За сто пятьдесят, указанные в выходных данных, вы отчиты-
ваетесь перед налоговой инспекцией, а прибыль за остальные сто пятьдесят
идет вам в карман. Господи, Паша, какие у тебя глазки-то круглые! Что,
не знал, что ли? Ты воздух-то выдохни из живота, ведь лопнешь сейчас. Вы
вместе с остальными четырьмя издательствами сосали из Лени кровь целых
пять лет, пользовались тем, что он не мог вам отказать, прикидывались
его друзьями, а друзьям принято помогать в беде. Теперь все, дружок, ма-
лина ваша кончилась. Леня молодой был совсем и безумно талантливый, и вы
думали, что он еще много лет будет вас радовать сказочными прибылями, он
ведь сочинял легко и быстро. Поэтому эксклюзивные права вы у него поку-
пали только на шесть месяцев со дня сдачи рукописи. Зачем вам больше,
думали вы, если он через шесть месяцев новую вещь напишет, так лучше же
новую издать, чем переиздавать старую, тем более что вы тираж-то зафига-
чили будь здоров какой, что официальный, что левый, все женское населе-
ние России отоварилось. А к сегодняшнему дню все эксклюзивные права у
вас кончились. Осталось только право на последнюю книжку, которая вышла
месяц назад, но и это право через три месяца кончится, а вам с него все
равно никакого навару, у вас же тиражи огромные, так что затевать пере-
издание сразу же после первого издания бессмысленно. Все, пуфик ты плю-
шевый. Теперь ничего дешевого вы на Лене не сделаете, это я вам обещаю.
У него вышло двадцать шесть книг, у меня в руках - двадцать седьмая, са-
мая дорогая, потому что закончена, как ты справедливо заметил, ровно за
три часа до трагической гибели. И не думай, котик жирный, что я тебе
папку оставлю. Я заберу ее с собой и жду вашего решения до вечера. Теле-
фона у меня пока нет, поэтому сегодня вечером я сама тебе позвоню, и ес-
ли ты не скажешь, что готов заплатить за рукопись столько, сколько я
сказала, то завтра я предложу ее Игорю, потом Нугзару, потом Левушке,
потом Анне. Вас пятеро пауков, охвативших всю Москву, а может быть, и
всю Россию. И кто-нибудь из вас непременно купит рукопись и станет еще
богаче. А остальные будут палец сосать.
Она легко повернулась и вышла из кабинета директора издательства
"Павлин", не дожидаясь прощальных слов.
Павел некоторое время сидел неподвижно, словно прислушиваясь к ка-
ким-то одному ему слышным голосам, потом нажал кнопку селектора и вызвал
к себе коммерческого директора.
Наталья Досюкова едва успела открыть входную дверь, как раздался те-
лефонный звонок. Она не сразу узнала Поташова, вероятно, оттого, что не
ждала его звонка так скоро, ведь она вернулась в Москву только сегодня.
- Вы виделись с мужем? - требовательно спросил он.
- Да, Николай Григорьевич. Правда, свидание дали краткосрочное.
- Ну, это в порядке вещей. Трехсуточное он себе еще не высидел, - по-
шутил Поташов. - Вы узнали что-нибудь новое, важное для дела?
- Нет, к сожалению. Он только твердит, что не виноват, что не совер-
шал убийства и будет бороться до конца.
- Это все прекрасно, - недовольно откликнулся правозащитник. - Но для
того, чтобы бороться, нужны не слова и эмоции, а факты и доказательства.
Он обратился ко мне за помощью, я взялся за то, чтобы помочь вашему мужу
оправдаться, но сам он должен тоже хоть что-то предпринять. Все свиде-
тельские показания против него, он же, со своей стороны, утверждает, что
свидетели подкуплены и дают заведомо ложные показания. Я готов взяться
за то, чтобы раскрутить это дело, но он же должен мне объяснить, кто и
зачем мог попытаться посадить его на такой срок. Ведь если свидетели
подкуплены, если сам потерпевший назвал его, значит, есть некая весьма
могущественная сила, в интересах которой было засадить в тюрьму невинов-
ного. И кто, кроме вашего мужа, может знать его врагов?
- Я все понимаю, Николай Григорьевич, но что же я могу сделать? Он
ничего мне не сказал. Только твердит, что невиновен. Николай Гри-
горьевич...
- Да-да? Что вы хотели сказать?
- А вдруг он все-таки совершил это убийство? Знаете, я очень его люб-
лю, но... Я не знаю. Я же приняла ударную дозу снотворного и спала как
убитая. Конечно, я всем говорила, что Женя был дома, спал, но положа ру-
ку на сердце... У меня над ухом можно было из пушки стрелять, я бы не
проснулась.
- Наташенька, вы меня огорчаете. Ну что за настроения? Разумеется,
ваш муж невиновен. Зачем бы он стал обращаться ко мне, если бы совершил
убийство? Если бы он был действительно преступником, он бы знал, что нет
шансов на оправдание, и не стал бы писать мне.
- Вы не знаете Женю, Николай Григорьевич. Он мыслит и рассуждает сов-
сем не так, как вы. Он всегда уверен, что может обмануть кого угодно. Он
сильный, властный, жесткий. Он особенный, понимаете? И мне не дает покоя
мысль, что он всех нас водит за нос.
- Хорошо, Наташенька, оставим это. В конце концов, мой долг прийти на
помощь человеку, который в этом нуждается. У вас есть деньги, чтобы на-
нять толкового частного детектива?
- Да, конечно. Женя разрешил тратить на его освобождение столько,
сколько нужно.
- Отлично. Я поговорю со своими знакомыми в милицейских кругах, поп-
рошу их рекомендовать хорошего специалиста. Как выглядит ваш муж? Как
себя чувствует?
- Прекрасно, - усмехнулась Наталья. - Выглядит так, словно только что
вышел из своего кабинета.
- Это хорошо. Значит, он готов бороться. Он не пал духом. Стойкости
вашего мужа можно позавидовать. И вашей тоже, Наташенька. Крепитесь, бу-
дем делать все возможное, чтобы его оттуда вытащить.
Разговор с правозащитником расстроил ее. Впрочем, в последний год ее
мало что могло обрадовать, поднять ей настроение. Разве что чернокожий
Джеральд... В постели с ним она сумела забыть о том, что ее муж отбывает
срок за убийство. И даже о том, какой грех она взяла на себя.
Нет, так не годится, нужно встряхнуться и подвести итоги. Вот доку-
менты, согласно которым она может распоряжаться всем имуществом Евгения.
Он сам предложил ей подписать такие документы, потому что на адвокатов и
частных детективов потребуются большие средства. Женя даже сказал, что,
если нужно будет дать взятку, пусть Наталья сделает это, только бы осво-
бодиться из колонии.
Итак, чем она располагает? Огромная четырехкомнатная квартира в цент-
ре, недавно сделанный "европейский ремонт", дорогая и со вкусом подоб-
ранная мебель. Загородный дом, кирпич, три этажа, сауна, бассейн, гараж
на четыре машины, с учетом приезда гостей. Два автомобиля - серебристый
"вольво" и темно-бордовый "сааб". Счета в российских и европейских бан-
ках. Господи, и такой человек, обладатель всего этого, сидит в тюрьме?
Помыслить невозможно. Наталья до сих пор не могла поверить в то, что это
все-таки случилось.
Она разделась и пошла в ванную. Включив горячий душ, остановилась пе-
ред огромным, во всю стену, зеркалом и стала внимательно разглядывать
свое тело. Кое-где проступили синяки от железных пальцев Джеральда. На-
талья вспомнила его огромные черные глаза, будто прожигавшие ее наск-
возь, и поежилась. Ей никогда не нравились ласковые нежные мужчины, ее
возбуждал натиск, мощь, демонстрация силы и превосходства, она любила,
когда ее крутили, вертели, мяли, причиняли боль. Женя не был таким, он
вообще был слабоват в постели, зато Джеральд - как раз то, что надо.
Она повернулась, чтобы рассмотреть в зеркале спину и ягодицы, порадо-
валась тому, что изящный изгиб от тонкой талии к пышным бедрам по-преж-
нему красив, и внезапно почувствовала острый приступ отвращения к самой
себе и к своему случайному партнеру. Наталья быстро залезла в ванну, за-
дернула яркую занавеску и встала под душ. Женя там, в зоне, в холоде, в
общем бараке, где живут сто человек. Он вынужден есть отвратительную,
несъедобную баланду, он видит вокруг себя тупые, безразличные лица, он
двадцать четыре часа в сутки находится среди убийц, бандитов, насильни-
ков и прочих идиотов, у которых в голове ничего нет, одно дерьмо. Женя,
гордый и независимый, который одним движением пальца, одним росчерком
пера безжалостно расправлялся с теми, кто ему вредил, и щедро, не огля-
дываясь и ни с чем не считаясь, помогал тем, кто в этом нуждался. Теперь
он сам нуждается в помощи, а Она, его жена, в это время выкаблучивается
в гостиничном номере чужого города в объятиях чужого мужика из далекой,
чужой страны...
Горячая вода, стекая по ее лицу, смешивалась с солеными слезами.
Впервые за все годы боязливое восхищение, с которым Наталья относилась к
Евгению Досюкову, сменилось всепоглощающей жалостью и состраданием. Если
бы еще два дня назад ее спросили, любит ли она мужа, ей пришлось бы сол-
гать. Сегодня эта ложь была бы уже не такой абсолютной.
Намеченное на среду мероприятие, которое так беспокоило Сергея Нико-
лаевича Березина, состояло в том, что за несколько дней до выборов в Го-
сударственную Думу лидеры политических партий с супругами были приглаше-
ны на прием, который устраивала в виде "прощального банкета" нынешняя
Дума перед тем, как сложить свои полномочия. За этой официальной личиной
крылось на самом деле совсем другое. Многочисленные журналисты должны
были посмотреть на политиков и их жен вблизи, заводить с ними "непрото-
кольные" разговоры, наблюдать, кто что ест и кто сколько пьет, кто как
одевается, как держится. Короче, предвыборные смотрины для прессы. Се-
годня среда. Остаются четверг и пятница для того, чтобы во всех газетах
появились злые, ехидные и желчные комментарии по поводу каждого при-
сутствовавшего на приеме политика. В субботу уже предвыборная пропаганда
будет запрещена, а в воскресенье - выборы. Так что если напортить сегод-
ня, то поправлять будет некогда.
С утра Березин уехал по делам, оставив Ирину в одиночестве дожидаться
портниху, которая должна убудет привезти готовое платье для вечернего
выхода.
Вчерашний конфликт оставил у него в душе неприятный осадок, но, вер-
нувшись вчера вечером домой, он заметил, что Ирина вроде бы и не сердит-
ся, не дуется, во всяком случае, ничем не напоминает, на какой скан-
дальной ноте они расстались утром.
Вчера, вернувшись домой, Сергей Николаевич был приятно удивлен, что в
квартире пахло тестом и ванилью и еще чем-то неуловимо знакомым, чему он
не знал названия, но что прочно ассоциировалось у него с детством.
- Сережа! - раздался из кухни голос Ирины. - Как ты вовремя, у меня
как раз все готово.
Березин вошел в кухню и увидел накрытые чистыми цветастыми полотенца-
ми огромные плоские блюда, полные пирогов и булочек.
- Бог мой! - изумился он. - Что это, Ирочка? Ты пекла?
- Ты знаешь, я решила попробовать, - лучезарно улыбнулась она. - Я
никогда в жизни не пекла сама, только в детстве смотрела, как бабушка
это делает. Ну вот, открыла кулинарную книгу, купила продукты и стала
делать все в точности так, как там написано. Ты знаешь, Сережа, оказыва-
ется, кулинарные книги - это просто замечательная вещь. Только не нужно
заниматься самодеятельностью, ведь эти книги писали умные и опытные лю-
ди. Надо делать все именно так, как там сказано, и все получится. Разде-
вайся, будем ужинать.
Березин ушел в спальню, чтобы снять костюм и натянуть джинсы и джем-
пер. Проходя мимо гостиной, он заметил, что стол не накрыт к ужину.
Странно. Она что же, собирается кормить его в кухне?
Переодевшись и вымыв руки, он снова заглянул на кухню и с неудо-
вольствием отметил, что Ирина действительно ставит приборы, хлеб и спе-
ции на кухонный стол.
- Мы что, будем ужинать здесь? - сдержанно спросил он.
Ирина подняла на него удивленные глаза.
- А где же?
- Обычно мы... Я... - Березин смешался. - Всегда было принято накры-
вать стол в гостиной.
- Но зачем? - недоумевающе спросила Ирина.
- Ну не знаю, - раздраженно сказал он. - Принято, и все тут. Давай я
помогу тебе отнести в комнату приборы.
- Хорошо. - Она пожала плечами.
Не обменявшись ни словом, они быстро накрыли стол. Березин сам выта-
щил из шкафа скатерть, а из застекленной секции мебельной стенки - высо-
кие красивые стаканы.
- А вода? - нахмурился он, видя, что Ирина уже собирается сесть за
стол.
- Вода? - не поняла она. - Какая вода?
- Минеральная вода или сок какой-нибудь. Что, у нас нет?
- Есть, я сейчас принесу. Я же не знала, что ты хочешь.
- Запомни, - сухо сказал Березин, - воду или сок нужно ставить на
стол обязательно, не спрашивая, хочет кто-то или нет. Это, как хлеб или
солонка, должно быть на столе во всех случаях. И включи, пожалуйста, те-
левизор.
Ирина принесла воду, включила телевизор и села за стол. Ужин прошел в
гробовом молчании, Ирина уткнулась в тарелку, а Березин смотрел информа-
ционную программу. Когда очередь дошла до чая с пирогами, он одобри-
тельно кивнул:
- Очень вкусно, ты молодец.
И больше по поводу кулинарных упражнений не произнес ни слова.
После ужина Ирина ушла мыть посуду, а когда вернулась в комнату, по
другой программе шла уже другая информационная программа, которую Бере-
зин смотрел с не меньшим интересом. Она посидела несколько минут на ди-
ване, разглядывая книги на полках, потом тихонько поднялась и ушла в ма-
ленькую комнату. До утра Березин ее не видел.
Утром она встала раньше него и приготовила завтрак. Березин с удов-
летворением отметил, что сегодня она была причесана и одета в длинную
юбку, как и вчера, но только без его напоминаний и замечаний. Он испыты-
вал странную неловкость за вчерашний вечер и попытался сгладить ее за
завтраком.
- Что вы решили с портнихой? - спросил он.
- Она привезет платье часов в одиннадцать, чтобы осталось время на
всякий случай, если что-то придется переделывать.
- Что ты ей заказала?
- Знаешь, мне было трудно сразу решить, что мне нужно, поэтому вчера
я заказала только платье для сегодняшнего вечера и один комплект для до-
ма.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9