"Нет денег..." Нет денег, а значит, он неудачник. "Но ведь это не правда, - кричит все в Олеге. - Я же не виноват, что такое время!" Но вслух не говорит ничего. Рита и так постоянно раздражена - сердится, плачет, придирается по пустякам.
- Пошли на пляж?
- Надоело.
- Пошли!
- Ну ладно.
Стыдясь себя, стесняясь Риты, Олег набирает в большую пластмассовую бутыль воды - не на что им купить фанту или там пепси-колу, - режет хлеб, аккуратно намазывает его остатками масла - на булочки, которыми бойко торгуют на пляже, тоже нет денег, - и они молча плетутся на берег Москвы-реки. Бутыль, оставленную Геной, берегут как великую ценность, и когда однажды Олег налил сильно теплой, почти горячей воды, Рита так закричала, что он даже вздрогнул:
- Она ж деформируется!
Бутыль и впрямь искривилась, но, к счастью, не очень.
- Я снова расклею объявления, - откликаясь на свои мысли, говорит Олег. - Кто-то же собирается поступать к нам, на биофак?
Рита машинально кивает.
- Может, попросить Валю?
- О чем? - не понимает Олег.
- Набрать объявление на компьютере.
- Неудобно, - нерешительно возражает Олег.
- Почему? - привычно раздражается Рита.
- Там, говорят, дорогой порошок, импортный...
- Это он для нас дорогой, не для них! - вспыхивает Рита. - А еще лучше - подойди к абитуриентам, поинтересуйся, не нужен ли им...
Олег покрывается липким потом - не от жары, а от унижения.
- У нас так не принято, - бормочет он.
- Ну да, у вас принято не платить зарплату, - въедливо замечает Рита, и на мгновение Олегу приходит в голову страшная мысль: неужели он ее больше не любит?
Отчужденно и молча они спускаются по эскалатору. Входят в вагон, а там, как назло, мирно кимарит в уголочке бомж. Вокруг, естественно, пустота, никто не решается сесть рядом, но запах - на весь вагон, специфический запах, ни с каким другим не спутаешь.
Олег с Ритой выскакивают как ошпаренные, успевают вскочить в соседний вагон. Рита плюхается на сиденье и закрывает глаза. Олег стоит рядом, загораживая ее от входящих и выходящих, машинально рассматривает рекламу весь вагон ею густо облеплен. Ослепительные улыбки холеных дам призывают покупать хорошие (и дорогие!) зубные пасты и щетки, красавец атлет бросает прямо в смотрящего на него копье - рекламируется препарат против боли, медовая улыбка и лживые глаза адепта новой веры обещают немедленную нирвану. "Господи, помрги... - взывает в пространство Олег, понимая, что никто ему не поможет, он сам должен найти выход. - Может, попробовать разгружать вагоны, как все мы делали на младших курсах? Да теперь, говорят, везде, даже там, мафия..."
- Ай да мама! Да тут всего наготовлено аж на целый полк!
Рита распахнула дверцу высокого холодильника и замерла в восхищении. Все, ну все предусмотрела мама.
Недели две ничего покупать не придется. На столе - записка: "Красное вино в баре: его не пьют охлажденным. Деньги в верхнем ящике. Целую, мама".
Плохого настроения как не бывало.
- Сначала - в ванну!
Какое блаженство: горячая вода, ароматная пена, душистый шампунь!
- Можно к тебе?
- Залезай!
Ванна маленькая. Им тесно, но весело.
- Ой, не брыкайся! Затопим ванную.
- Потри мне спину... Вот так...
- Ты меня любишь?
- Ужасно! А ты?
- И я.
Потом, обмываясь, вместе стояли под душем, и он ласкал ее смело и нежно, как в первые дни их пока еще недолгого брака. Руки скользили по атласной груди, узким, стройным бедрам, и было невыносимо ждать.
- Пойдешь ко мне, солнышко?
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас. Умираю... Смотри, что со мной.
- Вижу, вижу...
Рита шаловливо и радостно - как он хочет ее! - коснулась пальчиком "пестика" - так они его, шутя, называли, - натянутого, как стрела, рвущаяся в полет, и Олег схватил ее с жадностью, поднял и, боясь уронить, чувствуя обольстительную тяжесть ее мокрого тела, шагнул вместе с Ритой из ванны на пол.
- Хорошо, что у тебя ноги длинные, - весело шепнула Рита.
Вытираясь одной большой простыней, они смеялись и целовались, ласкались и прижимались друг к другу.
- Надо высушить волосы, - вспомнила Рита.
- Потом, - властно шепнул Олег. - А вообще, сами высохнут: такая жара...
Он знал, чувствовал, что она тоже хочет его, и с такой же силой.
- Выпьем вина?
- Выпьем!
Пока Олег откупоривал бутылку, Рита расстелила на диване простыню. Он подошел к Рите с двумя наполненными дорогим красным вином бокалами, и она, как впервые, увидела, до чего же красивое у него тело.
- За тебя! - Его глаза сияли.
- За нас.
- Иди ко мне поскорей, родная моя.
Давно уже не было им так хорошо вместе - так блаженно и страстно, благодарно и успокоенно. "Никому ее не отдам, - подумал Олег, с обожанием глядя на Риту, - накинув сиреневый, с кружевами, халатик, она хлопотала у праздничного стола, улыбаясь ему совсем как прежде. - Обыщу всю Москву и найду какой-нибудь заработок. Тем более что надвигается отпуск".
***
Отпускные выдали - курам на смех, и Олег стал лихорадочно действовать, а за ним и Рита. Ей повезло первой: подруга нашла девочек, рвущихся на геофак.
Испуганные возможным конкурсом мамы платили вполне прилично, и Рита с гордостью приносила домой и продукты, и деньги.
- Они думают, я что-то могу, - смеялась она. - А я и не отрицаю. Молчу загадочно.
- Но ты и вправду можешь, - хмуро сказал Олег: этот ее смех резанул по самому сердцу. - Ты ведь знаешь, о чем там спрашивают.
Надо было защищать Риту - от цинизма, не правды, от нее самой.
- Ну, во-первых, каждый год - всегда что-то новенькое, - не принимала его защиты Рита. - А во-вторых, им нужен самый элементарный блат. Мамы надеются как раз на него: думают, я знаю кого-то в приемке.
Невозможно было видеть эту ее усмешку, жаль было девочек, их доверчивых мам. Но Олег больше не сказал ни слова: какое имел он право кого бы то ни было осуждать? Он сел за стол и написал объявление, предлагая свои услуги биолога, а наутро поехал к Вале на фирму, в новый, совершенно ему неизвестный мир.
В старом "сталинском" доме среди пыльного, обшарпанного убожества чистотой и великолепием сверкал всего лишь один подъезд. К подъезду вела выложенная белыми плитками, отмытая до зеркального блеска дорожка, по бокам зеленели подстриженные газоны, табличка с золотыми буквами сияла на солнце.
"Сюда", - сразу понял Олег и, робея, нажал на большую квадратную кнопку. Солидный немолодой охранник неторопливо выписал пропуск, и Олег ступил в святилище. Бог мой! Как все красиво, какая прохлада и чистота - не то что у них, на сникающем на глазах факультете. И пальма в конце коридора, и еще какие-то южные, экзотические растения. Олег нашел комнату номер пять, откашлялся от волнения, постучал, повернул белую ручку и толкнул дверь.
В глубине, у окна, сидела за компьютером Валя, такая шикарная, что Олег с первого взгляда ее не узнал. Ошарашенный длинным, похожим на вечернее, платьем, новой прической - волосы подняты высоко надо лбом, скреплены затейливым гребнем, новым лицом - темные на щеках тени сузили милое пухлое личико, - Олег стоял посреди комнаты и молчал. Валя по достоинству оценила произведенное впечатление.
- Присядь, пожалуйста, я сейчас.
Сидеть и ждать пришлось довольно долго. Входили-выходили бритоголовые мощные парни в черных тонких дорогих рубахах, впархивали нарядные девицы, передавая Вале какие-то бумаги.
- Шеф сказал: срочно, - прощебетала одна из них.
Наконец Валя освободилась.
- Давай!
Олег положил перед ней листочек. Валя быстро пробежала глазами текст.
- Эх ты! Разве так пишут?
Она взяла карандашик, что-то подправила, что-то вписала, а что-то вычеркнула.
- Ну как?
Олег встал и, наклонившись над Валей - волосы пахли чем-то заманчиво-пряным, - прочитал, что же там получилось.
- Здорово, - с невольным уважением сказал он. Вместо робкой просьбы о помощи кандидат наук сдержанно предлагал подготовить к поступлению в МГУ абитуриентов и поступление гарантировал. - Может, гарантию снимем? нерешительно спросил Олег.
- Что ты! - сделала капризную гримаску Валя. - Тут-то как раз самый цимес.
И она принялась бойко набирать на компьютере текст - исправленный и дополненный. А Олег сидел и думал, что же такое "цимес". Ругательство, может быть? Или из уголовщины?
Валя справилась с работой в два счета.
- Отксерь, - бросила одной из впорхнувших девиц, и по тому, как проворно схватила та объявление, Олег догадался, что Валю здесь уважают, а может, даже побаиваются. - Сколько тебе экземпляров?
- Ну, двадцать, - неуверенно попросил Олег. - Если можно, - добавил он тихо.
- А то, - небрежно пожала плечами Валя. - Пошли пока к Геночке, выпьем кофе. Положишь на стол. - Это уже к исполнительнице.
Девушка кивнула и исчезла. Валя встала - высокие каблучки выглядывали из-под платья.
- - Пошли!
Они отправились к Геночке.
- Кого я вижу! - раскрыл им объятия Гена.
В серебристом костюме, при галстуке, он демократично вышел из-за стола, изобразил что-то вроде улыбки, нажал на кнопку:
- Нинок, нам кофейку.
Он тоже до их прихода сидел за компьютером. На экране светились разноцветные карты.
- Ну-с, как дела?
Широким жестом Геночка указал на диван. Все сели. Нинок, в брюках в обтяжку, скромно опустив ресницы, вкатила столик. Олег поймал Валин напряженный взгляд - на брючки и выше - телесную, с глубоким вырезом, кофточку. Секретарша наклонилась над кофейником - золотая цепочка скользнула в глубокую ложбинку между грудей.
- Не надо. Мы сами, - резко сказала Валя.
"А у них тут жарко", - усмехнулся про себя Олег и прикрыл рюмку ладонью.
- Спасибо, мне, пожалуй, не стоит, С утра, да еще в такую жару...
- Обижаешь, начальник, - прогудел Гена, бес церемонно стряхнул руку Олега, щедро налил коньяку. - Ну, со свиданьицем!
Пришлось выпить. Огнем обожгло голодный, пустой желудок. Олег, поколебавшись, взял печенье. Геночка, сморщившись, сосал лимон. Валя быстро-быстро заговорила о каких-то поставках.
- Да ну их на хер, - лениво махнул рукой Гена. - Дай поговорить с человеком. - Собравшись с силами, добавил трудное, как видно, для него слово:
- Кон-фиден-ци-аль-но...
Валя, вспыхнув, резко встала и вышла.
- Обиделась, - хохотнул Гена. - А и хрен с ней. - Он хлопнул Олега по колену, да так, что тот чуть не вскрикнул от боли: рука Гены пришлась на какое-то особо уязвимое место. - Как дела, наука?
Хреново? То-то же...
Гена откинулся на спинку дивана, маленькие бесцветные глазки почти закрылись от удовольствия, толстые губы смаковали коньяк.
- ; Бывают трудные времена, - сдержанно ответил Олег.
- - Да они у нас завсегда трудные, - снова хохотнул Гена. - А сейчас... Нет, сейчас для тех, у кого на плечах не тыква, а голова... - Он сжал пальцы в щепоть, смачно чмокнул и отправил кому-то вдаль благодарственный поцелуй. - Цимес!
"Опять это слово... Посмотрю в словаре, - подумал Олег. - Валя и та знает..."
- Я же написал объявление, - как бы оправдываясь, сказал он.
- Знаю, знаю, - брезгливо скривился Гена. - Валька докладывала. Глупости все это!
- Почему? Предмет я знаю, - обиделся Олег. - Почему же глупости?
- Ой, не могу! - совсем развеселился Гена. - Поглядите-ка на него! Он знает предмет! Да разве в этом дело? Ну вот найдешь ты, предположим, учеников. Сколько собираешься брать?
Олег ответил.
- Сколько? - оторопел Гена. Приоткрыв рот, он смотрел на Олега с откровенной жалостью. - И на это вы предполагаете жить?
- У Риты тоже две девочки: поступают на геофак. Плюс моя зарплата, ее стипендия...
- Эх вы, интеллигенция, - вздохнул Гена и посерьезнел. - Ну баба - она и есть баба, не ее дело кормить семью, но ты-то мужик. Жрать надо? Надо.
Бабу свою наряжать надо? Надо. Видал, :
- хитро подмигнул он, - какие у нашей Ниночки ножки? Из-за ножек и взяли. Как пришла наниматься в такой вот юбчонке, - Гена провел рукой по бедру, - так наши мужики загудели: "Берем, Арсентьич, берем!"
Он снова нажал на кнопку. Возникла Ниночка.
Ножки и в самом деле были прелестны, брючки в обтяжку лишь подчеркивали их соблазнительность.
- Принеси-ка нам, Нинок, чего-нибудь посущественней, - распорядился Гена, откровенно разглядывая снизу вверх Нину.
- Бутерброды, Геннадий Арсентьевич? - вскинула ресницы Нина. Невинность пятилетней девочки светилась во взоре.
- Ну, бутерброды, - снисходительно согласился Гена. - Видал? - снова подмигнул он Олегу, когда Нина, повернувшись на каблучках, исчезла. - За такие ножки и голосок тоже надо платить.
- А Валя? - не удержался от бестактного вопроса Олег.
- Валя - это одно, а Нинок - другое, - неизвестно кому погрозил пальцем раскрасневшийся и очень довольный собой Гена. - Какой мужик не гуляет?
- Я, например, - признался без тени стыда Олег.
- Так ты у нас молодожен, - нашел для него оправдание Гена. - У тебя все Ниночки впереди.
"Чего эта он все смеется? - маялся, тоскуя, Олег. - Чему так радуется?" И тут же понял, что радуется Гена успеху - тому, что принесли новые времена. Деньги, власть - какая-никакая, а какая-то, видно, есть, женщины - сломленная, покорная Валя, а под боком еще и Ниночка.
- Ну, я пошел, - встал Олег. - Копии, наверное, уже готовы.
- Садись! - Тяжелая рука надавила ему на плечо, и Олег, сам не понимая как, снова очутился на слишком мягком диване. - Есть разговор. Ты по-английски спикаешь?
- Я же говорил, что английский знаю.
- Знать - одно, а спикать - другое, - важно заметил Гена.
- Да сказал же: знаю! - вскипел Олег. - И читаю, и говорю.
- Вот и ладушки, - миролюбиво заметил Гена. - Мы тут будем встречаться с одним фирмачом, с Таиланда, и нам нужен свой человек, переводчик.
- А я разве свой? - удивился Олег.
- А то! - хмыкнул Гена. - Сколько, ты говоришь, хотел за уроки, за это твое репетиторство? Так вот мы тебе за одну встречу с этим фраером дадим твой месячный заработок, понял?
И Олег согласился.
Глава 5
У него была только неделя до приезда фирмача из Таиланда, и эту неделю Олег провел как во сне. Было страшно - о чем там будут они говорить? неуверенно - разве он знает торговую лексику? - стыдно - вдруг провалится? Все учебники, словари и тетради бросил Олег на штурм английского, и за ними съездила Рита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16