— Если честно, причины в обоих случаях близки. С точки зрения физиологии процесс пищеварения приводит к оттоку крови от мозга, а это значит, что умственные функции после принятия пищи далеки от оптимума. Вот почему после сытного обеда обычно тянет соснуть.
Перегрин кивнул:
— Ну, это логично. А эзотерическое объяснение?
— Принятие пищи — процесс приземляющий; вот почему обыкновенно после медитации или других психических процедур рекомендуется как следует поесть и выпить. Помните, как я кормил вас, когда вы в первый раз приехали ко мне?
— Помню.
— Однако если кому-либо предстоит работа на высших уровнях, это означает, что ему не нужно, чтобы его приземляли, — продолжал Адам. — В таких случаях мозг должен работать с предельной эффективностью. Поэтому приходится поститься — или по крайней мере ограничивать себя в еде. Впрочем, можно пить, только если это не алкоголь.
Перегрин достал из корзинки небольшой термос, отвинтил крышку и принюхался.
— Чай, — объявил он. Приятный аромат заполнил машину, подтверждая его слова. — Это пойдет?
— Очень хорошо, — ответил Адам.
Они сидели, потягивая чай из стаканчиков, и ждали возвращения Маклеода. Чай был крепкий и сладкий и приятно грел пальцы и желудок. Через несколько минут Адам поставил свой стаканчик на приборную доску и снова повернулся к Перегрину.
— Передайте-ка мне тот телефон из сумки Ноэля, ладно? Вряд ли я дозвонюсь, конечно, но все же стоит попытаться получить дополнительное подкрепление для того, что ждет нас в Уркхарте.
Широко раскрыв глаза от любопытства, Перегрин передал телефон вперед и стал смотреть, как Адам опускает стекло со своей стороны, высовывает в проем антенну и набирает номер. Даже с заднего сиденья ему был слышен треск статических разрядов в трубке. К четвертой или пятой попытке Адама дозвониться он уже начал утрачивать к этому интерес.
— Ага! — пробормотал вдруг Адам. — Этот отвечает. На что спорим, я попаду на автоответчик?
Выражение его лица почти сразу же подтвердило эти опасения. Поэтому Перегрин был весьма удивлен, услышав загадочное сообщение, которое надиктовал Адам.
— Это Адам, сейчас шесть тридцать семь вечера тридцать первого числа, — произнес он, сверившись с часами. — Примерно через час мы с Ноэлем начнем охоту на довольно опасную дичь. Если вы получите это сообщение вовремя, мне нужно, чтобы вы отправились в клуб и присоединились к нам. Предупредите остальных, если это возможно; я говорю по сотовому и не могу больше ни до кого дозвониться. Это очень важно. Конец сообщения.
Пока он выключал телефон и убирал антенну, Перегрин глазел на него вытаращенными глазами.
— Так сколько вас еще? — чуть слышно спросил он.
Адам поднял стекло и загадочно улыбнулся.
— Довольно, чтобы неприятель призадумался, если до этого дойдет, — ответил он.
С остальными расспросами пришлось подождать, поскольку вернулся Маклеод. Когда он, стряхнув часть воды с дождевика, забрался в салон, Перегрин налил ему стаканчик горячего чая. Маклеод с наслаждением сделал несколько глотков, потом отставил стакан в сторону и принялся протирать очки сухим носовым платком.
— Пока вас не было, я попробовал поднять остальных, — сообщил ему Адам, вернув телефон Перегрину. — Безуспешно, если не считать автоответчика у Линдси. Я оставил сообщение, но сомневаюсь, чтобы его прочитали вовремя для того, чтобы помочь.
— Похоже, все ложится на наши плечи, — ответил Маклеод, отхлебнув чаю. — Если честно, я удивлен, что вам вообще удалось куда-то пробиться. От рации никакого толка. Гроза заглушила все к востоку от Лох-Клюни.
— А дорога? — спросил Адам. Маклеод допил чай и покачал головой.
— Никто ничего не знает. Придется пытать счастья самим.
На этой безрадостной ноте он вернул пустой стаканчик Перегрину, завел машину, пристегнулся, включил дворники и фары и дал двигателю немного прогреться: даже за то недолгое время, что его не было, дождь сделался заметно холоднее. Перегрин убрал термос и стаканчики обратно в корзинку, не без сожаления посмотрел на сандвичи, но все мысли о еде разом вылетели у него из головы, стоило Маклеоду тронуть машину с места. Как только они выехали из-под навеса бензоколонки, порыв ветра ударил в борт “вольво”, заметно покачнув машину, и Перегрину снова пришлось цепляться за подлокотник и спинку переднего кресла.
— Нам еще чертовски повезло, что мы едем не в “мини”, — буркнул Маклеод, покрепче ухватившись за руль.
Осторожно обогнув сгрудившиеся у причала аварийные машины, они медленно выехали из деревни и направили нос машины на запад. Вокруг бушевала гроза; ветер завывал, как голодный волк. Справа парапет набережной захлестывали воды Лох-Элша. Ветер срывал пену с гребешков волн и швырял ее под колеса все время, пока они неслись вдоль берега к деревне Дорни.
Возле Дорни дорога и вовсе скрылась под водой. Во все стороны летели шрапнелью клочья пены от разбивавшихся о дорожную насыпь волн. Не было видно даже серой громады Эйлин-Донана, возвышавшегося всего в нескольких сотнях ярдов справа от них.
— Еще час, и нас бы отрезало, — мрачно заметил Маклеод. — Интересно, насколько еще ухудшится погода?
Как бы ни мешала им непогода, пятимильный отрезок дороги вдоль Лох-Дюича, даже несмотря на то что окончательно стемнело, они одолели с приличной скоростью. Однако затем дождь усилился. Их взорам открылся Глен-Шиль: темная аэродинамическая труба, прорезавшая горы Кинтейла с востока на запад; дождь все усиливался, заливая ветровое стекло водой едва ли не быстрее, чем дворники успевали ее смахивать. Фары пробивали водяную завесу не дальше чем на длину корпуса машины. Стиснув зубы, Маклеод провел “вольво” через серию крутых зигзагообразных поворотов, сбавляя скорость с каждой новой сменой направления.
— Все без толку — дальше капота я ничего не вижу, — признался он Адаму. Машина ползла по совершенно прямому отрезку дороги со скоростью миль пятнадцать— двадцать в час. — Если мы хотим ехать вперед, мне нужна помощь.
Адам молча кивнул и прикрепил фонарик-ручку клипсой к углу карты, чтобы высвободить обе руки. Дорога впереди была почти не видна за водяной завесой.
Выпрямившись в кресле и упершись ногами в переборку за двигателем, Адам сжал левой рукой надетый на правую перстень с сапфиром, склонил голову, зажмурился и сделал глубокий вдох. Вместе с выдохом он почти беззвучно вознес молитву Творцу Света:
Domine noster,
Lumen semper ardens,
Ubi suni tenebrae,
Fiat lux!
Он почти физически ощущал, как в ответ на молитву его окутывает Свет, исходивший из камня и разливавшийся по всем нервным волокнам его тела, наполняя каждую клетку жизненной силой. Тепло проникало глубже и глубже, согревало сердце и разум.
Внутреннее озарение принесло с собой возможность видеть окружающий мир собственным мысленным зрением, не столько меняя то, что он видел глазами, но обостряя способность анализировать информацию, полученную от других органов чувств. Вновь подняв взгляд на дорогу, он смог лучше различить сквозь хаос дождя и ветра серую полосу асфальта и повороты дороги.
Его совершенно не беспокоило, что он вряд ли мог охарактеризовать механизм этого видения или даже описать свои ощущения словами, — главное, оно было совершенно реальным. Там, где дорогу скрывали темнота и проливной дождь, видимость для него вновь стала такой, какой была бы в нормальных условиях, а возможные препятствия, только что скрытые от взгляда, сделались по меньшей мере различимыми.
Пока Адам готовился, Маклеод вел машину со скоростью улитки, глядя только вперед и пытаясь различить дорогу перед машиной хотя бы на несколько футов. Теперь, когда Адам снова поднял голову, Маклеод бросил на него быстрый взгляд.
— Готовы? — спросил Адам.
— Готов.
Адам протянул правую руку к рулю и взялся за обод так, чтобы она касалась левой руки Маклеода. Тот сделал глубокий, долгий вдох, повел плечами, стряхивая напряжение, и снова уставился на дорогу. Перегрин, округлив глаза, молча следил за происходящим, не совсем понимая, что именно собираются делать его спутники.
— Прямо по курсу все чисто, — пробормотал Адам, — и у вас достаточный запас пространства с обеих сторон. К счастью, нам вряд ли встретятся машины. Сместитесь на осевую линию и начинайте набирать скорость. Я скажу, когда притормозить.
Повинуясь лежащим на руле рукам Адама и Маклеода, “вольво” начала набирать ход. Стрелка спидометра переместилась с цифры “20” на “30”, потом подобралась к “35”.
— Вот так… пока хватит, — все тем же негромким, ровным голосом продолжал Адам. — Возьмите градусов десять левее… теперь обратно на двенадцать… теперь пятнадцать градусов вправо… так держать…
Повинуясь командам Адама, Маклеод постепенно разогнал “вольво” до пятидесяти. Эту скорость они поддерживали следующие двадцать минут, пока Адам распознавал ожидавшие их впереди дорожные выбоины, повороты и прочие препятствия. Подобно пилоту, ведущему самолет по приборам, Маклеод безоговорочно повиновался командам Адама, чутко реагируя на малейшие движения его руки. Перегрин, наблюдавший за ними с заднего сиденья, начал подозревать, что вот так, в паре, им приходилось работать уже не раз.
Они миновали Глен-Шиль и ехали теперь вдоль Лох-Клюни. Озеро, казалось, вот-вот выйдет из берегов, дорога местами скрывалась под водой. Дважды им приходилось съезжать с асфальта, чтобы объехать затопленные участки слева, где земля поднималась выше. Каждый раз Адаму удавалось благополучно вернуть машину на шоссе, потеряв всего несколько драгоценных минут.
Когда озеро благополучно осталось позади, Адам, не сводя взгляда с дороги, передал карту Перегрину.
— Последите за картой, Перегрин, — мягко попросил он. — Нам предстоит миновать развилку, и мне не хотелось бы пропустить ее в темноте.
Перегрин поспешно сверился с картой, посветив себе фонариком-ручкой.
— Вам нужен поворот налево, — сообщил он, оторвавшись от карты. — Там должен быть указатель: “А — восемьсот восемьдесят семь”, или “Инвернесс” — если его, конечно, еще не сдуло.
Напрягая глаза изо всех сил, Перегрин успел заметить мелькнувшее навстречу размытое пятно дорожного щита.
— Теперь в любой момент, — предупредил он. — Собственно, это даже не поворот влево, а скорее перестроение в левый ряд.
— Приближаемся, — сказал Адам Маклеоду. — Сбавьте ход и приготовьтесь взять левее, по моей команде. Тише… Давайте! И держите прямо. Отлично сработали, спасибо обоим.
Странное дело, но похвала вдруг согрела Перегрину душу — после долгих миль тряски на заднем сиденье в качестве бесполезного пассажира он даже начал было сомневаться, стоило ли им брать его с собой. Он еще раз сверился с картой, но им предстоял еще только один поворот, при выезде на Лох-Несс, когда им нужно будет повернуть на север. Однако на всякий случай он следил за названиями тех редких деревушек, которые они проезжали; это позволяло ему почувствовать себя пусть малой, но все же частью происходящего.
Где-то впереди у горизонта грохотал гром, и по мере их продвижения на северо-восток вдоль вспухшей от дождя реки Мористон небо все чаще освещалось вспышками молний. Им пришлось сделать еще несколько объездов по проселочным дорогам в местах, где на шоссе велись работы. Через несколько миль после деревни Дандрегган они, сделав крутой поворот, вдруг уперлись в запрудившее дорогу стадо промокших, перепуганных овец.
Маклеод затормозил прежде, чем Адам успел открыть рот, и машина застыла в считанных дюймах от животных.
— Чертовы безмозглые твари! — взорвался Маклеод. — Стоило нам врезаться в одну, и наша поездка могла бы здесь и закончиться. Посмотрим, удастся ли мне прогнать их с дороги.
Он безуспешно посигналил, потом осторожно тронул “вольво” вперед. Насквозь промокшие, оцепеневшие от света фар, овцы неохотно расступались перед длинным капотом машины. Одна особенно упрямая овца даже не сошла с места, отпрянув только тогда, когда бампер толкнул ее в бок. Остальные подались к обочинам, в конце концов освободив узкий проезд для машины.
Когда овцы наконец остались позади, Маклеод снова увеличил скорость. Очень скоро они миновали исковерканные ураганом остатки дорожного указателя. Сам щит валялся в кювете.
— Это, должно быть, Инвермористон, — сказал Перегрин, просунувшись между передними сиденьями, когда они сбавили скорость при въезде в деревню. — Скоро перекресток, пересечение с А — восемьдесят два. Вам лучше перестроиться в пе…
— Осторожно! — вдруг перебил его Адам. — Впереди аварийные огни.
Недовольно шипя что-то себе под нос, Маклеод притормозил и медленно подъехал к мужчине в дождевике, расставлявшему на асфальте аварийные фальшфейеры. Чуть дальше лежал на боку тягач с полуприцепом; рядом с ним остановилась легковая машина, ее стоп-сигналы добавляли оранжевого мигания к красным огням фальшфейерам.
— Надеюсь, пострадавших нет, — пробормотал Адам, когда они вплотную приблизились к месту аварии. — Как врач я обязан предложить помощь.
Когда “вольво” поравнялась с расставлявшим фальшфейеры мужчиной, Адам убрал руку с руля, а Маклеод опустил стекло со своей стороны.
— Пострадавшие есть? — окликнул Маклеод. Мужчина поморщился, держа только что зажженный фальшфейер огнем от себя.
— Только моя гордость, — ответил он. — Ну, и получка, может, тоже. Я всего-то хотел до Форт-Огастаса добраться, но ветер словно с цепи сорвался. Ну, я и решил остановиться. Лучше бы мне тогда не съезжать с полотна — порывом ветра меня и перевернуло.
Маклеод сочувственно кивнул.
— Сомневаюсь, чтобы вам удалось сегодня найти аварийку, — заметил он. — Как там, на севере, дороги?
Мужчина покачал головой.
— Не советую пробовать. Дорога свободна, но ветер совсем дикий, и видимость почти нулевая. Дальше к северу еще и грозы. А озеро беснуется — просто жуть.
— Ладно, будем осторожнее, — сказал Маклеод, подняв руку в знак благодарности. — Удачи вам.
— И вам тоже.
Они с черепашьей скоростью обогнули перевернутый грузовик и выехали на основную полосу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41