Я начал страдать от перенапряжения.
Если только Фред скажет хотя бы еще одно слово о голосе моего старого
любимца Синатры, я стукну его в нос. Я вырос под голос Синатры. Он был
частью моей юности, частью уже более зрелых годов, а в данный момент он
казался мне единственной святой вещью в мире, на которую я мог положиться.
Я сжал кулаки в ожидании следующей сентенции Фреда.
- Я люблю Элвиса Пресли.
- Как вы думаете, что задерживает Бартера? - спросил я.
- Он же умывается... У Элвиса Пресли свой стиль.
- Не представляю, как можно столько времени смывать с себя крем для
бритья!
- Вы слишком нервный и нетерпеливый. Учитесь воспринимать жизнь
спокойно.
Помолчав, он продолжил:
- У него своеобразный, присущий ему одному стиль. Так говорят
любители эстрадной музыки. Как только вы ставите пластинку, вы знаете, что
это он.
Дверь отворилась, на мгновенье вновь показались ножки, затем
прикрытая дверь скрыла их. Хорошие ноги.
Бартер улыбался.
- Вам нравится Элвис Пресли? - спросил Фред.
- Парень с гитарой? - спросил Бартер.
- Да, он.
- Он хорош, - согласился Бартер.
Он кивнул. Бартер стер крем для бритья со своей физиономии. Половина
подбородка была чистой, он ее выбрил до нашего приезда. Она выглядела, как
широкий белый шрам.
- Не хотите ли по чашечке кофе? - спросил Бартер.
- Нет! - сразу же ответил я.
- А я бы, пожалуй, выпил, - сказал быстро Фред.
- Не нужно проклятого кофе! - сказал я. - Пошли к хижине.
- Он очень нервный, - заметил Фред.
- Нет ничего удивительного. Он же не спал всю ночь. Я и сам немного
нервничаю, - сказал Бартер.
- Ну что же, мы можем взглянуть на эту кровь, - сказал Фред, - а кофе
подождет.
Он подошел к стене, где на крючке висело кольцо с ключами, и снял
его.
- О'кэй.
Он первым вышел из офиса. Синатра все еще пел. Иногда женский голос
подхватывал отдельные слова романса. Голос был низкий, гортанный. Если он
принадлежал обладательнице ножек, эта комбинация была убийственной.
Солнце поднималось, озеро было спокойным и блестящим. Я участвовал в
сцене, которую разыгрывали профессиональные актеры, на зубок выучившие
свои роли, в то время как я совершенно забыл свою.
- Лично я предпочитаю певцов, которые поют ритмично, - продолжал
Фред.
- Хорош Кома, - сказал Бартер. - Он не повторяется.
- То же самое можно сказать и про Пинга Кросби, - сказал Фред, - но
он куда артистичнее.
- А я как раз ценю Кома за то, что он поет очень просто, как будто
даже не старается.
- Это самое трудное, если хотите знать! - изрек Фред. - Создать
впечатление простоты. Подумайте только, как волнуются эти парни, какое
испытывают напряжение, а выглядит детской забавой.
- Действительно, весьма непросто. Мы должны их уважать за это, -
согласился с ним Бартер.
- Почему бы вам не организовать чертов клуб любителей или знатоков
эстрадного пения?
Фред хихикнул.
- Он очень невыдержанный!
- Повторите еще раз это, приятель! - предупредил я его.
- Он говорит, что в одной хижине видел кровь, - прервал их Бартер.
Но Фреда было трудно перебить.
- Копы из больших городов - люди упорные, не так ли? - сказал он мне.
- Ну так как же? - повторил Фред.
- Вот именно, как же?
- Пошли, парни, - умиротворяюще произнес Бартер. - Идемте.
Он поднялся по ступенькам номера одиннадцать и вставил ключ в замок.
Я посмотрел на Фреда. Фред мне подмигнул. Бартер распахнул дверь.
- Входите, прошу вас.
Чуть ли не до того, как Фред вошел в хижину, он закричал:
- Я не вижу здесь никакой крови!
- В стенному шкафу, - сказал я.
- Где это?
- Вон там.
Бартер распахнул дверцу шкафа. Фред пошел туда. Я ждал.
- Никакой крови здесь нет, - сказал Фред.
- Что вы такое...
- Смотрите сами.
Я подошел к шкафу. На дне шкафа появился аккуратно приклеенный кусок
линолеума. Пахло клеем и мылом.
- Ловко, ничего не скажешь! - воскликнул я. - Сорвите линолеум!
- Чего ради?
- Вы найдете вычищенный ножом пол, но соскрести всю кровь из дерева
невозможно. Сорвите линолеум.
- Вы прекрасно знаете, что я не могу этого сделать, - ответил Фред. -
Кто дал мне право портить чужую собственность? Вы же сами коп. Вы знаете,
что я не...
- Я коп, и мне известно, что вы можете делать, а что не можете. Я
также знаю, что вы придумываете отговорки, потому что не хотите ничего
предпринимать. Я повторяю в третий раз: под линолеумом находится кровь.
Так вы сорвете линолеум, или же мне придется действовать через вашу
голову?
- То есть как это через мою голову? - возмутился Фред.
- Черт побери, вы не единственный коп в этом штате. Я обращусь к
вашему окружному прокурору или даже к прокурору вашего штата. Так как же?
- Нет! - ответил Фред.
- О'кэй, приятель. Давайте закончим этот фарс.
Я пошел к выходу из хижины. Фред загородил мне дорогу.
- О каком фарсе вы говорите?
- Исчезнувшая девушка, и эта кровь, и от ворот поворот, который я
получал у каждого краснобая, с которым вступал в контакт. Черт побери, чем
вы тут заправляете? Небольшая диктатура? О'кэй, посмотрим, как вашему
окружному прокурору понравится факт киднэппинга и, возможно, убийства.
Посмотрим, как он...
- Говорите тише, - сказал Фред.
- Не говорите мне, что делать. Я говорю так...
- Я еще раз повторю: говорите тише!
- А я еще раз...
Фред схватил меня за руку.
- В таком случае, пройдемте со мной! - заявил он.
- Что?
- Нарушение спокойствия, недозволительное поведение.
- Что? - повторил я еще раз.
Я стряхнул его руку со своего плеча и отступил назад, сжимая кулаки.
- Если вы хотите добавить к этому оскорбление действием, пустите в
ход кулаки, - сказал Фред.
Я именно это хотел сделать, когда он выхватил из кобуры специальный
полицейский тридцать восьмого калибра.
- Будьте умником, - добавил он.
Он подмигнул Бартеру, а тот подмигнул ему.

9
Во многих маленьких городках нет тюрем. В Сулливан Корнесе имелась. В
камере вместе со мной был алкаш. Он спал с открытым ртом, когда меня
привел туда Фред.
- Что вы натворили?
- Ничего. Спите дальше.
- Не потрафили полиции?
- Да. Спите же!
- Я же по-хорошему!
- Я совершил убийство топором, зарубил жену и наших четырнадцать
детей.
- Да? - протянул он.
Он был потрясен.
- А что случилось? Она изменила вам?
- У нее была связь с полицейской собакой.
Алкаш заморгал.
- Немецким овчаркам нельзя доверять, - сказал он наконец. - Вот колли
- хорошие собаки.
Он снова заморгал.
- Уже утро, да?
- Да, я ложусь спать.
- Если хотите нижние нары, я с удовольствием поменяюсь, ей-богу.
- Я предпочитаю верхние.
Я ухватился за край двухэтажных нар и подтянулся до верхней скамьи.
- Многие парни не любят верх, а я вам передаю нижние без разговоров.
Такой человек! Совершил пару убийств, а потом спокойно ложится спать!
- Мне надо набраться сил.
- Зачем?
- Потому что раньше или позже, но они должны будут выпустить меня
отсюда. Когда это случится...
Я не договорил до конца. Алкаш долго молчал. Утреннее солнце
просочилось сквозь маленькое, забранное решеткой оконце. Я почти заснул,
когда алкаш спросил:
- Почему вы выбрали топор?
- А?
- Топор. Почему вы схватили его?
- Потому что Фред забрал оба моих пистолета, - пробормотал я,
засыпая.
Я никогда не вижу снов. Психиатры уверяют, что вы всегда их видите,
просто забываете, когда просыпаетесь. Очевидно, именно так бывает со мной:
я забываю свои сны. Если в лесу падает дерево, но поблизости нет никого,
чтобы это наблюдать, упало ли оно?
Я никогда не вижу снов.
Я сплю, просыпаюсь, обычно одеваюсь и отправляюсь на работу. Если у
меня выходной день, я не спешу, лениво выпиваю чашку кофе, просматриваю
газету и звоню Энн.
Иной раз я слушаю пластинки. Вот моя жизнь. Скучновато. Как правило,
я просыпаюсь в той же самой комнате. Комната симпатичная. На стенах
парусники. Иной раз меня тянет в море, но, вообще-то, комната приятная.
Зимой гудят радиаторы, но мне это нравится. Вроде бы они живые
существа.
Я не работал. Я был в отпуске, на каникулах.
Я проснулся, сна я не видел, а по стенам не плыли парусники в
заморские страны. Странное чувство очнуться от глубокого сна и не иметь
представления, где ты находишься. Я посмотрел на потолок, на стены. Лишь
через пару минут я вспомнил, что я в тюрьме,
Я посмотрел на часы: час тридцать.
- Ну и мастер же вы поспать! - раздался чей-то голос.
Я повернул голову. Напротив на скамейке сидел человек в клетчатой
рубашке и засаленных рабочих брюках из грубой ткани. Он не брился с того
времени, когда братья Смит изобрели капли от кашля. Нос у него был
красный, глаза тоже красные, запекшиеся губы.
Это был мой алкаш.
- Доброе утро, - сказал я.
- Добрый день, - поправил он.
- Что на завтрак?
- Завтрак пришел и ушел.
- Тогда что на ленч?
- Вы и ленч проспали.
- Начальник тюрьмы дал о себе знать?
- Что?
- Не обращайте внимания.
Я перекинул ноги через край нар.
- Кто командует в этом месте?
- Тип по имени Тех Плейнетт. Вообще-то он не из Техаса. Техом его
зовут потому, что он длинный и мускулистый.
Алкаш помолчал.
- И еще потому, что он шериф в Сулливан Корнесе. Вы знаете, из тех,
каким все представляют себе шерифа, в особенности на дальнем Западе.
Алкаш пожал плечами.
- Тех.
- Вы хорошо знакомы с местным законом, да?
- Меня регулярно сюда сажают, а потом выпускают.
Алкаш махнул рукой и сразу же пояснил:
- Я бродяга, праздношатающийся. Меня зовут Такем.
- А меня Колби.
- Рад нашему знакомству.
После очередной паузы Такем добавил:
- Я выпиваю.
- На здоровье.
- Мне не требуется ваше разрешение. Я просто констатирую факт. Нынче
исполняется двадцать лет, как я пью. Чудо, что я еще не свихнулся.
Когда-нибудь непременно напишу свою автобиографию, вроде "Я заплачу
завтра". Читали такую?
- Да.
- Я и заглавие придумал. Интересуетесь?
- Конечно.
- Понимаете, все про меня, - сказал Такем. - Автобиография. Там также
будет известна моя жизненная философия. Так вас интересует заглавие?
- Конечно, - повторил я снова.
Такем важно воздел руки.
- "Хряпнем по целой", - сказал он.
Он подмигнул.
- Здорово, правда?
- Хорошо.
- Вы тоже должны написать книгу. Парень, который совершил убийство
топором, непременно должен рассказать об этом людям.
- Мой дядя написал, - сказал я.
- Он тоже убивал людей топором?
- Нет, он сжигал свои жертвы. Вы не читали его книгу?
- А как она называется?
- "Человеческая плоть в кастрюле".
- Нет, эту я пропустил, - совершенно серьезно посетовал Такем. - Я
читал воспоминания киднэппера. Вам такая попадалась?
- Которая? - спросил я. - Их ведь несколько.
- Она называется "Похищение". Очень интересно.
На этот раз Такем улыбнулся. Я тоже улыбнулся.
- На самом деле вы ведь никого не зарубили топором, правда?
- Нет.
- Я так и подумал. Почему же вы тут?
- По той причине, по которой большинство людей попадает в тюрьму. Они
либо слишком много знают, либо слишком мало.
- Вы слишком много знаете, да?
- Расскажите-ка мне о местном законе. Кто тут всем заправляет?
- Ну, начнем с Теха. Он шериф. У него четверо заместителей, депутаты,
как вы знаете. Да, четверо. Вот и все.
- Ну, а полицейские?
- Один, насколько мне известно, малый по имени Фред.
- Что скажете про Хенли?
- Мировой судья, безвредный тип. Когда-то этот человек был борцом. Я
еще помню, как он тут воевал за правду. Теперь уже нет. Нет отваги,
перегорел.
В коридоре раздались шаги. Такем поднял голову. Я повернулся к
зарешеченной двери.
Показавшийся в камере человек был высоким и худощавым. У него были
холодные, очень светлые глаза и короткая стрижка. Звезда шерифа была у
него на груди, а за пояс заткнут сорок пятый.
- Надеюсь, я не помешал беседе?
- Тех? - спросил я.
- Да, это я.
Он помолчал.
- Настоящее имя Селватор Плейнетти. Его сократили до Тех Плейнетт,
потому что я здешний пилнер.
Он осмотрел меня с ног до головы.
- Как я понял, вы учинили скандал сегодня утром, Колби.
- Разве?
- Согласно рапорту Фреда. Я просто хотел, чтобы вы знали, что местный
закон тут не спит.
- Вот как?
- Да, сэр. Я отправил своего помощника в заведение Бартера для
проверки, как вы понимаете. Я приказал ему заглянуть в регистрационный
журнал Майка. Вы были зарегистрированы, олл-райт, но один. Никакая девушка
в журнале вместе с вами не зарегистрирована.
- Я бы и сам мог вам об этом сказать, и куда подробнее.
- Я хотел все сам выяснить.
Плейнетт откашлялся.
- Мой помощник также содрал линолеум в стенном шкафу.
- Неужели?
- Я же сказал, что он это сделал, не так ли? Вы мне не верите?
- Верю, конечно. Что он нашел?
- Ничего.
- Я был уверен, что именно это вы и скажете.
- Вы мне не верите, да?
- Тех, - сказал я. - Селватор, поскольку я нахожусь по эту сторону
двери. Я бы вам поверил, если бы вы сказали, что земля круглая.
- Она на самом деле круглая.
- И я вам верю, видите?
- Вам вменяется в вину всего лишь проступок, нарушение покоя. Штраф в
десять долларов, и вы уходите отсюда.
- Пока это составляет двадцать.
- Что?
- Когда вы возьмете десять? До того, как камера будет открыта, или
потом?
- Вы можете пройти вместе со мной в передний офис, - сказал Тех. -
Заплатите мне там.
Он повернулся к алкашу.
- Привет, Такем.
- Когда я выйду? - захотел узнать алкаш.
- Ты протрезвел?
- Конечно.
- Поостынь еще немножко.
Я вышел из камеры.
Тех снова запер дверь на замок.
- Сюда, - сказал он.
Я пошел следом по коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18