Выбор супер, доставка быстрая
Он уже хотел огласить ее, когда стало известно, что австрийцы собираются вмешаться и «навести порядок» в Италии.
Под воздействием этих событий Виктор Эммануил отказался от престола в пользу своего брата Карла Феликса. Поскольку Карло в то время находился у своего тестя в Модене, Виктор Эммануил объявил регентом молодого 23-летнего Карла Альберта.
«Передайте князю…»
Карло Альберто часто встречался с графом Сантароза, ценил его мнение, но не сумел решительно встать на сторону абсолютизма или же либералов. У него был неустойчивый характер, поэтому его прозвали «нерешительным королем». Любой ценой он желал одного: сохранить свое право на престол и защитить его как от австрийцев, так и от либералов.
Перед огромной толпой, которая под окнами дворца Кариньяно добивалась обещанной конституции (правда, неизвестно, сколько человек осознавало, чем она является на самом деле), Карло Альберто уступил. Вечером 13 марта он подписал, а спустя два дня принял присягу верности ее правам. Он сформировал новое правительство, в котором Сантароза занял пост военного министра.
Когда Карло Феликс получил в Модене письмо от Карла Альберта, в котором тот сообщал ему о всех событиях, он очень рассердился. Посланцу, который принес письмо, он крикнул: «Передайте князю, что если в его жилах течет хоть капля нашей королевской крови, пусть он тотчас же отправляется в Новару и там ожидает моего распоряжения».
Вначале казалось, что Карло Альберто будет сопротивляться, но из Неаполя пришло трагическое известие: австрийские войска разбили подразделения либералов. Парламент был распущен, конституционная система перестала существовать. Тогда молодой князь отправился в Новару. Там он выступил с обращением, в котором отказывался от титула регента и призывал всех к повиновению королю. Потом уехал во Флоренцию, в изгнание.
Возврату Карла Феликса в Пьемонт предшествовали действия австрийских войск, которые разгромили добровольцев Сантароза и «восстановили порядок». Семьдесят вожаков революции было приговорено к смертной казни (однако шестьдесят восемь из них успели скрыться во Франции и Швейцарии), а триста офицеров и чиновников были лишены своих постов.
Волнения 1821 года – по описанию историков того времени – захватили лишь мещан, так называемое среднее сословие. Рабочие и крестьянские слои остались безразличными к этим событиям, более того, были даже настроены к ним неприязненно. Среднее сословие, которое представляли купцы, мелкие торговцы, промышленники, предприниматели, военные и гражданские служащие, участвовали в этой «либеральной революции» с целью захвата власти и получения места бывшей аристократии. Реформы, которых добивались представители этого сословия, не были популярными и демократическими. Право голоса предоставлялось только тем, кто имел соответствующее состояние. Только они могли направлять своего представителя в парламент для защиты своих интересов. Как и предыдущая французская революция, так и революция либералов стремилась перечеркнуть все привилегии за исключением богатства.
«Король Божьей милости»
Карло Феликс возвратился в Турин только в октябре 1821 года. Эта личность с перспективы нашего времени является очень интересной и своеобразной. Он никогда не стремился стать королем. Любил тихую и скромную жизнь, был очень религиозным. Принял престол лишь по «долгу совести». Но с той минуты, как на него вступил, последовательно служил идеям твердого абсолютизма. Считал себя королем «Божьей милости и никого другого». Стремился править своими подданными так, как суровый отец правит в семье своими легкомысленными сыновьями. По его мнению, каждый смертный приговор должен служить «благотворным предостережением» для горячих голов и поэтому согласился на применение раскаленных щипцов и пытки обреченных. Недаром назвали его Карлом Жестоким.
Десять лет его правления Дассимо Д'Азелиа выразил в словах: «деспотизм, полный справедливых и благородных намерений. Карло Феликс умер в 1931 году, оставив престол Карлу Альберто».
«Длинный и печальный, как великий пост»
Карло Альберто был на престоле в Турине 33 года. Снискал себе доверие как у сторонников абсолютизма, так и у реакционеров, выступая в Испании против либералов, которые в свою очередь называли его предателем и клятвопреступником.
Это был бледный мужчина, очень высокого роста (2 метра и четыре см), а народ Пьемонта назвал его «длинным и печальным, как великий пост». Чтобы доказать всем, что он уже не тот князь, который подписал конституцию, он приговорил к смертной казни семерых сторонников Маццини в Александрии и десять в Генуи, а семьдесят посадил в тюрьму. Но Пьемонт и вся Италия, помимо попыток задержать бег истории, уже изменились. Мещанство получило большое влияние и хотя еще не понимало значения демократических свобод, добивалось свободы торговли с целью возрастания благосостояния всего полуострова.
В то время в Пьемонте строились каналы, осушали болота, корчевали леса, расширяли площади садов, полей, виноградников. Началось выращивание картофеля, которое положило конец голоду в засушливые месяцы. Была расширена сеть дорог, и было начато также строительство железной дороги. Политическое мышление также изменилось.
В конце 1831 года в Марселе Маццини основал тайную организацию «Молодая Италия». Все шире расходилась идея Италии как национального государства, богатого народными и культурными традициями. В 1832 году в Турине Сильвио Пеллико опубликовал свою книгу «Мои темницы», которая потрясла Италию. Австрия, которая до сих пор считалась хранительницей порядка, начала терять свое значение. Автор из Салюццо, который десять лет провел в царских тюрьмах, показал жестокое лицо австрийского правительства, пытающего и угнетающего своих подданых.
8. Зеленые годы в Киери
«Лето святого Мартина» выдалось погожим днем 4 ноября 1831 года. Джованни Боско вместе со своим сверстником Джованни Филшшелло направляются пешком в Киери. По пути Джованнино рассказывает своему другу о предстоящей учебе, о прошлых событиях и о предпринимаемых до сих пор попытках. Улучив момент, Филшшелло, простой парень, замечает:
– Ты только начнешь учиться в Коллегии, а уже столько знаешь. Быстро станешь приходским священником.
Джованнино говорит ему серьезно:
– А ты знаешь, что значит быть приходским священником? Он имеет очень важные обязанности. Когда поднимается из-за стола в обед или вечером, он должен задуматься: я-то поел, а не голодают ли мои прихожане? Он должен делиться с бедными всем, что имеет. Дорогой Филиппелло, я никогда не соглашусь стать приходским священником. Я хочу посвятить молодежи всю свою жизнь.
В то время, когда двое юношей путешествовали, рассуждая о голоде и о нищих Лиона, находящегося в 250 км по прямой линии, там начиналась забастовка рабочих шелковой фабрики. Люди тысячами высыпали на улицу, протестуя против низкой заработной платы и бесчеловечно длинного рабочего дня, продолжающегося до 18 часов в сутки. Забастовка была подавлена после многих дней уличной борьбы. Против рабочих были высланы специальные отряды войск французского правительства. Погибло более тысячи человек!
В следующем году забастовка вспыхнула в Париже, приведя к смерти восьмисот человек. Весной 1834 года лионские и парижские рабочие выступили вновь. Против них была выставлена артиллерия.
Джованнино Боско ничего об этом не знает. Газеты, подверженные строгой цензуре в Королевстве Пьемонта, не передают таких вестей. Революция, о которой время от времени упоминают шепотом, должна принести Италии конституцию и освобождение из-под гнета Австрии. В недалеком будущем эта революция будет названа «Рисорджименто». Нет подозрения на другую революцию, более глубокую, более радикальную, видоизменяющую Северную Европу и ожидающую входа в Италию. Это промышленная революция, с которой связана и рабочая проблема. Почти трагические ее последствия можно будет увидеть через десять лет, когда она дойдет до Турина.
Среди младших друзей
«Моя квартира – пишет дон Боско – находилась в доме Лючии Матта, вдовы, имеющей единственного сына. Она приехала сюда, чтобы вместе с ним жить и заботиться о нем».
Маргарита прибыла в Киери вскоре после Джованнино и направилась вместе с сыном к Лючии. Один знакомый привез два мешка зерна.
– Это мой сын – сказала она Лючии, а это плата. Я сделала все, что меня касалось. Джованнино, думаю, выполнит свои обязанности, и я надеюсь, что вы будете им довольны.
«Первым человеком, с которым я здесь познакомился, был блаженной памяти дон Пласидо Валимберти. Он дал мне добрые советы, проводил к префекту школ и представил профессорам. Поскольку мои знания, полученные до сих пор, были очень поверхностными, мне посоветовали пойти в шестой класс (отвечающий приблизительно первому классу итальянской средней школы).
Учитель, отец Валериано Пугнетти оказался очень сердечным. Он заботился обо мне в школе, приглашал домой. Он сочувствовал мне по поводу моего возраста, а увидев мою добрую волю, не щадил своих сил. Мой возраст (полные шестнадцать лет) и мое телосложение произвели впечатление великана среди моих малых товарищей. Желая выбраться из такой ситуации, я попросился сдать экзамен экстерном. Через два месяца меня перевели в пятый класс. (Счет классов тогда вели в обратном порядке).
Я с охотой перешел в новый класс, так как воспитателем там был мой дорогой дон Валимберти. Еще через два месяца, получив отличные результаты по всем предметам, я в порядке исключения был допущен к экзаменам и переведен в четвертый класс. Профессором там был Винченто Цима, человек, придерживающийся строгой дисциплины. Когда в середине учебного года у него в классе появился ученик такой же комплекции, как и он сам, профессор пошутил:
– Этот ученик будет или последним неучем, или большим гением.
Ошеломленный такой необычной встречей, я ответил:
– Чем-то средним. Я бедный парень, но по доброй воле хочу выполнить свои обязанности и продвигаться вперед в учебе.
Эти слова понравились учителю, поэтому с неожиданной любезностью он добавил:
– Если по доброй воле, то знай, что ты попал в хорошие руки! Я не разрешу тебе бездельничать. Не теряй надежды. Если встретишься с трудностями, скажи мне сразу, а я тебе помогу.
Я поблагодарил его от всего сердца».
Необыкновенная память
Местечко Киери расположено в десяти километрах от Турина. Оно расположилось у подножия Туринских холмов. С другой стороны находится столица Пьемонта. Когда Джованнино прибыл в Киери, там насчитывалось девять тысяч жителей. Это был городок монастырей, ткачей и учащихся, которые прибывали сюда со всех сторон Монферрато и окрестностей Асти, чтобы провести здесь годы учебы. Обучение было бесплатным, но не было и никаких стипендий. Чтобы уплатить за квартиру, многим ученикам надо было хорошенько поработать. Поэтому после уроков они подыскивали какое-нибудь платное занятие: работали у секретарей, убирали в богатых домах, репетировали, присматривали за лошадьми и каретами. Для экономии на топили печи, занимались, окутанные в одеяла, носили на ногах деревянные башмаки.
Разделяя вместе со всеми трудную судьбу, среди этих убогих учеников жил и Джованнино Боско. Время от времени из Суссамбрино приезжала Маргарита и расспрашивала Лючию обо всех новостях. Почтенная вдова делилась с ней добрыми вестями. Джованнино помогал по хозяйству, был набожным и прилежным. Помогал также в учебе ее сыну, хотя был моложе его.
Также и Джованнино искал случая, чтобы заработать денег на оплату. Ему удалось немного заработать в мастерской знакомого плотника. Научился там также владеть рубанком, долотом и напильником.
«Я учился уже почти два месяца в четвертом классе, когда обо мне стали ходить разговоры в связи с незначительным инцидентом. Профессор латыни переводил биографию Агесилауса, написанную Корнелием Непосом. Как раз в тот день я забыл дома учебник, а чтобы скрыть это от учителя, положил перед собой учебник по грамматике. Товарищи это заметили – один из них толкнул приятеля в бок, другой рассмеялся.
– Что здесь происходит? – спросил профессор Цима.
Заметив, что все смотрят в мою сторону, он велел мне повторить перевод, предварительно прочитав отрывок текста. Я встал и, держа в руках учебник по грамматике, повторил наизусть услышанный текст, а также его перевод. Товарищи стали аплодировать.
Господин Цима очень рассердился. Он впервые не мог совладеть с собой и удержать порядок. Он даже хотел меня ударить, но мне удалось увернуться. После этого, положив руку на мою книгу, велел моим соседям объяснить причину этого замешательства.
– У Боско вообще нет текста Корнелия Непоса. В руках у него была грамматика, а он прочитал и перевел задание, как по книге.
Тогда профессор взглянул на книгу, которая находилась у него под рукой, и потребовал, чтобы я продолжал чтение и перевод. Наконец он сказал:
– Я прощаю тебе ради твоей исключительной памяти. Тебе повезло! Старайся употребить ее на пользу».
Свою удивительную память Джованнино продемонстрировал уже дон Калоссо. Но здесь, в Киери, стали происходить поистине странные дела. Однажды ночью ему приснилось задание по латыни, которое он должен был перевести в классе. Проснувшись, он записал текст, который хорошо запомнил, и перевел его при помощи своего друга, священника. В школе учитель действительно продиктовал этот отрывок текста, и Джованнино смог очень быстро сдать перевод. Что-то подобное случилось с ним еще раз, но теперь уже гладко не обошлось. Джованнино слишком быстро вернул перевод. Профессор прочитал, посмотрел на черновик и остолбенел: на смятом листке бумаги находился также текст, который он хотел предложить ученикам, но в последнюю минуту раздумал, так как текст показался ему слишком длинным.
– Откуда ты взял этот отрывок? – спросил профессор.
– Он мне приснился…
Сон. Событие, обыкновенно не имеющее значения в жизни людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Под воздействием этих событий Виктор Эммануил отказался от престола в пользу своего брата Карла Феликса. Поскольку Карло в то время находился у своего тестя в Модене, Виктор Эммануил объявил регентом молодого 23-летнего Карла Альберта.
«Передайте князю…»
Карло Альберто часто встречался с графом Сантароза, ценил его мнение, но не сумел решительно встать на сторону абсолютизма или же либералов. У него был неустойчивый характер, поэтому его прозвали «нерешительным королем». Любой ценой он желал одного: сохранить свое право на престол и защитить его как от австрийцев, так и от либералов.
Перед огромной толпой, которая под окнами дворца Кариньяно добивалась обещанной конституции (правда, неизвестно, сколько человек осознавало, чем она является на самом деле), Карло Альберто уступил. Вечером 13 марта он подписал, а спустя два дня принял присягу верности ее правам. Он сформировал новое правительство, в котором Сантароза занял пост военного министра.
Когда Карло Феликс получил в Модене письмо от Карла Альберта, в котором тот сообщал ему о всех событиях, он очень рассердился. Посланцу, который принес письмо, он крикнул: «Передайте князю, что если в его жилах течет хоть капля нашей королевской крови, пусть он тотчас же отправляется в Новару и там ожидает моего распоряжения».
Вначале казалось, что Карло Альберто будет сопротивляться, но из Неаполя пришло трагическое известие: австрийские войска разбили подразделения либералов. Парламент был распущен, конституционная система перестала существовать. Тогда молодой князь отправился в Новару. Там он выступил с обращением, в котором отказывался от титула регента и призывал всех к повиновению королю. Потом уехал во Флоренцию, в изгнание.
Возврату Карла Феликса в Пьемонт предшествовали действия австрийских войск, которые разгромили добровольцев Сантароза и «восстановили порядок». Семьдесят вожаков революции было приговорено к смертной казни (однако шестьдесят восемь из них успели скрыться во Франции и Швейцарии), а триста офицеров и чиновников были лишены своих постов.
Волнения 1821 года – по описанию историков того времени – захватили лишь мещан, так называемое среднее сословие. Рабочие и крестьянские слои остались безразличными к этим событиям, более того, были даже настроены к ним неприязненно. Среднее сословие, которое представляли купцы, мелкие торговцы, промышленники, предприниматели, военные и гражданские служащие, участвовали в этой «либеральной революции» с целью захвата власти и получения места бывшей аристократии. Реформы, которых добивались представители этого сословия, не были популярными и демократическими. Право голоса предоставлялось только тем, кто имел соответствующее состояние. Только они могли направлять своего представителя в парламент для защиты своих интересов. Как и предыдущая французская революция, так и революция либералов стремилась перечеркнуть все привилегии за исключением богатства.
«Король Божьей милости»
Карло Феликс возвратился в Турин только в октябре 1821 года. Эта личность с перспективы нашего времени является очень интересной и своеобразной. Он никогда не стремился стать королем. Любил тихую и скромную жизнь, был очень религиозным. Принял престол лишь по «долгу совести». Но с той минуты, как на него вступил, последовательно служил идеям твердого абсолютизма. Считал себя королем «Божьей милости и никого другого». Стремился править своими подданными так, как суровый отец правит в семье своими легкомысленными сыновьями. По его мнению, каждый смертный приговор должен служить «благотворным предостережением» для горячих голов и поэтому согласился на применение раскаленных щипцов и пытки обреченных. Недаром назвали его Карлом Жестоким.
Десять лет его правления Дассимо Д'Азелиа выразил в словах: «деспотизм, полный справедливых и благородных намерений. Карло Феликс умер в 1931 году, оставив престол Карлу Альберто».
«Длинный и печальный, как великий пост»
Карло Альберто был на престоле в Турине 33 года. Снискал себе доверие как у сторонников абсолютизма, так и у реакционеров, выступая в Испании против либералов, которые в свою очередь называли его предателем и клятвопреступником.
Это был бледный мужчина, очень высокого роста (2 метра и четыре см), а народ Пьемонта назвал его «длинным и печальным, как великий пост». Чтобы доказать всем, что он уже не тот князь, который подписал конституцию, он приговорил к смертной казни семерых сторонников Маццини в Александрии и десять в Генуи, а семьдесят посадил в тюрьму. Но Пьемонт и вся Италия, помимо попыток задержать бег истории, уже изменились. Мещанство получило большое влияние и хотя еще не понимало значения демократических свобод, добивалось свободы торговли с целью возрастания благосостояния всего полуострова.
В то время в Пьемонте строились каналы, осушали болота, корчевали леса, расширяли площади садов, полей, виноградников. Началось выращивание картофеля, которое положило конец голоду в засушливые месяцы. Была расширена сеть дорог, и было начато также строительство железной дороги. Политическое мышление также изменилось.
В конце 1831 года в Марселе Маццини основал тайную организацию «Молодая Италия». Все шире расходилась идея Италии как национального государства, богатого народными и культурными традициями. В 1832 году в Турине Сильвио Пеллико опубликовал свою книгу «Мои темницы», которая потрясла Италию. Австрия, которая до сих пор считалась хранительницей порядка, начала терять свое значение. Автор из Салюццо, который десять лет провел в царских тюрьмах, показал жестокое лицо австрийского правительства, пытающего и угнетающего своих подданых.
8. Зеленые годы в Киери
«Лето святого Мартина» выдалось погожим днем 4 ноября 1831 года. Джованни Боско вместе со своим сверстником Джованни Филшшелло направляются пешком в Киери. По пути Джованнино рассказывает своему другу о предстоящей учебе, о прошлых событиях и о предпринимаемых до сих пор попытках. Улучив момент, Филшшелло, простой парень, замечает:
– Ты только начнешь учиться в Коллегии, а уже столько знаешь. Быстро станешь приходским священником.
Джованнино говорит ему серьезно:
– А ты знаешь, что значит быть приходским священником? Он имеет очень важные обязанности. Когда поднимается из-за стола в обед или вечером, он должен задуматься: я-то поел, а не голодают ли мои прихожане? Он должен делиться с бедными всем, что имеет. Дорогой Филиппелло, я никогда не соглашусь стать приходским священником. Я хочу посвятить молодежи всю свою жизнь.
В то время, когда двое юношей путешествовали, рассуждая о голоде и о нищих Лиона, находящегося в 250 км по прямой линии, там начиналась забастовка рабочих шелковой фабрики. Люди тысячами высыпали на улицу, протестуя против низкой заработной платы и бесчеловечно длинного рабочего дня, продолжающегося до 18 часов в сутки. Забастовка была подавлена после многих дней уличной борьбы. Против рабочих были высланы специальные отряды войск французского правительства. Погибло более тысячи человек!
В следующем году забастовка вспыхнула в Париже, приведя к смерти восьмисот человек. Весной 1834 года лионские и парижские рабочие выступили вновь. Против них была выставлена артиллерия.
Джованнино Боско ничего об этом не знает. Газеты, подверженные строгой цензуре в Королевстве Пьемонта, не передают таких вестей. Революция, о которой время от времени упоминают шепотом, должна принести Италии конституцию и освобождение из-под гнета Австрии. В недалеком будущем эта революция будет названа «Рисорджименто». Нет подозрения на другую революцию, более глубокую, более радикальную, видоизменяющую Северную Европу и ожидающую входа в Италию. Это промышленная революция, с которой связана и рабочая проблема. Почти трагические ее последствия можно будет увидеть через десять лет, когда она дойдет до Турина.
Среди младших друзей
«Моя квартира – пишет дон Боско – находилась в доме Лючии Матта, вдовы, имеющей единственного сына. Она приехала сюда, чтобы вместе с ним жить и заботиться о нем».
Маргарита прибыла в Киери вскоре после Джованнино и направилась вместе с сыном к Лючии. Один знакомый привез два мешка зерна.
– Это мой сын – сказала она Лючии, а это плата. Я сделала все, что меня касалось. Джованнино, думаю, выполнит свои обязанности, и я надеюсь, что вы будете им довольны.
«Первым человеком, с которым я здесь познакомился, был блаженной памяти дон Пласидо Валимберти. Он дал мне добрые советы, проводил к префекту школ и представил профессорам. Поскольку мои знания, полученные до сих пор, были очень поверхностными, мне посоветовали пойти в шестой класс (отвечающий приблизительно первому классу итальянской средней школы).
Учитель, отец Валериано Пугнетти оказался очень сердечным. Он заботился обо мне в школе, приглашал домой. Он сочувствовал мне по поводу моего возраста, а увидев мою добрую волю, не щадил своих сил. Мой возраст (полные шестнадцать лет) и мое телосложение произвели впечатление великана среди моих малых товарищей. Желая выбраться из такой ситуации, я попросился сдать экзамен экстерном. Через два месяца меня перевели в пятый класс. (Счет классов тогда вели в обратном порядке).
Я с охотой перешел в новый класс, так как воспитателем там был мой дорогой дон Валимберти. Еще через два месяца, получив отличные результаты по всем предметам, я в порядке исключения был допущен к экзаменам и переведен в четвертый класс. Профессором там был Винченто Цима, человек, придерживающийся строгой дисциплины. Когда в середине учебного года у него в классе появился ученик такой же комплекции, как и он сам, профессор пошутил:
– Этот ученик будет или последним неучем, или большим гением.
Ошеломленный такой необычной встречей, я ответил:
– Чем-то средним. Я бедный парень, но по доброй воле хочу выполнить свои обязанности и продвигаться вперед в учебе.
Эти слова понравились учителю, поэтому с неожиданной любезностью он добавил:
– Если по доброй воле, то знай, что ты попал в хорошие руки! Я не разрешу тебе бездельничать. Не теряй надежды. Если встретишься с трудностями, скажи мне сразу, а я тебе помогу.
Я поблагодарил его от всего сердца».
Необыкновенная память
Местечко Киери расположено в десяти километрах от Турина. Оно расположилось у подножия Туринских холмов. С другой стороны находится столица Пьемонта. Когда Джованнино прибыл в Киери, там насчитывалось девять тысяч жителей. Это был городок монастырей, ткачей и учащихся, которые прибывали сюда со всех сторон Монферрато и окрестностей Асти, чтобы провести здесь годы учебы. Обучение было бесплатным, но не было и никаких стипендий. Чтобы уплатить за квартиру, многим ученикам надо было хорошенько поработать. Поэтому после уроков они подыскивали какое-нибудь платное занятие: работали у секретарей, убирали в богатых домах, репетировали, присматривали за лошадьми и каретами. Для экономии на топили печи, занимались, окутанные в одеяла, носили на ногах деревянные башмаки.
Разделяя вместе со всеми трудную судьбу, среди этих убогих учеников жил и Джованнино Боско. Время от времени из Суссамбрино приезжала Маргарита и расспрашивала Лючию обо всех новостях. Почтенная вдова делилась с ней добрыми вестями. Джованнино помогал по хозяйству, был набожным и прилежным. Помогал также в учебе ее сыну, хотя был моложе его.
Также и Джованнино искал случая, чтобы заработать денег на оплату. Ему удалось немного заработать в мастерской знакомого плотника. Научился там также владеть рубанком, долотом и напильником.
«Я учился уже почти два месяца в четвертом классе, когда обо мне стали ходить разговоры в связи с незначительным инцидентом. Профессор латыни переводил биографию Агесилауса, написанную Корнелием Непосом. Как раз в тот день я забыл дома учебник, а чтобы скрыть это от учителя, положил перед собой учебник по грамматике. Товарищи это заметили – один из них толкнул приятеля в бок, другой рассмеялся.
– Что здесь происходит? – спросил профессор Цима.
Заметив, что все смотрят в мою сторону, он велел мне повторить перевод, предварительно прочитав отрывок текста. Я встал и, держа в руках учебник по грамматике, повторил наизусть услышанный текст, а также его перевод. Товарищи стали аплодировать.
Господин Цима очень рассердился. Он впервые не мог совладеть с собой и удержать порядок. Он даже хотел меня ударить, но мне удалось увернуться. После этого, положив руку на мою книгу, велел моим соседям объяснить причину этого замешательства.
– У Боско вообще нет текста Корнелия Непоса. В руках у него была грамматика, а он прочитал и перевел задание, как по книге.
Тогда профессор взглянул на книгу, которая находилась у него под рукой, и потребовал, чтобы я продолжал чтение и перевод. Наконец он сказал:
– Я прощаю тебе ради твоей исключительной памяти. Тебе повезло! Старайся употребить ее на пользу».
Свою удивительную память Джованнино продемонстрировал уже дон Калоссо. Но здесь, в Киери, стали происходить поистине странные дела. Однажды ночью ему приснилось задание по латыни, которое он должен был перевести в классе. Проснувшись, он записал текст, который хорошо запомнил, и перевел его при помощи своего друга, священника. В школе учитель действительно продиктовал этот отрывок текста, и Джованнино смог очень быстро сдать перевод. Что-то подобное случилось с ним еще раз, но теперь уже гладко не обошлось. Джованнино слишком быстро вернул перевод. Профессор прочитал, посмотрел на черновик и остолбенел: на смятом листке бумаги находился также текст, который он хотел предложить ученикам, но в последнюю минуту раздумал, так как текст показался ему слишком длинным.
– Откуда ты взял этот отрывок? – спросил профессор.
– Он мне приснился…
Сон. Событие, обыкновенно не имеющее значения в жизни людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30