https://wodolei.ru/catalog/mebel/dlya-vannoj-pod-stiralnuyu-mashinu/
Но межотраслевой спрос (как вообще спрос на машины, оборудование и материалы) является производным от спроса на потребительском рынке. Доходы населения падают как под давлением кризиса, так и в результате эмиссионной политики практически всех правительств на планете.
Меры по ослаблению национальных валют объявляются необходимыми для повышения выручки от экспорта и сокращения импорта. На деле же осуществляемое одновременно всеми странами (при скрытом лидерстве США) эмиссионное ослабление валют ведет лишь к ускорению сокращения мирового потребления, поскольку обваливают реальные доходы трудящихся - основных потребителей. Девальвационная гонка в мире (прописанная неолиберальными экспертами) работает на усиление кризисной инфляции и содействует углублению экономического кризиса в мире. Она способствует разрушению внутренних рынков стран, но не оборачивается выигрышами на внешнем рынке, представляющем собой сумму национальных рынков. Расстройство мировой торговли в перспективе грозит форсироваться по вине эмиссионных мер правительств. Инфляция, особенно в странах промышленной периферии, будет ускоряться. Еще в 2008 году она составила в Египте 17,1%, в Нигерии - 12,1%, в Южной Африке - 11,2%, в Турции - 10,2% и т.д. Завершение периода финансовой стабилизации на планете способно привести к новому повышению темпов инфляции.
Раздаваемые крупному бизнесу субсидии не поднимают товарной обеспеченности денег, это делает лишь растущий спрос при увеличивающемся производстве. С другой стороны, девальвационная и эмиссионная политика мировых властей снижает товарную обеспеченность денег, что содействует углублению кризиса.
4.2. Долгое восхождение цен
Угроза ускорения глобальной инфляции велика. Развернувшиеся с началом кризиса и лишь временно отсроченное стабилизацией 2009 года крушение мирового финансового сектора делает ситуацию необыкновенно сложной. Капкан мировой экономики захлопнулся: рамки возможного регулирования национального хозяйства сузились. Процесс потенциально сделался много сложнее, чем в 1950-1960-е годы «кейнсианского процветания».
Когда экономика тяжело больна, принято вспоминать об идеях Джона Кейнса. Проблема состоит лишь в том, что разработанные британским экономистом и его последователями методы хозяйственного регулирования неприменимы в условиях свободной торговли. В глобальном хозяйстве невероятно велико разделение труда между странами. Осуществить кейнсианскую политику в мировом масштабе невозможно - стимулирование спроса при одновременной приверженности принципам свободной торговли не выведет мировую экономику из кризиса. Не существует ни институтов, ни понимания необходимости отказа от прежней экономической стратегии. Корпоративные противоречия слишком велики, чтобы вскоре стало возможно единое планетарное экономическое пространство. Необходимость межгосударственной интеграции меньшего масштаба далеко не всегда осознается политическими верхами.
Позвать Джона Кейнса некому. Без смены глобальных правил государственное стимулирование потребления в одних странах поможет не столько им, сколько всем производителям товаров. Именно в целях поддержания мирового совокупного спроса государства накануне кризиса не жалели средств на укрепление американской финансовой пирамиды. Раздававшиеся потребителям кредиты удерживали спрос на высоком уровне. Однако ресурсов для поддержания этого механизма не осталось. Он рассыпается на глазах, генерируя как банкротства, так и всеобщую инфляцию. На смену ему пришла прямая финансовая помощь корпорациям со стороны правительств. Этот метод породил стабилизацию, объявленную в августе 2009 года «окончанием рецессии», «дном кризиса» и «завершением падения». В перспективе эта «победа» над кризисом грозит миру усилением инфляции.
Проблема инфляции состоит не в том, что ее нельзя победить. Остановить рост цен возможно, но для этого требуется преодолеть мировой кризис. Без смены экономической политики сделать этого не удастся. Пока кризис развивается, разрушая финансовую сферу, производство и потребительский спрос, инфляция имеет все шансы на усиление в ближайшие годы. Против нее бессильны изъятия «лишних» денег из обращения, сокращения бюджетных затрат и ограничения на экспорт продовольствия. Стихийная и осознанная девальвационная политика большинства стран только осложняет ситуацию.
Для сдерживания инфляции, как и для защиты от кризиса в целом, требуется смена стратегических ориентиров в экономике. Вместо прежних выигрышей мировой рынок сулит национальным хозяйствам грандиозное обрушение. Прежде всего это касается стран с относительно большими внутренними рынками, таких как Россия или Бразилия. Возможности национальных рынков работают на широкий круг иностранных предприятий, в то время как местная индустрия испытывает все большие трудности. Логика кризиса объективно ставит вопрос: кто будет получать прибыль на внутреннем рынке? Выигрыш одних в условиях ослабления мирового спроса означает проигрыш других. Банкротства компаний внутри стран влекут за собой безработицу, и, как следствие, новое падение спроса; дальнейшая же накачка не получающих прибылей корпораций деньгами усиливает инфляцию.
Перезапуск глобальной экономики не произойдет в ближайшее время. Однако уже в настоящем борьба корпораций за внешний сбыт обретает остроту. Из мирового рынка невозможно выпрыгнуть, но протекционистская защита национальной индустрии возможна. Однако для этого необходимо настойчиво преодолевать давление транснациональных корпораций, осуществляемое в частности через МВФ, МБРР и ВТО. В протекционистской стратегии заключен один из главных методов сдерживания инфляции. Но протекционизм не может быть результативным при отсутствии государственного курса на повышение доходов населения, особенно тех слоев, чьи доходы меньше прожиточного минимума.
Чем более живым остается внутренний рынок страны в условиях кризиса, тем меньше шансов имеет инфляция. Важны также сохранение положительного либо нулевого внешнеторгового баланса и защита национальных денег от переноса на них инфляции извне через скупку иностранных валют. Особенно это касается стран бывшего социалистического лагеря Восточной Европы, а также бывших республик СССР. Для правительств разумней выкупать собственные валюты, сбрасывая иностранные. Правила ВТО попросту вредны для рынков таких стран, как Россия.
30.09.09
Часть 2. На пульсе кризиса
21-22 января 2008 года мировые биржи сотрясли первые падения. Затем последовал ряд новых обвалов. Эра неолиберальной стабильности подошла к концу. Экономику планеты поразил тяжелый кризис. Россия не стала в нем «тихой гаванью», как обещало правительство. Падение нефти разрушило надежды верхов на превращение страны в «мировой финансовый центр». Всюду в мире ускорилась инфляция. Стало снижаться производства. Начались увольнения и сокращения зарплат. Кризис ударил по банкам и должникам. Не одна сфера хозяйственной жизни не осталась незатронутой. Экономический кризис надолго стал для общества темой №1, породив непрерывный поток проблем и вопросов.
Преддверие конца
Лишь немногие предсказывали окончание «золотого роста». Еще меньше людей на планете хотели верить в скорый приход нестабильности. Правящему классу России будущее казалось безоблачным. Массы трудящихся тешили себя экономическими иллюзиями. Правительство подогревало их, обещая, что нефть продолжит расти, а экономический подъем улучшит жизнь населения. Почти никто в стране не верил больше в то, что экономика может падать.
Институт глобализации социальных движений (ИГСО) оказался в числе первых сформулировавших угрозу. Предупреждение ИГСО прозвучало в декабре 2007 года, меньше, чем за два месяца до начала первой волны падения на биржах. Оценка ситуации была очень осторожной.
Приблизительно через полтора, максимум, два года российскую экономику ожидал серьезный кризис, к такому выводу пришли сотрудники Института. Причиной остановки роста отечественной экономики и, возможно, затяжной депрессии должен был послужить общий кризис мирового хозяйства. Он предрекался гораздо раньше: уже в 2008 году. Усугубляющим моментом для России грозила стать ее экспортно-сырьевая ориентация. Падение цен на нефть, неизбежное при сокращении производства, должно было парализовать крупнейшие отечественные компании и привести к обвалу всего внутреннего рынка страны.
О приближении мирового экономического кризиса говорил целый ряд фактов. Рост производства в «новых промышленных странах» должен был, прежде всего, обслуживать потребление в богатых США и ЕС. Однако в связи с выносом из этих «старых промышленных стран» многих производств в них неуклонно снижалась реальная заработная плата, усиливалась тенденция к неполной и нестабильной занятости. Если во времена «социального государства» 1949-1969 годов политика занятости, проводимая правительствами, в сочетании с высокими пособиями по безработице обеспечивала устойчивый спрос при стабильном жизненном уровне, то в современной западной экономике даже в работающих семьях характерной сделалась тенденция к нестабильности доходов. Отчасти на протяжении первой половины 2000-х годов это компенсировалось ростом потребительского кредитования, но к концу десятилетия задолженность семей в США и Британии достигла критической отметки.
В Соединенных Штатах нарастал кризис неплатежей - «народный дефолт», в ходе которого частные лица задерживали или прекращали выплаты по банковским кредитам. Таким образом, ресурс поддержки потребления за счет банковского кредитования, охваченного кризисом, оказывался практически исчерпанным. С другой стороны само потребительское кредитование (часто не способное за счет процентов покрыть инфляционные издержки банков) явилось следствием перенакопления капиталов, которые некуда стало вкладывать. Набирали оборот спекуляции ценными бумагами, усиливалась инфляция. Рассчитывая на прибыль от продажи акции, банки и многие компании скрывали убытки и снижение рентабельности.
Несмотря на эти негативные симптомы в мировом хозяйстве, российская экономика сохраняла в последние месяцы 2007 года высокий уровень прироста ВВП. По итогам года он составил 8,1%. Отечественный внутренний рынок расширялся, а приток иностранного капитала в сферу производства создавал дополнительную почву для позитивных прогнозов. Однако состояние бума на российском рынке было вызвано не только высокими ценами на энергоносители, но также исчерпанностью возможностей многих других рынков. Рассчитывая на стабильное развитие в ближайшие годы, российские корпорации увеличивали свою задолженность иностранным банкам. В свою очередь иностранные банки охотно кредитовали российских корпоративных клиентов, даже не имея четкого представления об эффективности их бизнеса (в качестве гарантии выступал не столько достоверная информация о перспективах конкретной российской компании, сколько общая позитивная оценка перспектив российского рынка). В случае смены хозяйственного роста глубоким кризисом, покрыть задолженность российских компаний не смог бы никакой стабилизационный фонд государства.
Специалисты ИГСО предполагали, что выигрышное положение внутреннего рынка России позволит стране задержаться на пороге кризиса более года. Однако политика властей, направленная на удешевление рабочей силы, разрушила эту возможность колоссальной эмиссией рубля. Россия провожала 2007 год и встречала 2008 год одним и тем же - инфляционным ростом. Реальные доходы населения падали, что сводило на нет смысл инвестиций в отечественный реальный сектор. Даже полуторагодичная отсрочка от кризиса для России оказалась чрезмерной. Верхи ничего не понимали и ничего не меняли в своей экономической политике.
Вызревающий кризис должен был открыться сразу, как только всеобщее товарное перепроизводство сделалось бы очевидным. Это должно было повлечь обесценивание курсировавших на рынке бумаг. ИГСО предупреждал: как только произойдет крупное падение цен на энергоносители, отечественная экономика окажется в кризисе, переходящем в продолжительную депрессию. Никаких механизмов предотвращения кризиса или его смягчения у нынешней российской власти не существовало. Кремлевские мечтатели видели будущее исключительно в розовом цвете.
Власти не пытались структурно переориентировать экономику страны, сделав ее не настолько зависимой от сырьевого экспорта. Они даже отказались от плана инвестировать средства стабилизационного фонда страны, насчитывавшего несколько сот миллиардов долларов, в развитие инфраструктуры. Эта сфера слабо интересовала сырьевые монополии, поскольку их основные рынки сбыта лежали за границами Российской Федерации.
Кризис обещал для России стать особенно тяжелым, но поверить в это не стремились даже левые. Многочисленные группы оставили выводы товарищей из ИГСО без внимания. Интерес левых запоздал самое малое на 8-9 месяцев. Только осенью появились первые политические декларации, в которых речь шла о мировом кризисе.
Мировую экономику готовился охватить не просто очередной циклический кризис перепроизводства, но и кризис всего способа эксплуатации периферии. Выход из него капитализма должен был оказаться возможным лишь ценой крупных социально-экономических перемен, технологической революцией и, возможно, отказом от повсеместного применения углеводородного топлива. Для России он грозил сменой власти и радикальным изменением всей структуры управления государством.
Цена русской инфляции
Перед наступлением нового года население беспокоил не туманно маячивший кризис, а повышение цен на многие товары. Вопреки рассуждениям неолиберальных экономистов, главной причиной роста цен в России являлась денежная эмиссия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Меры по ослаблению национальных валют объявляются необходимыми для повышения выручки от экспорта и сокращения импорта. На деле же осуществляемое одновременно всеми странами (при скрытом лидерстве США) эмиссионное ослабление валют ведет лишь к ускорению сокращения мирового потребления, поскольку обваливают реальные доходы трудящихся - основных потребителей. Девальвационная гонка в мире (прописанная неолиберальными экспертами) работает на усиление кризисной инфляции и содействует углублению экономического кризиса в мире. Она способствует разрушению внутренних рынков стран, но не оборачивается выигрышами на внешнем рынке, представляющем собой сумму национальных рынков. Расстройство мировой торговли в перспективе грозит форсироваться по вине эмиссионных мер правительств. Инфляция, особенно в странах промышленной периферии, будет ускоряться. Еще в 2008 году она составила в Египте 17,1%, в Нигерии - 12,1%, в Южной Африке - 11,2%, в Турции - 10,2% и т.д. Завершение периода финансовой стабилизации на планете способно привести к новому повышению темпов инфляции.
Раздаваемые крупному бизнесу субсидии не поднимают товарной обеспеченности денег, это делает лишь растущий спрос при увеличивающемся производстве. С другой стороны, девальвационная и эмиссионная политика мировых властей снижает товарную обеспеченность денег, что содействует углублению кризиса.
4.2. Долгое восхождение цен
Угроза ускорения глобальной инфляции велика. Развернувшиеся с началом кризиса и лишь временно отсроченное стабилизацией 2009 года крушение мирового финансового сектора делает ситуацию необыкновенно сложной. Капкан мировой экономики захлопнулся: рамки возможного регулирования национального хозяйства сузились. Процесс потенциально сделался много сложнее, чем в 1950-1960-е годы «кейнсианского процветания».
Когда экономика тяжело больна, принято вспоминать об идеях Джона Кейнса. Проблема состоит лишь в том, что разработанные британским экономистом и его последователями методы хозяйственного регулирования неприменимы в условиях свободной торговли. В глобальном хозяйстве невероятно велико разделение труда между странами. Осуществить кейнсианскую политику в мировом масштабе невозможно - стимулирование спроса при одновременной приверженности принципам свободной торговли не выведет мировую экономику из кризиса. Не существует ни институтов, ни понимания необходимости отказа от прежней экономической стратегии. Корпоративные противоречия слишком велики, чтобы вскоре стало возможно единое планетарное экономическое пространство. Необходимость межгосударственной интеграции меньшего масштаба далеко не всегда осознается политическими верхами.
Позвать Джона Кейнса некому. Без смены глобальных правил государственное стимулирование потребления в одних странах поможет не столько им, сколько всем производителям товаров. Именно в целях поддержания мирового совокупного спроса государства накануне кризиса не жалели средств на укрепление американской финансовой пирамиды. Раздававшиеся потребителям кредиты удерживали спрос на высоком уровне. Однако ресурсов для поддержания этого механизма не осталось. Он рассыпается на глазах, генерируя как банкротства, так и всеобщую инфляцию. На смену ему пришла прямая финансовая помощь корпорациям со стороны правительств. Этот метод породил стабилизацию, объявленную в августе 2009 года «окончанием рецессии», «дном кризиса» и «завершением падения». В перспективе эта «победа» над кризисом грозит миру усилением инфляции.
Проблема инфляции состоит не в том, что ее нельзя победить. Остановить рост цен возможно, но для этого требуется преодолеть мировой кризис. Без смены экономической политики сделать этого не удастся. Пока кризис развивается, разрушая финансовую сферу, производство и потребительский спрос, инфляция имеет все шансы на усиление в ближайшие годы. Против нее бессильны изъятия «лишних» денег из обращения, сокращения бюджетных затрат и ограничения на экспорт продовольствия. Стихийная и осознанная девальвационная политика большинства стран только осложняет ситуацию.
Для сдерживания инфляции, как и для защиты от кризиса в целом, требуется смена стратегических ориентиров в экономике. Вместо прежних выигрышей мировой рынок сулит национальным хозяйствам грандиозное обрушение. Прежде всего это касается стран с относительно большими внутренними рынками, таких как Россия или Бразилия. Возможности национальных рынков работают на широкий круг иностранных предприятий, в то время как местная индустрия испытывает все большие трудности. Логика кризиса объективно ставит вопрос: кто будет получать прибыль на внутреннем рынке? Выигрыш одних в условиях ослабления мирового спроса означает проигрыш других. Банкротства компаний внутри стран влекут за собой безработицу, и, как следствие, новое падение спроса; дальнейшая же накачка не получающих прибылей корпораций деньгами усиливает инфляцию.
Перезапуск глобальной экономики не произойдет в ближайшее время. Однако уже в настоящем борьба корпораций за внешний сбыт обретает остроту. Из мирового рынка невозможно выпрыгнуть, но протекционистская защита национальной индустрии возможна. Однако для этого необходимо настойчиво преодолевать давление транснациональных корпораций, осуществляемое в частности через МВФ, МБРР и ВТО. В протекционистской стратегии заключен один из главных методов сдерживания инфляции. Но протекционизм не может быть результативным при отсутствии государственного курса на повышение доходов населения, особенно тех слоев, чьи доходы меньше прожиточного минимума.
Чем более живым остается внутренний рынок страны в условиях кризиса, тем меньше шансов имеет инфляция. Важны также сохранение положительного либо нулевого внешнеторгового баланса и защита национальных денег от переноса на них инфляции извне через скупку иностранных валют. Особенно это касается стран бывшего социалистического лагеря Восточной Европы, а также бывших республик СССР. Для правительств разумней выкупать собственные валюты, сбрасывая иностранные. Правила ВТО попросту вредны для рынков таких стран, как Россия.
30.09.09
Часть 2. На пульсе кризиса
21-22 января 2008 года мировые биржи сотрясли первые падения. Затем последовал ряд новых обвалов. Эра неолиберальной стабильности подошла к концу. Экономику планеты поразил тяжелый кризис. Россия не стала в нем «тихой гаванью», как обещало правительство. Падение нефти разрушило надежды верхов на превращение страны в «мировой финансовый центр». Всюду в мире ускорилась инфляция. Стало снижаться производства. Начались увольнения и сокращения зарплат. Кризис ударил по банкам и должникам. Не одна сфера хозяйственной жизни не осталась незатронутой. Экономический кризис надолго стал для общества темой №1, породив непрерывный поток проблем и вопросов.
Преддверие конца
Лишь немногие предсказывали окончание «золотого роста». Еще меньше людей на планете хотели верить в скорый приход нестабильности. Правящему классу России будущее казалось безоблачным. Массы трудящихся тешили себя экономическими иллюзиями. Правительство подогревало их, обещая, что нефть продолжит расти, а экономический подъем улучшит жизнь населения. Почти никто в стране не верил больше в то, что экономика может падать.
Институт глобализации социальных движений (ИГСО) оказался в числе первых сформулировавших угрозу. Предупреждение ИГСО прозвучало в декабре 2007 года, меньше, чем за два месяца до начала первой волны падения на биржах. Оценка ситуации была очень осторожной.
Приблизительно через полтора, максимум, два года российскую экономику ожидал серьезный кризис, к такому выводу пришли сотрудники Института. Причиной остановки роста отечественной экономики и, возможно, затяжной депрессии должен был послужить общий кризис мирового хозяйства. Он предрекался гораздо раньше: уже в 2008 году. Усугубляющим моментом для России грозила стать ее экспортно-сырьевая ориентация. Падение цен на нефть, неизбежное при сокращении производства, должно было парализовать крупнейшие отечественные компании и привести к обвалу всего внутреннего рынка страны.
О приближении мирового экономического кризиса говорил целый ряд фактов. Рост производства в «новых промышленных странах» должен был, прежде всего, обслуживать потребление в богатых США и ЕС. Однако в связи с выносом из этих «старых промышленных стран» многих производств в них неуклонно снижалась реальная заработная плата, усиливалась тенденция к неполной и нестабильной занятости. Если во времена «социального государства» 1949-1969 годов политика занятости, проводимая правительствами, в сочетании с высокими пособиями по безработице обеспечивала устойчивый спрос при стабильном жизненном уровне, то в современной западной экономике даже в работающих семьях характерной сделалась тенденция к нестабильности доходов. Отчасти на протяжении первой половины 2000-х годов это компенсировалось ростом потребительского кредитования, но к концу десятилетия задолженность семей в США и Британии достигла критической отметки.
В Соединенных Штатах нарастал кризис неплатежей - «народный дефолт», в ходе которого частные лица задерживали или прекращали выплаты по банковским кредитам. Таким образом, ресурс поддержки потребления за счет банковского кредитования, охваченного кризисом, оказывался практически исчерпанным. С другой стороны само потребительское кредитование (часто не способное за счет процентов покрыть инфляционные издержки банков) явилось следствием перенакопления капиталов, которые некуда стало вкладывать. Набирали оборот спекуляции ценными бумагами, усиливалась инфляция. Рассчитывая на прибыль от продажи акции, банки и многие компании скрывали убытки и снижение рентабельности.
Несмотря на эти негативные симптомы в мировом хозяйстве, российская экономика сохраняла в последние месяцы 2007 года высокий уровень прироста ВВП. По итогам года он составил 8,1%. Отечественный внутренний рынок расширялся, а приток иностранного капитала в сферу производства создавал дополнительную почву для позитивных прогнозов. Однако состояние бума на российском рынке было вызвано не только высокими ценами на энергоносители, но также исчерпанностью возможностей многих других рынков. Рассчитывая на стабильное развитие в ближайшие годы, российские корпорации увеличивали свою задолженность иностранным банкам. В свою очередь иностранные банки охотно кредитовали российских корпоративных клиентов, даже не имея четкого представления об эффективности их бизнеса (в качестве гарантии выступал не столько достоверная информация о перспективах конкретной российской компании, сколько общая позитивная оценка перспектив российского рынка). В случае смены хозяйственного роста глубоким кризисом, покрыть задолженность российских компаний не смог бы никакой стабилизационный фонд государства.
Специалисты ИГСО предполагали, что выигрышное положение внутреннего рынка России позволит стране задержаться на пороге кризиса более года. Однако политика властей, направленная на удешевление рабочей силы, разрушила эту возможность колоссальной эмиссией рубля. Россия провожала 2007 год и встречала 2008 год одним и тем же - инфляционным ростом. Реальные доходы населения падали, что сводило на нет смысл инвестиций в отечественный реальный сектор. Даже полуторагодичная отсрочка от кризиса для России оказалась чрезмерной. Верхи ничего не понимали и ничего не меняли в своей экономической политике.
Вызревающий кризис должен был открыться сразу, как только всеобщее товарное перепроизводство сделалось бы очевидным. Это должно было повлечь обесценивание курсировавших на рынке бумаг. ИГСО предупреждал: как только произойдет крупное падение цен на энергоносители, отечественная экономика окажется в кризисе, переходящем в продолжительную депрессию. Никаких механизмов предотвращения кризиса или его смягчения у нынешней российской власти не существовало. Кремлевские мечтатели видели будущее исключительно в розовом цвете.
Власти не пытались структурно переориентировать экономику страны, сделав ее не настолько зависимой от сырьевого экспорта. Они даже отказались от плана инвестировать средства стабилизационного фонда страны, насчитывавшего несколько сот миллиардов долларов, в развитие инфраструктуры. Эта сфера слабо интересовала сырьевые монополии, поскольку их основные рынки сбыта лежали за границами Российской Федерации.
Кризис обещал для России стать особенно тяжелым, но поверить в это не стремились даже левые. Многочисленные группы оставили выводы товарищей из ИГСО без внимания. Интерес левых запоздал самое малое на 8-9 месяцев. Только осенью появились первые политические декларации, в которых речь шла о мировом кризисе.
Мировую экономику готовился охватить не просто очередной циклический кризис перепроизводства, но и кризис всего способа эксплуатации периферии. Выход из него капитализма должен был оказаться возможным лишь ценой крупных социально-экономических перемен, технологической революцией и, возможно, отказом от повсеместного применения углеводородного топлива. Для России он грозил сменой власти и радикальным изменением всей структуры управления государством.
Цена русской инфляции
Перед наступлением нового года население беспокоил не туманно маячивший кризис, а повышение цен на многие товары. Вопреки рассуждениям неолиберальных экономистов, главной причиной роста цен в России являлась денежная эмиссия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88