Однако он боялся, как бы не стряслась беда: ему казалось, что сейчас обязательно появится какой-нибудь сердитый врач и вышвырнет их всех из госпиталя, как ораву лодырей. Однако никто их не беспокоил. Вечером они торжественно прошествовали в кинотеатр, где их угостили паршивым цветным голливудским кинобредом, а когда, посмотрев паршивый цветной голливудский кинобред, они прошествовали обратно, в палате лежал солдат в белом.
–- Он вернулся! - завизжал Данбэр. - Он вернулся! Он вернулся! Он вернулся!
Йоссариана прошиб ледяной пот. Он окаменел — и от нечеловеческого визга Данбэра, и от хорошо знакомого, ужасающего вида солдата в белом, замурованного с ног до головы в гипс и марлю. Странные, дрожащие, булькающие звуки вырвались из горла Йоссариана.
–- Он вернулся! — снова завопил Данбэр.
–- Он вернулся! — с ужасом подхватил горячечный больной.
В одну секунду палата превратилась в бедлам. Толпы больных и раненых загомонили, забегали и запрыгали в проходах между койками,как во время пожара. Одноногий больной на костыле заскакал взад-вперед, панически вопя:
–- Что такое? Что такое? Мы горим? Мы что, горим?
–- Он вернулся! — кто-то крикнул ему. — Ты что, не слышишь? Он вернула!
–- Кто вернулся? — крикнул другой. — Кто такой?
–- Что это все значит? Что нам делать?
–- Горим!
–- Вставайте и бегите, черт вас возьми! Бегите все! Все повыскакивали из постелей и забегали по палате из конца в конец. Начался невообразимый хаос. Горячечный больной прыгнул в проход между койками и чуть не сшиб наземь одноногого, который не упал только потому, что уперся черным резиновым наконечником костыля в босую ногу горячечного, раздавив ему при этом два пальца. Горячечный свалялся на пол, взвыв от боли, а остальные обитатели палаты топтали его ногами, низводя на следующую ступень инвалидности. Слепая, всесокрушающая паника нарастала. "Он вернулся!" — кто бормотал, кто заунывно пел, кто истерически выкрикивал, мечась из угла в угол. — "Он вернулся! Он вернулся?"
Неожиданно в толпе появилась сестра Крэмер, которая, словно полицейский на перекрестке, взялась наводить порядок, но ее отчаянные усилия ни к чему не привели, и она разревелась от беспомощности.
–- Ну успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь, — тщетно уговаривала она всех.
Капеллан, бледный, как привидение, никак не мог взять в толк, что тут происходит. Заморыш Джо и Нейтли тоже ничего не понимали. Нейтли стоял, вцепившись в локоть Йоссариана. Заморыш Джо, сжав костлявые кулаки, поворачивал из стороны в сторону испуганное лицо, с недоумением глядя на все происходящее.
–- Эй, что здесь происходит? — взывал Заморыш Джо.
–- Что за чертовщина?
–- Это тот самый! — трагическим голосом заорал ему
в ответ Данбэр, перекрывая хриплый гомон - Неужто ты не понимаешь? Это тот самый!
–- Тог самый! - услышал Йоссариан собственный голос.
Дрожа от глубокого волнения, с которым он не мог совладать, Йоссариан прокладывал себе путь вслед за Данбэром к кровати солдата в белом.
–- Не волнуйтесь, ребята, — дружески посоветовал коренастый патриот из Техаса со своей непонятной ухмылочкой. — Не из-за чего расстраиваться. Давайте не будем волноваться.
–- Тот самый! — снова забормотали, запричитали и заорали остальные.
Внезапно появилась сестра Даккит.
–- Что здесь происходит? — спросила она.
–- Он вернулся! — завизжала сестра Крэмер, падая ей на руки. — Он вернулся! Он вернулся!
И действительно, это был тот самый солдат в белом. Правда, он укоротился на несколько дюймов, а также малость прибавил в весе, но Йоссариан сразу опознал его по негнущимся рукам и таким же негнущимся, толстым, бесполезным ногам, подтянутым вверх почти перпендикулярно двумя туго натянутыми веревками с длинным противовесом, подвешенным на блоке над койкой. Йоссариан узнал бы солдата где угодно.
–- Под бинтами никого нет! — вдруг ни с того ни с сего заявил Данбэр.
Йоссариан так и замер, потрясенный.
–- О чем ты толкуешь? — крикнул он со страхом Данбэру. — Ты рехнулся или что? С чего ты взял, черт побери, что под бинтами никого нет?
–- Они его выкрали! — заорал в ответ Данбэр. — Они его просто вынули, а здесь оставили бинты.
–- Для чего им это понадобилось?
–- А для чего они все делают?
–- Они его выкрали! — истошно заголосил кто-то, и вся палата подхватила: — Они его выкрали! Они его выкрали!
–- Разойдитесь по своим кроватям, — упрашивала сестра Даккит Данбэра и Йоссариана и толкала слабыми руками Йоссариана в грудь. -Пожалуйста, вернитесь в кровати.
–- Ты сошел с ума! — сердито крикнул Йоссариан Данбэру. - Какого дьявола ты говоришь такие вещи?
–- А кто-нибудь его видел? - спросил Данбэр, нервно усмехаясь.
–- Ты его видела, ведь верно? — сказал Йоссариан сестре Даккит. -Ну так подтверди Данбэру, что там внутри кто-то есть.
–- Там лейтенант Шмуклер, — сказала сестра Даккит. — Он весь обгорел.
–- А что, она его видела?
–- Ведь ты его видела, да?
–- Его видел врач, который его бинтовал.
–- Иди и приведи его, слышишь? Как фамилия этого доктора?
Сестра Даккит вздохнула:
Его здесь нет. Больного доставили к нам в таком виде из полевого госпиталя.
–- Вот видите! — вскрикнула сестра Крэмер. — Под бинтами никого нет.
–- Под бинтами никого нет! — завопил Заморыш Джо и затопал ногами.
Данбэр рванулся вперед, вспрыгнул на постель солдата в белом и жадным, горящим глазом приник к черной с лохматыми краями, дыре в белом марлевом панцире. Он все еще стоял на четвереньках, склонившись над солдатом в белом, всматриваясь одним глазом в темный провал рта, когда в палату прибежали врачи и военная полиция. Прибывшие помогли Йоссариану оттащить Данбэра от солдата в белом. Все они были при пистолетах, прикладами карабинов и винтовок солдаты разогнали по кроватям толпу бормочущих больных. Солдата в белом они умело переложили с кровати на каталку и в считанные секунды убрали из палаты.
Сестра Даккит дернула Йоссариана за руку и украдкой шепнула, что будет ждать его в чулане в коридоре. Йоссариан обрадовался: наконец-то сестра Даккит решилась снизойти до него. Но, когда он оказался рядом с ней в чулане, она оттолкнула его прочь. У нее были важные новости, касающиеся Данбэра.
–- Они хотят его ... исчезнуть, — сказала она. Йоссариан недоуменно покосился на нее.
–- Что они хотят сделать? — хмуро спросил он, — Что это значит?
–- Не знаю. Я слышала, как они говорили за дверью.
–- Кто говорил?
–- Не знаю. Я их не видела. Я только слышала, как они сказали, что собираются... исчезнуть Данбэра.
–- Зачем они хотят его... исчезнуть?
–- Не знаю.
–- Чушь какая-то! Даже с точки зрения грамматики. Что это значит, черт возьми, когда они собираются кого- нибудь... исчезнуть?
–- Не знаю.
–- О господи, немного же от тебя проку!
–- Ну что ты на меня набросился? — обиделась сестра Даккит и зашмыгала носом, с трудом сдерживая слезы. — Я только хотела помочь. Разве я виновата, что они хотят его... исчезнуть? Мне не надо. было говорить.
Йоссариан привлек ее к себе и обнял, нежно и покаянно.
–- Извини меня, - сказал он и, благодарно чмокнув ее в щеку, побежал предупредить Данбэра, но того уже и след простыл.
35.Милоу рвется в бой.
Первый раз в жизни Йоссариан обратился с мольбой к живому существу. Он пал на колени и молил Нейтли не делать по собственной воле больше семидесяти вылетов. Этот разговор состоялся после того, как Вождь Белый Овес действительно умер в госпитале от воспаления легких. Нейтли безуспешно просился на его место и не желал слушать Йоссариана.
–- Мне придется летать и дальше, — криво улыбаясь, жалобным тоном твердил Нейтли. — В противном случае меня отправят домой.
–- Ну и что?
–- А я не хочу без нее возвращаться в Штаты. - Она так много для тебя значит? Нейтли удрученно кивнул:
–- Иначе я ее больше не увижу.
–- Тогда пусть тебя спишут на землю, — настаивал Йоссариан. — Норму ты выполнил, в летной надбавке не нуждаешься. Если тебя не тошнит от капитана Блэка, почему бы тебе не попроситься на место Вождя?
Нейтли покачал головой.
–- Мне не дадут это место. Я разговаривал с подполковником Корном, и он сказал, что или я буду по-прежнему летать, или меня отправят домой.
Йоссариан свирепо выругался:
–- Но ведь это — явная подлость!
–- Мне все равно. Я сделал семьдесят вылетов, и со мной ничего не случилось. Думаю, ничего не случится, если слетаю еще несколько раз.
–- Ничего не предпринимай, покуда я кое с кем ве потолкую, — сказал Йоссариан. Он отравился искать помощи у Милоу, и тот сразу же после разговора с Йоссарианом обратился к полковнику Каткарту. Милоу вдруг возжелал, чтобы его самого почаще посылали на боевые задания.
К тому времени на боевом счету Милоу было уже немало боевых подвигов. Пренебрегая опасностью и игнорируя критику, он по сходной цене продавал Германии нефть и шарикоподшипники. Это приносило хороший доход и помогало поддерживать равновесие двух противоборствующих сторон. Под огнем противника он держался мужественно и благородно. С рвением, явно выходящим за рамки его скромных обязанностей, он взвинтил цены за обеды в офицерской столовой до такой степени, что офицерам и рядовым пришлось отдавать ему все свое жалованье, чтобы хоть как-то прокормиться. Собственно говоря, никто их не неволил, при желании они могли умереть с голоду — Милоу терпеть не мог насилия над личностью и на всех перекрестках твердил о праве индивидуума свободно распоряжаться своей судьбой. Когда его атака на офицерские карманы встречала сопротивление, он, не щадя ни живота своего, ни репутации, продолжал давить с помощью закона спроса и предложения. Стоило кому-нибудь сказать ему "нет", я Милоу нехотя отступал, но даже в обороне он мужественно защищал историческое право свободного человека платить за спасение от голодной смерти такую цену, какую с него запрашивают.
Однажды Милоу был почти застигнут на месте преступления: костлявый майор из Миннесоты обвинил его в грабеже соотечественников, — и что вы думаете! - в результате акции Милоу поднялись как никогда высоко,Когда костлявый майор,негодующе скривя губы, возмущенно потребовал тот самый пай, которым,как утверждал Милоу, владел каждый член синдиката, Милоу доказал, что у него слово с делом не расходится: он принял вызов, начертав на первом попавшемся клочке бумаги слово "пай", и вручил эту бумажку майору таким величественным и надменным жестом, что все знакомые Милоу ахнули от восторга и зависти. Слава Милоу достигла зенита, и полковник Кэткарт, который хорошо знал и высоко ценил воинские доблести своего подчиненного, был поражен, когда Милоу однажды пожаловал в штаб полка и кротким, почтительным тоном обратился с поистине фантастической просьбой — посылать его на самые опасные задания.
–- Вы жаждете летать на боевые задания? — изумился полковник Кэткарт. — Скажите, ради бога, зачем? Скромно потупив взор, Милоу ответил:
–- Я хочу выполнять свой долг, сэр. Страна находится в состоянии войны, и я намерен защищать ее с оружием в руках, как это делают все наши парни.
–- Но, Милоу, вы и так выполняете свой долг? - воскликнул полковник Кэткарт, оглушив Милоу громовыми раскатами жизнерадостного хохота. -Вряд ли найдется в нашем полку человек, который сделал бы для нас столько, сколько вы. Кто, например, угостил нас хлопком в шоколаде? Милоу покачал головой задумчиво и грустно:
–- В военное время мало быть исправным начальником столовой, полковник Кэткарт.
–- Вполне достаточно, Милоу. Не знаю, что на вас нашло.
–- Нет, недостаточно, полковник, — твердо возразил Милоу. Он взглянул в лицо полковника подобострастно и так серьезно, что полковник насторожился. — Кое-кто начинает поговаривать...
–- Ах, так вот оно что! Сообщите-ка мне их имена, Милоу, и я позабочусь, чтобы говорунов посылали на самые опасные задания.
–- Нет, полковник, боюсь, что они правы, — проникновенно сказал Милоу. - Родина послала меня за океан в качестве пилота. И мне следовало бы побольше времени проводить в воздушных боях и поменьше в столовой.
И хотя полковник Кэткарт был очень удивлен, все-таки слова Милоу вызвали в нем сочувствие.
–- Ну. хорошо, Милоу, если вы действительно так считаете, мы все устроим, как вы хотите. Вы давно за океаном?
–- Одиннадцать месяцев,сэр.
–- И сколько на вашем счету боевых вылетов?
–- Пять.
–- Пять? — переспросил полковник Кэткарт.
–- Пять, сэр.
–- Пять? Гм... — Полковник Кэткарт задумчиво поскреб щеку. — Это ведь нехорошо?
–- Это ужасно! — крикнул Милоу резким, срывающимся голосом.
Полковник Кэткарт струхнул.
–- Наоборот, это очень хорошо, Милоу, — торопливо поправился полковник. — Это совсем неплохо.
–- Нет, полковник, — сказал Милоу с протяжным, грустным вздохом. -Это не ахти как хорошо. Хотя я весьма вам признателен за великодушные слова.
–- Но это и в самом деле не так уж плохо, Милоу. Совсем неплохо, если вспомнить всю вашу прочую полезную деятельность. Пять вылетов, говорите? Только пять?
–- Только пять, сэр.
–- Только пять... — Полковник пытался догадаться, к чему клонят Милоу, и припомнить, не получал ли он прежде по вине Милоу синяков и шишек. - Пять - это очень хорошо, Милоу, — решительно заявил он, отбросив всякие сомнения. — В среднем это почти один боевой вылет на каждые два месяца. Держу пари, что вы даже не включили в эту цифру еще один, когда бомбили своих.
–- Включил, сэр.
–- Включили? — спросил полковник Кэткарт, слегка удивленный. — Но ведь, по существу, в тот раз вы не поднимались в воздух, а? Если память мне не изменяет, мы с вами находились рядом на контрольно-диепетчерском пункте.
–- Но это был мой налет, — с удовольствием вспомнил Милоу, — я его организовал, я дал самолеты и боеприпасы. Все шло по моему плану и под моим общим руководством.
–- О, разумеется. Милоу, разумеется. Я не спорю. Я просто проверяю цифры, чтобы убедиться в справедливости ваших утверждений. А вы включили бомбардировку места у Орвьетто? Помните, в тот раз, когда мы заключили с вами контракт?
–- О нет, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68