Умела крепко дружить, была внимательна и ласкова к людям. Сердечность и теплота были в самом ее душевном складе.
Анатолий долго беседовал с Полиной. Скоро она уже знала об Урале, о мартенах, о том, как закрывают "летку" в мартеновской печи. Узнала об его испанских друзьях. Так же просто, искренне рассказывала Анатолию о себе.
- Родилась я в бедняцкой семье на юге страны. Горечь батрачества вкусила рано, еще в детстве. Зато юность прошла и буквально расцветала уже при Советской власти. Комсомол, колхоз, курсы птицеводов - там я училась, а потом в колхозе руководила птичьей фермой - это было мое крылатое войско! смеясь, вспоминала Полина Денисовна. - А учиться не переставала. Днем и ночью готовилась. Поехала в летную школу - к Черному морю. Там сначала работала в столовой. А потом добилась, что меня стали учить полетам! Кончила школу, послали в истребительную авиацию. Командовала звеном...
Освоив многие типы самолетов, Осипенко совершила ряд высотных полетов и побила мировые рекорды. Ее самолет последовательно поднимался на высоту в 5000, 6000, 8000 метров, а в 1936 году - на высоту 9 100 метров. В следующем же году Полина в течение трех майских дней побила три международных рекорда высоты для женщин. Новый мировой рекорд был поставлен ею вместе с Верой Ломако во время блестящего по выполнению перелета на гидросамолете над сушей от Черного до Белого морей в 1938 году. Серийный гидросамолет прошел над сушей сквозь грозовые облака, дожди и бури 2 372 километра за 10 часов 33 минуты.
Отдохнув после перелета "Родины", летчицы приступили к новой работе. Полина Денисовна была направлена в инспекцию истребительной авиации Московского военного округа.
Приняв на себя эту ответственную работу, Полина Денисовна с особой требовательностью, прежде всего к самой себе, занялась личной тренировкой. Она была твердо убеждена, что только тот инспектор имеет право контролировать учебно-боевую подготовку частей Военно-Воздушных Сил РККА и проверять работу инструкторов и командиров, кто умеет летать и вести воздушный бой лучше этих инструкторов и командиров. Скромная и непритязательная, чуждая тщеславия и самонадеянности, Осипенко была замечательным мастером своего дела и вместе с тем чутким и внимательным командиром и товарищем...
Чкалов разбился
15 декабря разбился Валерий Чкалов.
Человек с сердцем орла и умом ученого! Наш старший брат! Человек, который знал технику самолета и его возможности, как никто из нас! Что случилось?!
Серов рыдал, как дитя. Всегда волевой и мужественный, Анатолий при первом известии о смерти того, кто был для него идеалом летчика, почувствовал, как он осиротел и как больно ему знать об этой смерти и жить с мыслью, что Валерия уже нет и никогда он не улыбнется своей широкой добродушной улыбкой, и не зазвучит его милая окающая речь волжанина, и не поразит летчиков этот летун-изобретатель новой находкой, новым открытием летчика, новым чудесным достижением! Он жил и своей жизнью вдохновлял других...
Но Анатолий видел, что не только его одного ударила смерть Валерия. Летчики, друзья, соратники поникли душой, тяжело переживая утрату. Анатолий опомнился. Он бросился к товарищам, встряхнул их, внушая им новую веру в себя, в будущее. Он призывал образ Чкалова на помощь как символ мужества и вечно юношеского бесстрашия.
- Его суровое лицо с живыми искрами в глазах неотступно стоит в моей памяти, - говорил он. - Еще совсем недавно мы видели его живым, ведущим самолет в декабрьское небо. Сегодня его нет среди нас, этого чудесного летчика с жилистыми руками рабочего человека, грузной морской походкой и озорными мальчишескими глазами. Мы знаем, это был лучший военный летчик нашей страны. Опытные воздушные воины преклонялись перед Чкаловым, перед его безграничной храбростью. Молодые летчики брали с него пример. Чкалов воспитывал героическое поколение гордых соколов нашей страны, воспитывал примером, упорно, настойчиво. И у нас должны вырасти тысячи таких, каким был Валерий. Будем же, как Чкалов!
Новый год
31 декабря друзья собрались у Серова проводить старый год и приветствовать новый. Вспомнили, как под новый 1938 год уезжали из Испании. Да, Испания далеко. И прошел целый год. Но как она близка, и как недавно они были там, под ее ярким небом на выжженных пространствах ее полей и гор! Словно пахнуло ароматами ее степных трав, апельсиновых рощ, пронесся вихрь тяжелой пыли с пепелищ деревни, разбитой фашистскими бомбами... И словно послышался шум боя, выстрелы, крики...
- Выпьем, ребятушки, за наших испанских товарищей, - сказал Серов, встав с бокалом в руке. - Они бьются за будущее всех народов. Выпьем за них, за их доблесть, мужество, за нашу вечную дружбу с ними. За Карлоса!
- За Хосе!
- За Долорес!
- За аустурийцев и тех, кто стал летчиками!
- За Барселону! Она еще не сдается!
Воспоминания - точно сменяющиеся кадры киноленты Проходят перед глазами боевые схватки над крышами Мадрида, Барселоны, Сарагосы, над вершинами и ущельями Сьерра-Гвадарамы, проносятся огни трассирующих пуль в ночных поединках.
В этот новогодний вечер больше думали и говорили о будущем, высказывали друг другу заветные пожелания, всей душой стремились вперед, вперед... Но борющаяся Испания была тут, рядом.
...Прошло около месяца. Друзья узнали, что пала Барселона. Но борьба продолжалась. Фашистские вооруженные силы зверски подавляли народное сопротивление. В марте произошел фашистский переворот. Воцарилась черная диктатура Франко. Но народ не сдался. Борьба продолжалась. Она приняла партизанский характер. Она продолжается...
И весь мир прислушивается к мелодичному и твердому голосу Пасионарии:
"Испания 1936 года, Испания, которая боролась в течение трех лет беспрерывной войны, - эта Испания жива. И нет на свете таких долларов, на которые можно было бы купить ее, нет такого террора, который смог бы покорить ее..."
Двадцатидевятилетие
- Весна всегда имела для меня особое значение, - говорил Анатолий, когда родные и друзья собрались отметить день его рождения. - В самом деле, второго апреля, то есть весною 1910 года, я имел честь появиться на этот свет...
Все взгляды обратились к присутствующим Любови Фроловне и Константину Терентьевичу, за здоровье которых уже были подняты бокалы и которые улыбались друзьям сына, желавшим потанцевать на близкой золотой свадьбе милых родителей Анатолия.
Толя обнял отца и мать одним широким объятием, расцеловал и снова повел свою речь.
- Так вот, весна, май... В мае 1929 года мне комсомол дал путевку в авиацию. Это было мое второе рождение. Маем отмечены начало и конец моей работы в НИИ, в мае мы уехали в Испанию. И женился я в мае!
Посыпались возражения:
- Членом совета авиации тебя назначили в июне!
- А слушателем Академии Генштаба - в ноябре.
- Летную школу когда окончил? Это же и было твое настоящее второе рождение!
- В декабре!
Все расхохотались.
Анатолию Константиновичу было присвоено звание комбрига. Таким образом, в двадцать девять лет Серов стал генералом. Он вступил уже в период зрелости, когда творческая личность проявляет себя особенно сильно, результативно, весомо. Человек глубже осознает свою ответственность перед народом, перед человечеством. Получив от жизни многое - большие авансы доверия и почета, он принимает их как плату вперед и считает себя обязанным отплатить большими делами, гораздо более значительными, чем сделано им до сих пор. Так именно воспринимал Анатолий Константинович доверие и уважение народа и Советского правительства.
Высшее командование поручило Серову подготовку и проведение предстоящего первомайского воздушного парада. Комбриг должен был возглавить полет скоростных истребителей и затем продемонстрировать групповой пилотаж своей семерки.
Он прилетал в каждую авиационную часть, назначенную к участию в параде. Постоянно был в движении - в самолете, в авто, реже - в поезде. Тщательно, до мелочей (мелочей, впрочем, не бывает, особенно в авиации) проверял подготовку, давал указания, следил за точным выполнением своих приказов.
Семерка ежедневно тренировалась.
Наступил праздник. Первомайский воздушный парад прошел замечательно и, как всегда, явился украшением праздника, радуя народ, восхищенный успехами своих крылатых детей.
Грозными соединениями высоко в небе шли новые бомбардировщики, быстроходные, кажущиеся небольшими и легкими - настолько их очертания были пропорциональны и красивы.
Вихрем промчалась краснокрылая семерка во главе с Анатолием Серовым. В другой группе истребителей, как молния, пронеслась над Красной площадью майор Полина Осипенко. Страна смотрела и слушала у радиоприемников этот чудесный парад. На минуту замолкал голос диктора, и до слушателей доносился удивительный рокот авиационных моторов, голос боевой советской авиации. С трибун Красной площади не спускали глаз с семерки истребителей руководители партии и правительства, представители общественных организаций, многочисленные иностранные гости.
По телефону Серову передали, чтобы после парада он явился на трибуны.
Когда он поднялся на трибуну, его поздравили с отличным проведением воздушного парада и великолепным полетом семерки. Наркомвоен Ворошилов шутливо спросил, оглядев его фигуру:
- Ты что же, начинаешь толстеть?
- Вовсе не толстею, товарищ нарком!
Серов весь подобрался и вытянулся.
- А мне показалось, толстеешь ты, брат. Не люблю толстых командиров. Смотри, не налегай на пельмени.
Серов покраснел и растерянно взглянул на наркома. Откуда тот узнал о его пристрастии к уральским пельменям? Впрочем, узнать было не так трудно. По поводу этого увлечения молодого уральца-генерала ходили шутливые разговоры в среде летчиков и высшего командования, особенно после одного случая, когда Анатолий пришел позавтракать к Евгению Антонову, соседу по дому.
Женя Антонов женился недавно. Смирнов и Якушин были женаты, Анатолий тоже, а 7 ноября 1938 года справил свадьбу и Антонов. Его невесту звали Женей Давыдовой.
Как было уже сказано, Серовы, Антоновы, Смирновы и Якушины жили в одном доме и, хотя у каждого была своя квартира, жили одной спаянной семьей, очень дружно и часто сходились у кого-нибудь из них дома.
Зайдя как-то к Антоновым, Анатолий увидел на столе горячие пельмени.
- Ого! Уральские! Истребить! - заорал Анатолий, и пельмени были поглощены им в мгновение ока. Он попросил еще!
Женя, не желая его разочаровывать, так как знала из его же слов обычай уральцев готовить пельмени в безграничном количестве, чтобы хватило на все добавки и еще оставалось, - живо спустилась вниз, сбегала в магазин и купила еще пачку пельменей. Быстро вскипятила и подала на стол. Через две-три минуты Анатолий потребовал еще! Он был уверен, что пельменей еще много. Женя, спасая честь своей кухни, бегала в магазин еще раза три, покупая каждый раз по три пачки. Анатолий очень хвалил молодую хозяйку за то, что пельмени приготовлены по-уральски, как раз по его вкусу и в должном изобилии.
Серов так и не узнал секрета Жениной "кухни", но среди его друзей долго ходила эта история и вызвала немало веселых шуток.
Так эта история докатилась и до Красной площади в первомайское утро.
Действительно, Анатолий с детства был расположен к полноте и всю жизнь боролся с ней. Спасала его работа, требующая всегда спортивной формы.
...Второго мая Серов с женой был приглашен на майский вечер в Кремль. Как всегда, с ним по-отечески ласково говорили руководители советской страны. Как всегда, было много людей, известных народу своими добрыми, замечательными делами, старых и молодых, оживленных, полных неиссякаемых творческих замыслов... Эти встречи заряжали Серова, как и каждого из этих людей, новой радостной рабочей энергией.
А утром третьего мая он уже сбегал вниз по лестнице своего дома в ранний час и на ходу говорил шоферу:
- Давай "королеву", Сергей, и - на аэродром. Потом поедем в институт проверять кислородное оборудование, а уж затем - в академию. Вечерком с членами семерки рассмотрим задачи новых опытов группового пилотажа. - И, пряча в боковой карман записную книжку, улыбался: - Скучать некогда. Поехали!
...В начале мая Серов еще раз встретился с уральцами, приехал и Виктор Недосекин. Анатолий встретил его в прихожей и крепко обнял. Домработница охала:
- Опять наш ураган людям кости ломает! Смотри, гость уже задохнулся в твоих ручищах-то!
За столом Виктор рассказывал о работе, отвечал на вопросы Анатолия о товарищах по Надеждинскому металлургическому заводу.
Виктор привез приветы, рассказывал о достижениях в труде старых друзей. Игорь Климов, один из лучших доменщиков Урала, дважды занимал первенство во Всесоюзном соревновании металлургов. Коля Свиридов - на Уралмаше. Был техником, потом - старший инженер. Им спроектировано не меньше шести тысяч инструментов разных наименований. Сейчас - заместитель начальника инструментального отдела завода.
- А Никола Сухоруков?
- Начальник отдела техники безопасности. Как и раньше, воспитывает нашу молодежь, новое пополнение. Ваня Туев награжден орденом Красного Знамени за бои против басмачей. Сейчас заведует военным отделом горкома партии в Надеждинске. Получил квалификацию летчика-наблюдателя. Помогает местному аэроклубу, который создавали при твоей помощи.
- Смотри, Виктор, аэроклуб Надеждинска - на твоей ответственности. Урал дает первоклассных летчиков, и наш Надеждинск не должен плестись в хвосте. Вот я сам скоро приеду, посмотрю, полетаю с ребятами. Пускай прокладывают новые трассы - вперед и выше.
Прощаясь с уральцами, Анатолий приговаривал:
- Обнимите за меня всех, кто помнит Тошку Серова. Передайте, что Тошка гордится тем, что он кость от кости уральских горняков.
- Приезжай к нам! Приезжай, ждем!
- Обязательно приеду! Скоро!
Одиннадцатое мая
Сколько раз Анатолий уходил в полеты? Сотни, много сотен раз! И никогда, ни у него, ни у его близких не возникала мысль о возможном несчастье. Уверенный, спокойный, веселый, он передавал эту уверенность другим, всем, кто его любил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34