В Кастельнуово Джованнино обучался вместе с десяти-одиннадцатилетними детьми. Полученная им до сих пор школьная подготовка была очень скромная. Если прибавить к этому непомерно большую куртку и громоздкие сапоги, легко можно представить, на какие колкости он был выставлен перед своими сверстниками. Его часто называли «пастухом из Бекки».
Он, которого раньше обожали ребята из Мориальдо и Монкукко, переживал теперь по поводу этих колкостей. Несмотря на это, он при помощи учителя по уши погрузился в учебу. Дон Вирано был человеком способным и милым. Видя добрую волю мальчика, он занимался с ним отдельно и за короткое время помог добиться больших успехов. Когда однажды Джованни написал совсем неплохое изложение о библейском персонаже – Элеазаре, дон Вирано прочел эту работу в классе и отметил:
– Тот, кто сумеет так хорошо написать, может себе позволить носить обувь пастуха. Потому, что в жизни ценится голова, а не сапоги!
Дон Боско рассказывал: «В том году мне угрожала большая опасность. Товарищи хотели вовлечь меня в игру на деньги, к тому же во время уроков. Но поскольку я говорил, что у меня нет денег, они меня поучали: „Давно уже пора проснуться. Надо научиться жить. Стащи деньги у своего хозяина или у матери“. Помню, что я тогда ответил: „Мать меня очень любит. Я не могу сделать ей неприятность“.
«В Бекки живут одни ослы»
В апреле, когда Джованнино значительно уже наверстал упущенное в школе, случилось то, что повлекло за собой печальные последствия. Дон Вирано был назначен приходским священником в Мондонио и должен был оставить школу в руках дона Миколо Молиа. Этому почтенному и милосердному священнику было уже 75 лет. Он совершенно не мог совладеть со своими воспитанниками. Случалось, что он впадал в бешенство и хлестал розгой по кому попало, а в другие дни недели терпел беспорядок. Предъявлял претензии к старшим ученикам и обвинял их в постоянном беспорядке. Особую неприязнь питал к самому рослому из них, к «пастуху из Бекки», хотя Джованнино и сам переживал по поводу отсутствия дисциплины в школе. Дон Молиа не пропустил ни одного случая, чтобы ему досадить.
– Что ты хочешь понять в латыни? Ведь в Бекки живут только большие ослы. Может быть отличные ослы, но только ослы! Иди за грибами, за птичьими гнездами. Вот подходящее занятие для тебя, а не изучение латыни!
Товарищи, которые раньше видели доброжелательность дона Вирано к Джованнино и оставили его в покое, теперь опять взялись за дело. Джованнино был близок к депрессии. Но однажды он решил показать себя. Дон Молиа назначил контрольную работу по латыни. Джованнино, который должен был сделать перевод по программе первого класса, попросил у учителя разрешения перевести текст третьего класса. Священник оскорбился:
– Ты что думаешь? Возвращайся к своему заданию и старайся не быть ослом, как всегда.
Но Джованнино настаивал, и, наконец, дон Молиа согласился.
– Делай, что хочешь, только не думай, что я потом буду читать твои бездарные творения.
Юноша проглотил горькие слова и взялся за перевод. Он был трудным, но Джованнино чувствовал, что справится. Сдал контрольную одним из первых. Учитель взял листок и отложил его в сторону.
– Я Вас очень прошу, прочтите и скажите, пожалуйста, какие ошибки я сделал.
– Иди на свое место и не мешай мне.
Джованнино вежливо, но упорно добивался своего:
– Ведь я не прошу ничего особого, только прочитать текст.
Дон Молиа прочел. Перевод был хороший, более того – отличный. Это привело к тому, что священник потерял терпение.
– Я же сказал, что ты ничего не способен сделать. Ведь это задание ты списал с начала до конца.
– Но у кого я мог его списать?
В это время соседи Джованнино по парте, обгрызая перья, все еще потели над последним предложением.
– Это уже наглость! – разозлился священник. – Иди на свое место и благодари Бога за то, что я не выброшу тебя из школы.
Склероз и в те времена имел жуткие последствия, остальное дополнило предубеждение. Итак, последние месяцы этого года были для Джованнино полными горечи. Правда, в своих «Воспоминаниях» дон Боско не называет фамилии дона Молиа, поскольку к старшим он всегда относился с уважением. Намекает только на человека, «который, не умея сохранить порядок, загубил почти все то, чему я научился в предыдущие месяцы».
Сутана, которая отгораживает
Было еще одно огорчение, которое не давало Джованнино покоя в эти месяцы. Он познакомился с двумя прекрасными священниками: доном Калоссо и доном Вирано. Однако он не мог примириться с тем, что не все священники такие. «Случалось мне – пишет он – встречаться на дороге с моим приходским священником, который шел в сопровождении капеллана. Я приветствовал их издалека, приблизившись, склонялся к их одеянию, но они держались равнодушно и довольствовались вежливым кивком головы в ответ, не прерывая прогулки». Черная сутана, в которую были одеты, будто отделяла их от других. В семинариях в то время господствовало убеждение, что именно такое поведение является наиболее подходящим для духовных лиц. Сдержанность и достоинство. Огромное расстояние.
«Это меня огорчало, и я говорил своим друзьям: Если я когда-нибудь стану священником, то буду вести себя совсем по-другому. Я буду подходить к ребятам, сердечно беседовать с ними, давать им добрые советы».
Не мог тогда юный ученик предвидеть, что этим своим решением он вызовет в недалеком будущем тихую революцию между священниками. Только позже в семинариях отметят, что этот юноша из Бекки был прав и начнут воспитывать новое поколение выпускников не в духе значительности, а в духе доброжелательности, которая как раз это расстояние перечеркивает.
Свое свободное время в Мориальдо Джованнино проводил в тихих беседах с доном Калоссо. Старый священник вспоминал свое прошлое, юноша мечтал о будущем. Потом подметал пол в храме, убирал кухню, рылся в книгах маленькой библиотеки.
Здесь, в Кастельнуово, священники не хотели с ним беседовать. Чем же тогда занимался он в свободные минуты?
Хобби Джованнино
Первым его хобби была музыка. Синьор Роберто руководил хором в приходе. Дома у него был спинет (музыкальный инструмент, похожий на рояль). Много раз Джованнино взбирался вместе с синьором Роберто на хоры в храме и с его помощью упражнялся в игре на спинете, потом на органе.
Но Роберто был прежде всего портным в местечке, поэтому вторым хобби Джованнино стало высиживание у портного в мастерской. Таким образом он научился пришивать пуговицы, отделывать, шить платки, кроить жилеты. Он стал делать это так мастерски, что портной предложил ему бросить школу и стать его помощником.
Когда ему стал досаждать дон Молиа и начались беспорядки в школе, Джованнино убедился, что только напрасно теряет время. С согласия мамы Маргариты он начал работать несколько часов в день у кузнеца Эвазио Савио. Там он научился обращаться с молотом и напильником, выполнять различные работы в кузнице. Наверное, Джованнино Боско тогда еще не думал о том, что овладение этим ремеслом позволит ему в будущем открыть мастерские для бедных ребят из окраин Турина. Единственным его желанием было скопить немного денег. Вскоре они ему очень пригодились. Посоветовавшись с матерью, он решил в будущем году сделать решительный, хотя и рискованный шаг: поступить в школу в Киери.

7. Я должен учиться
Собрав свои вещи и попрощавшись с синьором Роберто, Джованнино не вернулся в Бекки. Он отправился в Суссамбрино, в хозяйство, которое взял в аренду его брат Джузеппе вместе с Джузеппе Фебраро. Маргарита также уехала из Бекки вместе с сыном.
Каникулы использовал Джованнино для интенсивной учебы. Ведь не мог же он быть среди отстающих в Киери. Не хотел он также быть обузой для брата. Помогал ему в полевых работах, в примитивной кузнице чинил хозяйский инвентарь, пас коров. Последнее занятие позволяло ему читать и учиться.
Роза Фебраро, дочь Джузеппе, рассказывала как Джованнино часто был так занят книгами, что коровы шли, куда хотели. Это она, в то время десятилетняя девочка, бежала за ними далеко в поле, в кукурузные ряды и выгоняла их обратно на луг, пока никто не заметил.
– Твои коровы опять паслись среди хлебов.
– Спасибо тебе, Роза.
Она всматривалась в него долго, потом спрашивала:
– Зачем же ты выгоняешь их на пастбище, если потом не смотришь за ними?
– Я должен учиться, Роза, поэтому иногда случается, что я забываю о них.
– Это правда, что ты будешь священником?
– Да.
– Если хочешь, я немного присмотрю за твоими коровами. Я и так должна следить за своими!
Джованнино поблагодарил ее и опять погрузился в чтение.
20 лир на верхушке столба
Летом в местности Монтафиа проводились храмовые торжества. Деревня была расположена недалеко от Суссамбрино. Джованни узнал, что будет устроен там также «столб удачи». Среди других призов предвиделся и кошелек с 20 лирами.
– Они бы мне очень сейчас пригодились – подумал он и отправился посмотреть праздничные развлечения.
Столб оказался очень высоким, гладким, смазанным растительным маслом и жиром. Окружающие смотрели на металлическое кольцо на верхушке, к которому были прикреплены свертки с копченостями, бутылки вина и заветный кошелек с деньгами. Ежеминутно, среди возгласов толпы кто-нибудь, поплевав на ладони, пытался взобраться на столб. Сначала все шло хорошо, но уже на полпути силы оставляли соперников, и, сопровождаемые свистом и криками, они оскальзывали на землю.
Улучив момент и тщательно оценив ситуацию, Джованнино подошел к столбу. Он тоже поплевал на ладони и крепко обхватил столб руками. Начал медленно и спокойно взбираться вверх, отдыхая на корточках через каждые несколько минут. Внизу люди нетерпеливо покрикивали, уверенные в том, что и ему тоже не повезет. Но Джованнино очень нужны были деньги. Ведь в Монкукко он должен был целый год работать за 15 лир, а здесь, всего в нескольких метрах над его головой его ожидали 20 лир! Он был готов выдержать на столбе и до вечера, только бы дотянуться к желанному трофею. Продвигаясь спокойно вверх, он дотянулся до того места, в котором столб стал уже очень тонким. Глубоко вздохнув, он сделал усилие и подтянулся еще выше. В напряжении и уже в абсолютной тишине люди следили за его усилиями. Тем временем Джованнино протянул руку, снял с кольца кошелек с деньгами, зажал его в зубах. Потом, сняв еще колбасу и платок, соскользнул на землю.
Просьба, которая дорого стоила
Двадцать лир, полученных на «столбе удачи», конечно, нехватило для переезда в Киери. Надо ведь было купить костюм, ботинки, книги. Кроме того ежемесячно платить за квартиру. Аренда в Суссамбрино тоже не была золотым прииском. В октябре Джованнино сказал Маргарите:
– Мама, если вы хотите, я возьму две кошелки и обойду хозяйства в нашем селении. Это было большим терзанием для его самолюбия. В будущем дон Боско должен был стать одним из самых великих «нищих» XIX века. Однако всегда это ему будет стоить очень дорого, и никогда не будет легко протянуть руку за милостыней. В памятный октябрьский день впервые превозмог отвращение к прошению милостыни.
Селение, которое входило в состав Мориальдо, состояло из нескольких дворов и отдельных хуторов. Джованни ходил от дома к дому, стучал в дверь и говорил:
– Я сын Маргариты Боско. Хочу поступить в Киери в школу, так как очень хочу стать священником. Моя мать бедная, поэтому если можете, помогите мне.
Его знали все. Присутствовали ведь при его играх, вспоминали, как пересказывал им слышанные проповеди, любили его. Но немного было зажиточных хозяев в тех местах. Поэтому давали ему преимущественно яйца, кукурузу, по несколько мер зерна.
Одна вдова, Люция Матта решила как раз переехать в Киери, чтобы находиться ближе к своему сыну – студенту. Маргарита договорилась с ней о том, что Джованнино будет проживать в Киери вместе с ними. Ежемесячно за угол должен был платить 21 лиру. По правде говоря, Маргарита не могла раздобыть столько денег, но обязалась поставлять муку и вино, а Джованнино должен был выполнять хозяйские работы: носить воду, рубить дрова, развешивать белье.
История движется вперед
В то время, как среди холмов Кастельнуово Джованнино Боско проводил свое трудное детство, история продвигалась вперед. Автор книги не ставит своей целью показать исчерпывающую историю Италии того времени, но он видит необходимость отметить важнейшие факты, так как на их фоне разыгрывалась личная история Джованнино Боско. Как и каждому человеку, ему тоже история доставляла много впечатлений, формировала взгляды, создавала условия.
В 1815–1820 годах по всей Италии образовались тайные общества, целью которых была подготовка восстания и революция. Это была форма реакции на жесткую и отсталую реставрацию.
Беспокойства начались в Испании в январе 1820 года. В Кадыксе военный мятеж заставил Фердинанда VII отказаться от абсолютной монархии и признать конституцию. Она гарантировала каждому гражданину основные права, в том числе право голоса. Король присягой обязывался к признанию конституционных постановлений. Шесть месяцев спустя, эта испанская «искра» привела к огненному взрыву в Италии. Небольшой отряд кавалерии взбунтовался в Королевстве Обеих Сицилии. Появились призывы: «Да здравствует свобода и конституция!». Чтобы не потерять королевства, спустя 8 дней Фердинанд признал конституцию из Кадыкса и дал присягу на Библию, что будет ее соблюдать.
10 марта 1821 года (Джованнино Боско тогда уже исполнилось 6 лет) военный мятеж вспыхнул также в Пьемонте. Руководил им граф Санторре да Сантароза. В городе Александрии был снят голубой флаг сабаудской династии, а на башне было водружено трехцветное знамя, напоминающее времена французской революции и провозглашенные ею права. Гарнизоны в Пинероло и Верцелли взбунтовались также. Один из офицеров возглавил полк и двинулся из Фоссано к Турину. Испуганный событиями король Виктор Эммануил выехал из Монкальери в Турин, созвал коронный совет и, чтобы не потерять всего, согласился тоже на конституцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30