– Что же получается? – озабоченно сказал майор. – Перед появлением девочки был особый звук, перед появлением быка – тоже. Надо поразузнать, порасспрашивать не только в городе, но и в ближайших окрестностях. Может быть, ещё где-нибудь слышали подобный звук.
– Будет сделано! – Аксёнов повернулся к своему заместителю. – Примите меры! – приказал он.
– Слушаюсь, товарищ капитан.
Майор из области недовольно поморщился. Ему не хотелось, чтобы его советы воспринимались как приказания. Не та была обстановка.
– Что Анечка говорит? – спросил Аксёнов. – Не выяснилось, где она была три часа?
– Анечка ничего не говорит, – ответил Саша. – Полина Никитична пыталась её расспрашивать, но ничего не узнала. По словам Анечки, получается, что она попала на дорогу прямо из кухни, куда прибежала из кроватки. Создаётся впечатление, что эти три часа вообще не существуют для неё.
– Это плохо! – заметил Аксёнов.
– Мне кажется, что так и должно быть.
– Почему вы так думаете?
– Если разрешите, – сказал Саша, – я объясню позднее.
– Хорошо, пусть будет так! Товарищ капитан, вы можете приступить к рассказу, мы вас слушаем!
– Есть все основания полагать, – начал Аксёнов, – что три первых события произошли в одно и то же время, а именно – в семь часов десять минут утра, хотя точно это и не установлено. Два из них имели место в Н…ске и одно – в пригородном колхозе. В Н…ске исчезли внучка Болдыревых Аня, на глазах у своей бабушки и находившейся в тот момент в доме молочницы (об этом вам уже известно из моего телефонного сообщения), и кот по кличке Белка, принадлежащий младшему лейтенанту Кустову, здесь находящемуся. Кот исчез на глазах у Кустова и его матери. По любопытной случайности третье исчезновение – быка на дворе животноводческой фермы колхоза – произошло в присутствии тоже Кустова, деда младшего лейтенанта. Зовут его Степан Никифорович, и он находится сейчас здесь, в нашем отделении. Считаю нужным обратить ваше внимание на то, что кроме этих трех случаев вполне возможны другие исчезновения животных, птиц или даже людей, но об этом у нас пока нет сведений.
– Только этого нам и не хватает! – сказал майор.
– Будем надеяться, что других случаев не было и произошло только три, о которых я рассказал. Очень интересно отметить, что во всех трех дело происходило совершенно одинаково. Кот, девочка, бык словно внезапно проваливались сквозь землю или, как определяют это некоторые из свидетелей, «растворялись в воздухе». На месте исчезновения не оставалось ни малейшего следа. Следует особо обратить внимание на то, что девочка исчезла в одной рубашке и босая. Как вы слышали только что, она появилась на дороге. Учитывая двадцатитрехградусный мороз, дело должно было окончиться трагически, но этого не случилось благодаря той «плёнке», о которой мы узнали от младшего лейтенанта, но которой он сам не видел. Этой плёнкой придётся основательно заняться…
– Но не нам!
– Да, вы правы, товарищ майор, не нам! Жаль, что товарищ Кустов не зафиксировал рассказы тех, кто первыми увидели Анечку на дороге.
– Разрешите доложить, – сказал Саша, – рассказ кузнеца Федора Седых, одного из братьев, первыми увидевших Анечку, мною записан.
– Прекрасно! Благодарю вас! Продолжаю свой рассказ! Через три часа с момента исчезновения со двора фермы, находящейся, прошу запомнить эту цифру, в пятнадцати километрах от Н…ска, бык неожиданно и совершенно необъяснимо очутился здесь, возникнув, я не могу подобрать другого слова, в запертом со всех сторон кабинете. При этом, как вы видели сами, окно и обе двери остались целыми и невредимыми, чего нельзя сказать о мебели, которую разъярённый бык переломал. Когда я с целью выяснить причину внезапного грохота хотел открыть дверь и повернул ключ в замке, бык ударил в неё с такой силой, что я был отброшен к стене и у меня оказались сломанными два ребра, что и подтвердил рентгеновский снимок. Быка пришлось застрелить, причём угроза жизни людей была столь велика, что выстрелили шесть человек сразу. Бык в полном смысле этого слова был расстрелян.
– Странно, что все шесть пуль прошли навылет, – заметил майор из района.
– Этого не могло случиться, – сказал Кузьминых.
– Да вот же они. – Майор указал на пол, где по-прежнему лежали шесть кусочков свинца.
– Итак, – сказал майор из области, видимо намеренно игнорируя замечание своего коллеги, – вы перечислили пять происшествий, если считать и появление девочки на дороге в деревне Фокино, видимо, как раз в пятнадцати километрах от Н…ска, если я правильно вас понял.
– Совершенно верно!
– Ну, а шестое – это ваше исцеление и таинственная завеса, не дававшая подойти, когда вы лежали на кушетке.
– Да! Седьмое – это вторичное исчезновение все того же быка, на этот раз отсюда, из этого кабинета, но уже не живого, а мёртвого. И удивительный факт, что из его тела при этом выпали все шесть пуль, – закончил Аксёнов.
– Не согласен с вами.
– С чем именно, товарищ капитан?
– С тем, что отсюда исчез м е р т в ы й бык. Вы сами не так давно провели аналогию между исчезновением отсюда быка и вашим исцелением в поликлинике.
– Разделяю вашу точку зрения, но я просто перечислял факты, без каких-либо выводов.
– Я могу добавить ещё один, восьмой факт, – сказал Саша, – хотя он и не установлен с такой же достоверностью, как первые семь. Наш кот Белка, очевидно, находится сейчас в Фокино. Это так и должно быть, если вспомнить, что он исчез в одно время с Анечкой. И почти в одном месте. Во всяком случае, очень близко. Исчезли в одном и появились в одном! Кота видели в деревне, и по описанию это именно Белка. На него обратили внимание, во-первых, потому, что такого кота в Фокино не было, а во-вторых, потому, что он, по словам видевших его, «носится как угорелый». Я знаю Белку много лет, он немолод и крайне флегматичен. Раз «носится», значит, находится в сильно возбуждённом состоянии. Напрашивается аналогия с быком. По словам моего деда, этот бык всегда был существом тихим и даже добродушным. А у нас здесь он появился в ярости. Оба явления сходны по сути и должны иметь одну и ту же причину. – Саша вдруг спохватился, что говорит, не получив разрешения на такое длинное выступление, и торопливо закончил: – Выходит, что мы имеем четыре случая, когда исчезнувшие «вернулись» в целости и сохранности, но почему-то именно в пятнадцати километрах на запад от места исчезновения.
– Но почему вы говорите четыре? – спросил майор из области, который, как и все остальные, с большим вниманием и интересом слушал молодого офицера. – По-моему, нам известны только три случая.
– Это верно, товарищ майор, я действительно забежал вперёд. Пока случаев действительно три. Но мне кажется несомненным, что вторично исчезнувший бык через три часа вторично же и появится… в Фокино! Только в Фокино и нигде больше! И по-моему, нам следует срочно предупредить об этом фокинский сельсовет. Бык может оказаться в любом доме деревни или на улице в ещё большей ярости, чем он был здесь.
– Но в конце концов, он же мёртв! – раздражённо воскликнул майор из района.
Саша не успел ответить. Зазвонил телефон, и капитан Аксёнов снял трубку.

– Слушаю вас!
Сперва он спокойно ронял обычные в телефонных разговорах реплики вроде: «Так!», «Да!».
Потом все увидели, как начальник н…ской милиции вздрогнул и приподнялся с кресла.
– С этого надо было начинать! – сказал он взволнованно. – Приметы?.. Так! Спасибо!
Он положил трубку и обвёл взглядом присутствующих в кабинете, задержавшись несколько дольше на лице Саши Кустова, словно впервые увидел его здесь.
– Бык, – сказал он медленно, – не появится через три часа. Он уже появился, и именно в Фокино, как вы правильно угадали, товарищ младший лейтенант. По описанию это тот самый бык, которого мы застрелили в этом самом кабинете, но… живой и, по-видимому, совершенно здоровый!
– В ярости? – вырвалось у Саши Кустова.
– Нет, он совсем спокоен.
Неожиданное сообщение, почти точно совпавшее с тем, о чем только что шёл разговор, казавшийся почти фантастикой, произвело колоссальный эффект.
Все, за исключением только самого Аксёнова, который, словно обессилев, оставался в кресле, вскочили со своих мест, даже Саша Кустов и капитан из районного отдела милиции, которые и раньше были убеждены, что убитый здесь бык сейчас жив.
Итак, сила, вылечившая начальника н…ской милиции, оживила быка, также ставшего жертвой её действия. Во всем, что происходило в этот знаменательный день, все более явственно проступала разумная воля.
Чья воля? Они не знали, но были убеждены – это выяснится в своё время.
Могущественная сила, руководимая чьей-то не менее могущественной мыслью, неизвестно почему избравшая местом своего проявления их маленький городок, перенёсшая с неведомой целью на пятнадцать километров к западу трехлетнюю девочку, кота Белку и, дважды за один день, симментальского быка и при этом заботливо следившая за тем, чтобы все попавшие в сферу её действия существа остались живыми и невредимыми, эта сила могла быть только разумной.
После звонка из Фокино в этом не осталось, вернее не должно было остаться, сомнений ни у кого. Слишком ясно проявилась разумность в действиях этой силы.
И все же сомневающиеся и просто неверующие ещё остались.
– Во всем этом видна рука человека, – убеждённо сказал капитан из района.
– Если под словом «человек» разуметь вообще разумное существо, то вы, безусловно, правы, – сказал Саша. – Виден разум, но, уж конечно, разум не наш, не земной.
– Откуда вы это взяли? Мне, наоборот, кажется, что именно наш, земной…
– Знакомый мотив, – усмехнувшись, заметил Кузьминых. – Я уже слышал такое мнение, и слышал именно от младшего лейтенанта Кустова, который сейчас говорит совсем другое. Он тогда предположил, что в основе всех исчезновений, в том числе и Анечки Болдыревой, лежат опыты наших учёных. И я сказал ему, что за такие опыты отдают под суд. Девочка легко могла погибнуть, если бы её не спасла плёнка.
– Вот именно – плёнка, – подхватил майор из области. – Если бы это проделывали наши учёные, то откуда же могла взяться плёнка? На Земле пока ещё таких плёнок не существует.
– Ну, этого мы знать не можем, товарищ майор, – возразил Аксёнов. – Наука и техника не стоят на месте, и не все сразу публикуется.
– Я постараюсь убедить вас, подойдя к вопросу с иной стороны, – сказал Саша. – Что разум не земной, такой вывод напрашивается, если вспомнить подробности истории с быком. – Саша повернулся к капитану. – Говоря о том, что здесь видна рука человека, вы, товарищ капитан, очевидно, имели в виду человека Земли, но при этом не обратили внимания на чрезвычайно важное обстоятельство, в корне меняющее оценку.
– Какое же это обстоятельство?
– Самое последнее. Вы не обратили внимания на время. На то, что убитый бык, а он, вне всякого сомнения, не мог остаться живым после того, как его пронзили шесть пуль, пролежал здесь, в этом кабинете, мёртвым не менее двух часов и только после этих двух часов оказался снова живым. Я не знаю, существует ли у животных клиническая смерть, но если она и существует, то два часа… это слишком много…
– Могу подтвердить, что молодой человек совершенно прав, – сказал врач-эксперт.
– Следовало бы добавить к сказанному Сашей, – капитан Аксёнов, заинтересованный, как и все, даже не заметил, что назвал своего подчинённого по имени, что в обычных условиях было, конечно, недопустимо, – что наша наука, в этом, пожалуй, нет сомнения, ещё не умеет извлекать туши убитых быков из запертых помещений и переносить их на расстояние в пятнадцать километров средь бела дня так, что никто этого не видит.
– И ещё, – продолжал Саша увлечённо, – самый факт оживления быка, ставящий его как бы на одну доску с человеком, не вяжется с психологией земных разумных существ, с нашей человеческой психологией. Я уверен, что ни один учёный не стал бы при таких обстоятельствах оживлять быка.
– Мне кажется, что все верно! – одобрительно сказал врач-эксперт. – Сразу видно, что вы, молодой человек, читали научно-фантастическую литературу.
– Да, я люблю её.
– Оно и видно. Но рассуждаете вы правильно. Мысль развивается очень логично. Оживление через два часа после смерти, а может быть, в данном случае, и больше, чем через два, показывает более высокий уровень развития науки. А оживление именно быка – иную, чем у нас, психологию тех, кто осуществил это оживление. Вы трижды правы!
– Но послушайте! – возмущённо сказал майор из районной милиции. – Как можно так увлекаться! Вы же серьёзные взрослые люди!
– А какое объяснение всему этому можете предложить вы?
– Объяснения у меня, разумеется, нет. А предложить я могу только одно – вести следствие, готовить материал для тех, кто сменит нас и сможет разобраться в происходящем. И мы не должны примешивать к нашей работе никакой фантастики.
– В этом вы правы, – сухо согласился майор из области. – Перейдём к делу! Вы говорили, товарищ Аксёнов, что работник животноводческой фермы, откуда в первый раз исчез бык, находится здесь…
– Да, он здесь.
– Вызовите его. А вам, – повернулся он к капитану, – придётся опять стенографировать, пока нет магнитофона, о котором товарищ Аксёнов, видимо, забыл.
– Магнитофон сейчас принесут. За ним пошли.
– Тогда прошу прощения. Но не будем терять времени.
– Я готов! – сказал капитан.
– Задача: каждое слово, каждый наш шаг должны быть зафиксированы. Вас, товарищ Аксёнов, попрошу соединить меня с квартирой полковника Хромченко. Вот номер его телефона.
– Слушаюсь! – официальным тоном ответил Аксёнов, почувствовав, что майор уже вышел из состояния растерянности и берет дело в свои руки до приезда сюда полковника. А что он приедет, получив подобные сведения, было несомненно.
Полковник Хромченко был начальником областного управления, старый, опытнейший работник, пользовавшийся непререкаемым авторитетом. Проработав в органах милиции тридцать пять лет, он не уходил в отставку, хотя и имел на неё полное право не только по возрасту, но и потому, что был инвалидом, потеряв несколько лет назад в автомобильной катастрофе ступню правой ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28