Мари, громко взвизгнув от неожиданности, убежала под громкий хохот мужчин.
Гвендолин, встав, потянулась и произнесла с мечтательной улыбкой:
– Ты видела шотландца?
Мари оставалось лишь надеяться, что хозяйка не заметила, как вспыхнуло ее лицо.
– Шотландца, мадам?
– Да. Я имею в виду лорда Джейсона Брэнда – говорят, он приехал, чтобы добиться аудиенции у короля. Боюсь, на это шансов мало, и вообще меня не интересует, что там у него в голове, а вот что скрывается под узкими бриджами и бархатным камзолом… Возможно, я найду способ это выяснить – не хочу, чтобы он покинул Пенскотт-Холл без всякого вознаграждения.
Мари сжала губы. Человек, которого она повстречала в лесу, этот свободный смеющийся лесной дух, по ее мнению, отнюдь не заслуживал коготков леди Гвендолин.
– Итак, Мари, можешь пока заняться другими делами – ты мне сегодня больше не понадобишься. – Гвендолин еще раз проверила прическу и вышла.
Закрыв за ней дверь, Мари порадовалась тому, что может хотя бы на несколько минут остаться одна… Подойдя к зеркалу, она внимательно оглядела себя. Как, наверное, разозлится Арабелла, да и все остальные служанки. Прошло три часа с тех пор, как на ней было это платье, а ей все еще не верилось, что это не сон: шелковое, телесного цвета, с глубоким вырезом, платье удачно подчеркивало ее полную упругую грудь, белизну плеч и шеи, а полудрагоценный дымчатый кварц на корсаже как нельзя лучше сочетался с цветом глаз. Относительная простота этого наряда в сочетании с молодостью и лучезарной красотой Мари создавали эффект классической элегантности, чем не могла похвастать ни одна из присутствовавших на балу дам.
Мари вздохнула. Леди Гвендолин пообещала вознаградить лорда Брэнда. Руки ее сами собой сжались в кулаки, но она тут же разжала их. Лорды и леди играют в свои игры, и у нее нет никаких причин завидовать им.
И тем не менее она испытывала безумную ревность.
В том, что центром внимания всех присутствовавших в зале являлся Георг Ганноверский, правнук Якова I, теперь известный как его величество король Георг I, не было ничего удивительного; и все же этот человек, невысокий, плотный, светлокожий и, несмотря на свои пятьдесят четыре года, невероятно застенчивый, похоже, чувствовал себя среди всей этой расфранченной знати не в своей тарелке. Вряд ли такой король сможет править страной, подумал Джейсон. Вдобавок Георг не говорил по-английски, хотя это было еще не самым большим его недостатком.
Однако существовали моменты, которые вполне устраивали Джейсона. Георг I, воспитанный как солдат, слыл храбрым, мужественным, порой упрямым и не испытывал, судя по слухам, особой любви к своим вассалам. Хотя, возможно, сэр Роджер Пенскотт и его приятели-виги уже успели убедить короля в своих лживых и грязных наветах… Джейсон нахмурился.
– А, Брэнд! – услышал он позади голос Пенскотта-младшего. – Наш любопытный всадник.
– Любопытный?
– Я имею в виду то, как вы отделились от королевской свиты и устремились в лес. Надеюсь, вы там нашли что-нибудь интересное?
Судя по выражению лица Эдмонда, этот молодой человек явно недолюбливал Джейсона Брэнда. Хотя он и не являлся наследником титула и поместий, но тем не менее считал себя неизмеримо выше какого-то там шотландца с гор.
– В первый момент я решил, что это знак для отряда якобитов, прячущихся в лесу. – Эдмонд притворно засмеялся.
Ботмэр, королевский переводчик, не выдержав, тоже громко расхохотался, а король отвел глаза, раздраженный тем, что не мог понять, над чем смеются эти двое.
– Ну что вы, сэр. – Джейсон улыбнулся как можно любезнее. – В таком случае мы бы вас только и видели вместе с вашей хорошо натренированной кобылой. Говорят, она мчится прочь, едва почует малейшую опасность.
Эдмонд вспыхнул. Этот проклятый шотландец слишком скор на язык. Стоявшие рядом по-прежнему громко смеялись, но объектом их веселья теперь был он сам, и это еще больше его разозлило.
– Сир! Я протестую…
Джейсон повернулся к королю и склонился в низком поклоне:
– Ваше величество, я долго ожидал случая просить у вас аудиенции. Ваши люди слишком усердно вас защищают – они решают за вас, что вы должны услышать, а что нет. Но вот наконец я стою перед вами и молю выслушать меня.
Король поднял на Джейсона ясные голубые глаза и терпеливо ожидал, пока переводчик закончит. Затем он молча сделал глоток из своего кубка и обернулся к хозяину дома:
– Когда у нас назначена охота, милорд?
– На завтра, в десять.
Король и граф Стувисант, бывший его советником, шепотом перекинулись парой слов, после чего Георг встал и пошел прочь, даже не взглянув на тесный кружок придворных. Все глаза устремились на графа.
– Его величество предлагает одиннадцать часов. После охоты он удалится в свои апартаменты на ленч. Милорд Брэнд может присоединиться к нему в это время, но ненадолго. – Коротко поклонившись, Стувисант удалился вслед за королем.
Лорд Пенскотт кинул тревожный взгляд в сторону Джеймса Грегори. Капитан присоединился к придворным в середине разговора и теперь молча разглядывал шотландца, размышляя о том, как вовлечь его в такую ситуацию, которая не могла бы разрешиться ничем иным, кроме дуэли. Надо было действовать осторожно, чтобы не вызывать гнев короля. Едва заметно кивнув Пенскотту, Грегори придвинулся ближе к Джейсону.
– Вот мы и снова встретились, милорд. Кажется, вы играете в карты?
Шотландец ответил осторожной улыбкой:
– Нет, но у меня есть кое-какой опыт игры в кости.
– Прекрасно. Тогда сыграем сегодня вечером?
– Если хотите, капитан.
– О, еще как! До встречи.
Теперь Грегори было чем гордиться. Дальнейшее представлялось ему совсем нетрудным: проиграть Брэнду, потом обвинить его в нечестной игре и вызвать на дуэль. Пистолеты ждут, и какие пистолеты!
Грациозно двигаясь по залу, Мари переходила от группы к группе и, прислушиваясь к разговорам, чувствовала себя на седьмом небе. Все это так восхитительно, просто необыкновенно! Женщины бросали на нее завистливые взгляды, а мужчины уже семь раз приглашали ее на танец, и как жаль, что ей приходилось отказывать – ведь она не знала ни одной фигуры… Порой она даже вступала в беседу, и дважды ей удалось увидеть блистательного шотландца. Один раз Мари буквально наткнулась на него; он подмигнул ей и попытался взять ее за руку, но она тут же убежала.
Ближе к полуночи Мари, набравшись храбрости и заранее приготовив слова, которые скажет ему, сама отправилась на поиски, и тут, к величайшему своему огорчению, она увидела, что граф стоит рядом с Гвендолин. Сердце ее, казалось, перестало биться. Все очарование этого вечера для нее пропало окончательно. Не обращая ни на кого внимания, не сознавая, что делает, Мари побежала в дальний конец зала, где находился выход на кухню…
Однако стоило ей только скрыться за дверью, как следом за ней на кухню вбежал Траш. Увидев Мари, притаившуюся в углу, он хищно оскалился:
– Это еще что такое? Хозяин требует, чтобы ты немедленно шла к гостям. И не забудь про французский язык!
Мари покорно кивнула и медленно поплелась обратно. Идти в зал ей вовсе не хотелось: Эдмонд Пенскотт уже недвусмысленно дал ей знать о своих намерениях, так же как и капитан Грегори, но больше всего ее пугала мысль снова увидеть Джейсона Брэнда рядом с неотразимой леди Пенскотт.
Роджер Пенскотт беспокойно расхаживал по своему кабинету. Час поздний, он устал, и глаза его слипались, однако празднество продолжалось, а протокол требовал, чтобы хозяин дома оставался на ногах до тех пор, пока не ляжет король.
Неожиданно дверь распахнулась и в кабинет вошел запыхавшийся капитан Грегори.
– Ну?
Тот пожал плечами:
– Два часа я выслушивал всякую чушь, потерял кругленькую сумму, но Брэнд так и не появился, хотя обещал. Где он сейчас, ума не приложу. В любом случае я не смогу обвинить его в мошенничестве, если он не сядет со мной за игорный стол.
– А Эдмонд?
– Наливается бургундским.
– Хорошо. Проследите за тем, чтобы он больше не связывался с Брэндом. К сожалению, язык у него работает быстрее, чем мозги.
– Нам с ним одинаково не нравится этот шотландец.
– Да, вот только возможности у вас разные. Эдмонд молодой, горячий, со всеми задатками удачливого человека, но, к несчастью, у него нет опыта, и сдерживать себя он вряд ли станет.
– Но стрелять-то он умеет, как я слышал.
– Пристрелить браконьера совсем не то, что драться на дуэли.
– Если есть воля к победе…
Пенскотт стукнул тростью об пол.
– Брэнд – это ваша задача! Проследите, чтобы мой сын держался от него подальше.
Грегори, чувствовавший себя сейчас более уверенно, чем день назад, налил себе вина и насмешливо улыбнулся:
– Можете успокоиться, милорд, Эдмонд уже забыл тот эпизод с Брэндом. Сейчас его интересует совсем другое – то, что он назвал огромным новым гаремом. Надо отдать ему должное, времени он не теряет и, невзирая на бургундское, уже успел обработать одну красотку, а сейчас занимается другой.
Пенскотт не на шутку встревожился:
– Какой именно?
– А вот той черноволосой, что прислуживает вашей жене. Кстати, она отлично смотрится в новом платье.
– Черт!
– Милорд, не можете же вы сами вынашивать планы в отношении этой крошки.
– Мои планы вас не касаются, капитан, за исключением тех, которые вам надлежит выполнить. Эта девушка – девственница, что я очень высоко ценю. Такое сокровище не растрачивают по пустякам, его используют в нужное время и за соответствующую цену. Предупредите Эдмонда, чтобы он к ней не прикасался. Мари-Селеста Рейвен – моя собственность, прошу не забывать об этом. А теперь идите и займитесь Джейсоном Брэндом.
Грегори вздохнул и поспешно вышел, решив, что сейчас старику лучше не перечить. Когда кругом плетут паутину, надо двигаться как можно осторожнее, иначе попадешь в нее вместе со всеми потрохами.
Гвендолин Пенскотт лениво протянула руку и взяла птифур с подноса на полу. Результаты двухчасового туалета были разбросаны вокруг в полном беспорядке: расшитый жемчугом корсаж небрежно свисал со спинки стула, смятое роскошное платье лежало наполовину скомканным под ее спиной, а жемчуг с разорванного ожерелья скатился под кровать. Портниха, конечно, не ожидает, что увидит свое изделие в таком виде, – потребуются долгие часы кропотливого труда, чтобы привести платье в порядок.
Гвендолин взяла еще одно пирожное и повернулась на бок, даже не пытаясь скрыть то укромное местечко, где ее любовник, к обоюдному удовольствию обоих, оставил свое пылавшее жаром содержимое.
– Восхитительно, сэр Жеребец! – Она поднесла пирожное к губам Джейсона и тут же отдернула, прежде чем он успел откусить.
– Как я понимаю, мы обедаем в одиночестве, мадам?
– Да, эта комната для гостей пустует, так что бояться нечего. – Гвендолин хихикнула.
– А я и не говорил, что боюсь, просто не хочется защищать свою честь в чем мать родила. – Джейсон снова попытался ухватить пирожное и снова промахнулся. – Ах так! Ну держись…
Гвендолин с многообещающим видом упала на спину и быстро положила последний кусочек пирожного на то влажное местечко, где зарождалась страсть.
– Угощение для самого лучшего Жеребца, сэр.
Дыхание ее участилось, когда он нашел языком ее угощение, и Гвендолин в ожидании грядущего наслаждения томно прикрыла глаза.
Несмотря на все старания, Мари так и не удалось узнать ничего особенного, за исключением того, что тори – настоящее проклятие для англичан. О вигах же никто не произнес ни слова; видимо, королевские советники рекомендовали своему монарху подождать, прежде чем принимать сторону одной из двух соперничающих группировок.
Зато трижды за сегодняшний вечер девушка ловила на себе взгляды Эдмонда, а от его сальной улыбки кровь стыла у нее в жилах. Как раз сейчас он направлялся прямо к ней, и Мари, присев в глубоком реверансе, быстро ускользнула через боковую дверь, а затем побежала через заброшенный коридор, который вел ко входу на галерею скульптур.
Лишь когда узкая дверь закрылась за ней с громким стуком, Мари немного успокоилась. Здесь она была в безопасности – Эдмонд поищет ее немного и вернется к своему бургундскому…
И тут внезапно рядом с ней распахнулась незаметная потайная дверь, в проеме которой появился улыбающийся Эдмонд с канделябром в руке.
– Прекрасное укрытие, моя дорогая, – вкрадчиво проговорил он. – Вы ведь не знали, что я долгое время жил в этом доме и изучил его вдоль и поперек, не так ли?
Не отвечая, Мари помчалась через всю галерею к главному входу. Если удастся вовремя отпереть засов…
Эдмонд успел схватить ее в тот самый момент, когда засов уже открылся.
– Ну-ну, моя дорогая, не надо так спешить. Я умираю от тоски по вас с той самой минуты, как увидел вас и узнал, кто вы такая. Мне говорили, что вы девственница, хотя я не очень верю такому счастью, но существует только один способ это проверить. – Поставив свечу на пол, Эдмонд рывком притянул девушку к себе, а когда она попыталась вырваться и убежать, ухватил ее за платье. Материя, затрещав, разорвалась, и Мари, столкнувшись с какой-то скульптурой, оказалась на полу вместе с ней, что вызвало страшный грохот. Теперь они с Эдмондом ползали по скользкому паркету, и острые осколки мрамора впивались в ее нежную кожу.
Внезапно Мари почувствовала пальцы Эдмонда на своей обнаженной груди и пронзительно завизжала от ужаса. Вероятно, из-за этого ее преследователь потерял всякий контроль над собой: он закрыл ей рот пьяным поцелуем, а затем с силой ударил ее несколько раз по лицу.
В пылу схватки ни Мари, ни насильник не заметили луч света, проникнувший сквозь приоткрывшуюся дверь. Эдмонд, сорвав накидку с ее головы, наклонил к ней лицо, и тогда девушка плюнула ему в глаза.
– Грязная шлюха!
Эдмонд снова занес руку для удара, но внезапно кто-то оторвал его от Мари и, подняв в воздух, отшвырнул на другой конец галереи; голова молодого графа с глухим стуком ударилась о статую ухмыляющегося сатира. Как в тумане Мари чувствовала, что ее подняли на ноги, и в поисках спасения она прижалась к крепкой мужской груди…
– Все кончилось, крошка, не надо бояться, больше тебя никто не обидит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37