого не происходит. Пусть кто–нибудь другой так и поступит. Но я так не могу. Так что я предлагаю свою помощь. Не как религиозный лидер, не как исполнитель пророчества, даже не как политик и дипломат, а как солдат, посвятивший свою жизнь сражению, если это необходимо, и сохранению жизни и мира, когда это возможно.
Поверьте, я поступаю так по личным причинам. Когда–то я уже стоял вместе с человечеством на грани полного уничтожения, и видел, насколько хрупко существование каждой расы, более хрупко, чем мы можем предполагать. Этот опыт заставляет меня испытывать чувство ответственности за человечество и за все живое. И если вы поручите мне эту миссию, то первостепенной задачей будет сохранение жизни. Если вы решите, что вам нужен кто–нибудь, кто заинтересован только в тотальной войне, кто отвечает разрушением на разрушение и смертью за смерть, тогда ищите кого–нибудь другого. Я сыт этим по горло.
Я буду учить рейнджеров сражаться с наибольшей эффективностью, но сделаю все возможное, чтобы предотвратить всеобщую войну на уничтожение. Если в этой войне придется сражаться, то это будет сражение ради сохранения жизни. Любой жизни: минбарцев и людей, центавриан и нарнов, ворлонцев и даже Теней. Если честно, я не могу представить себе более высокой цели. И верю, что Вален стремился именно к ней.
Так что теперь у нас остались эти два вопроса: позволите ли вы Анла'шок выполнять свой долг в соответствии с заветами Валена, чтобы справиться с угрозой Теней? И позволите ли вы мне и остальным людям помочь вам в этом деле?
Синклер замолчал, немного беспокоясь о том, что сказал больше, чем намеревался. Подумав немного, он решил, что сказал только то, что надо было сказать.
Он посмотрел на лидера минбарцев, но спокойное лицо Избранного ничего не выражало.
Потом он услышал медленные, издевательские аплодисменты Неруна.
— Неплохая речь, посол, — сказал он едко. — Ловко сказано. И так много говорилось о Валене, что можно поверить, что именно это вы и хотели нам сказать. Если не считать то, что вы продемонстрировали так мало уважения или понимания минбарской культуры и обычаев. Вероятно, в связи с недавними событиями в ряде случаев можно позволить Анла'шок усилить свою роль. Но мы не можем позволить насмехаться над священной традицией. Я рад услышать, что ты признаешь, что не являешься исполнителем пророчества. Но потом ты выступил с совершенно ясным, оскорбительным требованием о том, чтобы люди и минбарцы из касты мастеров вступали в ряды Анла'шок. Неужели тебя ничуть не беспокоят чувства минбарцев? Да что ты знаешь о минбарском обществе? Именно это равнодушие делает тебя и всех остальных людей непригодными для службы в рядах Рейнджеров.
Синклер взглянул на каменные лица старейшин из касты мастеров. Выберет ли большинство из них сохранение статус кво, подобно тем двум Сатаям из их касты? Или, все же, среди старейшин мастеров наберется достаточно таких, кто готов нарушить обычный порядок, как это уже сделал их единственный Сатай–отступник? Надо это выяснить.
— Наоборот, алит Нерун, я очень уважаю вашу культуру и традиции, хотя вы не отвечаете нам тем же. Если я начну работать с Анла'шок, то буду рад узнать столько минбарских традиций и обычаев, скольким вы и ваш народ захотите меня научить. Но я не буду скован вашими традициями там, где они сталкиваются с выполнением самой работы.
Синклер повернулся к собравшимся старейшинам.
— Если человечество равно подвергается угрозе нападения Теней, то почему бы нам не взвалить на свои плечи часть тягот борьбы с ними? Особенно сейчас, когда, как мне кажется, в рейнджеры вступают так мало добровольцев из касты воинов. А что до касты мастеров, то они — ваши коммерческие пилоты, инженеры, строители, картографы, шахтеры, рабочие. Сколькими специальностями, необходимыми рейнджерам, они владеют? Во время работы, они изучили языки и обычаи множества различных планет и культур, и все это — бесценный потенциал для рейнджеров. О многих ли членах военной и жреческой каст можно сказать то же самое? Вален объявил касту мастеров такой же кастой, как и остальные.
— Равной, но отличающейся в своей ответственности перед минбарским обществом, — ответил Нерун, — Кто же будет работать, если все мастера внезапно вообразят себя воинами или жрецами? Даже Вален не позволял мастерам вступать в ряды Анла'шок.
— Верно, но так было только в начале, — сказал Синклер, — а к концу войны он действительно разрешил мастерам вступать в ряды рейнджеров. Но как только он ушел за предел, мастерам снова запретили служить в Анла'шок.
— Это миф, — возразил Нерун, — не принятый ни одной уважаемой научной школой.
— Возможно, вы соглашаетесь с мифом лишь тогда, когда он служит вашим интересам, — ответил Синклер.
Пока они смотрели друг на друга, в голову Синклеру пришла неожиданная мысль: несмотря ни на что он невольно уважал Неруна, хотя бы за то, что тот, по крайней мере, откровенно говорил о нем все, что думал, без уверток и недомолвок.
— Полагаю, — вежливо сказал Дженимер, — что наступило время все обсудить и вынести решение.
В самом дальнем конце зала распахнулась дверь, и поспешно вошли два послушника Избранного. Синклеру не позволили остаться в зале во время обсуждения и проводили во двор. Он ждал, обрадовавшись возможности присесть впервые за много часов. Он не знал, где находился ворлонец, но подозревал, что Улкеш остался в зале.
Синклер следил за тем, как минбарское солнце исчезало за горизонтом, а луны поднимались все выше и выше. Потом поприветствовал свет звезд, загорающихся одна за другой. Синклеру хотелось бы знать, около какой из них сейчас находится Кэтрин. Ему хотелось как–нибудь передать ей пару слов. И поэтому он хотел, чтобы минбарцы поторопились.
Как ни странно, именно ворлонец позвал Синклера вернуться в зал.
— Пора, — произнес Улкеш. — Это начало. Забудь все, кроме этого. Иди.
Ворлонец повернулся и пошел прочь, ведя его к Большому Залу.
Когда Синклер вошел туда, зал показался ему еще больше, чем раньше. Все вернулись на свои места, кроме Неруна, он опять стоял в центре круга. Но на его лице теперь отражались совсем другие чувства: надменное презрение сменилось гневным разочарованием.
— Посол, — сказал Дженимер, — Не хотите ли занять свое место перед собранием совета.
Синклер прошел в центр круга и встал напротив Неруна.
— Старейшины касты воинов, — сказал Нерун с неприкрытой злобой, — вместе с уважаемыми Сатаями из касты воинов согласны снова вернуть Анла'шок полную боевую готовность и позволить мастерам и жрецам вступать в их ряды, если они обладают должной квалификацией…
Последовала долгая пауза. Неруну явно было трудно говорить.
— А также позволить людям вступать в ряды рейнджеров при определенных условиях. В первую очередь, должно быть понятно, что мы на время разрешаем Анла'шок тренироваться для того, чтобы однажды снова взять на себя ту роль, которую они играли в последней Войне Теней, но они не могут начинать войну сами. Они будут продолжать наблюдение и сбор информации, предлагать помощь нашим друзьям и союзникам на других мирах, если это послужит общему благу, и могут защищать себя в случае необходимости. Но они не должны предпринимать действий, которые привлекут нежелательное внимание Теней к Минбару.
Нерун повернулся к Дженимеру, приглашая его отвечать. Но лидер минбарцев кивнул Синклеру.
— Согласен, — сказал Синклер.
Нерун посмотрел на него.
— Вы можете носить титул и исполнять обязанности Первого Рейнджера, но не будете называться Энтил'За, пока не сумеете доказать, что достойны этого титула.
— С этим я всецело согласен.
Нерун поклонился Дженимеру, а потом, когда распахнулись двери, покинул зал. Без дальнейших церемоний, Старейшины молча вышли за ним следом.
Синклер остался стоять на месте, не понимая, что ему надо делать.
Серый Совет пока не двигался, как и Дженимер, не появились послушники, чтобы вывести нового Первого Рейнджера из зала.
Прошло несколько минут, и члены Серого Совета одновременно встали с мест и молча вышли. В зале остались лишь Синклер, Дженимер и Улкеш.
Еще одна минута прошла в молчании, а потом Дженимер произнес:
— Ваше выступление оказалось более действенным… хотя не очень походило на образец тонкой дипломатии, которую я ожидал, основываясь на записях из архивов Вавилона 5.
— Есть время для тонкой дипломатии, Избранный, и есть время для ясной, прямолинейной и неприкрытой правды, — сказал Синклер, — Кажется, немножко откровенности только избавило нас от многих недоразумений в дальнейшем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38